Умереть, чтобы воскреснуть

             Звонок этого парня, Эрика, стал для Рената приятным сюрпризом. Он редко получал отказы с его-то харизматическим обаянием и внешностью породистого самца. Если Ренат приглашал, соглашались всегда. А тут такой пассаж! Ему очень вежливо отказал не такой уж и красивый парень. Хотя… голубые глаза под ровными чёткими бровями и чуть полноватые губы были у него весьма притягательны. Да и родинка Ренату понравилась, так и хотелось прикоснуться к ней кончиком языка. Плюс у парня были шикарные тёмные, почти чёрные волосы. Слегка вьющиеся и стильно уложенные, прикрывающие небольшими колечками шею, они просто просили запустить в них пальцы и потянуть, заставляя запрокинуть голову. Да и фигура у этого Эрика была отличная: чуть выше среднего роста, с широкими плечами пловца и узкими бёдрами, небольшой подтянутой задницей, которую Ренат тоже успел оценить, и длинными стройными ногами. Парень был вполне в его вкусе и единственное, что портило впечатление, был немного крупноватый для такого типа лица нос.              В тот памятный вечер несколько дней назад Ренат даже не планировал съём мальчика в зале. Для сессий, если наступал такой момент, и он чувствовал в этом потребность, у него было несколько знакомых сабов. Так что найти себе компанию не было проблемой. Просто после разговора с хозяином клуба и его старым приятелем Герой Циклаури он, фланируя по залу, вдруг заметил интересный экземпляр. Может, сработал гей-радар, а может, Ренат просто зацепился за нестандартную внешность. Даже если подправить Эрику нос, он всё равно выделялся бы из толпы сладких мальчиков-геев, бороздящих просторы ночных клубов в поисках развлечений. Он был как айсберг посреди океана: холодный, сдержанный, застёгнутый на все пуговицы. Сжатая пружина, как назвал его тогда Ренат. Он заметил его скользящий взгляд, его мимолётный интерес к парням. На девушек, хоть в клубе и было их полным-полно, Эрик совершенно не отвлекался.              Ренат, оценив опытным взглядом заинтересовавший его объект, пришёл к нескольким выводам: парень явно не саб и, скорее всего, актив. Но его желания это не убавило. Ренат хотел именно его. Может, это была чуйка хищника на потенциальную жертву. Может, хотелось того, кто не сдастся сразу. А может, потребовалось кого-то покорить, а не получить на блюдце с голубой каёмкой. Обладая немалым состоянием и стабильным бизнесом Ренат Агатов давно забыл, как это ‒ охотиться за кем-то. Ведь обычно охотились за ним. Даже его репутация гея не останавливала толпы девушек, желающих заполучить в свои цепкие наманикюренные лапки богатого самца. Ренат сто лет назад разобрался в себе, решил чего он хочет и как. Ссоры с семьёй были в прошлом, как и проблемы связанные с его ориентацией. Кому не нравится, он в партнёры и друзья не навязывается. Желающих работать с его компанией и так множество. Наследники? Пока ещё не дозрел. В свои тридцать четыре года Ренат Агатов был успешным, богатым и почти счастливым человеком. Почему почти? Потому, наверное, что иногда холодными вечерами ему было до жути одиноко в своих шикарных апартаментах в элитной высотке.              Ренат назначил парню встречу в клубе «Морфей» 31 октября, в канун Дня всех Святых. Древний праздник ирландцев и кельтов прижился на просторах бывшего Союза, и его отмечали многие. Лишний повод подурачиться и повеселиться русский человек никогда не пропускал. К тому же, Гера снова что-то придумал, а пропускать взрывы его творческого гения Ренат не собирался. Эрик в прошлый раз сбежал ещё до начала выступления «Mysterious». Агатов отослал по указанному Эриком адресу пропуск в клуб, и теперь ждал за своим личным, всегда зарезервированным за ним столиком. Ренат заметил его почти сразу среди мелькания причудливых персонажей. Эрик был одет в обычные голубые джинсы и мягкий белый кашемировый пуловер, проигнорировав, как и сам Ренат, желательное присутствие атрибутики Хеллоуина. Подошедший к нему официант предложил маску, но парень отказался, что-то спросил у него, а затем, оглянувшись в указанном направлении, увидел Рената.        ‒ Добрый вечер, ‒ поздоровался Эрик, присаживаясь рядом.        ‒ Рад тебя снова видеть. Как настроение? Не передумал?        ‒ Нет. Я готов. Сейчас?        ‒ Позже. Хочу, чтобы ты посмотрел открытие шоу-программы. Гера приготовил что-то грандиозное, впрочем, как всегда.        ‒ Вы знакомы? ‒ спросил Эрик, рассеянным взглядом осматривая зал, полный вампиров, пиратов, эльфов и других монстров и героев.        ‒ Мы вместе учились, ‒ ответил Ренат, вглядываясь в напряжённого, как струна парня. ‒ Ты нервничаешь?        ‒ Скорее, просто мандражирую, ‒ пожал плечами Эрик. ‒ Сам не знаю, почему меня потянуло на эксперимент. Может, подействовала твоя проникновенная речь, может, кое-что из прочитанного по Теме вызвало такое желание. Но давать задний ход я не собираюсь. Мне стало интересно, Ренат, что же в этом находят.        ‒ Каждый находит что-то своё, личное. Для обычного обывателя некоторые практики чистое извращение, а для кого-то другого единственный способ жить нормальной жизнью. Закажешь себе что-нибудь? ‒ спросил Ренат, знаком подзывая к их столику официанта.        ‒ Да, пожалуй, ‒ ответил Эрик и заказал лёгкий коктейль с минимумом алкоголя.        ‒ Обсудим, что для тебя приемлемо? ‒ предложил Агатов.        ‒ Да. Думаю, что список будет небольшим. Я не против повязки на глазах, не против наручников или чего-то подобного, даже хочу попробовать что-то из разряда лёгких девайсов. Флоггер или плеть, может, стек. Только крови и шрамов я точно не хочу.        ‒ Довольно неплохая подборка. Я бы чего-то большего и рискованного и не предложил бы. Для первого раза не нужно много аксессуаров, достаточно того, что ты перечислил. Это придаст интиму пикантных ощущений, не оставит следов и не причинит слишком сильной боли. Такое вообще для первого раза нежелательно. Партнёры не зная друг друга, не должны практиковать углублённые методы воздействия. Это чревато травмами и непониманием.        ‒ Да, я читал об этом. Потому и подошёл к выбору так, чтобы и тебе не было скучно, и я получил свой опыт. Насчёт продолжения не уверен, уж прости.        ‒ Ничего. Не рискнём, не узнаем. К тому же, для меня SSC свято. Я люблю дарить и получать удовольствие без особого садизма, унижений и излишних игр.        ‒ А деперсонализация? Как ты к ней относишься?        ‒ Знаешь, это такой аспект Темы, в отношении которого, кажется, нейтральной позиции не существует. Кому-то это нравится, кто-то это полностью не приемлет. Но некоторые моменты деперсонализации присутствуют в любой сессии. Человек добровольно отказывается от своей социальной роли, от своего обычного поведения, отдавая себя в руки другого человека.        ‒ Мне вообще непонятны такие игры как Medical play, Pet-play или Fire play. Может, у меня как-то не так развита фантазия, но представить себя в роли собаки или пони я не могу. Да ещё и получить удовольствие… Не знаю…        ‒ Каждому своё, Эрик. Я тоже не получаю удовольствия от таких игр, но кому-то именно это и нужно. О! Пора! ‒ Ренат поднялся с дивана и подал руку своему гостю. Эрик непонимающе уставился на него. ‒ Сейчас начнётся выступление. Я хочу быть поближе к сцене. Пойдём? *****              Эрик покачал головой, глядя на ещё одного меломана, судя по всему такого же фаната как Фролов, и тоже поднялся. Он мгновение позволил себе с сомнением посмотреть на протянутую к нему руку, а затем подал свою. Ренат усмехнулся, и