Осколки реальностей.

      Наар лежал лицом вниз в луже собственной крови и не двигался. Красное вещество, поддерживающее жизнь медленно покидало тело стража и лениво растекалось по холодному камню пещеры, превращаясь в круглую блестящую лужицу. Оно еще не успело застыть и в неровном пламени окружающих факелов будто сияло, отливая всеми десятками оттенков от бледного оранжевого до густого бордового, превращая жидкость в жуткое, но от того не менее завораживающее озерцо. В нем словно успела зародиться новая жизнь, и внезапное движение, вызвавшее рябь на гладкой поверхности могло лишь стать тому свидетельством.       Но Мари не обратила внимание на этот вид, она заметила как ровная поверхность лужицы выгнулась вверх, образовала бугорок, немедленно растянувшийся в невысокое подобие вала, протянувшегося от края озерца и устремившегося к его центру, где покоилось лицо стража.       Не теряя времени на созерцание девушка наступила тонкой подошвой на тянущуюся под алой поверхностью лозу. Коротким мощным заклинанием волшебница испарила жидкость, окутав пламенем пол вокруг своего брата. Ненасытные языки огня превратили алое озерцо в черное пятно, пробежались по полу в поисках новой жертвы, испепелили колонию мха, поселившуюся в одном из углублений пола, жадно кинулись к лежащему человеку и, не долетев нескольких сантиметров, бесследно исчезли, — это Мари произнесла еще одно заклинание.       Тонкая белесая нить, которая только что была окутана густой питательной массой, мгновенно замерла, дернулась раз и рассыпалась пеплом по застывшей корке крови. Основная опасность миновала.       Как и в большинстве пещер, здесь обитали лианы. Обычно они никак себя не проявляют и эпохами свисают с потолков, укрепившись корнями в неподатливом камне. Этим лианам достаточно даже той влаги, что находится в воздухе, нередко в их рационе оказываются продукты жизнедеятельности других обитателей пещер. При таком существовании лианы истончаются, засыхают, но продолжают свое существование, растягиваясь длинными тонкими полосками до самого пола.       Когда же в пещере оказывается раненое животное и на стебли лиан попадает кровь, пещерное растение оживает, превращается в падальщика, который легко отыскивает умирающее животное, проникает в него и жадно выпивает все жидкости. А затем лианы пускают там корни, оставляют споры и терпеливо ждут, когда в пещеру заглянет другой падальщик, который доест погибшее существо и отправится дальше, разнося вместе с этим медленно прорастающие в его организме новые лианы.       И если позволить лианам добраться до человека, то единственным милосердным решением станет лишь его убийство. Как-то отделить проникшие в организм споры лиан не реально даже самыми сильными артефактами или искуснейшими заклинаниями. Сейчас же Наару ничего не грозило. Даже если растение выпустило в лужу свои споры, они непременно выгорели под действием заклинания огня, — как и многое живое, лианы не переносили пламени.       Но все же лишнее промедление не пойдет на пользу человеку, потому не мешкая девушка перевернула стража на спину, ловко выхватила из рюкзака бинт и бурдюк с прозрачной жидкостью. Толстая грубая кожа емкости скользнула в хрупкую изящную ладонь и медленно начала спускаться. Выверенным движением Мари сжала пальцы ровно в тот момент, когда деревянное горлышко бурдюка поравнялось с большим и указательным пальцем. Свободными она прижала упругую от содержимого кожу емкости к ладони и без труда отвинтила крышку. Воздух вокруг наполнился едким ярким запахом, который неприятно ударил по носу, смешался с царящей в пещере вонью горелой плоти и выжженной крови.       Мгновение Мари раздумывала, вылить ли содержимое на лицо или просто смочить тряпку. Выбрав второе, волшебница поднесла край бинта ко рту, схватила зубами угол мягкого серого материала, потянула вперед руку, разматывая рулон. В таком виде опустить материал в узкое горлышко не получится, потому девушка опустилась на пол, зажала бурдюк между коленями, и освободившейся рукой скрутила бинт в жгут.       