***
Тем же вечером мы вернулись в школу, где я уже могла с головой погрузиться в своё маленькое расследование — спасибо мистеру Внезапность за подкинутую зацепку. Из личного дела я узнала, что столь внезапно преуспевшего студента звали Маркус Нотт, и являлся он потомком именитого рода чистокровных волшебников, коих по сей день существует не так уж много. В «Справочнике Чистокровных волшебников», составленном, к слову, папашей нашего вундеркинда и тем ещё расистом, упоминается не более двадцати пяти чистокровных династий, сохранившихся по сей день. Тех же, кому не посчастливилось попасть в золотой список, в своём труде он называет «предателями крови» и другими нелицеприятными терминами. Да, дядечка, видимо, был тот ещё! Младший же Нотт скандальными трактатами не выделялся, да и вообще был тихим и незаметным. Карточка потомственного слизеринца насчитывала едва ли с десяток пожелтевших страниц, большинство из которых являлись безликими отметками о его успехах в учёбе. Да их и успехами-то назвать было сложно — весьма посредственный уровень для «наследника высокого рода». Самое интересное началось в конце сороковых, на шестом курсе, когда у парнишки неожиданно проявились недюжинные способности. Он их, по-видимому, даже скрывать пытался, но уж как такое богатство скроешь, если даже обращаться с ним не умеешь. Шестнадцатилетний юноша, как зелёный первокурсник, начал страдать неконтролируемыми выбросами магии, после чего, не доучившись и до Рождества, был от греха подальше переведён на домашнее обучение. Благо, финансовое положение родителей легко покрывало расходы на многочисленных репетиторов и тренеров. Маркус удачно сдал ЖАБА, и далее о его судьбе из личного дела было ничего неизвестно. Я задумалась, были ли у Нотта-младшего дети? Возможно, они, учась в Хогвартсе, тоже отличились чем-нибудь любопытным? А если учатся до сих пор? Мысли завихрились в моей голове, перекрикивая друг друга. Вероятно, лучшим решением было бы обратиться к моему «шпиону», но, кто знал, когда теперь он будет в нужном мне расположении духа. Никогда не знаешь, чего ждать от этого типа. В последнее время наше общение со Снейпом вышло на какой-то новый уровень неадекватности, и теперь, представляя нашу встречу, я даже вообразить не могла, с чего начать разговор. Потерев глаза, я ещё раз пролистала лежащий передо мной документ в самое начало. Там, на первой странице, рядом с непонятными мне, вероятно, медицинскими пометками значился домашний адрес студента — моя первая отправная точка. В предвкушении я сжала кулачки и, глубоко вздохнув, взглянула в окно. Короткий миг запоздавшего лета покинул окрестности школы. Подразнив манящим тёплым светом, он снова уступил место куда более закономерным проливным дождям. — Что ж, значит, возьму зонт, — улыбнулась я, уже прикидывая своё скорое бегство в Лондон. Плаксивость подкравшейся осени была последним, что могло меня остановить. Так близко к желаемому я ещё никогда себя не ощущала.***
Уже накануне, сразу после окончания занятий, я отправилась на поиски директора в полной решимости выпросить отгул. Мы столкнулись с ним в коридоре, мне повезло — Дамблдор явно спешил и не собирался вдаваться в детали. — Да, хорошо, Лесли. На один день я отпускаю тебя, — улыбнулся он, положив ладонь мне на плечо. — Но, Альбус, вы поможете мне с камином? — Разумеется. Утром я переправлю тебя. Я засияла и, уже собираясь уходить, чуть было не упустила отличную возможность прояснить одну не дающую мне покоя деталь. — Директор! Вы, случайно, не знаете, — закусив губу, я постаралась придать лицу непринужденный вид, чтобы не выдать свой интерес, — не учится ли в школе кто-либо с фамилией Нотт? Старик остановился, по-птичьему склонил голову к плечу и задумчиво пригладил пышную седую бороду, украшенную драгоценной клипсой. — Девочка моя, почему это тебя