***
Морозный воздух отступающего февраля, мелкий снег, искрящийся в тягучем оранжевом полусвете факелов замка — пожалуй, «Time to Say Goodbye» была подходящим аккомпанементом для этого завораживающего мерцающего танца. Именно такая мелодия звучала внутри меня — торжественно и помпезно. Только в отличии от слов оригинала я ни о чём не жалела, а даже напротив. Лучшей симфонии для завершения моего наипрекраснейшего четверга невозможно было и представить. Я выплыла на застывший в снежной дымке безлюдный двор, позабыв о распахнутой мантии и открытых туфлях, сжимая в руке скомканный пергамент, недавно именуемый письмом для теперь уже бывшего бойфренда. Выскользнула, чтобы жадно втянуть этот сладкий вольный воздух, слиться с морозным дыханием ранних сумерек, поймать лицом драгоценные снежные кристаллики. Они рождались буквально из ниоткуда, из плотного тёмно-сапфирового небосвода, будто спускались с мантии могущественного сказочного волшебника и, поблескивая, игриво щекотали лоб и щёки. Это была неразбавленная радость, чистая умиротворенность. Я расставила руки ладонями вверх и, прикрыв глаза, принимала эту тихую безмятежность, сливалась с ней в одно целое. Во всяком деле нужно уметь ставить точки, пусть даже это точки с запятой. Иначе и с ума сойти недолго с таким сумасшедшим темпом. В тот вечер была поставлена жирная точка в истории с Коди. Теперь — антракт. Конец первого акта. И я не собиралась долго подводить итоги, возможно, завтра, но только не сейчас. Одно я знала точно — всё было не напрасно. Грудь жгло чувство, что всё ещё впереди, и история только набирает обороты. Пусть жизнь моя не была похожа на сказку. Она была не идеальна так же, как и я. Но, всё же, в этом этюде преобладали яркие краски. Я двигалась вперёд и без движения существования своего не представляла. Мне не нужны были лишние наросты, глубокие корни, пугливая приспособляемость. Я не червяк, прячущийся под корягой и, если мне и предстояло сдохнуть вскоре от своей же прыти, безрассудных стремлений и нездорового любопытства, то будь что будет! Я не бесстрашна, вовсе нет, но иногда мне просто надоедает страшиться своей судьбы, я жутко устаю от этого давления. Тетива натягивается, и я уже не могу противостоять этой силе. В конечном счёте, страх никогда не являлся для меня препятствием. Он учил изобретательности, злил, заставлял мыслить трезво, но никогда не замедлял мой темп. Всегда аллегро, всегда галоп. И даже тогда я не стояла там, на истоптанной моими же следами запорошенной брусчатке, я мчалась туда, ввысь, к моей фортуне, не оглядываясь назад. Вперёд, сквозь эту прекрасную ночь. Я вернулась в замок с решительным намерением больше полагаться на своё внутреннее чутьё и интуицию. Недаром говорят — скрытые в глубине порывы магии при их правильной интерпретации должны всегда верно указывать путь волшебнику. А пусть и самая малая, но частичка моей магии по-прежнему оставалась внутри меня. Главное — правильно настроить «флюгер». «Нужно просто освободиться от ненужного барахла, захламляющего чертоги моего разума, расчистить путь, тогда решение окажется очевидным». Уже неделю меня мучило странное желание побывать на Кингс Роуд в фамильном особняке, будто невидимая сила тянула меня туда. Что ж, доверившись своей новой экспериментальной философии, я твёрдо решила наведаться в отчий дом, тем более впереди маячили выходные.***
На ужин я явилась в числе последних. Как бы ни старался Снейп с его бессовестными предположениями, ничто не могло омрачить моего прекрасного настроения. Оно было просто неискоренимо после славного освобождения от гнетущего ухажёра. В Большой зал я впорхнула, нацепив одну из самых раздражающе-довольных улыбок из своего арсенала. Это был праздничный ужин — ужин моей долгожданной свободы. Аппетит был отменный и, уплетая салат, я с любопытством изучала своих закадычных слизеринцев. Теодор Нотт и младший Эйвери, не подозревая о моей слежке, увлечённо обсуждали, как видно, прошедшую тренировку по Квидичу. Большинство змеек из команды ещё были в своей зелёной форме, а у опоздавших и вовсе под лавками лежали метлы. «И как им только могут нравиться эти ужасные полёты?» Никогда не понимала этих изощрённых пыток. Признаться, вид с Астрономической башни вызывал у меня желание немедленно растечься по самой твёрдой стене. А уж отправиться в путь, ухватившись чем только можно за скользкую тонкую палку, упирающуюся под твоим же весом в самые интересные места — сомнительное удовольствие! Братья много раз пытались привить мне любовь к игре. Пару раз им даже удавалось усадить меня на