потянул Эрика ближе к сцене. Там уже начиналось шевеление, и гости вечеринки заметили это и с шумом стали подтягиваться к сцене. Ренат, лавируя между разношерстной публикой, пробился почти к самому центру сцены. Он встал позади Эрика и обнял его за талию. Это было непривычно, но приятно. «Для доминанта Ренат слишком непосредственен и лёгок в общении. Хотя, что я знаю о них?» ‒ подумал Эрик, расслабляясь в объятиях. Тот холод, что поселился в его душе после согласия на предложение Малахова начал потихоньку отступать и прятаться от лучей обаяния жертвы соблазнения.              По дороге в клуб Эрик как мог, настраивал себя на эту встречу. Ему была неприятна ситуация в целом, а не лично Ренат Агатов. Несмотря на уйму прочитанного материала по Теме, он не нашёл для себя чего-либо подходящего. Ренату он солгал о том, что просто жаждет новых ощущений. А что ему было говорить? «Прости, я терпеть не могу плети, наручники и Доминантов, но мне позарез надо, чтобы ты меня трахнул? Об этом очень убедительно попросили опасные люди, а я не смог отказать», ‒ ёрничал сам над собой Эрик, стоя рядом с Ренатом. Эрик прекрасно понимал, что ему необходимо выбросить из своей головы все эти мысли, иначе ничего не получится. Вообще ничего. Он попросту сорвёт эту чёртову сессию. Ренат будет разочарован, да и Малахов, скорее всего, не оценит, если Эрик не доведёт дело до логического финала. Только вот как он собирается получить компромат, если у «Морфея» репутация клуба, хранящего секреты клиентов?              Вдруг в зале полностью погас свет, и Эрик отбросил вдаль свои размышления. Начиналось обещанное Ренатом шоу. Сцена в «Морфее» была большая, созданная специально для выступления музыкальной группы. И теперь задняя стена разъехалась, и в освещённом красным светом проёме появились странные гротескные фигуры. Эрик сначала подумал, что у него галлюцинации, но… По сцене пополз дым и в нём появились… зайцы! Пятеро здоровых, толстых, лохматых серых зайцев! Один из них занял место барабанщика, ехидно улыбаясь в очумелый зал, другой взял в руки тромбон, а третий зайка взял в руки гитару. Самый высокий ушастый красавец по-хозяйски подхватил саксофон. Пятый заяц, среднего роста, с большим грузинским носом и шикарными чёрными усами, в роговых стильных очках и с хищной улыбкой, поднял… контрабас! Эрик не мог поверить в то, что видел. Взрослые мужчины, одетые в костюмы упитанных зайцев, причём на пухлых попках торчали весёлые хвостики, собирались играть… что? Зазвучали первые аккорды, и Эрик узнал одну из знаменитых мелодий оркестра Глена Миллера в абсолютно незнакомой аранжировке. Оригинальной и самобытной. Эта композиция сменилась зажигательным попурри из других знаменитых мелодий. Немного хрипловатый и сочный голос солиста будоражил кровь, а когда он во время одного из проигрышей вытащил откуда-то огромную морковку и воспользовался ею как сигаретой, Эрик просто выпал из реальности. Причем, из морковки шёл дым! Зрители в зале смеялись и плакали, двигались и танцевали, как единый организм.        ‒ Ребята играют в стиле shout-swing. Это их выдумка. Сочетание джаза, свинга, панк-рока. Всего, что им по душе. Правда, здорово? ‒ прокричал на ухо Эрику Ренат. В зале был полный дурдом, наполненный эндорфинами. Эту энергетику создавала необычная музыка, харизма участников группы, хлещущие через край эмоции публики и само настроение праздника.        ‒ Мне говорили, что это любительская группа. Но если они играют так, то как же должны исполнять профессионалы? Это… восхитительно! ‒ Эрик теперь понимал восторги Фролова по поводу этих ребят. Они нечто!        ‒ Они все имеют музыкальное образование, но только саксофонист и гитарист действительно профессионалы. Они занимаются репертуаром группы, а Гера вдохновитель, фронт-мен, солист и спонсор. Ребята не хотят становиться на конвейер, подстраиваться под определённый формат, только чтобы пролезть в обойму «звёзд». Они занимаются любимым делом. У троих из них есть стабильная работа и неплохой доход, так что музыка для них ‒ это отдушина.        ‒ Может быть, они по-своему правы, ‒ улыбнулся Эрик, наблюдая за поединком вокалиста с контрабасом и саксофониста. Музыкальная дуэль двух талантов.        ‒ Нам пора, ‒ шепнул ему на ухо Ренат и потянул за собой. Его крепкий захват не давал Эрику возможности сбежать, передумать. Резкий переход от бурной радости к тревоге шибанул по нервам, вызвав странное возбуждение.              Ренат провёл его по неширокой лестнице куда-то вниз, наверное, в подвал, где были устроены «тёмные комнаты» для любителей БДСМ. Эрик читал о них, и теперь ему было интересно, насколько его фантазии совпадут с реальностью. Рядом с неприязнью к будущему действу был страх и, куда же без него, любопытство. Красные стены, чёрная кожа, цепи и стенды с разнообразными девайсами? Окутанный полумраком коридор привёл их в одну из комнат. Ренат открыл карточкой дверь и вошёл, всё так же держа за руку Эрика. В комнате царил такой же таинственный полумрак, как и в коридоре. «Атмосферненько», ‒ нервно хмыкнул Эрик, оглядываясь вокруг.              Прямо напротив двери был большой кожаный диван цвета тёмного шоколада, приятно сочетавшийся с деревянными панелями, покрывающими стены от пола до светлого потолка. Рядом стоял невысокий полированный столик тёмного же дерева. На стене, по обе стороны дивана, распространяя приглушённый свет, были расположены два бра. А по левую руку находилась клетка. Самая настоящая металлическая клетка с открытой дверцей, где-то трёх метров высотой и размером два на два метра. Там виднелись цепи, свисающие с потолка и змеящиеся по полу. Никакого красного цвета и устрашающих девайсов. В глубине клетки стоял небольшой металлический столик, накрытый тёмной материей. В углу комнаты, за пределами клетки, был небольшой, отгороженный полупрозрачной перегородкой санузел.        ‒ Готов начать? ‒ задал ему вопрос Ренат. Он отпустил его руку и теперь стоял у двери, ожидая ответа.        ‒ Д-да, ‒ ответил Эрик. Отступить у него не было возможности, хотя и было желание. Царапиной по натянутым нервам прозвучал щелчок запираемой двери.        ‒ Я хочу, чтобы ты разделся, прошёл в клетку и встал на колени. Пятки вместе, колени раздвинуть, ‒ раздался позади голос Рената. Он говорил тихо, но стальные ноты в голосе вызвали дрожь и прилив адреналина. Теперь это был Доминант. Такая резкая перемена выбила Эрика из равновесия, которое он пытался удержать всю дорогу из зала. Вместо того, чтобы послушно исполнить приказ, он застыл неподвижной статуей. И Ренат сразу же вкрадчиво задал вопрос. ‒ Ты же не хочешь, чтобы я наказал тебя, Эрик?        ‒ Нет! ‒ встрепенулся он, быстро сбросил туфли, и потянул вверх пуловер. Нужно было действовать, пока он не плюнул на всё и попросту не сбежал. А бежать ему было нельзя.        ‒ У каждого человека есть ментальный блок ‒ страх. Ты дал согласие на сессию, и теперь ты в моей власти, ‒ медленно и чётко, всё таким же спокойным голосом произнёс Ренат. Он обошёл снимающего пуловер Эрика, и сел на диван, удобно откинувшись на спинку. Взгляд его стальных глаз скользнул по открывшемуся телу парня, заставив его нервно сглотнуть. Он не торопил, он ждал. Эрик бросил пуловер на небольшую скамью у двери и принялся за брюки. ‒ Обнажение ‒ это выход из привычной защитной скорлупы приличий и сдержанности. Обнажённым ты чувствуешь себя беззащитным, и всё в этой комнате призвано напомнить тебе об этом.              