Потерянное поколение

      Спалось в лесу плохо. Хуже, чем в поезде на верхней полке плацкарта, когда спишь и слышишь, как ходят мимо койки люди, хлопают дверьми, кутаешься в одеяло, стараясь согреться после волны охлаждающего воздуха, влетевшего в вагон вместе с курившим пассажиром. Стася поёжилась, перевернулась на бок, поёрзала: от земли шёл неприятный холодок, а под рёбрами торчали твёрдые комья земли. Глаза не смыкались. Пусть очень хотелось спать — сон не шёл. Стася резко села на траве. Костерок, разведённый Денисом, тихонько трещал, разрывая уханье сов в ночи. Ночной ветер безжалостно накрыл Стасю своим потоком, и у той застучали зубы. Она поднялась и на не гнущихся от холода ногах, подошла к Дэну. Тот задумчиво глядел на полыхающий костёр. Потупившись, Стася подняла куртку друга, старательно отряхнула её и протянула Дэну.       — С-спасибо, — заикаясь от холода и переминаясь с ноги на ногу, пролепетала она.       — Не за что, — флегматично ответил Дэн, забирая из её рук куртку. — Что не спишь?       — Не могу, — тихо ответила она, присаживаясь на ветку, которую приволок Денис в качестве сидения.       Они замолчали, глядя на то, как костёр выбрасывает искры во все стороны. Стася медленно придвинулась к Дэну. Глядя в совершенно другую сторону и обрывая веточки с маленького сучка, она тихо сказала:       — Прости, пожалуйста, что я твою куртку на землю положила.       — Да ладно, — махнул рукой Денис, нагибаясь за увесистой палкой и вороша ею костёр, чтоб тот не затухал.       Снова в воздухе воцарилась тишина. В траве переливами потрескивали сверчки, в глубине леса ухали совы, костёр хрустел сгорающими ветками и догорающими углями. Лёгкий дымок лениво подымался вверх, к тёмному небу, круглой луне и звёздам-точкам.       Ночью всё иное, не похожее ни капельки на дневное. Ночь всегда несла за собой туман таинственности. Когда человек чего-то не понимает, он начинает придумывать этому объяснения. Это аксиома. А если человек чего-то не видит? Он начинает стремиться увидеть и начинает фантазировать. Ночью тише и холоднее, чем днём. Именно ночью в душе пробуждаются все самые низкие привычки и пороки, что человек так стремится скрыть ото всех. Именно ночью человеку видятся самые яркие и реалистичные сны. Именно ночью от гробовой тишины заходится сердце, срывается дыхание, и холодок пробегает по спине. А когда смотришь на ночное небо — все заботы и мысли мгновенно теряются в недрах сознания. И уже ничего не заботит и не гнетёт. Небо как будто перетягивает на себя всё внимание.       Упираясь в дерево содранными во время падения ладонями и изредка морщась от неприятной пульсации в них, Стася долго вглядывалась в звёздное небо и тихонько вздыхала. Мысли, что до этого роились в её голове, наползали друг на друга и образовывали настоящую кашу, теперь выстроились в стройный ряд и скрылись в глубине подсознания. Денис тоже смотрел на небо, но мысли его не испарились, а стали лишь мрачнее. Подобрав с земли тонкую ветку, он бесцеремонно пихнул локтем подругу, а когда та отвлеклась, изобразил в воздухе непонятную Стасе геометрическую фигуру.       — Это созвездие Малая Медведица, видишь?       — Ага, — кивнула, только чтобы не показать свою непросвещённость в этом вопросе.       Денис усмехнулся и медленно и аккуратно повернул её голову чуть в сторону, а потом ещё чуть выше:       — Вот здесь, а не там.       Стася тряхнула хвостиком, опустила голову и посмотрела в другую сторону, радуясь, что в темноте не видно её вспыхнувших щёк.       — Так ты ещё и астроном, — усмехнулась, закинула ногу на ногу, распустила волосы и взъерошила так, что они стали походить на львиную гриву.       — Физика неразрывно связана с астрономией, — пожал плечами Денис, посмотрел на Стасю: — Примерно как литература с русским.       