***
После завтрака я отправилась на угол Косого и Лютного переулков — в Гринготтс. Раньше мне и в голову не приходило хранить сбережения там — гоблинов я на дух не переносила. Их специфический внешний вид вызывал у меня неоднозначные ассоциации. Думаю, они меня тоже недолюбливали. Да и с чего банкирам любить того, кто хранит галлеоны под матрасом? Однако старик Салливан придерживался другого мнения, поэтому в банке мне бывать всё же приходилось. Теперь никакая брезгливость к отвратным гоблинским рожам не могла помешать моим планам. В банке я появилась с идеальной осанкой, нахальной улыбкой на лице и на самых высоченных каблуках, что только нашлись в моём гардеробе. Внутри грела приятная уверенность в себе и решимость, с которой только может человек идти на возмездие за давнюю обиду. Месть, однако, сладка! Миновав стойки с клерками, выполнявшими рядовые банковские операции, я направилась прямиком к управляющему. Завидев меня ещё в вестибюле, он, по мере моего приближения, всё с большим интересом разглядывал меня исподлобья, поигрывая длинным гусиным пером. — Мисс Уэйз, что вам угодно? — произнес гоблин в самой вежливой манере, хотя при виде его торчащих заостренных зубов мне стало не по себе. Его рабочее место располагалось настолько высоко, что даже на шпильках я оказалась ниже этого карлика. «Наверное, всё дело в комплексе неполноценности», — злорадно рассудила я, а гоблин наморщил нос, будто прочитав мои мысли. — Я хочу подать прошение о вступлении в право наследства. — Ваше право должно быть подтверждено магией. Если таковая имеется, — ехидно добавил противный коротышка. Вероятно, о моей истории он был заранее проинформирован. Сомневаться не приходилось — мой папаша поработал над этим. Удостоверившись, однако, что колдовать я всё-таки умею, управляющий свою озадаченность никак не показал и вежливо сопроводил меня в кабинет, где мы оформили все надлежащие бумаги. В особняк на Кинг Роуз я вошла церемонно, с главного входа. Опечатанные двери послушно распахнулись перед новой хозяйкой и наследницей рода, передо мной — Лесли Марлоу. Весь дом словно ожил ото сна тотчас, как я ступила внутрь. Вот что значит родовое жилище! Вся моя усталость после утомительных утренних дел выветрилась без следа. Тут даже дышать, казалось, было легче. Я наполнялась благоприятной энергией, ощущала магию каждой своей клеточкой. Здесь я перестала существовать как отдельная магическая сущность — теперь я была связана незримыми нитями со всей окружавшей меня материей. Она подпитывала меня, а во мне росла уверенность, что при должной тренировке, я смогу легко ей управлять. Я чувствовала себя сильной здесь — в своем старом-новом доме. Чувствовала себя сильной как никогда! Я сжала кулаки и что было сил прокричала: «Ну что, Джеймс! Теперь ты доволен?». Мой надрывный смех эхом прокатился по пустым комнатам, взобрался по лестнице и затих где-то в спальнях. Прежней Лесли это было не нужно. Глупая принципиальность связывала меня по рукам и ногам. А теперь я стала совершенно свободной! Лучшее чувство на свете! Осмотревшись, я принялась срывать с петель старые пыльные портьеры, за которыми крылись прекрасные резные рамы. При свете мягкого летнего дня я остервенело освобождала особняк от мусора, избавлялась с помощью заклинаний от старого хлама и пыльных коробок, подобно торнадо перебираясь из одной комнаты в другую. Лишь в гостиной нашлось то, что смогло остановить мой запал. Руки опустились сами собой. Над камином в широкой золочёной раме висел портрет четы Марлоу. Альбус был прав, мы действительно были с ней похожи — те же волосы, глаза… В детстве я часто слышала о ней от мамы. Нежная, хрупкая Делия Марлоу. А рядом — статный и надменный Джеймс. Казалось, даже сейчас, с картины, он выказывал мне своё молчаливое презрение. Захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым, но под руку как на зло ничего не попалось. Я сняла картину и отлевитировала её в чулан — с глаз долой. Уничтожать произведение искусства всё же было бы варварством.***
Задержалась я в доме порядочно — решила поднатореть в боевых заклятьях, а в особняке как раз было где развернуться. В итоге я чудом не разнесла весь первый этаж, а о времени и вовсе позабыла. Впрочем, может, особняк имел какое-то гипнотическое воздействие на меня — покидать его совершенно не хотелось. Уже ближе к вечеру я вспомнила о том, что хотела заглянуть в старую лондонскую библиотеку, которая была как раз неподалеку — в паре кварталов к центру. Это было одно из облюбованных мною мест в юности. Мистер Клевентин — старый добрый библиотекарский служащий, в прошлом неплохой, кстати, волшебник и отважный военно-морской инженер, хранил много тайн этой городской достопримечательности. К слову, под чарами расширения здесь образовывалась зала, ничуть не меньше чем та, что была доступна взгляду маггла. Поживиться здесь всегда было