С наилучшими пожеланиями, Хирон.
P.S. Прости, но я не смог ее отговорить» – Как-то так, – заключила Грейнджер, когда Уизли закончил. – Скоро наши мучения закончатся. Хотя бы частично. – А кого этот Хирон не смог отговорить? – спросил Гарри, нахмурившись. – И от чего отговорить? – Полагаю, я узнаю об этом в ночь с субботы на воскресенье. А теперь, Рыжик, дай мне взглянуть на твою руку. Рон недовольно скривился, но все же закатал рукав мантии, показав свою руку, увеличившуюся раза в два и перевязанную окровавленным платком. Лео: Не думала, что кому-то может быть настолько одиноко. Энни: … Руби: ЛЕО! Неф: ЛЕО! Лео: Просто попыталась разрядить обстановку. Не время, поняла. И у нас все еще рейтинг PG, точно. Извиняюсь. – Ты хоть... платок менял? – полубогиня почти спросила про перевязку, но одернула себя, мысленно усмехнувшись. Рональд Уизли и “перевязка”? Серьезно? – Нет, – досадливо выдавил гриффиндорец и тут же начал оправдываться: – И так кровь еле остановили! И вообще!.. – тут он беспомощно замолчал и стал смотреть, как Гермиона аккуратно развязывает узелки и избавляется от уже насквозь красной ткани. – О Господи! – с отвращением простонал Блэйз. – О Мерлин! О черт! –Ты всех перечислять собрался? – поинтересовалась полубогиня, убирая, наконец, платок с руки (это был платок Хагрида размером с небольшую скатерть). [Прим. Автора: я не буду описывать инфицированную рану от укуса детеныша дракона, потому что все равно не смогу придумать что-то более отвратительное, чем то, что Вы уже себе представили, маленькие садисты.] После она пару минут материлась на древнегреческом вперемешку с латынью и французским. Блэйз, который последний язык знал (хоть и не так хорошо), подметил для себя парочку выражений, но все же его внимание было больше сосредоточено на руке Уизли. – А что это за запах? – переключилась она обратно на английский. – Ну, даже не знаю, – задумчиво и саркастично начал Рон. – Возможно, это моя кровь?! – Это само собой, разумеется, – отмахнулась слизеринка, чуть склоняясь к слегка кровоточащим следам от зубов. – Я, конечно, не очень уверена, но, кажется, примерно так пахнет труп на первой стадии разложения. Но это не точно. Я могу ошибаться. – Ты так пытаешься нас успокоить? – нервно спросил Гарри. – Вроде того, да. – Предупреждаю, – напряженно заговорил Блэйз, ни к кому конкретно не обращаясь. – Меня сейчас либо вырвет, либо я отключусь. – Лучше отключайся, – посоветовала Грейнджер, не отрываясь от раны. – У меня нет никакого желания убирать твою блевотину. Только головой не ударься. – Как скажешь, – отозвался Забини... и отключился. Хорошо, что у Гарри как у ловца хорошая реакция и что он стоял рядом. – Хороший ты друг, – все же оторвалась от руки Уизли полубогиня. – Вот правда. И головой даже не ударился. Ты, Гарри, тоже молодец. Хорошая реакция. – Эмм... Спасибо... – Положи его пока здесь – я потом разберусь. И положи ему что-нибудь под голову. – Например? Гермиона коротко вздохнула, стянула с себя мантию, сложила ее и подсунула Блэйзу под голову. После провела рукой по его щеке и похлопала по плечу. Ни Гарри, ни Рон это никак не прокомментировали. – Приготовься его держать, – обратилась она к Поттеру и полезла в сумку. – А ты, Уизли,... ты просто приготовься. С этими словами слизеринка достала вату, бинты (марлевые и эластичные) и этиловый спирт (стандартный набор каждого жителя домика Афины и не только; ведь не каждый же раз тратить амброзию или нектар). Гарри встал у Рона за спиной и теперь удерживал его руку в одном положении. Гермиона продезинфицировала свои руки (так и не снимая, впрочем, своих перчаток без пальцев) и, сложив кусок марли в несколько слоев, проделывала те же действия на коже вокруг ран. Именно в этот момент дверь приоткрылась – и в проеме показался Малфой с квадратными глазами. Его можно понять: его друг тут без сознания на полу валяется, а странноватая однокурсница склонилась над рукой раненого гриффиндорца, которого другой гриффиндорец со спины обнимает. И все на него уставились. Кроме Блэйза. Что они сделали с Блэйзом? И почему Грейнджер им позволила? Что вообще происходит? Он же просто поиздеваться хотел, когда следом пошел. Ну и подслушать перед этим, разумеется. Но через дверь ничего было не разобрать, вот он и подгадал момент, когда в коридоре было пусто. Подгадал, блин. Как это теперь развидеть? – Доброе утро, – невозмутимо произнесла Гермиона, кивнув ему. Будто все происходящее – в порядке вещей. – Доброе, – отстраненно отозвался Драко. – Что происходит? – Бытовая травма, – пожала плечами Грейнджер, продолжая смотреть на него. – Ты так и будешь там стоять? Двинься уже в какую-нибудь сторону. Малфой отмер, зашел внутрь и прикрыл за собой дверь. – Это не очень-то похоже на бытовую травму, – произнес он, подходя ближе. – А если твой друг держит у себя дракона в качестве домашнего питомца? – Ну, если так посмотреть... – А по-другому тут и не посмотришь, – тут Гермиона повернулась к Гарри, тут же принявшему защитную стойку. Выглядело забавно, учитывая, что он все еще удерживал Рона. – Не смотри на меня так! Ключа от двери у меня не было! – А стулом подпереть не судьба была? – Уж извини, но у меня голова сейчас немного другим занята. Вот для примера: моего друга покусал дракон! – Если подать в суд, можно приличную сумму получить, – Малфой усмехнулся. – Твоей семье бы не помешало, Уизли. Рон уже открыл рот для ответа, но вместо этого зашипел от боли. Гермиона извинилась за то, что немного задела рану бинтом, пропитанным спиртом. Вины, впрочем, в ее голосе не было. А после вскрикнул от боли Драко. – Да сколько можно?! – возмутился он, потирая затылок. – Пожалуй, единственное, что мне в тебе нравится, Грейнджер, – заговорил Рон, – это то, что ты справедливая. Иногда. – Спасибо. – А с Блэйзом что? – поинтересовался Малфой. – Никогда не замечал за ним боязни крови. – Думаю, тут больше повлияла почти откушенная рука, – заметив, как слизеринец скривился, принюхавшись, она добавила: – И небольшой запах гнильцы тоже, да. А он у нас натура чувствительная. Особенно в плане запахов. – Это да. Эстет, что поделаешь, – он повернулся обратно к Грейнджер. – А Уизелу к мадам Помфри не нужно? – Кстати об этом, – Гермиона выжидающе посмотрела на Поттера. – Я как раз вел его в больничное крыло, но встретил вас на выходе из зала и... вот. – Ясно. – А дракон-то уже сильно вырос? – спросил Малфой, смотря на Гермиону. – С точки зрения статистики роста норвежских горбатых или с моей точки зрения? – уточнила слизеринка, не отрываясь, впрочем, от своего занятия. – Статистика, – подумав, ответил он. – С точки зрения статистики он почти не вырос. Будет довольно мелким. Возможно, это только его особенность. Возможно, это какой-то карликовый вид. Второе вероятнее. – А с твоей точки зрения? Гермиона вздохнула, посмотрела Драко в глаза и выпалила на одном дыхании: – Это огнедышащее исчадие Ада на дрожжах растет! Как в сказке: «И рос он не по дням, а по часам». Что за крыс ему Хагрид скармливает?! Специально из Чернобыля заказывает?! Или у тех цыплят кровь какая-то особенная была?! Или наш лесничий гормоном роста на черном рынке закупился?! – Могла