Стася понимающе повела бровями и кивнула. Дэн усмехнулся: подруга никогда не признавалась, что не понимает чего-то, но стоило ей объяснить это «что-то» на примере любимых ею предметов, она тут же задирала нос. Денис не обижался: он сам любил быть знатоком во всём. И когда ему кто-то указывал на ошибку, он становился похож на дерзкого дворового воробьишку, которого задели голуби: хорохорился и старался поддеть критика (если это только был не учитель). Стася реагировала острее. Она замыкалась в себе, опускала взгляд на носки туфель, покрывалась пунцовыми пятнами и весь день ходила, как сомнамбула, делая всё на автомате. И тогда только Дэну удавалось вернуть Стасе позитив и веру в себя. На лицах ребят возникла лёгкая тёплая снисходительная усмешка. Они многозначительно переглянулись и поняли, что думают об одном и том же. Снова подул сильный ветер, принося за собой маленькие неокрепшие листочки с деревьев. Стася сильнее закуталась в рубашку. Но зубы сами собой застучали. Денис посмотрела на неё, усмехнулся.       — Возьми, — протянул ей куртку снова.       — Спасибо, — на этот раз Стася противиться не стала, покорно закуталась в тёплую куртку и с усмешкой спросила: — Который раз за день?       Дэн неопределённо повел плечом и отшутился, мол, добрых дел не считает. Стася хихикнула и ещё раз поблагодарила друга за всё. Этот день сильно вымотал её. И сейчас, вспоминая некоторые свои фразы и жесты, она густо краснела и радовалась, что всё можно списать на жар костра. Она много где и много когда была не права. Вот только признать это было слишком тяжело.       — Встань-ка, — скомандовал Дэн, сам поднимаясь с ветки.       Пожав плечами, Стася поднялась вслед за ним. Денис придвинул ветку ближе к костру, подбросил туда веток. Стало теплее. Даже стоя вот так, метрах в десяти от костра, было тепло. А когда они уселись на ветку, лежавшую в паре метров от огня, стало совсем тепло. И ночь как будто потеряла все свои страшные мрачные краски. Уже не пугали ни хруст веток, ни крик сов, ни зловещая тишина, ни треск костра.       — Интересно, — задумчиво произнесла Станислава, обращаясь не то к Дэну, не то к себе, не то к ночи, не то ко всему сразу, — что с нами? Где мы? Как мы оказались здесь?       Почувствовала, как сердце ушло в пятки. Как к горлу вновь поднялся тот колючий мерзкий комок, перекрывающий дыхание. Стремительно зажала нос, чтоб не всхлипнуть. Сглотнула. Толку было мало. В глазах всё равно защипало. Фантазия ярко разрисовала ей силуэты родителей, старшей и младшей сестёр. Не выдержав, уронила голову на сложенные на коленях руки. Было больно. Очень больно находиться вдалеке от семьи. Больно не только духовно, но и физически. Болели мышцы, не привыкшие к таким нагрузкам. Болели ладони, содранные едва ли не до мяса, болели глаза, выплаканные за день больше, чем за год. Как можно жить тут, в лесу? Они шли почти целый день, но не пришли ни к чему. Невозможно было не плакать.       — Без понятия, — злобно бросил Денис на вопрос Стаси и подкинул веток в костёр. — Какая-то чушь творится!       Стася оторвала лицо от похолодевших рук, грубо растёрла слёзы по щекам, дала себе пару громких пощёчин. Денис придвинулся ближе к подруге. Нарисовал на земле палочкой абстрактные узоры; монотонно, как будто читал лекцию по своей обожаемой физике, принялся говорить:       — Существует версия, будто в мире есть места-провалы. Типа они переносят людей в другие места. То есть, в те же места, но в другие… — слёзы у Стаси мгновенно высохли; сцепив руки в крепкий замок (до хруста пальцев), она удивлённо посмотрела на друга, Денис почесал затылок, взлохматил волосы: — Короче!       — Куда уж короче, — зарылась окоченевшими пальцами в волосы Стася.       — Тихо, — махнул на неё рукой Дэн, — в общем, существовала версия, что на земле есть места, попадание в которых переносит тебя на несколько десятков лет назад.       — Но это же просто версия, — заправив пряди за уши и снова сцепив руки на коленях в замок, прошептала.       