Ресторан действительно небольшой и уютный, с аккуратными столиками и мягкими диванчиками. На каждом столе красуется небольшая ваза с цветами, настенные светильники с кружевной каймой абажура откидывают причудливые тени и разбавляют полумрак помещения мягким бежевым светом. Атмосфера успокаивающая, расслабляющая.
Чонгук небольшими глотками отпивает обжигающий кофе, горчащий на кончике языка, и готов блаженно замурлыкать, но есть одно «но». Это «но» включает в себя несколько пунктов, среди которых раздражающий официальный костюм, потому что
«место приличное, нужно выглядеть соответственно». Нервирует и установленная аппаратура, оплетающая пояс проводами. Чонгук знает, одно неловкое движение, и всё коту под хвост, а потому заранее выбрал вальяжную, но в рамках приличия позу, в которой удастся спокойно провести длительное время без затекания мышц спины и других конечностей.
Разумеется, никто не отпустил его просто так. Была куча наставлений, советов и предупреждений. Намджун обвешал диктофонами, Хосок караулит на другой стороне дороги в своей машине, в участке все готовы принять сигнал в случае чего. Район вокруг ресторана был облазан и почти что ОМОНом оцеплён, лишь бы на этот раз подозреваемый не мог ускользнуть. Вот только этот самый подозреваемый задерживается, из-за чего Чонгук уже начал нервничать. Ким Тэхён должен был уже сидеть напротив него и заказывать что-нибудь, но его нет. Часики натикали уже двадцать минут от назначенного времени, а звонки уходят в никуда. Гудки идут, да только трубку никто не поднимает.
Вибрация телефона выдёргивает из мыслей о том, что изворотливый гадёныш просто издевается, открыто смеясь в лицо полиции, но на экране вместо незнакомого номера значится
«Чон Хосок». Задницей чувствуя, что ничего хорошего этот звонок не несёт, Чонгук окидывает взглядом помещение, наполненное тихими парочками, которые все, как одна, счастливо улыбаются друг другу, украдкой лапают за коленки под столом и обмениваются слащавыми комплиментами, и принимает вызов. Да уж, ну и место выбрал этот писака для встречи.
- Кролик, отмена операции. Собирай манатки и живо в машину. Этого парня сцапали на каком-то посту, сейчас везут к нам.
- Опознали по фотороботу?
- Видимо.
Чонгук тут же отключается, решая расспросить обо всём по пути в участок, и поднимается из-за стола. Пальто тут же оказывается на плечах, а подозванный официант оперативно пробивает счёт, сумма в котором приличная, хотя всё, что Чонгук заказывал, это две чашки кофе. Но сетовать на поднебесные цены некогда, парень расплачивается и спешно покидает заведение, чтобы запрыгнуть тут же в машину напарника, который уже развернулся на перекрёстке и поджидал почти у самого выхода. По дороге Хосок рассказывает, что ему позвонил Намджун и сообщил о звонке от патрульных. Те катили по городу и на перекрёстке увидели разыскиваемого парня, тот как раз на зелёный собирался переходить. Ну и, разумеется, сцапали.
- Лишь бы с допросом проблем не возникло, - выдыхает Хосок и хмурится. - Если этот парень сорвётся с крючка, то мы снова увязнем в болоте неопределённости.
Вот только молитвы его не были услышаны.
По приезду парни первым делом направляются в свой отдел. Там Намджун говорит по двум телефонам сразу и пытается ещё что-то писать на листке. На вошедших он лишь косит взглядом и тут же одну из трубок передаёт Хосоку. Тот вскидывает брови, забирает телефон и подносит к уху, слушает какое-то время, а после втягивается в разговор, попутно забирая у Намджуна исписанный листок и читая записку, себе и предназначенную. Пока он разбирался со своим делом, Намджун закончил свой разговор и перевёл взгляд на Чонгука, убирая телефон в сторону.
- Ким Тэхён только что был доставлен к нам, сидит в допросной. Я хотел сам заняться им, но решил предоставить это дело тебе. Впрочем, я буду за стеклом, так что ничего интересного не пропущу. Думаю, со знакомым ему будет легче разговаривать.
- Можно подумать, тебя волнует его комфорт, - усмехается Хосок, откладывая телефон.
- Нет, - соглашается Намджун и смотрит тяжело на сглотнувшего Чонгука, - но сорваться он у нас не должен.
Не должен. Не должен. Не должен.