бы просто сказать, что все плохо, – осторожно отреагировал Малфой через несколько секунд. – Это еще не то слово. – Ладно. – Совсем не то слово. Даже близко не стояло. – Я понял. – “Все плохо” – это просто преуменьшение века. – Хорошо, я понял. Успокойся. – Прости, нужно было немного выговориться. – Понимаю. Дальше никто не проронил ни слова, пока дочь Афины заканчивала дезинфицировать рану, а после накладывала повязку из эластичных бинтов. Затем она отправила гриффиндорцев к школьной целительнице, а окровавленную марлю сложила в металлическое мусорное ведро, имеющееся в каждом кабинете, и подожгла. – Ну что, давай будить? – обратилась она к Драко. После того как сделала памятную фотографию Забини. – Давай, – вздохнул Малфой, опускаясь рядом с другом на корточки. – С ним точно все в порядке? – Да. Простой обморок, – успокоила его Гермиона, поднося в носу Блэйза свою руку, пропахшую спиртом. Тот поморщился и приоткрыл глаза. – Сколько я был в отключке? – поинтересовался он. – Полтора года, – с серьезным лицом ответил Малфой. Блэйз в панике вытаращил глаза и посмотрел на Гермиону. – Минут двадцать навскидку, – улыбнулась она. – Ну ты и засранец, – обратился он к ухмыляющемуся Драко, снова начиная дышать.***
– Да все с ним в порядке, – успокаивала Гермиона Поттера несколько часов спустя, когда они после занятий направились в больничное крыло. – Успокойся. Уизли вообще живучие. Как тараканы. Или кролики. А твоему Ронни еще сказочно повезло. – Это ты называешь везением?! – Без крови все равно бы не обошлось. А у Рыжика и артерии не задеты, и инфекцию из него уже наверняка вытравили. А яда так вообще не было. – Откуда тебе знать? – уже куда более спокойно спросил Гарри. – Клыки у норвежских горбатых, конечно, ядовитые, но не в таком возрасте. Необходимые для этого железы еще не сформировались. – А это ты откуда знаешь? – Есть у меня просвещенные друзья, – ухмыльнулась Грейнджер. Голос Неф в голове уже очень долго разглагольствовал на эту тему. Очень долго. – Пожалуй, даже слишком просвещенные. Рон, выглядевший немного лучше, чем утром, пожаловался им на Малфоя, который приходил сюда поиздеваться и грозился выдать мадам Помфри тайну укуса. При этом Уизли почему-то недовольно смотрел в сторону слизеринки. – Не смотри на меня так, – она сложила руки на груди и приподняла бровь, став очень похожей на старшего брата. – Он мне ни сват ни брат, я его не контролирую. А на его месте я бы поступила точно так же, – почему-то недовольства во взгляде гриффиндорца прибавилось. – Скоро все закончится, а у него и доказательств не будет. Нужно только до субботы продержаться... Так, что у тебя с лицом? Меня твое лицо всегда немного напрягает, но сейчас больше, чем обычно. Рональд Уизли, что ты успел натворить, лежа на больничной койке?! – Малфой забрал у меня книгу, – прохрипел он. – Чтобы мадам Помфри поверила, что он за ней и приходил... А в книге было письмо! И теперь Малфой все знает! – Зачем ты вообще письмо забрал? Это ведь мое письмо, дурья твоя башка! – Да не знаю я! Автоматически в карман положил, а потом в книгу засунул... Тут школьная медсестра выставила их в коридор, оправдываясь тем, что больному необходимо поспать. Возможно, они немного превысили разрешенный уровень громкости. А возможно, мадам Помфри сама захотела подремать в свои рабочие часы.***
– Что-то менять уже поздно, – говорил Гарри, стараясь звучать уверенно. – К тому же у нас все еще есть мантия-невидимка, а о ней Малфой не знает. Ведь не знает? – Да за кого ты меня принимаешь?***