Эрик рывком снял брюки вместе с бельём. Чувство абсолютной обнажённости перед спокойно сидящим на диване полностью одетым мужчиной, рассматривающим его как интересный экземпляр в музее, было странно волнующим. Он действительно чувствовал себя потерянным и… беспомощным. Словно содрали кожу, прикрывающую нежное мясо. Ренат молчал, давая Эрику последний шанс передумать. Но он выдохнул и сделал первый шаг к клетке. Его рука осторожно коснулась блестящего металла. Холодный. Ещё один шаг. Сердце заполошно бьётся, но почему-то хочется войти. Эрик вышел на середину клетки и медленно, пересиливая себя, опустился на пол и принял указанную позу. Первая реакция ‒ это чувство унижения. Он слишком открыт. Раздались тихие уверенные шаги босых ног. Эрик оглянулся и заметил, что Ренат снял не только туфли и носки, но и рубашку. Его идеальное тело притягивало взгляд. Жилистое, состоящее словно из стальных канатов, оно было покрыто загорелой гладкой кожей и крепкими мышцами, играющими при каждом движении. Ренат подошёл, поднял руку, положил её на голову Эрика и сжал пальцы в кулак, стягивая пряди. Он потянул немного назад, приподнимая лицо парня вверх, заставляя посмотреть на себя.        ‒ С этого момента больше никаких движений без моего разрешения. Я ‒ Мастер. Только так ты можешь обращаться ко мне. Мне необходимо услышать твоё «стоп-слово».        ‒ Агат, ‒ чуть подумав, произнёс Эрик. И добавил. ‒ Мастер.        ‒ Молодец, ‒ тут же похвалил его Ренат, отпустил волосы и прошёл к столику. Когда он сдёрнул материю и принялся перебирать разложенные предметы. Со своего места Эрику плохо было видно, что именно там лежит, но флоггер и стек, мелькнувшие в руках Мастера, он разглядеть сумел. ‒ Используя реквизит, мы подчёркиваем роли, которые хотим примерить, облегчая себе этим задачу.              Ренат протянул руку и взял небольшой флакон и что-то блестящее. Он вернулся к Эрику и приказал положить ладони на пол, наклониться и прикоснуться к ним лбом. Поза стала ещё более откровенной. Эрик почувствовал, как к его коже на пояснице прикоснулась тёплая рука, погладила. Ренат провёл по напряжённым ягодицам. Щелчок крышечки подсказал, что во флаконе была смазка. Она не была холодной, и пальцы Рената не доставили дискомфорта, к тому же Эрик в гостинице успел немного растянуть себя. Вслед за пальцами в анус проникло что-то гладкое, слегка распирающее. Пробка, конечно. Ренат приказал встать. Эрик вздохнул с облегчением, но тут же почувствовал предательское движение девайса внутри, вызвавшее приятное томление. Эрик с удивлением понял, что возбуждается вновь. Чувство нахлынуло так же, как в зале. Ренат подтолкнул его к лежащим на полу цепям с кожаными манжетами, укреплёнными на концах. Он закрепил сначала один, затем второй на ногах Эрика. Теперь они были раздвинуты, давая свободный доступ к интимным частям тела. Лёгкое касание чужих пальцев к коже, горячий след на руке и вот она в плену. Вторая рука, так же поднятая вверх, незамедлительно и ловко была закреплена кожаным ремнём. Чувство беззащитности снова накатило волной, вызывая дрожь. Ренат совсем близко. Его голос, тот самый, «доминантский», заставлял кровь бежать быстрее и, где-то в самой глубине испуганной души, таять от ожидания чего-то необычного, таинственного и притягательного, как запретный плод. Этот голос шептал на ухо:        ‒ Доверься ощущениям, Эрик, и попытайся понять, насколько далеко ты готов зайти. И помни о «стоп-слове». Я тебя услышу.              