Великолепная Гермиона Грейнджер и Этот Идиотский Философский Камень

PovГермиона Меня зовут Гермиона Грейнджер, и если вы все еще это читаете, я вам благодарна. Нет, правда. Насколько же вам скучно? И сейчас меньшее, что я могу для вас сделать – немного прояснить ситуацию. Особенно для тех, кто вдруг не смотрел фильмы и не читал книги, но все равно по каким-то причинам здесь. Ну, давайте все по порядку. Начнем с Хирона. Он кентавр (до пояса – человек, а дальше – лошадь). Его инвалидное кресло устроено так, чтобы скрывать его копыта от глаз смертных, и к нему приделаны бутафорские ноги. Он наш учитель, даже Наставник. Да, с большой буквы. Я знаю его с семи лет, и он научил меня почти всему, что я знаю. Почти. Вообще учеников у него много. Мы обучаемся в Лагере. Формально Хирон там второй по... главности, а на первом месте – мистер Ди. Повторюсь, формально. У кентавра темные волнистые волосы до плеч и глаза мудрого старика. Когда сидит в своем кресле, то всегда в одном из своих потертых твидовых пиджаков с заплатами на локтях и почти всегда с какой-нибудь книгой. Хирон старше многих Богов, так что лучше не злить его. Гроувер Ундервуд, сатир. До пояса – человек, а дальше – козел. Не баран или осел. Козел! И не путайте – он легко может обидеться. В моем мире сатиры – наши защитники. Мы защищаем людей и друг друга, они – нас. Ну и помогают нам, разумеется. Но только не считайте их нашими рабами! Гроувер – защитник младшей категории, у него еще даже рога не прорезались. Он немного закомплексован – винит себя из-за случившегося несколько лет назад. Иногда мне кажется, что он всеядный. После еды съест и саму тарелку. Пластиковую, металлическую, бумажную, иногда даже стеклянную. Чтобы выходить в мир смертных, у него есть специальные кроссовки, скрывающие его копытца, и костыли, маскирующие его козлиную походку. Кудрявый саркастичный парнокопытный параноик. Я обожаю этого козленка. Мои родители, Джейн и Майкл. Они дантисты. Очень успешные дантисты, надо сказать. Одни из лучших в Лондоне. На самом деле они небиологические мои родители, но они воспитывали меня, сколько я себя помню. Мама родом из Франции. Она учила меня французскому с тех пор, как я научилась более менее внятно говорить на английском. А еще она обучила меня манерам. Дайте мне любую вилку, ложку или бокал, и я скажу для чего это и как этим пользоваться. Хотя до сих пор это нигде мне не понадобилось. Папа из Америки. У нас есть небольшой домик на окраинах Нью-Йорка, который его родители подарили им с мамой на свадьбу. Да, семья моего отца очень богата. Они торгуют оружием всю жизнь. Это вроде как семейный бизнес. Поэтому папа очень, очень много знает об оружии. Ну и я тоже (цепная, блин, реакция). И поэтому (хотя я считаю, причина – так себе) у нас в доме (в обоих наших домах) много оружия. Очень много. Ощущение, что мои родители не зубы людям лечат, а поставляют оружие армии, каким-нибудь спецслужбам, а оставшееся идет на черный рынок. Но вот умение обращаться с оружием пригодилось мне (и еще точно пригодится) гораздо больше, чем умение обращаться со столовыми приборами. Аннабет Чейз. Бет. Моя младшая сестренка. Сводная. У нее пшеничного цвета волосы, а глаза светло-серые, как небо в пасмурную погоду. Она очень, очень любит архитектуру. Вот, правда. Мечтает стать архитектором, хотя весьма маловероятно, что эта ее мечта когда-нибудь сбудется. Но всякое может случиться. Бет хороший стратег, и она классно орудует кинжалом. В Лагере с шести лет. Девчонка младше меня почти на два года, но уже успела сбежать из дома и пережить смерть лучшей и единственной (на тот момент) подруги. Точнее не совсем смерть, а скорее… сильное преображение. Но это грустная история. Бет все ждет свою первую миссию, важную и опасную, как ей предсказал оракул. Чейз мне немного завидует из-за этого – моя миссия уже, считай, началась. И она важная, опасная, а длиться будет аж несколько лет. Теперь, видимо, обо мне. Да. Ну, золотистое воронье гнездо, карие глаза, длинные передние зубы (как у бобра), два браслета из небесной бронзы (всегда со мной), перчатки без пальцев (теперь тоже всегда со мной и на мне). В Лагере с семи лет. А вот попала я туда... необычным (читать: почти только я так сделала) способом. Меня привезли родители. Почти все обычно попадают туда, спасаясь от монстров, либо их приводят туда сатиры. И второе довольно редко исключает первое. Родители нашли меня на пороге своего дома, когда мне было года полтора. Со мной была записка, в которой говорилось, что мой отец-волшебник погиб, но перед смертью успел как-то спасти