В субботу за час до полуночи Гермиона была уже у выхода из гостиной, когда ее за руку схватил Драко, притаившийся в кресле. Она, конечно, его сразу увидела и даже могла бы пройти незамеченной, но нужно было вернуть письмо как вещественное доказательство. – Не ходи, – выдавил Малфой через какое-то время. – Прости, но я слишком хочу лично избавиться от этой ящерицы, – ответила Грейнджер с намеком на улыбку, хотя глаза обоих оставались серьезными. – И я бы хотела вернуть письмо... Пожалуйста. – Так и знал, что адресат – ты, – самодовольно усмехнулся он, вытаскивая письмо из кармана и послушно отдавая его. – Это моя ошибка, – сказала дочь Афины, повертев бумагу и начав складывать в определенной последовательности. – И больше я ее не повторю, – бумажный самолетик выверенным движением отправился в камин и моментально сгорел без следа в драконьем пламени. – Кто такой Хирон? – поинтересовался Драко. – Нет. – Знаешь, сначала я подумал, что это один из Уизли, – невозмутимо продолжил он. – Как там его?.. Кажется, Чарльз. А Хирон – либо прозвище, либо какое-то жалкое подобие маскировки. Но как-то не сходилось. У Поттера таких контактов быть не может, и оставалась только ты. Но их и у тебя быть не может. Да и откуда? – На то и расчет, – пожала плечами полубогиня, прислонившись к высокой спинке кресла. – В случае раскрытия все вспомнят, что у Уизли есть старший брат, который – какое совпадение! – работает в драконьем заповеднике. Проведут небольшую проверку, дракона в Румынии не найдут. А больше ему деться было некуда. Следовательно не было никакого дракона и все это – лишь клевета. Мальчика-Который-Выжил никто обвинять не станет – да и на каких основаниях? – а что касается меня... Ну как я могла куда-то пристроить целого дракона? Откуда у простой маглорожденной первокурсницы такие связи? Чушь. – Умно, – оценивающе усмехнулся Драко. – Очень умно. Я впечатлен. – Неужели сам Драко Малфой только что сделал мне комплимент? – улыбнулась однокурснику Гермиона. – Это должно остаться строго между нами. – Ну, разумеется. – И под этим я имею в виду, что Забини об этом узнать не должен. – Ты действительно думаешь, что есть вариант будущего, где он знает? – Вот и договорились. А где он кстати? Что-то не верится, что он так просто тебя отпустил. – Он и не отпустил, – вздохнула Грейнджер. – Поэтому сегодня за ужином я подлила ему “Сон Без Сновидений” в сок. – Что?! – Если все пройдет по плану, он проснется завтра и вспомнит, как я уговорила его выспаться перед этой вылазкой, а он проспал. И не вздумай ему говорить об этом! – Не скажу, ладно, – увидев подозрение в карих глазах, Драко поспешил объяснить свое быстрое согласие. – Я хочу увидеть его виноватое лицо. Я ни разу не видел его виноватого лица! – Принято, – усмехнулась она, подумав, что тоже хочет посмотреть на это зрелище. И запечатлеть его на долгую память, разумеется. – Ты ведь все равно пойдешь сейчас за этим драконом, да? – как-то обреченно вздохнул Малфой. – Да. – И мне тебя не остановить? – Нет. – Что ж... Стоило попытаться. Когда Гермиона уже почти ушла, он снова окликнул ее: – Эй, Грейнджер. – Да? – она обернулась и посмотрела на него. – Ты... ты там... – Драко отвел взгляд в сторону и замялся. – Осторожней там, что ли. – Как и всегда, – слизеринка хитро улыбнулась и скрылась в коридоре. – Это меня и напрягает, – произнес Малфой в пустоту.***