Он снова стоял перед Эриком. В его глазах страсть держала на крепком поводу пробудившегося внутреннего зверя. Видно, что Ренат был возбуждён. Ему нравилось такое состояние, когда он полностью контролировал своё внутреннее «я», держал его в узде. Агатов взял со столика чёрную повязку и вновь подошёл к Эрику. Он медленно завязал ему глаза. Ещё одна капелька в колодец возбуждения. Эрик облизал вдруг пересохшие губы. Все его ощущения сосредоточились на звуках и прикосновениях. Ренат провёл ладонями по спине вниз и снова вверх, погладил плечи. Чуткие сильные пальцы согрели натянутые мышцы рук Эрика.              Тихие шаги заставили напрячься и прислушаться. Шелест и звук рассекаемого воздуха подсказали, что в руках Мастера, а теперь Ренат стал им, возможно, появился флоггер. Насколько знал Эрик, его используют для разогрева кожи. Мышцы непроизвольно напряглись, ожидая боли. И она пришла. Неожиданная, едва ощутимая. Она согрела лопатки, затем плечи, поясницу, ягодицы. Эрик не успевал угадывать, где к нему в следующий раз прикоснётся мягкая кожа, где оставит свой горячий след. Удары стали сыпаться один за другим. Сосредоточившись на ощущениях, он перестал фиксировать внешние события, его больше не интересовали еле слышные шаги в коридоре, перемещения Мастера, единственной нитью остался его «особый» голос и жар кожи, разогретой ударами флоггера. Где-то на краю сознания появилось удивление, вызванное возбуждением от этого непривычного действия. Эрик представить не мог, что у него встанет член от того, что его избивают, пусть и мягкой, но плетью. А флоггер тем временем продолжал касаться кожи, перемещаясь по кругу, цепляя бусины сосков, напряжённый плоский живот, бёдра и паховую область, вызывая стон. В нём не было ноток страдания или недовольства. В нём слышалось удивление, наслаждение и жажда чего-то большего. Вот кожаные полоски вновь коснулись спины, вздрогнувших ягодиц и исчезли. Мастер остановился перед Эриком. Легко коснулся его губ кончиками пальцев, провёл по скуле.        ‒ Тебе понравилось? Ты не хочешь остановиться? ‒ вкрадчиво спросил он.        ‒ Нет, Мастер. Мне хорошо, ‒ выдохнул Эрик. ‒ Это странно, но мне действительно хорошо.        ‒ Доверие, Эрик. Помни об этом.              Снова раздались тихие уверенные шаги и шелест ткани. Резкий звук, рассекающий воздух. Разгорячённой кожи коснулся упругий кончик… стека. Вновь ожидание неизвестного и адреналин. На быстро поднимающуюся и опускающуюся грудь Эрика легла горячая ладонь. Она ласково погладила и опустилась вниз, где требовал к себе внимания возбуждённый член. Сильные пальцы коснулись основания, опустились чуть ниже, погладили мошонку, а затем обхватили ствол и сделали несколько энергичных движений, вырвав из горла Эрика прерывистый сладкий стон. Он чуть подался бёдрами вперёд, требуя ещё ласки, и пальцы тут же сжали член сильнее, намекая на наказание за несдержанность. Мастер сам решал, как и когда подарить удовольствие. Эрик вздохнул и покорно застыл в ожидании. Эта игра затягивала.              Первое прикосновение стека было более ощутимым, чем мягкое касание флоггера. Боль прошла по телу волной, заставив затаить дыхание.        ‒ Дыши. Медленно и глубоко, ‒ тут же прозвучал голос Мастера.              Вдох, и медленный выдох. Удар, снова удар. Неприятная боль вдруг сменилась сладким томлением, вызвав ещё одну волну удивления. Эрик постепенно погружался в эти удивительные ощущения, понимая, как умело Мастер играл с его телом. Он высвобождал животную похоть, спрятанную под завесу скромности, сдержанности и правил, придуманных людьми для ограничения собственной сексуальности. Каждое касание стека пробуждало нерв, который посылал импульс в мозг. А уж оттуда по телу расходилось наслаждение, заставляя тело отдаться этим необычным ощущениям и просто плыть по течению. Эрику вдруг пришла в голову мысль, что нет больше никаких трудных решений, неразрешимых проблем, жестких правил и ограничений. Нужно было просто быть тем, кто он есть в данный момент времени: тот, кто подчиняется