Денис ничего не сказал, просто пожал плечами и плотно сжал побелевшие губы. Стася поёжилась, плотнее закуталась в куртку друга, подвинулась к нему непозволительно близко, простонала: «Холодно». Он, продолжая молча сжимать губы, прижал её к себе. Она вздрогнула, хотела возмутиться, отстраниться, но от Дэна исходило такое тепло, что решила промолчать. В конце концов, в этом ничего такого нет. Почувствовала, что вот-вот провалится в сон, зевая и прикрывая рот ладошкой, посмотрела на него затуманенным от усталости взглядом. «Нет-нет! Даже не думай!» — кричало подсознание, когда она склонилась к его плечу. Но слишком хотелось спать. Денис осторожно повернул голову, посмотрел на замёрзшую и задремавшую подругу, улыбнулся краем губ, подтянул поближе к себе дубинку и продолжил ворошить костёр.       Утро застало ребят врасплох. Первой проснулась Стася, привыкшая спать с незадёрнутыми шторами. Проснулась она от света и холода. Стуча зубами и не раскрывая глаз, попыталась подтянуть к себе одеяло. Но с удивлением обнаружила, что одеяла нет. Медленно поднялась на одном локте, другой рукой вытирая глаза. Она лежала на земле, около кострища, прикрытая курткой Дениса. Сначала хотелось завопить во весь голос, но в голове уже начала выстраиваться логичная цепочка вчерашних событий. Правда, до этого они казались ей лишь сном.       — Не сон, — сказала сама себе, проводя рукой по взлохмаченным волосам и очищая их от листвы и песка. — Денис, это точно не сон? — ответа не услышала, потирая разнывшиеся вдруг мышцы шеи, повернула голову влево, но никого не увидела. — Дэн?       Голос дрожал, а руки мелко-мелко затряслись. Мгновенно выползла из-под куртки. Как? Как же так? Они же с Дэном были вместе! А сейчас она осталась одна посреди леса с двумя рюкзаками и курткой. И как ей быть? Только Денис может развести костёр, притащить бревно, да и вообще — выжить в дикой природе! Паника, наверное, была в сотню раз сильнее, чем вчера. Дыхание срывалось, приходилось жадно глотать воздух ртом через раз, как рыба. Старалась преодолеть неприятное покалывание в носу и не реветь. Главное — не поддаваться панике. Но как? Как это сделать, если находишься посреди дикого леса! Тихо выдохнула, стараясь выплеснуть одним выдохом всю панику. Ноги едва держали, пришлось сесть на бревно, чтобы не упасть на камни. Теребила в руках куртку, рассеянно оглядываясь по сторонам. Глубоко дышала, стремясь унять разогнавшееся сердце. Прижала куртку к груди, и крикнула, робко, едва слышно:       — Денис! — тишина; крикнула громче, твёрже: — Дэн! Это не смешно! — снова тишина; набрала полную грудь воздуха, отчеканила по слогам: — Де-нис!       — Да чего ты орёшь? — голос Дениса прозвучал откуда-то из-за спины.       Стася вздрогнула, почувствовав, как что-то в душе стремительно упало куда-то вниз, а потом так же стремительно поднялось вверх, обернулась. Денис надевал футболку и застёгивал ремень на джинсах. Улыбнувшись и уперевшись руками в шероховатый ствол бревна, Стася шумно выдохнула.       — Господи, — сдавленно рассмеялась, выплёскивая напряжение, швырнула куртку в его руки. — Зачем же так пугать?       — Ну, я пока ещё не господь, а просто Денис Исаев, — накидывая куртку на одно плечо, усмехнулся Дэн. — Но я не думал, что ты настолько беспомощна, что тебя нельзя оставить ни на минуту!       Денис улыбнулся, наблюдая за тем, как медленно багровеет подруга, а потом стремительно отводит взгляд. В такие моменты — моменты смущения и ярости — из её характера испарялась заносчивость, которую он терпеть не мог. Стася сердито поправила рубашку, которая не нуждалась в этом и буркнула:       — Ну и где ты был?       Дэн почесал нос и рассказал, что в паре метров в глубине есть родник. Там можно умыться и выпить воды. Стася смотрела на него искоса — не доверяла. Вообще, у неё была привычка не доверять никому, кроме себя самой.       — Ты уверен, что оттуда вообще можно пить?       — Ну, если я ещё не сдох… — Денис усмехнулся, закинул рюкзак на плечо.       — Не смешно, — фыркнула Стася, поднимаясь.       — Тебя проводить до него?       — Я сама, — грубо отвернулась от него.       