В голове Чонгука ничего кроме этих слов, когда он направляется в допросную. На нём уже нет никакой аппаратуры, галстук остался висеть на спинке его кресла за столом, а в руках зажата папка со всеми материалами по делу и личной информацией подозреваемого, которую предоставил Намджун. И вроде бы Чонгук давно готов к этому моменту и не должен переживать, ведь всё ясно, всё сходится, а доказать по факту - дело пары дней. Если немного нажать на подозреваемого, то, может быть, и одного допроса. Чонгук помнит, каким Ким был дёрганым. Наверное, потому что боялся выдать себя, что в итоге и сделал. Если он такой неуравновешенный, то вывести его на признание будет делом не сложным.
- Ты справишься, - хлопает по плечу Хосок и заходит следом за Намджуном в соседнее помещение, из которого будет вестись стороннее наблюдение.
- Надеюсь, - беззвучно отвечает Чонгук и толкает дверь допросной.
И весь мир переворачивается с ног на голову.
Люди часто верят во всякие заумные рассказы мозгоправов, но Чонгук к подобным никогда не относился до этого момента. Умы человечества, копающиеся в человеческой психике, утверждают, что если человек уверен в себе и своём статусе, превосходстве, то это читается у него по глазам, по походке, по умению держать себя. Если же человек неуверенный и закомплексованный, это тоже сразу становится понятно, достаточно лишь присмотреться. И когда Чонгук присматривался к Ким Тэхёну и в первый, и во второй раз, мнение его не менялось. Забитый жизнью неудачник, одиночка. Но сейчас перед ним совершенно другой Тэхён. Словно кто-то взял ту же оболочку, но посадил в неё кого-то другого, и это сбивает с толку.
Тэхён выглядит слегка взволнованным, но это выглядит естественно. Мужчина перебирает пальцами по столу, отчего звенит цепочка наручников на его руках. Собственно, это и есть первая причина его нервозности. В целом же он держится спокойно и даже уверенно, в глазах его непонимание ситуации и недоумение, из-за чего путается уже Чонгук.
- Добрый вечер. Следователь Чон Чонгук.
- Чон… Оу…
Тэхён замирает на мгновение, а после расплывается в знакомой Чонгуку детской прямоугольной заразительной улыбке. И пусть эта улыбка не подходит ситуации, но Чонгук не может отделаться от мысли о том, как эта улыбка идёт самому мужчине, делая его словно на несколько лет моложе.
- Что ж, следователь Чон... Литературный критик, да? Смелое заявление. Как говорится, проверять я его, конечно, не буду.
Тэхён коротко посмеивается, а после откидывается на спинку стула, закидывает ногу на ногу, и есть в этом жесте что-то привычное, домашнее, в текущей ситуации - расхлябистое. Ким словно не осознаёт, в какой ситуации оказался, строит из себя дурачка. Или, если вспомнить слова Юнги, он просто играется. Знает, что прямых улик нет, а какой-то книжки будет мало, чтобы доказать его причастность, вот и позволяет себе вольности, когда как другой сидел бы и смотрел испуганно.
- Я бы на вашем месте не веселился, господин Ким. Вас подозревают в убийстве как минимум пяти девушек.
Хочется хлопнуть со всей дури папкой по столу и приказать прекратить этот цирк, когда Тэхён мигом теряет игривость и смотрит ошарашено. Он садится тут же прямо, подаётся немного вперёд и юрко облизывает губы, коротко прикусывая нижнюю.
- Что?
- Имя, - решает пойти по намеченным пунктам Чонгук, игнорируя чужой вопрос.
- Ким Тэхён, - отзывается подозреваемый и хмурит брови.
- Возраст.
- Двадцать семь лет.
- Семья, родственники.
- Мать, отец, старший брат. Он женат, так что ещё двое племянников.
- Место работы.
- Редактор в издательстве «N».
Тэхён отвечает быстро, без запинки, и Чонгуку даже не требуется смотреть в его досье, чтобы понять - не врёт. И не играет. Чонгук вглядывается в чужие глаза, но видит там только волнение и непонимание ситуации. Задавать стандартные вопросы смысла нет, и Чонгук решает перейти сразу к делу, забывая о том, что Намджун за стеклом стоит и глаз с него не спускает. Очередной нагоняй маячит на горизонте, но Чонгук просто «закрывает» глаза, абстрагируясь от него.
- Вы - автор серии книг под названием «Кровавая симфония»?
- Да. Эти произведения принадлежат мне.
«Так и знал!», - мелькает в голове, и Чонгук хвалит себя за очередное попадание в яблочко.