интересует? — Дело в том, что я нашла его вещицу и хотела бы вернуть её владельцу. Тетрадь со стихами, только и всего, — я понимала, что на ходу сочиняю полную нелепицу, но произносила её как можно более уверенно. — Кто бы мог подумать, что у мистера Нотта есть пристрастие к поэзии, — протянул Дамблдор, взглянув на меня поверх своих аккуратных очков-половинок. Я не сомневалась — он не поверил ни единому моему слову. — Вы можете найти мистера Теодора Нотта в студенческой гостиной. Слизерин. Четвёртый курс, — директор развернулся и вновь заспешил по своим делам. «Так-с, интересненько, — рассуждала я про себя по дороге в спальню, — значит, отпрыск нашего героя преспокойно учится здесь и сейчас. Надо бы за ним приглядеть! Итак, когда у мадам Стебль четвёртый курс?»***
Четвёртый курс совмещенной парой Гриффиндор-Слизерин как раз кстати оказался назавтра первым уроком. Это было чудесной возможностью поглядеть на ноттовского наследника, а заодно и ненавязчиво расспросить Помону об этом юном даровании. Поначалу, правда, к моему разочарованию, ничего особенного разузнать мне не удалось. По словам коллеги, Теодор был обычным учеником. Среднестатистическим, в меру усидчивым, совсем не проказником, в отличие от Яна Эйвери — однокурсника, за которым мой поэт таскался, как привязанный. Вот уж этот был настоящей катастрофой. Их семьи были близки, и Эйвери, как я поняла, так же, как и Нотты, да и многие другие слизеринцы, являлись ярыми защитниками чистоты крови. Я пораскинула мозгами и пришла к выводу, что Ян Эйвери также представлял для меня интерес. Последнее, что упомянула профессор о хулигане, это то, что он — настоящая копия своего братца, учившегося в Хогвартсе ещё во времена её дебюта в роли учителя. — Нынче, говорят, он стал какой-то шишкой, — шептала Помона мне в ухо, периодически кивая в подтверждение своих слов, — хотя и баловался он в своё время не на шутку тёмными магическими ритуалами. Как видно, выбили дурь из головы! «Бинго! Он-то мне и нужен!» Урок пролетел незаметно. После контрольной, в ходе которой нам со Стебль вдоволь удалось наболтаться, а лично мне — пополнить копилку своих находок, студентов ждала практическая часть задания. Мне активно пришлось ассистировать профессору, и отвлекаться уже не было возможности. По окончании пары я пробкой вылетела из кабинета и направилась к директорской башне.***
И только сидя на резной скамейке на окраине густого зелёного массива, прямо напротив неприступного старинного особняка Ноттов, я осознала всю глупость своей непродуманной вылазки. Ну не могла же я в лоб спросить достопочтенного лорда о его темных делишках? Не угрожать же ему моей спиночесалкой! Стушевавшись на минуту, я всё-таки поднялась и зашагала вниз по Хэмстэду — к метро. «Домой, мне нужно домой!» Кирпичный дом с белыми резными рамами, аккуратно вписанный ровно меж точно таких же простых, но пёстрых корпусов на Бейсвотер-стрит, оставался для меня оплотом постоянства и добродетели. Любви. Здесь было всё, что я любила. Все, кого любила. Мама, папа, братья, кот. Круглый стол, заставленный маминой выпечкой. Старые лоскутные одеяла. Папина трубка. Контрабас Элфи, мои старые книжки. Запах, который невозможно расщепить на составляющие — запах дома. Райли, старший из братьев, не успев до конца открыть дверь, вылетел на порог и схватил меня железной хваткой, отрывая от земли. Не размыкая объятий, он затащил меня внутрь дома. — Это Лесли! — крикнул он по направлению к лестнице, видимо, призывая младшего взглянуть на меня заблудшую. — Че-го? — послышался сверху недовольный голос. Судя по звуку его обладатель сделал несколько шагов и уже громче рявкнул в приоткрытую дверь: — Чего тебе? — Лесли, говорю, явилась! — не тише, чем в первый раз, проголосил братец, хватая меня за руку и увлекая в гостиную, одновременно служившую кухней. На