В двадцать минут первого, когда Норберт уже распотрошил своего плюшевого медвежонка и парочку крыс, на горизонте выделились четыре точки. Через пару минут они уже превратились в пегасов, после стали различимы силуэты всадников. – Так и знала, что она будет здесь, – Гермиона покачала головой, улыбнувшись. – Только за нее Хирон мог извиняться. – Так ты все-таки знала, кого он имел в виду, – Гарри посмотрел на нее чуть укоризненно. – Вам ее имя ни о чем бы все равно не сказало. С приземлившихся пегасов на площадку спрыгнули Кларисса Ла Ру, Чарльз Бекендорф, Аргус и Аннабет Чейз. – Гермиона! – воскликнула последняя и налетела на сестру с объятьями. – Аннабет! – Грейнджер обняла ее не менее крепко. – Джи, – коротко кивнул Бекендорф, хотя было видно, что он рад встрече. – Бек, – в той же манере ответила она и протянула руку в сторону Ла Ру, не отрываясь, впрочем, от сестренки: – Кларисса. – Гермиона, – ответила на рукопожатие дочь Ареса. Грейнджер была из того небольшого числа людей, которые не жили в домике бога войны и с которыми староста этого домика общалась нормально. Ну как нормально... Ей не хотелось при встрече ударить или убить их, а это уже что-то. – Аргус, – поприветствовала слизеринка начальника охраны Лагеря. Тот ответил ей кивком: он никогда не говорил (все думали, что это из-за глаза на языке). Первокурснице очень хотелось спросить его об ощущениях после перелета, ведь если у Аргуса глаза повсюду, то они должны быть... повсюду. Наверняка, это ужасно неприятно: сидеть глазами на летящем пегасе. – Я так по тебе соскучилась, – протянула Бет, чуть отодвигаясь. – Я тоже. – Гроувер тоже хотел прилететь, но сама понимаешь... – Да, понимаю, – полукозел и крылатая лошадь действительно не были хорошим сочетанием. Они уже проверяли. – Тут так классно, – выдохнула Чейз восхищенно. – А ведь сейчас еще ночь. И я все видела только снаружи. Да и то не все. Почему мой отец не волшебник? Я бы в следующем году была здесь. Ты только посмотри на эти окна! А внутренний двор!.. – Простите, что прерываю, – встряла Кларисса без особого сожаления в голосе. – Но... огнедышащий дракон в деревянном ящике? У меня-то возражений нет, а вот кузнец наш поднапрягся. – Все нормально. Я лично покрыла каждую доску огнеупорным зельем, – Ла Ру вопросительно приподняла брови. – Стащила из запасов С-... Снейпа. Заметит нескоро. Тут из щелей между досками показалось пламя, а сам ящик заходил ходуном. Доски даже не обуглились. – Тогда ладно, – одобрил сын Гефеста и продолжил закреплять Норберта между пегасами. Гермиона вкратце описала младшей события этого года, Аннабет вкратце рассказала сестре обо всем интересном и важном, произошедшем в Лагере, и порывалась сходить к Северусу ненадолго. Хорошо, что Хирон четко обозначил временные рамки – максимум полчаса на башне, а потом обратно. Когда все четверо уже готовились взлетать, Грейнджер сунула сестре в руку сложенный листок: – Отдашь Хирону. – Ладно, – Аннабет пожала плечами. – А что там? – Да так, пустяки, – отмахнулась слизеринка и, когда пегасы начали разгон и их уже лучше было не останавливать, выкрикнула: – Ты теперь староста! – Что?! – Считай это запоздалым подарком на Рождество! – Вау, – выдохнул Гарри, молчавший все это время и стоявший в сторонке, через пару минут. – А это были...? – Пегасы. Да. – Ага... А кто это был? – Нет, Гарри. – А вот тот, ты его еще Аргусом назвала... Мне показалось, что у него был глаз на щеке... Нет, обычные глаза тоже были, то есть они были там, где надо... И еще на щеке... И еще... – Тебе показалось. К сожалению, с Филчем, поджидающим их у выхода из башни, такая отмашка не сработала. Гермиона, слишком обрадованная встречей с сестрой, забыла про мантию-невидимку. А Гарри, слишком шокированный, про нее даже и не вспомнил. Точнее, вспомнил, но слишком поздно.