- Дело в том, что мы ведём расследование. Девушки убиты так, как описано в ваших книгах. Везде мелькают какие-то детали, указывающие на взаимосвязь, но одно из мест преступлений просто копия того, что описали вы. Помимо этого, девушек пять, как и историй в вашем предпоследнем сборнике. Что вы на это скажете?
- Оу…
С чужих губ рвётся судорожный выдох, и Чонгук не торопит, наблюдает за чужой реакцией. Но ничего из ожидаемых эмоций на чужом лице не проскочило. Лишь осознание, понимание ситуации, лёгкое удивление.
- Я видел в новостях репортаж об убийствах, но не думал, что всё настолько серьёзно, - спустя пару минут говорит Тэхён и вновь ловит чужой взгляд. - Впрочем, если не увиливать, то мне нет дела до этих убийств. Каждый день кто-то умирает, кто-то рождается. Психопатов на свете полно, я сам в прошлом году попал в аварию из-за какого-то придурка, который опаздывал на тот свет, видимо, раз гнал с такой скоростью. Но только вместо него на тот свет чуть не отправился я. В коме месяц провалялся, переломы множественные, внутреннее кровотечение.
- Это как-то относится к делу? - прервал чужие россказни Чонгук, за что был награждён тяжёлым взглядом.
Знакомым взглядом.
- Это вам решать, следователь Чон. Теперь я прекрасно понимаю, почему нахожусь здесь. Знаете, полицейские всегда очень грубы и наглы, самодовольны. У вас отбор по этому критерию проходит? Потому что мне кажется, так оно и есть. Я направлялся на нашу с вами встречу, когда меня скрутили два мордоворота. Более того, они всю дорогу меня оскорбляли и приказывали заткнуться, когда я спрашивал, по какой причине меня вообще схватили.
Чонгук только слово хотел вставить, но ему не дали, легко взмахнув одной рукой, отчего в очередной раз звякнула цепочка наручников.
- Теперь я понимаю, в чём дело. Вы каким-то образом наткнулись на мои произведения и провели нелепые параллели, решив, что кто пишет, тот и убивает. Не удивлюсь, если весь ваш участок считает, что именно я убил этих девушек, потому что, надо же, какое совпадение, в моих историях есть что-то, что перекликается с реальностью.
Подавшись вперёд, Тэхён презрительно усмехнулся, окидывая застывшего Чонгука пристальным холодным острым, как лезвие только заточенного ножа, взглядом.
- Знаете, почему я пишу все эти истории? Потому что я не верю в правосудие. После чего это началось? После того, как Чхве Минджу, который меня сбил и скрылся с места преступления, был задержан вскоре и так же вскоре отпущен, потому что его отец - не последний предприниматель, у которого очень много денег.
- Намекаете, что была взятка? Так вы думаете о полиции? Что всех здесь можно купить? - тут же взъедается Чонгук, но его пыл охлаждает чужой злорадный смех.
- А что, это не так? Подкупить, припугнуть, шантажировать. Вы такие же люди, как и все мы, вы не боги, которые могут всё, - тянет Тэхён и отстраняется, переводя взгляд на зеркало-перегородку, за которой застыли Намджун и Хосок, вслушивающиеся в каждое слово. - В этих историях я нахожу свою отдушину. В них есть одна простая мораль. Не нужно верить, что полиция может защитить. Все считают, что если кто-то пропал, его тут же найдут, спасут и привезут домой целым и невредимым. Нет. В реальной жизни - нет. Поэтому в моих историях жертва погибает, какой бы распрекрасной и доброй она ни была. Потому что нет никого, кто её защитит. Есть убийца, который может всё, что угодно сотворить с ней, и есть безвольная жертва, которая рано или поздно всё равно умрёт в его руках.
Тэхён замолкает, переводит дыхание и встряхивает головой, скидывая чёлку с глаз. У него щёки раскраснелись, глаза сверкают, а ещё в них горит непоколебимая вера в свои слова. Чонгук не знает, что сказать, у него в голове всё ещё образ с образом не сходится, а чужая пылкая исповедь заставляет что-то внутри перевернуться, смешаться. Поэтому повисает тишина на какое-то время, которую по истечении нескольких минут прерывает сам Тэхён. Теперь он продолжает спокойнее, но Чонгук всё равно видит, как внутри того вьётся пламя негодования и гнева.
- Поэтому я никогда не описываю убийцу. Важны только чувства и эмоции жертвы, убийца же безлик. Потому что убийца - не столько человек, сколько фактор, причина. Человеческая глупость - то, что толкает жертву в лапы к маньяку, кем бы или чем бы он ни был. Вы, я думаю, прошерстили все книги от корки до корки, верно? В каком сборнике вам попалось то, что случилось в реальной жизни?