свой «транспорт», ручаясь своими зубами и конечностями, что уж теперь я точно, спустившись на землю, отправлюсь записываться в квиддич-фанатки. Кто тут в очереди последний? В общем, ни один из братьев успехов в этом деле не добился, хотя руки и зубы остались при них. А вот уж нервы я им потрепала порядочно. Мой визг можно было услышать, разве что не на задворках Брейвуда, а синяки и царапины от моей мёртвой хватки проходили неделями, отбивая всякое желание снова сажать меня на метлу. — Это не закончится никогда! — резюмировал знакомый до боли голос. Я растеряно проследила за взглядом Снейпа, направленным в ту же сторону, что и мой минуту назад — в сторону слизеринского стола. — Даже не представляю, о чём речь, — бросила я небрежно, деловито утягивая с подноса крохотную сдобную булочку, а он скривил губы, что отдалённо можно было принять за подобие улыбки. — О вашем просто преступном любопытстве, мисс Уэйз. — О, а я-то подумала, вы о своей неуёмной страсти лезть не в своё дело! — ответила я в своей театральной манере. Не скрою, это доставляло мне какое-то извращённое удовольствие, и я уже ждала новый повод потренироваться в сарказме, но… — Лесли, вы уже начали взращивать силки? — сам того не подозревая, прервал наш диалог Дамблдор. — А? Нет, Альбус, ещё не успела. — Стоит поторопиться, дорогая. Нам нужно успеть в срок. — Завтра же займусь ими. — Тем более у меня появилось ещё несколько важных поручений для вас лично касаемо турнира, — он посмотрел на меня своим коронным взглядом из-под очков-половинок. Ничего радостного дело не сулило. Почувствовав опасный энтузиазм директора, я поспешила улизнуть, пока на меня не навесили ещё что-нибудь весёленькое.***
— Я пришла с трубкой мира! — вскрикнула я, вклиниваясь в щель закрывающейся двери. Благо сопротивление было наигранным, и дверь легко поддалась мне. Я с лёгкостью прошмыгнула внутрь тёмного логова. Профессор больше попыток по моему выдворению не предпринимал, он чинно проследовал на помост к своему учительскому столу и остановился уже там, вальяжно облокотившись на массивное рабочее место. Интересно, когда он остаётся в одиночестве, поддерживает свой образ грозного профессора? Или это лишь театральное представление для непосвящённых? — Ну, не совсем с трубкой, это было фигуральное выражение… — исправилась я, интригующе поведя бровью, — это лучше, чем трубка — это склянка! Вам понравится! Чуть расслабившись, я принялась за болтовню — она всегда придавала мне уверенности. Я вышагивала по направлению к волшебнику, скользя кончиками пальцев по гладким столешницам парт, улавливая его чуть заметное любопытство, с которым он смотрел на меня, чуть повернув свой похожий на греческий профиль. Я рассуждала на ходу: — Знаете, Северус, отбросив условности, — я хитро смерила его взглядом, — сегодня вы здорово мне помогли, поэтому — поднимаю белый флаг. В конце концов, делить нам нечего… Зельевар скрестил руки на груди и едва заметно приподнял уголки губ. Это выглядело занятно. Почему-то мне так хотелось подразнить его, разрушить эту степенность и хладнокровие. Я нагло забралась на парту напротив него и по привычке собрала свои волосы в жгут на плече. Реакции не последовало, и я преспокойно устроила одну ногу на другой, не скрывая своей наглой улыбочки. — А так как с пустыми руками идти на примирение как-то не принято… — я самодовольно вытянула из кармана мантии склянку с грибами, похожими на белоснежные кораллы, и покрутила перед ним. Любому мало-мальски толковому зельевару известна Краолия — редкий экземпляр спорообразных, входящий в состав самых дорогостоящих зелий. Снейп наморщился, но, как видно, заинтересовался. Не удивительно — мне это было очевидно. «Да у тебя наверняка уже руки чешутся как хочется заполучить эту дрянь!» — Откуда это у вас? — профессор уже двинулся ко мне, когда я нарочно отставила банку на парту и прикрыла её рукой. «Отдать просто так? Хах!» — О, это длинная история. Мне потребуется как минимум одна большая чашка чая! Снейп ухмыльнулся, но просьбу мою выполнил. На стол был левитирован поднос с изящным чайничком и двумя чашками. Наверное, просьба была слишком незначительной, чтобы звать домовика, но тогда я обратила на это внимание. Я просияла, получив кружку, с ароматным напитком и принялась за свою историю. — Ещё во времена моей работы в лавке травника, я поняла цену таким вот редким экспонатам. Проныра Салливан был скуп, но, видимо, уже слишком стар и немощен для активных манипуляций с перепродажей редких товаров, которые контрабандой стекались в его лавку. Часть выставлялась на