Расплела хвостик, взяла резинку в зубы, отрицательно помотала головой: сама найдёт. Денис пожал плечами и присел на бревно, показывая, что подождёт её здесь. «Главное — не заблудиться», — подумала Стася и нерешительно углубилась в лес. Скользкие волосы постоянно выпутывались из рук, и никак не представлялось возможным завязать их в более-менее сносный хвост. Родник она действительно нашла спустя минут десять плутаний. «И как Дэн ориентируется в лесу?» — задавалась вопросом, на который не могла найти ответа. Она слишком далека была от жизни на дикой природе, зато была слишком тесно связана с цивилизацией. Стася сомневалась, что проживёт хотя бы три дня без удобств: отопления, водопровода, интернета. Поэтому каждый раз, когда родственники уезжали в деревню, она выкручивалась, извивалась, как змейка, находя любой, даже самый глупый предлог не ехать. Но раз на раз не приходится, поэтому временами ей всё же приходилось мириться с разлетавшейся перед носом мошкой, полным отсутствием водопровода и мытьём посуды ледяной водой из колодца.       Стася зачерпнула в ладони воды. И тут же выдернула руки из родника: вода была обжигающе ледяной. Руки тут же неприятно заныли. Посмотрела на часы: блуждает уже около десяти минут. Так и Дэн скоро её искать пойдёт. Вздохнула. Отряхнула руки, пригладила волосы и спешно схватила их растянутой резинкой на четыре оборота. Помотала головой: ни одна прядь не упала на лицо. Значит, завязала хорошо. Набрав полную грудь воздуха, Стася вновь зачерпнула в руки воды и обрызгала ею лицо. Правда, капли воды попали также и на одежду, но это не сильно-то и волновало Стасю. Она растёрла воду по лицу и почувствовала, что усталость, уныние и сонливость как рукой сняло. Но поверить в то, что всему виной родниковая вода, она не могла. По привычке затянула хвостик потуже и огляделась по сторонам.       — Чёрт, — прошипела, когда поняла, что забыла, откуда пришла.       Рядом хрустнула ветка. Стася почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, и взвизгнула. Из-за дерева показалось лицо Дэна, озарённое насмешливой улыбкой.       — Так и знал, что ты заблудишься.       — Ню-ню, — заносчиво кивнула, натягивая на лицо снисходительную усмешку, — всё-то ты знаешь. Может, знаешь, как нам отсюда выбраться в город? Как-то не прельщает меня перспектива провести экзамены здесь, — наморщив нос, обвела головой лес.       — Всё будет хорошо, Стась, — дружелюбно-примирительно улыбнулся Дэн, протягивая подруге рюкзак.       — Хочется верить, — растянула губы в улыбке, в глубине души абсолютно не веря в слова друга.       Денис ничего не сказал, лишь кивнул, чтобы она следовала за ним. И Стася больше не возникала. Не говорила ничего, потому что поняла, что она всё равно ничего не сможет сделать, кроме как усугубить и без того плачевное их положение. Минутная стрелка на часах двигалась предательски медленно, и когда Стасе казалось, что они идут два часа, они шли только двадцать минут. Утро неохотно передавало свои права дню. Бледное солнце с трудом пробивалось через плотные кроны деревьев, роса на траве не стекала на землю и не испарялась: она оседала на кроссовках и джинсах. Колючие ветки кустов хлестали по телу. Денис шёл вперёд уверенно, смело, никуда не сворачивая. Слышно было, как хрустят под подошвой его обуви прошлогодние листы и мелкие ветки. Только вот эта тишина угнетала. В очередной раз отстав от Дэна, Стася нервно провела рукой по волосам, поправила рюкзак на плече и ломанулась вперёд.       — Дэн, — Денис остановился на умоляющий тон Стаси, та добежала до него, схватилась за бок и согнулась пополам, тяжело дыша, — слушай, — каждое слово сопровождалось протяжным вдохом, — пожалуйста, давай остановимся. Сделаем перерыв.       — Устала? — попытался спросить заботливо, но ирония всё же вырвалась наружу.       