- Предпоследний, где пять историй, - заторможено отвечает Чонгук.
Тэхён замирает на секунду, хмурится. На лице отражается мыслительный процесс, а после мужчина кивает.
- Нэнси. Софи. Лора. Элис. Бесси.
Чонгук хмурится, а после под пристальным чужим взглядом открывает одну из папок и быстро записывает имена на чистом листе бумаги, подчёркивая последние три.
- В книгах эти имена не упоминались, - говорит он и смотрит на Тэхёна, на что тот пожимает плечами.
- Они не играют роли. Мне просто нравятся иностранные имена. Какие-то я видел в прочитанных книгах, какие-то - в фильмах. Вообще люблю почитать на досуге детективные романы английских авторов, знаете ли.
- И кто из них кто?
- Нэнси была обескровлена. Софи утоплена. Лора затерялась в земле, Элис повесили. Малышка Бесси была сожжена на костре.
- Обескровлена? Это была причина смерти? И, погодите, Бесси… Малышка?
Чонгук теряется, записывает всё судорожно, пытаясь тут же сопоставить факты в голове, но в потоке чужих слов теряется совершенно, из-за чего слишком сильно давит на стержень ручки. Тот подаётся назад, прячась в пластиковом корпусе и задней частью выталкивая закрученный держатель. Тот с негромким стуком отскакивает от стола и катится по полу под внимательными взглядами двух мужчин, а после Чонгук переводит растерянный взгляд на Тэхёна. Тот тоже разворачивается. И улыбается насмешливо.
- Разве не красиво звучит? Тогда прошу прощения. Издержки производства, знаете ли. Вот если бы мы с вами состояли в интимных отношениях, я называл бы вас, следователь Чон, крольчонком Гукки.
Чонгук давится воздухом, сдавливая пластиковый бесполезный корпус ручки до скрипа и собственных побелевших костяшек. Тэхён же смеётся негромко с чужого выражения лица и откидывается на спинку стула. Жилистые пальцы пробегаются по волосам под звон наручников и скрежет ножек стула по полу.
- Нэнси была обескровлена, - продолжает он. - В этом весь смысл. Жизнь покидала её на её же глазах с каждой каплей крови. Он не бил и не издевался, не насиловал и не причинял лишней боли. Она сама её себе причиняла, трепыхаясь в его руках. Это такой тонкий момент, аналогия. Человек глуп и попадает в неприятности, теряет голову и не может разумно мыслить, загоняя себя всё дальше и дальше в дебри проблем, хотя решение было под носом, нужно было только успокоиться. Знаю, что вы скажете. В руках маньяка особо спокойным не будешь, когда тебя убивают, но в таком случае… Не проще ли было смириться?
Закусив губу, Тэхён замолкает на какое-то мгновение, пустым взглядом смотря в стену, но как будто сквозь неё, и Чонгук узнаёт этот взгляд. Тоскливый взгляд, направленный сквозь пелену дождя. Взгляд, принадлежащий тому Тэхёну, который дрожал и дёргался, боязливо смотрел и постоянно кусал край картонного стаканчика.
- Иногда лучше смириться с неизбежным, - почти неслышно произнёс Ким, переводя взгляд на Чонгука и улыбаясь едва заметно, лишь уголками губ. - Когда знаешь, что в любом случае умрёшь, стоит перестать дёргаться и сопротивляться. И тогда, когда смерть придёт, боли не будет. Сильной уж точно. Свою плату кровью и слезами смерть пожнёт, но лишний раз не тронет.
***
- Да он просто спятивший мудак! - припечатал Юнги, закончив слушать запись допроса. - Несёт какой-то бред про жизнь и смерть, про то, что жертва сама себя в угол загоняет, что спасения нет. У него точно после аварии переклинило что-то в мозгу. Наверное, вбил себе в голову после того случая с ненаказанным водителем, что правосудия нет, а всем правят лишь деньги. Ещё и приукрасил всё в своих самоубеждениях, потому что на койке больничной слишком долго провалялся. Если бы он тогда просто поранился или там ногу ему колесом переехали, то вряд ли бы в такие утопические рассуждения бросался. Материл бы этого богатенького гавнюка, да дальше журнальчики бабские редактировал, а не писал всякую дребедень.
- Не думаю, что с головой у него что-то не так, - возразил Сокджин. - Я его медкарту запросил, получил все справки, заключения. После комы он долго в себя приходил, но с мозгами всё в порядке было.