меня. Что моя мать не имеет возможности вырастить и воспитать меня лично, хотя очень хотела бы. Ну и, само собой, там были мои имя и дата рождения. О своем биологическом отце я знаю немного – он учился в Ильверморни, хоть родом и из Британии, маглорожденный, и фамилия у него тоже была Грейнджер. В наследство мне он оставил мою жизнь, способность колдовать, цвет глаз и приличный счет в Гринготтсе (черт знает, откуда он у него взялся). Конечно, с такими данными я могла бы узнать о нем все, может, даже найти его школьных друзей, да и вообще... Но мне нет нужды узнавать о нем что-то еще. Как ни странно, меня все устраивает в моей жизни. Я благодарна ему за все, правда. Поэтому (это прозвучит до ужаса банально и сопливо, простите меня) пусть он покоится с миром. Из проверенных источников я знаю, что он за какие-то заслуги попал в Элизиум и счастлив. Подумывает о перерождении. Этого для меня достаточно. А моя мать – сама Афина, Богиня мудрости и боевой стратегии. Ну да, я получеловек, полубогиня. Полукровка. И прямо сейчас я бегу в кирпичную стену на вокзале, чтобы попасть на платформу девять и три четверти, сесть на поезд алого цвета и отправиться на помощь брату в Хогвартс, школу чародейства и волшебства. Вместе с большим ядовитым змеем-долгожителем по имени Карл, который появился в моей жизни чуть меньше года назад, на день моего одиннадцатилетия, в подарок от матери (которая Афина). М-да, в моей голове это звучало куда лучше. У нас с братом (и еще двоюродной сестрой, но она присоединится к нам только через год) важная миссия – защищать Гарри Джеймса Поттера, чтобы Том Нарволо Реддл не возродился с его помощью как можно дольше. Потому что, когда он был жив, Кронос с его помощью (Том – подходящий для него сосуд) чуть не вырвался из заточения в глубинах Тартара. Но одной моей подруге (той, что из пролога) удалось это предотвратить. В последний момент она закрыла Поттера каким-то щитом, и Авада отрикошетила в самого՛ Темного Лорда, Кронос остался на месте. Только вот Том почему-то не умер. Хотя и живым его теперь назвать сложно. И лучше ему оставаться в этом состоянии (пациент скорее жив, чем мертв, но это неточно). Ведь мы готовились к восстанию Кроноса, а это гораздо, гораздо хуже какого-то Волан-де-Морта. Вы спросите: «Эй, а с чего бы этому вашему Морту убивать годовалого ребенка?». Да просто ему хватило его гениальных мозгов послушать Сивиллу Трелони. Тогда это, конечно, сыграло нашим на руку, но никто не ожидал, что он так поступит. Да, ее прапрабабка Кларисса была действительно выдающейся прорицательницей, что неудивительно – она все-таки, на минутку, была дочерью Аполлона. Ей даже предлагали рискнуть и попробовать стать сосудом для Дельфийского Оракула, но она отказалась (и правильно сделала). А вот Сивилла – мошенница процентов на девяносто. Да, иногда у нее бывают прозрения и она выдает реальные пророчества, но это случается слишком уж редко, чтобы считать ее пророком. Для преподавания в школе, правда, хватает, видимо – ее все еще не уволили. Но я отвлеклась. Это все СДВГ, от него страдают почти все полубоги, девяносто пять процентов точно. О чем еще рассказать? Кто те три девчонки из пролога? Мои лучшие подруги, даже сестры. Почему теперь мне, скорее всего, даже мыться придется в перчатках? Потому что я должна хранить нашу с ними тайну. Кто мой брат-волшебник-полубог? Он козел, потому что не приехал летом в Лагерь, хотя обещал. Почему я назвала смертоносного (действительно, смертоносного, мне не верите, Гугл вам в помощь) змея просто Карлом? Чтобы иногда задавать ему философские вопросы (да и просто вопросы). Карл не возражает. Правда, Карл? Почему в огромном мире волшебников о нас, полубогах, знают считанные единицы? Так исторически сложилось. Почему некоторые полубоги могут колдовать, как волшебники? Потому что есть законы наследственности. Почему я могу говорить на парселтанге? Потому что есть законы наследственности. Почему на мне, без пяти минут двенадцатилетней девчонке, лежит весь «сумеречный» Лондон? Так исторически сложилось в последнюю пару лет. Что это у меня за подруга такая, что запросто ставит щиты на так называемые «непростительные»? Она еще и не такое может, поверьте (я не думаю, что она вообще хоть чего-то не может). Почему Джейн и Майкл так спокойно приняли то, что мой биологический отец был волшебником, и что я частично волшебница, частично богиня, частично человек? Есть у меня одна теория, но пока без явных доказательств. Довольны? Нет? Нужно больше подробностей? Ну, уж извините. Я должна сохранить интригу. Иначе будет скучно.