лестнице послышался топот, и тут, уже со спины, меня чуть не сбила с ног порядком вытянувшаяся за время моего отсутствия фигура младшего. — Мерлин! Да вы меня сейчас разорвёте! Элфи, Райли! — хохотала я без остановки, а братья вторили мне. Мы расположились на кухне, вытащив к чаю всё, что только нашли в маминых запасах. Родители, как выяснилось, уехали к тётке — папиной сестре — и обещали вернуться не раньше следующей недели. Братья нараспев докладывали о своих новостях. Элфи — о злоключениях в университете и однокурсницах, вешающихся на него пачками. Райли же посмеивался и каждый раз непременно вставлял шпильку в его рассказ, мгновенно превращая самодовольное лицо младшего в «ой, всё!». Сам же старший сетовал на своё тяжкое бремя в отделе координации, где ему и продохнуть-то было некогда. Я в общих чертах, особо не вдаваясь в детали, поведала о своём новом месте работы, и братья искренне порадовались за меня, теперь уже пристроенную в куда более безопасное место. — Слушай, Райл, ты ведь в управлении всех знаешь? — втиснула я между делом. Брат сразу подобрался и горделиво усмехнулся: — А то! Должность предполагает! — Знаешь такого — Эйвери? — Коди Эйвери? Приходилось иметь дело. Тип он не самый приятный — очень уж горделивый, хвастливый даже. Он начальник одного из управлений транспортного хозяйства. Вон, его фото в «Пророке», — кивнул Райли на свежий выпуск газеты, лежавший на краю стола, — а тебе зачем? — Да так… — Не мути, Лес! Уж я-то твои штучки знаю! Опять эти игры в разоблачения? — Да уж, помним мы твои детективы, — вмешался Элфи, — одна миссис Даутфайер чего стоит! И как тебе только в голову пришло, что эта милая старушка могла наложить на кого-то страшное заклятье! — Не-е, она не могла… — притворно вздохнула я, — это всё её собака! Тут оба оболтуса покатились со смеху, а я продолжала, едва сдерживаясь и колоча их обоих по плечам: — Да вы видели её глаза? Настоящий дьявол во плоти! Анимаг — не иначе!***
На ночь я осталась дома, а утром отправила местной сипухой бессовестную записку Дамблдору, мол, сегодня меня не ждите — обстоятельства чрезвычайной важности. Хотя, возможно, он бы и не обратил никакого внимания на моё отсутствие, ведь на носу было первое испытание турнира. Дальше всё пошло как по маслу. Всё потому, что я самый предусмотрительный, запасливый и хитросделанный недомаг на свете (возможно, нас таких и не так много, кстати говоря). Ещё в школе мне удалось выменять у одного из старшекласников одно очень редкое и очень полезное зелье, а именно — Феликс Фелицис. Я хранила его как зеницу ока многие годы и ведь знала, что момент настанет! И он настал. Эффект сработал мгновенно: утренние незамысловатые процедуры по приведению себя в порядок дали удивительные результаты, я давно не была настолько довольна своим отражением в зеркале, да и чувствовала себя на подъёме. Чуть позже Райли с превеликим удовольствием согласился показать мне своё рабочее место, и ведь без малейшего удивления моему любопытству. Покончив с завтраком, мы отправились в министерство. Уже внутри, стоя в лифте, я заметила приближающегося — кто бы мог подумать! — Коди Эйвери. Он торопился к лифту, когда какой-то маг, стоящий впереди меня, уже намеревался выбрать уровень. — Постойте, — окликнула я мужчину, и он отнял свою палочку от панели. Мистер Эвери, тем временем, просочился в набитую под завязку кабину. Отыскав меня глазами, он улыбнулся и слегка кивнул в знак благодарности. Экскурсия по владениям брата продолжалась недолго, он быстро приладил меня к делу. До обеда я помогала Райли разбирать бумаги, а когда мне наскучила подкинутая работёнка, я откланялась, на ходу выдумав вагон неотложных дел. Я совсем позабыла об эффекте зелья и просто не поверила глазам, когда, направляясь вниз, обнаружила в распахнувшемся лифте лишь одного человека — Коди Эйвери.