продажу, но редкая дичь, несмотря на мои уговоры, оставалась лежать мёртвым грузом в хранилище, а доверять он её, естественно, никому не желал. Прошло совсем немного времени, и я наладила перепродажу его же товаров в Косом Переулке и ещё парочке мест. Я была чертовски наблюдательна и быстро находила нужные связи. А старик вечно третировал меня, он вообще на первый взгляд очень неприятный тип. Хотя… — я оглядела Снейпа, приподняв брови, хотелось подразнить его, — не всегда первое впечатление бывает верным. Он бесился, ругал меня, осаживал любые мои предложения, но всё это было показное. Я знала, что он ко мне привязался и гундел, скорее, по привычке. Я сделала пару глотков чая и поставила кружку рядом с собой. — Райончик там, так скажем, неспокойный — это всегда так было. Толстосумы и не думали отходить на шаг от Косого Переулка, а местные касты живились чем могли. Однажды они добрались и до нас. Устроили настоящий разгром — мне чудом удалось укрыться. Добрались они и до кладовки, но, конечно, мозгов не хватило найти тайник. — Зато у вас хватило, — парировал Снейп. — Не могла же я упустить такой шанс, — повела я плечами и хмыкнула. — Я, кстати, тогда успела припрятать всю выручку, так что никому ничего не должна. А с кастами у нас были свои баталии. Я их метки запросто копировать научилась, поэтому дурила их, как могла. Жаль только в один прекрасный день они обо всём догадались, и путь на Чаринг Роуд мне был заказан. Снейп сощурил глаза и как-то странно поёжился. — Метку фальшивую нарисовать не так-то уж и просто оказалось — помогли добрые люди. Я уже тогда любила почитать «Наитемнейшие искусства» и собеседников находила под стать. Но, признаюсь, — усмехнулась я, — избавиться от неё было ещё сложней! Зельевар вдруг сделался совсем понурым, а я не могла сообразить, к чему такие перемены. — Полагаю, это не все ваши запасы? — спросил он после затянувшегося молчания с вернувшимся интересом. Я самодовольно подвинула склянку к нему, и неоднозначно вздохнула, мол, «возможно». — Вы меня выручили, — сказала я уже немного виноватым тоном. — Простите за оплеуху! Мы одновременно усмехнулись, вспоминая перепалку на лестнице. Снейп приблизился, накрыл мою руку с пузырьком своей и тихо проговорил: — Считайте — в расчёте. Затем он помолчал несколько мгновений, вертя в руках заполученную склянку, разглядывая на свет содержимое, и добавил: — И всё же, вам не удастся скрывать вечно свою сущность. — Моя сущность, профессор, сродни вашей. Я не сквиб! — отрезала я уж слишком резко, чем снова привлекла его внимание. Я перевела дух и натянуто скривила губы. «Ну вот зачем он снова?» — Я узнал, узнают и другие. Рано или поздно. — Уж лучше поздно, — вступилась я, — вы, я надеюсь, не собираетесь меня выдать? — А вы попытайтесь заткнуть мне рот… — не успела я возмутиться этому недвусмысленному совету, как крепкие руки сцепились на моей талии и резко потянули на себя. Я только смогла набрать в грудь воздуха, но сказать так ничего и не успела. Его настойчивый поцелуй накрыл мои губы, и уже в следующую секунду мои руки предательски скользнули по его груди наверх, опутали его плечи, шею, жадно прижимая ближе. Я ничего не успела понять в тот момент — момент, когда началось это безумие. Мы буквально сорвались с цепей и, казалось, всё произошло бы прямо там, на парте уже через каких-то пару минут. Он рванул на мне мантию и содрал её вниз, оголяя плечи. Ещё через мгновение, я лишилась пуговиц на блузке, с ними тоже церемониться не стали. Я же, бесстыдно закидывая на него ноги, прижимала бедрами его стан к себе, путалась пальцами в его волосах. Мы очнулись от этого помутнения лишь когда в лёгких стало катастрофически не хватать кислорода. Где-то на заднем плане послышался стук, но осознали мы это не сразу. Вернее, понял это первым Снейп. Он резко повернул голову, а я, разочаровано заскулив, подняла свой замутнённый взгляд на его обеспокоенное лицо, отчаянно цепляясь за края чёрной мантии. Он всё ещё сжимал мою талию, мешая мне окончательно обмякнуть и потерять равновесие, а стук тем временем повторился снова. «Макгонагалл — кто бы сомневался!» — Северус, ты у себя? — послышался её голос из камина. Снейп отступил, а я досадливо поправила юбку и проворно соскользнула с парты с неслышным смешком, прикрывая раскрасневшиеся губы рукой. Затем, осторожно поправив ворот его мантии и задержавшись ладонями на его плечах, заглянула на прощанье в бессовестные глаза, прежде чем исчезнуть из кабинета. Там, за спиной, мужской голос снова стал металлически-холодным. — Да, Минерва, что ещё на ночь глядя?