C'est La Vie

AU: Resident Evil ♫ Woodkid — Land Of All «Запись номер 314. Последняя. Прошло два месяца с тех пор, как я закончила аудиодневник, и вот я снова вынуждена включать диктофон». Тихий женский голос эхом отдавался от глухих бетонных стен. «Мир рухнул. Окончательно и бесповоротно. Я не помню, когда в последний раз выходила на улицу. Еды все меньше, а криков больше не слышно. Они убили всех. Эти твари прикончили всех, кого я знала и любила. Я одна. По крайней мере теперь. Возможно, остались живые, но я… Я уже точно об этом не узнаю». Голос дрожит. Сдерживать слезы становится все труднее. «Персиваль Грейвс. Вам это имя вряд ли о чем-то скажет. Но знайте, вы слушаете меня только благодаря этому человеку. Человеку, который спас меня. И он мёртв. Как ни странно. Почему я думала, что с ним я смогу выжить? Почему сейчас я готова идти на смерть, не представляя, как буду жить без него? Он был единственным, кто заставлял меня двигаться дальше. Он нашёл меня одну, когда, казалось, надежды на существование быть не могло. Я медленно умирала, но он вытащил меня из этого ада. Выходил. Поставил на ноги». Она помнила каждый момент проведенный с ним. Она чувствовала, как постепенно оживала, а во время его отсутствия дышать становилось все труднее. «С ним я была в безопасности. Он заставил меня вернуть надежду. Единственное, что нам удалось узнать об этой дряни — это вирус. Регенерация мертвых клеток, частичное возвращение визуальных контактов и слуха. Мозг вырабатывает нужное количество нейронов для утоления главной потребности — голода. Единственное лекарство от этого — пуля. Повреждение целостности головного или спинного мозга убивает мертвых. Именно этот вирус уничтожил большую часть населения Земли, превратив остальных в ходящих трупов». Долгая пауза. Она пытается собраться с мыслями, произнести то, что так долго боялась сказать вслух. «Это конец. Конец человечеству. Конец будущему. Мой конец. Я ставлю точку в этом безумии. Тина Голдштейн. Двадцать второе июня. Апокалипсис живьём сожрал этот мир». Девушка выключает запись и кладет диктофон на пол, доставая из рюкзака уже родной кольт. Проводит по металлу пальцами, чувствуя в руке его вес. Одним нажатием вынимает обойму. Всего две пули. С силой загоняет обратно в рукоять, оттягивает затвор до щелчка. Теперь все готово. Единственный фонарик излучает тусклый свет, который не способен охватить самые темные уголки подвала. Она поднимает голову, вытирая слезы. «Прости, Перси». Холодное дуло на языке отдает горьким металлом, обратного пути нет. Она нажимает на курок.