C'est La Vie

♫ Rihanna — Stay Тина держит в руках стебель цветка, красивого и совсем юного побега. Небо сегодня ярко-голубое, лишь несколько маленьких, едва заметных облаков плывут, покорившись легкому восточному ветру. Дуновения забираются под подол платья, обдавая кожу под ним легкой прохладой. Солнце греет черную земь все сильнее, а вместе с ней и Тину. Она лежит, наслаждаясь утренней росой, еще не испарившейся с цветов, окружающих ее повсюду, красных бутонов, плавно покачивающихся на ветру. Девушка принюхивается к самому близкому, и на нос падает капля росы. Тина смеется; сегодня утро необычайно прекрасное. Утро без Персиваля. С ним все в разы сложнее. Но Тина любит сложности. И любит Грейвса. Она улыбается, понимая где-то глубоко внутри, что это задание и совсем скоро ей нужно будет быть в форме для его выполнения. Но в форме быть совсем не хочется. Ей хочется, чтобы рядом был Грейвс. Она блаженно прикрывает глаза, слушая стрекот сверчков где-то поблизости с ней, трав и растений, колышущихся под напором ветра подле ее уха, и крик птиц, затихающих очень далеко. Спать сейчас не время, но Тина не в силах совладать с собой. Солнце припекает сильнее, а воздух наполняется приятными ароматами поздней весны. Тине снится Грейвс. Тина думает, что это лучший сон в ее жизни. Она дремлет, разморенная солнцем и одурманенная запахом алых цветов. Едва ее щеки касаются теплые пальцы, она открывает глаза, рефлекторно хватая рядом лежащую палочку. Палочку Грейвса. Свою она неудачно повредила еще на пути сюда, к месту, где, по словам связных, должен появиться для передачи крупной контрабанды преступник, охота за которым велась больше полугода. — На задании спать не положено, Тина. Вернувшись с разведки, Грейвс делает ей мягкое замечание, и Тина поджимает губы, желая оправдаться. Но все, что она может — это лежать, ощущая, как земля притягивает ее к себе сильнее, обтягивая тело невидимыми путами, от которых нельзя ни пошевелиться, ни встать. Все, что она может — это смотреть. Смотреть на Грейвса. Чуть склонившегося к ней, с сединой на висках, на которых играют лучи подбирающегося к зениту солнца. Воздух пропитан сладким дурманом, и Тина вдыхает глубже. Не способная, кажется, ни на что. Ни на ответ начальнику, ни на ответ самой себе. Это сон или уже реальность? Разобрать сейчас она не способна. Грейвс срывает рядом растущий огненный цветок, и брови его съезжаются вместе, а на лбу пролегает глубокая складка. — Маки, Тина. Растение, вызывающее наркотическое опьянение. — Он комкает красный бутон в кулаке и с неодобрением смотрит на нее. — В это время года они выделяют эфир, дурманящий разум. Он смотрит на нее с неодобрением, с поджатыми губами и взглядом, от которого Тина всегда чувствует мурашки по спине. Всегда, но не сейчас. Она начинает смеяться, гулко и от души. Сама толком не понимая, почему. Смеяться до хрипоты в горле и слез, так беспричинно собравшихся в уголках ее глаз. Грейвс улыбается и качает головой, когда такой неожиданный порыв смеха истощает себя, и убирает травинки, попавшие в ее волосы. — Ты пьяна, Тина. Маки одурманили тебя своим ярким видом, а ты поддалась им. Девушка не знает, хорошо это или плохо. — А вы мистер Грейвс, тоже одурманены? — Одурманен, Тина. — Он ложится рядом с ней, и его дыхание от их близости опаляет губы девушки. — Только не цветами, а тобой. Дыхание на губах заменяется поцелуем, и Тина понимает, что это далеко не сон. Это лучше.