Наследники

«Ай, больно!» — простонала про себя маленькая девочка с длинными фиолетовыми волосами лет шести- семи. Открыв свои янтарные глаза, малышка заметила, что она находить в незнакомой ей повозке, так же, как она туда попала, почему у она там оказалась и от чего, сидевшие в повозке, дети в страхе жмутся друг другу и — героиня была без малейшего понятия. Ясно было одно — она жива, уже радует. Далее малышка стала потирать, капающую со лба, густую и теплую кровь и осматривать свое хрупкое и маленькое тельце в поисках возможных ран. К счастью, девочка отделалась лишь небольшими ушибами и царапинами. Убедившись в отсутствии серьезных повреждений, фиолетовая голова попыталась привстать и сменить позу, дабы размять затекшие руки и ноги, но что-то тяжелое, что словно змея обвивало тело девочки, сковало ее движения.  — Кандалы… — прохрипела одна девочка, заметив удивленное и туповатое выражение лица малышки, которая с некоторым интересом разглядывала на себе сплетенные от ног до рук цепи. Эта девочка, нет, правильнее будет сказать девушка была лет четырнадцати — пятнадцати с ярко алыми волосами и изумрудными глазами, более похожими на змеиные. Одета она была довольно простенькое серое платье, какое часто можно встретить на женщинах-рабах, а на длинных и стройных ножках девушки, как собственно и на руках, виднелись массивные оковы и синяки от них. К слову, малышка уже давно приметила, что эти цепи были на всех, кто находился в повозке. — Эти уроды напялили на всех кандалы, видимо бояться, что мы сбежим.  — Э? Сбежим? — девочка удивленно уставилась на свою собеседницу, чем не слабо ошарашила ее. Во взгляде фиолетовой не было того звериного страха, что обычно испытывает человек, когда его насильно разлучают с домом и родными.  — Верно, сбежим. Мы теперь рабы, мы ценный товар для работорговцев и всяких богатых говнюков. Нас теперь никуда не отпустят, если только не убьют. Понимаешь?  — Ага. Но зачем мы им? Что в нас такого ценного? Я, например, даже готовить не умею. Где я пригожусь? — глазенки алой выпали из орбит.  — Ты это серьезно? Ты знаешь значение слова раб? — та активно покачала головой, ожидая подробного объяснения. — О, Соломон! Ладно, слушай. Раб — это человек без прав, обычный товар. Тебя могу продать ко угодно, могут обращаться как со скотом, а ответить ты на это не имеешь права. Понимаешь? Мы товар. Если есть товар, значит будут деньги. Чем больше товара, тем тяжелее будь твой кошелек. Усекла?  — Нас продадут… — удивительно, но девчонка приняла эту новость как должное, без каких-либо на то особых возражений.  — Да. — холоднокровие и гробовое спокойствие собеседницы просто поражало девушку. — И… ты не боишься? Ни капельки? Теперь твой дом сожжен, родные скорее всего мертвы, а тебе хоть бы хны? Ты че, совсем не пробиваемая?  — Боюсь я или нет, толку то? Плакать и вопить о помощи на всю округу смысла особого нету, нас ни кто не услышит и ни кто не поможет, смиритесь. Если кто нас и спасет, то только мы сами. Но сейчас мы не в силах себя защитить, — она взглядом окинула ребят. Они было голодными, раненными и измученными долгой поездкой, — не в таком состоянии. Мы слабы и поднимать бунт смысла нету. Пока нету.  — Ого, а ты у нас девочка то амбициозная, как я погляжу, особенно в такие то годы. Как тебя зовут?  — Витани. А тебя?  — Ялоу, Ялоу Увик. Рада знакомству, хоть ситуация и оставляет желать лучшего.  — Взаимно. Так куда мы отправляемся?  — В столицу Империи Рем. Из разговора наших охранников я услышала, что в одной из повозок сидит, схваченный пару недель назад, мальчик-фаналис, поэтому наш хозяин решил немного подзаработать на мальчишке в Колизее.  — Фа-фаналис? Колизей? — Вита туповато и виновато уставилась на собеседницу.  — Ты издеваешься? Мать, ты хоть что-то знаешь об этой жизни? Хотя, я не удивлена, раз ты только сейчас узнала что такое раб. — девушка стукнула себя по лбу. — Эх… Слушай внимательно, повторять не буду. — малышка подсела поближе, на сколько это позволяли цепи, и стала внимать каждому ее слову, ведь теперь любая информация была на вес золота. — Итак, фаналисы — это такая раса людей. У них красные волосы и того же цвета глаза, но их отличительной особенностью является недюжинная сила, с помощью которой можно горы свернуть!  — Ого! — Витани завороженно слушала объяснения новоиспеченной подруги, стараясь не упустить ни единого слова.  — Что же до Колизея, то это большая арена, где происходят сражения, при чем не на жизнь, а на смерть! Обычные люди борются ради денег и славы, а рабы сражаются от безвыходности, по приказу хозяина, чье слово мы не в праве нарушить.  — Погоди, дерутся ради славы?  — Да, Колизей — это скорее театр, на котором происходят своего рода представления. Хоть и мерзко, но многим людям нравиться на это глазеть, поэтому они и платят безумные деньги, чтобы увидеть очередное месиво. Жуть.  — А что же рабы, они не могут отказаться?  — Нет, моя дорогая, не могут. Но нам то с тобой повезло, мы не волшебники и не наделены какой-то силой, поэтому выставлять нас в Колизей никто не собирается, наверное. Сила говоришь… — малышка задумалась и вспомнила один случай из детства. Однажды она прибралась на кухне по просьбе матери. Протирая шкаф, малышка залезла на него и протерла пыль на самом верху, а когда слезла, то шкаф покачнулся и стал падать на девочку. В одно мгновение, под крик испуганной дочери, на кухню влетела мама и заслонила ее от удара. Когда девочка открыла глаза, то увиденному просто не поверила: мама одной всего лишь одной ладошкой придерживала шкаф, словно он ничего не весил, а другой рукой держала испуганную девочку. После этого малышка узнала небольшую часть прошлого матери и о силе, которой она обладает. Если верить словам матери, то эта сила могла перейти и к ней, по наследству, а если это так, то малышке наверняка придется сражался на арене Колизея. Голова девочки была занята этими до тех пор, пока ее не потянуло в сон. В скором времени она заснула.