Протолкнуть получившуюся толстую нить в кожаную емкость не составило никакого труда. Серый бинт намок, и волшебница принялась аккуратно протирать лицо брата, выискивая в запекающейся крови раны и следы лиан.       От резкого запаха Наар пришел в сознание, дернулся, но ощутив на лице влажный материал медленно вновь опустился на пол. — Вот и молодец, привык, что мне мешать не надо, — с улыбкой прокомментировала девушка. — А, Мари, что тут у нас? — без приветствия спросил Наар. — Ты разбил лоб, чуть не стал обедом для пещерных лиан, а перед этим перебил группировку, за которой гильдия и союз охотились несколько сезонов. Ну и да, наш исправившийся, — на этом слове девушка запнулась и скривила губы выказывая свое презрение, — свободный гражданин Башни тоже жив. — А что со вторым пленником? — заволновался страж. — Ты про того, которому мечом нагрудник пробило? — волшебница вспомнила выбежавшего из пещеры бандита. — Он был пленником? — Нет, такой, в странной одежде, — Наар начал вспоминать внешность второго заключенного в клетке, но слова сестры заставили его осечься. — Стоп! Кто-то из бандитов сбежал? И ты его не остановила? — Не паникуй, — успокоила его Мари, — я пометила гада, он просто доставит нас к основной базе бандитов. — Чтоб тебя, — Наар дернулся от неловкого движения девушки, — больно же. — Нытик, — с издевкой отозвалась волшебница. — Так что там со вторым? — Каким вторым? Тут только он, — Мари кивнула в сторону сидящего у прутьев мужчины. — Был второй, я не рассмотрел его, хотел забрать с собой, а потом очнулся тут. — Ну, значит он сам решил спасаться, — пожала плечами волшебница, — тут никого постороннего. — Ладно, дела зовут, — страж мягко отодвинул руку сестры.       Наар медленно поднялся на ноги, выпрямился, сделал шаг и тут же замер, стараясь сохранить равновесие. Прутья клетки поплыли перед глазами, пол начал подниматься, образуя крутую горку, на которой невозможно было устоять, ноги подкосились, а из носа потекла кровь. Воин шатнулся в сторону решетки, ухватился за нее и медленно сполз на пол, стараясь не потерять сознание вновь. — Помоги мне, — скомандовала Мари сидящему мошеннику.       Мужчина безропотно подошел к волшебнице, вдвоем они подняли тяжелое тело стража и оттащили его к месту, где валялись походные принадлежности бандитов. Там Мари быстро отыскала мягкий спальник и уложила Наара.       Спустя время страж осознал, что лежит на чем-то мягком и никуда не падает. Его голова болела, глаза слезились, а на губах остался соленых привкус стекшей из носа крови. Несмотря на это, страж вновь попытался подняться, но сестра тут же пресекла эту попытку, опустив на его грудь ладонь. — Отлеживайся, тебе и от удара досталось, и от местных лиан. Поваляешься денек, я тебя подлечу, а там вернемся в столицу, вылечу уже нормально. — Вот же! — Наар безвольно опустился на мягкую шерстяную подушку спальника и закрыл глаза. Только что он не хотел спать, но сейчас его организм словно лишился последних сил, и разум добровольно утонул в блаженстве накатившего теплой волной сна.       Убедившись, что заклинание усыпления сработало, волшебница переключила внимание на мужчину. — Показывай, — скомандовала она, — и да, я видела твою руку.       Мошенник неуверенно двинулся вперед, выставляя на показ неловко перебинтованное запястье. Сдержав гнев, волшебница лишь шумно выдохнула и начала развязывать пропитавшуюся повязку. Грязная от пыли и крови ткань, небрежно обработанная, с чудовищным количеством длинных грубых ниток, никак не помогала остановить кровотечение, лишь собирала грязь и ухудшала положение. Отдельные нити так и вовсе забились под кожу, расширив тонкое, уходящие куда-то к локтю круглое отверстие.       К удивлению девушки все оказалось не так плохо, как выглядело вначале. Когда Мари вытащила последние лохмотья, из раны вытекла густая полоса сворачивающейся крови. Увидев это, волшебница небрежно плеснула содержимое бурдюка на рану, отчего мужчина заорал. Девушка довольно улыбнулась и уже аккуратно промыла глубокую колотую рану, произнесла заклинание восстановления, и плотно забинтовала. Маленькое розовое пятнышко проступило на мягкой серой ткани бинта, но не стало разрастаться — кровотечение прекратилось.       