воле более сильного, признаёт его право на своё тело, передаёт контроль над своей жизнью и желаниями. Груз, давивший на плечи несколько дней, а может, и лет вдруг неожиданно перестал давить к земле. Покачиваясь на волнах боли и наслаждения, захлестнувших все его чувства, Эрик даже радовался тому, что сейчас не отвечает ни за что, тем более за происходящее с собственным телом. Он понимал, что настоящего вреда Мастер ему не причинит. Он не знал, откуда пришло это понимание. Сейчас он был тем, кто может доставить удовольствие человеку, который дарит ему такое же чувство. И, словно услышав мысли, прочувствовав желания, удары прекратились и к его истерзанной, пышущей жаром спине прикоснулось тело. Такое прохладное, желанное. Руки обхватили его за талию, погладили по животу, потеребили напряжённые соски. В ягодицы упиралось возбуждённое достоинство, заставляя пробку легонько шевелиться. Мастер на мгновение отодвинулся, послышался звук расстёгиваемой молнии, шелест разрываемой упаковки презерватива. Затем, он наклонил тело Эрика чуть вперёд, заставляя оттопырить зад. Рука Мастера осторожно потянула за пробку, высвобождая её из тесного плена мышц. Отверстия коснулась влажная головка. Миг и член скользнул внутрь, наполняя Эрика собой до краёв. Сильные руки уверенно легли на бёдра. Мастер начал двигаться размеренно, словно приучая к себе, к той наполненности, которую дарил. Постепенно движения стали более резкими, ещё более сильное возбуждение стало накатывать волна за волной, грозя смыть жалкие остатки сдержанности в бурлящий в крови океан.              Эрик потерялся. Для него больше не существовало ничего, кроме Мастера, его неистовых мощных движений и собственного неудержимого удовольствия. Движения, движения, движения. Доводящие до предела, заставляющие сходить с ума. Оргазм пришёл как спасение. В первый раз в жизни Эрик кончил без рук, бурно, с криком, с выплеском не только семени, но и эмоций. Он не чувствовал, как по его лицу бежали ручейки слёз. Ему было легко и хорошо. Резкий рывок, ощутимый где-то на периферии и тепло внутри подсказали, что и Мастер получил свою порцию наслаждения. Да и протяжный довольный стон у самого уха, Эрик услышал и улыбнулся.        ‒ Спасибо, сессия была чудесной, ‒ произнёс вновь бархатный голос Рената. ‒ У тебя всё получилось. Ты был великолепен, Эрик.              Агатов быстро расстегнул ремни на руках уставшего любовника и помог ему опуститься на пол. Растёр его немного занемевшие руки, затем освободил и ноги. Он заботливо помассировал и их. Подняться у Эрика не было сил, и Ренат просто положил его голову себе на колени, давая время отдохнуть. «Какое счастье, что здесь не бетонный пол», ‒ расслаблено, подумал Эрик. Мысли в его голове двигались со скоростью улитки, они были ленивыми и медлительными. Минут через десять Ренат помог ему подняться и дойти до душевой кабинки. Пока Эрик мылся, он заказал ужин. Потом лично смазал его тело антисептиком и только потом разрешил одеться. Они поужинали, разговаривая, и немного узнавая друг друга. Ренат Агатов оказался не только великолепным любовником, но и интересным собеседником. Он начинал нравиться Эрику и это настораживало. Ему нельзя было подпускать его близко. В связи с планами Малахова, а они явно не несли в себе ничего хорошего, это было попросту небезопасно для самого Эрика. И потому он был рад, когда их вечер подошёл к концу. Он попрощался с Агатовым на стоянке клуба и поехал в гостиницу. А Ренат, глядя вслед его машине, достал телефон и нажал на вызов.        ‒ Гриша, твои ребята сели парню на хвост? ‒ спросил он у абонента.        ‒ Конечно, Ренат. Они проследят за ним и узнают всё, что ты просил.        ‒ Хорошо, отбой на сегодня, ‒ ответил Ренат и отключился.