- Да и родные сообщили, что ничего странного он не творил. Разве что улицы стал бояться, дороги десятой тропой обходил по переулкам, - сообщил Хосок. - Мать его мне почти час заливала, какой он распрекрасный мальчик, только застенчивый и немного пугливый, витающий с детства в своих фантазиях. Вот только что-то не заметил я в нём какого-то испуга.
- Возможно, он действительно ни в чём не виноват, просто пишет свои книжонки, - потирая подбородок, внёс свою лепту Намджун. - Поэтому и не было никакого страха. Он знает, что не виноват, что скрывать ему нечего, а поэтому ведёт себя столь смело. Нервозность была в начале, когда ему предъявили обвинение, но после он лишь ядом плевался. На самом деле в каком-то смысле я понимаю его, ведь ситуация, как ни погляди, банальна, пуста и глупа. У нас нет ничего против него, только слова. Мы обвиняем его, но нет гарантии, что он в чём-то криминальном замешан. Просто схватились за соломинку, как схватился бы любой утопающий.
- Но ты его посадил за решётку, - ехидно напомнил Юнги, прокручиваясь из стороны в сторону в чужом кресле. - Как ты там сказал? До выяснения всех обстоятельств?
Намджун кривится и отводит взгляд. В тишине слышен шум дождя, который, кажется, решил затопить город и смыть его с лица земли, и гул, доносящийся из других отделов. Работа кипит у всех, кроме следственного отдела, который в очередной раз зашёл в тупик. И если все пытаются придумать что-то, даже Юнги не ленится в этот раз, то Чонгук совсем отчаялся.
Допрос закончился не так, как парню хотелось бы. На все последующие вопросы Тэхён отвечал спокойно и сдержано, подробно. Не смеялся больше, не издевался и не позволял себе лишнего. Почти дружеская беседа, если бы присутствовал поднос с чайником и чашками. Ким даже невольно подбросил пару подробностей к делу вроде той, о кровопотери. Все думали, что девушку пытали, резали, калечили, что обычно делается ради удовольствия, забавы, а оказалось всё совсем наоборот, и жутких порезов могло бы и не быть, если бы жертва не билась и не вырывалась, что всё равно было бессмысленным. И всё было относительно хорошо, пока Чонгук не спросил о Жозефине.
- При нашей последней встрече вы говорили о Жозефине, но этой девушки не было ни в одном рассказе. Кто она? Почему вы сказали, что она нравится убийце больше остальных? Как она вообще может нравиться убийце, если вы сами сказали, что это не человек, а… Злой рок?
- Жозефина? Встреча? О чём вы, Чонгук-ши? Я впервые вас вижу.
Чонгук не может до сих пор понять, что почувствовал в тот момент. Удивление? Злость? Отчаяние? Ему и так с самого начала казалось, что Тэхён перед ним и Тэхён из кафе - два разных человека, но разве так бывает? Старший брат Тэхёна, Бэкхён, не был его близнецом, чтобы предположить безумного брата, который скрывается за личиной семьянина. Раздвоение личности? Но не было никаких записей о том, что младший Ким наблюдался у мозгоправов. Уж родные должны были бы заметить подобные изменения, расщепление чаще всего происходит в детстве, когда у ребёнка нестабильная психика, которая может сломаться из-за чего угодно. Была затяжная депрессия, о которой сообщил Бэкхён, регулярно навещавший брата, но из той Тэхён по его словам вышел некоторое время назад, перестав глотать пачками снотворное, вновь улыбаясь и переставая напоминать овощ.
«Шрама на его руке не было», - робко напоминает внутренний голос.
Из груди рвётся тяжёлый, очень тяжёлый выдох, потому что нет, не было. Того шрама на руке, который приметил Чонгук в кафе, на руке Тэхёна не было. И хорошо, что тогда за него закончил допрос Хосок, который ангелом-спасителем вплыл в кабинет, сменяя Чонгука и отправляя того к Намджуну, который отвесил профилактический подзатыльник за нарушение структуры допроса, но ничего не сказал. Вместе они смотрели на напрягшегося Тэхёна, который в компании нового человека чувствовал себя некомфортно и отвечал на вопросы исключительно коротко, чётко и сухо.
- Вы когда-либо бывали в книжном магазине по адресу «N»?
- Нет.
- В кофейне по адресу «N»?
- Нет.
- Общались ли вы со следователем Чоном до сегодняшнего дня? Возможно, пересекались где-то, случайно сталкивались?
- Нет.
И каждое новое «нет» - гвоздь в крышку гроба Чонгука. Его и всего их расследования.
to be continued...