Мари не нравилась ситуация, в которой она оказалась. У брата явно было сотрясение мозга, которое требует длительного восстановления, и лечебные заклинания могут лишь незначительно помочь. Справиться с повреждениями помог бы лечащий артефакт, но все они находятся в столице, до которой еще надо суметь дойти. А пройти по лесной тропе такой группой почти невозможно. Наар не сможет даже на ногах стоять еще пару дней, стало быть единственная защита до возвращения в столицу — заклинания волшебницы. Но и здесь не все гладко, поскольку Мари годами оттачивала навыки лекаря, но не боевого мага. Можно понадеяться, что членов столичных организаций разбойники не тронут, но это слишком наивное допущение. А как объяснить диким хищникам, что ты не последнее лицо в Башне?       Девушка закусила губу от злости. Даже при таком раскладе, будь у неё достаточно сил, можно было бы попытаться отправиться в столицу. Но большая часть её магии уже растрачена на восстановление брата и его спутника, на маркировку бандита и на более ранние заклинания, которые волшебница поддерживала без остановки почти двое суток. Подобные затраты невозможны для большинства обычных магов Союза, Мари же еще держалась.       Можно ли сказать, что она держалась? Дабы побороть затягивающую сознание серой густой пеленой сонливость, девушка начала расхаживать по пещере, высматривая в однотонных стенах хоть что-нибудь необычное. Длинный шаг, второй, поворот, еще три шага, поворот. В унылой пещере, где царила удушающая вонь еще тлеющих тел и давящий полумрак, разбиваемый редкими всполохами факелов, которые с каждым дуновением свежего воздуха взрывались ослепляющими, выжигали кислород, превращая пещеру в удушливый саркофаг, из которого хотелось выбраться.       Но Мари не могла уйти сейчас. Ей хотелось убежать из-под тяжелого, нависающего над головой каменного свода, спрятаться в прохладе леса, забраться повыше к макушке зеленого великана и уснуть на его огромной зеленой лапе, чтобы к следующему рассвету у неё были силы провести повозку с братом между корнями гигантских лапников.       Волшебница остановила поток мыслей, прервав красивую фантазию, — она вовремя осознала, что усталость начала брать свое, и сознание быстро тускнело. Нельзя! Девушка ударила ладонями по щекам и мотнула головой, приводя мысли в порядок. Чтобы как-то занять себя, она принялась перебирать валяющиеся вещи и рыскать по сумкам бандитов. Мертвые тела её совершенно не смущали, а в их пожитках вполне могло быть что-нибудь, что поможет волшебнице продержаться в сознании хотя бы еще пару часов. Но усталость и царящая в пещере духота брали верх. — Снеси преграды, — пытаясь сберечь силы волшебница произнесла заклинание вслух и сопроводила их движением рук, что должно было усилить эффект.       Поток свежего воздуха ворвался во внутренности каменного спрута, заскользил по шершавым влажным стенам, срывая с них крошечные капли сконденсировавшейся влаги, ворвался в основное помещение пещеры, украсив факела нестерпимо яркими пламенными столбами, которые вздымались до самого потолка, оставляя на нем копоть. Жар раздутого пламени и влажный, пропитанный запахом крови и горелой плоти воздух с огромной скоростью пронеслись по пещере, обдав живых обитателей упругой горячей волной. Под огромным давлением раскаленная газовая масса рванула вверх, сжигая на своем пути хрупкие почти сухие стебли пещерных лиан.       Заклинание призыва ветра получилось слишком сильным. Мари это осознала, когда вместе с улетающей вверх горячей струей воздуха её покинули последние силы. Она быстро опустилась на пол с уже ничего не видящими из-за опустившихся век глазами. Руки сами стянули рюкзак, и тело девушки безвольно рухнуло на пол. Последним усилием она перевернулась на спину, попыталась открыть глаза, и у неё почти получилось, но веки тут же закрылись, оставив в воспоминании наклонившегося к девушке мошенника, у которого в руке блеснуло что-то длинное и тонкое. В голове всплыла мысль, что именно этот предмет мог оставить в руке мужчины рану, но она не удержалась даже на миг, уступив под натиском тяжелого покрывала беспамятства.