чем! — Лесли! — мой старый знакомый поднял кустистые брови и тут же зашёлся в своём тихом смехе, похожем больше на кашель. Он изменился, годы брали своё. Сквозь седины уже не проглядывали былые чёрные прядки, а на лбу неровными бороздами залегли глубокие морщины. Между тем бессменный служащий библиотеки выглядел как и всегда — чинно и опрятно. Его идеально отглаженные брюки и чисто выбритые скулы давали фору даже министерским. Пожалуй, добрая половина мужского населения магической Британии уже давно подняли бы старика на смех за чисто маггловский способ ручной глажки. Да, много ли они понимали, салаги! Эффект-то какой! — Уж думал, не увижу тебя снова. Забросила старика… — Да, мистер Клевентин, что-то мне совсем не до легкого чтения сейчас. Времена нынче неспокойные. — Не то слово, — согласился он. Доблестно напустив вид, будто больные суставы вовсе его не беспокоят, старик поднялся со своего кресла, галантно подал мне руку и вызвался сопроводить меня в магическую часть библиотеки. — Годы берут своё, теперь, вот, внук мне помогает, — мистер Клевентин указал головой на молодого человека, лениво левитирующего старые тома на полки. — Ла-а-адный парень, — он легонько толкнул меня в плечо и заговорщически прищурил один глаз. Никак собрался сватать мне родственничка, — умный, начитанный, мастерством не обделённый… — Спасибо, мистер Клевентин, я, правда, очень тороплюсь, — улыбнулась я виновато. — Мне бы посмотреть старые газеты. «Пророки», «Воинственный колдун», «Новости». Годов восьмидесятых. Смотритель поднял на меня обеспокоенный взгляд, но спрашивать, благо, ничего не стал. Видимо, смекнул, что не из праздного любопытства я сюда заявилась. Он отвел меня к нужным стеллажам и оставил в одиночестве. Следить за мной ему смысла не было. Я принялась торопливо штудировать статьи, выискивая информацию о волшебниках, засветившихся в свите Тёмного Лорда. Мне даже удалось нащупать кое-что полезное. Во всяком случае, теперь у меня были имена. Я выписывала даты, места — всё, что казалось полезным. Пока я занималась поисками, в проходах между стеллажами мелькал любопытный внучок смотрителя. Клевентин не сказал мне его имени, а подойти и познакомиться со мной лично, к счастью, парнишка не решался. Взглянув на часы и с ужасом осознав, что пропустила ужин, я свернула все свои газеты и, разложив их по местам, полетела в Хогвартс. Проскакивая Косую Аллею впопыхах, я мельком заметила в газетном киоске фото Коди Эйвери. Быстро же его исчезновение стало достоянием общественности. Всю оставшуюся дорогу я припоминала, не могла ли где-то засветиться, оставить случайных следов. В таком неспокойном состоянии я вернулась в замок. Пожурить меня за исчезновение без предупреждения взялся сам Дамблдор, выловив в коридоре по пути в спальню. Не скажу, что это меня испугало. Руки чесались залепить чем-нибудь неприятным или дерзнуть ему в лицо. — Ты ни о чём не хочешь мне рассказать? — участливо обратился он, когда мы поднялись в директорскую башню. Дамблдор традиционно отлевитировал на стол поднос с сервизом и присел в одно из кресел. — А вы, Альбус? — нахально передразнила я, плюхнувшись напротив. — Ничего не хотите мне рассказать? Он внимательно посмотрел на меня поверх очков, лживая добродушная улыбка медленно сползала с его морщинистого лица. Я потянулась за чайником, по-хозяйски налила горячий напиток в свою чашку. — Лесли, думаю, ты очень устала, чтобы выяснять отношения. Тебе нужно выспаться, прийти в се… — Я в норме, Альбус. Ещё никогда так хорошо себя не чувствовала прежде! — перебивать директора было дико и одновременно очень приятно. — Вы всю жизнь так опекали меня! Старались помочь! Делали всё, что в ваших силах! — я неряшливо перелила чай в блюдечко, как часто делала в детстве, хоть мама и просила не вытворять такое при гостях. — Но, к глубокому сожалению, ничего из меня не вышло… Вот беда! Правда, Альбус? — В то время я не мог ничего сделать для тебя, дорогая, — ответил он уклончиво, взглянув мне прямо в глаза. Я почувствовала, что в голове против воли стали всплывать сцены недавнего прошлого. Запаниковав, я вскочила на ноги, задевая стол и пряча взгляд от поганого легилемента. На столе со звоном подпрыгнули чашки, в образовавшейся луже тонули салфетки. — Вы — мерзкий предатель! — Успокойся, Лесли! Мы всё можем обсудить, прийти к согласию. — Мне с вами нечего больше обсуждать! Я пойду. Я и правда устала, Альбус. Устала от вашей лжи. В спальне меня ждала початая бутылка вина и сова с письмом от Райли. Бутылка опустела незаметно, а письмо так и осталось не вскрытым — хотелось выпустить пар.***
— Доброй ночи, профессор Снейп, — проговорила я с напускным почтением. В его лице ничто не выдавало лишних эмоций, и мне было сложно понять его настрой. — Мисс Уэйз, что вы тут делаете? — Я только хотела попросить у вас зелье — от забывчивости. Кажется, я забыла надеть платье под мантию…