Не выдавай меня

***

      Утро наступило чертовски рано. Вставать с петухами в мои привычки не входило, но после такой тревожной ночи рассчитывать на крепкий здоровый сон, увы, не приходилось.       Я откинула стёганое одеяло и сладко растянулась на простынях. Разминая затёкшие после сна мышцы, я ещё пару минут лежала, глядя на слегка покачивающийся потолок и смакуя это чудесное утро. Оно казалось мне нежным и ласковым, я будто снова глотнула чудодейственного румынского вина: солнце, проникающее через плотную парусину, вытесняло темноту из углов моей палатки и заполняло пространство тёплым красноватым светом; слух ласкали мелодичные трели давно проснувшихся и уже успевших хорошенько распеться лесных завирушек; под потолком тихонько позвякивали всевозможные подвески — полые трубочки, украшенные перьями, и кожаные переплетения, образующие ниши для подвешивания лампад.       Эти вещицы здорово напоминали ловцы снов, которые мама развешивала в наших с братьями спальнях в детстве. Только те украшения были совсем простенькие — под стать интерьеру нашего скромного старого дома, который, несмотря на внешнюю невзрачность, было сложно упрекнуть в отсутствии уюта. Он жил, этот дом, дышал всеми этими мелкими, но кропотливо подобранными, а иногда и заботливо изготовленными своими руками безделушками. Я улыбнулась, вспомнив о семье, и на душе стало так же спокойно, как там — на улице Бейсвотер.       Как я ни пыталась уложить себя ещё на пару часиков в этой колыбели спокойствия и умиротворения, успехов я в этом не достигла. Поэтому, спустя минут двадцать приведения себя в порядок самыми что ни на есть маггловскими способами, я гордо выпорхнула из палатки в поисках свежезаваренного ароматного, пусть даже и не бразильского, кофе.       Погода стояла чудная, несмотря на поздний октябрь, солнце было приветливым и по-летнему тёплым. Все работы на объекте завершились — грандиозный комплекс, выросший на некогда пустынной окраине, блистал трибунами, которые были ярко выкрашены в характерные цвета всемирно известных учебных заведений.       С утра все ожидали приезда какой-то важной шишки из Министерства, которая со свойственным ведомству пафосом должна была важно перерезать красную ленту и тем самым официально подтвердить открытие объекта. Именно поэтому в столь ранний час я прогуливалась по скрипучим дощатым настилам и мостикам совсем не в одиночестве. Вокруг сновали рабочие, которые галантно останавливались, чтобы пропустить и поприветствовать меня. Я же, заглянув на кухню к домовикам и разжившись порядочной кружкой кофе, нашла отличное место для созерцания всего внушительного комплекса.       Я пристроила чашку на широкую балку барьера и окинула взглядом грандиозный вид на главный манеж. На этом самом месте могла бы располагаться министерская ложа, будь этот турнир коммерческим. От такой высоты захватывало дух! Я легла грудью на прохладную древесину парапета и прикидывала в уме, сколько секунд длился бы мой полёт, не выдержи она веса, когда мои размышления прервал резкий звук упавшего рядом бумажного свёртка.       Я отпрянула от ограждения, схватившись за грудь и чуть не подавившись воздухом от неожиданности. В том, кто являлся нарушителем моего спокойствия, сомневаться снова не приходилось. Это вошло у него в привычку — подкрадываться сзади! От таких сюрпризов мне точно грозил разрыв сердца.       — Взгляните на досуге, интересное чтиво, — Снейп повернулся к манежу спиной и небрежно облокотился на ограждение.       Такой будничный тон — само спокойствие и невозмутимость. Ну и, конечно, любимое пристрастие — заставать меня врасплох. Я ещё не успела переварить вчерашнюю выходку, а он, похоже, уже состряпал новую.       Хотя, стоило признаться, вчерашняя была не так уж и плоха. Да, это было жестоко, но если откинуть условности и судить по результату, то… Я мысленно загибала пальчики: проснулась я на редкость в хорошем расположении духа, у меня будто закрылся древний гештальт, я почувствовала себя обновлённой, целостной, живой в конце концов! Будто побывала на неплохом сеансе психотерапии.       «Может, мне теперь ему и спасибо сказать?» — мысленно поморщилась я.       Да, наверное, любая благоразумная женщина на моём месте уже давно послала бы к чертям этого неприятного субъекта, а я мысленно воспевала ему дифирамбы.       «Ну что ты за человек, Лесли?! Где твоя женская гордость? Или что там обычно движет этой типичной манерой поведения, передающейся с молоком матери строго по гендерному признаку?».       — Это в качестве извинений? —  после недолгих, но бурных размышлений я выдавила из себя скудное подобие недовольства, шумно выдохнув и скрестив руки на груди.       Снейп в ответ рассмеялся — громко и неприятно, заставив меня поёжиться и оглядеться по сторонам в поисках случайных свидетелей нашего собрания.       — Вам мои извинения нужны? — наслаждался он моим смятением, не скрывая мерзкой улыбочки.       Я схватилась за шляпку, подпрыгнувшую от ветра, и безуспешно попыталась спрятать смущённый взгляд, до сих пор не зная, как реагировать на его поведение. На скамье дрожал краешками страниц свёрток. Приглядевшись, я узнала в нём пожелтевший номер «Пророка», внутрь которого была вложена потёртая ученическая карточка, какие заводят в Хогвартсе на каждого студента. Для моей она была толстовата.       Снейп проследил за моим взглядом и решил наконец перейти к сути дела:       — Я раскусил вас почти сразу, мисс Уэйз, если вам интересно. Пришлось потрудиться, чтобы достать ваше личное дело и убедиться в своих догадках, но я никогда не боялся сложных заданий. Дамблдор мне доверяет…       — Это не моя карточка, — перебила я, пропустив мимо ушей его бахвальство.       — Вы наблюдательны, — не без доли иронии продолжил профессор и, приняв окончательно свой обыденный холодный вид, снова откинулся спиной на ограждение, — это личное дело другого студента, выдающегося разве что фамилией. Видите ли, узнав о вашем недуге, я, как и Дамбдлор, и вы сама, был весьма заинтересован причиной пропажи магии. Поверхностно изучив вопрос, я обнаружил, что случай, произошедший с вами, был не единственным. В пятидесятых годах в семьях волшебников по всей Великобритании массово рождались дети, практически лишенные способности колдовать.       Он указал взглядом на номер «Пророка», и я с фальшиво безучастным лицом прочитала заголовок «Магия исчерпывает себя: сквибы в самых именитых семействах Англии».       — А что с делом? — я старалась выглядеть равнодушной, но вряд ли мне удалось скрыть охвативший меня интерес.       — В пятидесятых этому бестолковому чертовски повезло, — хмыкнул Снейп, явно довольный произведённым эффектом, — у него вдруг ни с того ни с сего открылись удивительные способности к магии. Грандиозные.       Студент и удивительные силы, появившиеся из ниоткуда? Да, я мгновенно провела нужную параллель. Неужели это было то, что я так давно искала? Искала, да не там. То, за что я могла зацепиться? Сокровище!       Я перевела одуревшие глаза на газету и документ, борясь с желанием схватить их мертвой хваткой. Затем взглянула на Снейпа — он в свою очередь изучал меня. В глубине его глаз сверкнули странные огоньки. Теперь он принял самый удовлетворённый вид и уже привычным жестом приподнял одну бровь.       — Люблю почитать перед сном, — язвительно хмыкнула я, придвигая к себе свёрток и вкладывая личное дело поглубже в газету. Неужели он ждал от меня благодарностей?       На мгновение я задержалась взглядом на колдографии чиновника, располагавшейся под громким заголовком, и по телу пробежали мурашки. Запястье волшебника украшал выглядывающий из-под белоснежной манжеты браслет с засечками в виде змей.       Утро было в самом разгаре, внизу зашевелились люди. Все обитатели Драконьих Угодий проснулись и теперь готовились к церемонии. Мы со Снейпом переглянулись и, не сговариваясь, направились вниз по лестнице. Под мышкой ощущался наиценнейший груз, и меня слегка потряхивало от предвкушения вечернего чтива.