Вопреки ожиданиям Дениса Стася не стала возникать, кричать, что она и не такой проходила. Она просто обречённо кивнула, поджав губы. Это было слишком не похоже на ту Станиславу Миролюбову, что знал Дэн. И сейчас, при виде Стаси, прислонившейся спиной к шершавому стволу лиственницы и обмахивавшейся рукой, он не знал, как ему себя вести. Во взгляде подруги читалось лишь отчаяние, казалось, что она держится из последних сил, чтобы не заплакать. А женских слёз Денис не мог терпеть. Он не знал, как себя вести и куда себя деть, когда плакали сестра или мать. Да и они предпочитали казаться сильными, поэтому не плакали при нём. Дэн мог рассмешить задумчивую или опечаленную Стасю, мог утешить отчаявшуюся Стасю, но успокоить ревущую Стасю… Ему ещё не представлялось такой возможности. «Всё когда-то бывает впервые», — почему-то всплыла в его голове фраза пятилетней давности: тогда он впервые подрался с мальчишкой из параллельного класса. Не помнил как, не помнил из-за чего, не помнил, чем всё закончилось (если не считать кривого шрама на голени от пореза какой-то железкой). Помнил только, что в тот день папа так ответил маме. И даже похвалил сына за драку. Стася посмотрела на Дениса, тот увидел, как неестественно блеснули её глаза на свету, но Стася тут же отвернула голову в противоположную сторону и прижала кулак к переносице.       Было тошно. Тошно смотреть на то, как хнычет Стася, и ничего не делать. Тошно осознавать, что по сути Стася права: они бессильны здесь и сейчас. Да, Дэн умел ориентироваться на местности, мог вывести их к поселению, если бы знал, где оно находится. Денис думал, что знает, но ошибся. Этот лес казался родным — деревья, звуки, обстановка, даже родник — всё казалось знакомым и хорошо изученным. Но на деле всё оказывалось далеко не так просто. Денис швырнул рюкзак на землю, сел на него, поставил локти на колени и взъерошил волосы. Рюкзак Стаси сполз с плеча, и глухо плюхнулся рядом с лиственницей, вдоль которой сползла на землю и она. Уселась прямо на сырую холодную землю, вытягивая одну ногу вперёд, а на другую ставя локоть правой руки. Приставила кулак к лицу, старательно, но тщетно отворачиваясь от Дэна. Не находила себе места. Кусала большой палец, взъерошивала и убирала чёлку, закатывала глаза и опускала их. Денис, поставив подбородок на сцепленные в руки замок, долго смотрел на мучения Стаси. Ему было ничуть не лучше.       — Успокойся, — наконец тихо произнёс он, проводя кулаком по подбородку, — тихо. Ти-хо. Спокойно.       — Н-не могу, — посмотрела на него мимолётно, помотала головой, снова отвернулась, нервно покусывая палец.       Денис медленно поднялся, задумчиво посмотрел на носки своих кед, отряхнул налипшую на влажные от росы тёмные джинсы грязь. Постоял некоторое время в задумчивости. Задрав голову, глазел на клочки голубого неба. Потом резко плюхнулся рядом со Стасей в такой же позе, как и она, заглянул прямо в её ореховые глаза, полные отчаяния. Та смутилась и спрятала лицо в ладонях. Дэн чуть улыбнулся и ткнул её пальцем в плечо. Стася недовольно дёрнула плечом и что-то пробубнила под нос. Послышались тихие всхлипы и бормотание. Стася плакала.       — Так, — Дэн попытался придать голосу твёрдость, — спокойно. Ты меня слышишь? — снова ткнул её пальцем в плечо. — Стася, спокойно.       — Не могу! — крикнула она, отрывая красное лицо от ладоней и без стыда стирая слёзы с него. — Не могу я спокойно! Я не знаю, где мы, куда нам идти! Живы ли мы будем! Я не знаю, что делать, Дэн.       — Не сдаваться, — Денис придвинулся ближе к подруги и принялся теребить её хвостик.       — Прекрати, — недовольно фыркнула она, перекидывая хвостик себе на грудь, потёрла переносицу: — Не сдаваться? Легко сказать! А что тогда делать?       — Идти вперёд, — пожал плечами, поднимаясь и отряхивая джинсы от земли.       — Куда? — глухо спросила Стася, чувствуя, как начинает неприятно пульсировать боль в висках.       Денис не ответил, поставил руки на поясницу, хрустнул шеей, посмотрел в чащу леса, казавшуюся угрожающе непроходимой. Цокнул и философски заметил:       — Куда-нибудь, да выйдем, — протянул всё ещё сидевшей на земле Стасе руку. — Ты мне веришь?       — А у меня есть выбор? — усмехнулась она, с размаху хлопая по ладони Дениса и ощущая свою руку в его крепкой хватке.       — Узнаю прежнюю Стасю, — улыбнулся Дэн, сжимая мягкую, влажную от слёз, но удивительно холодную руку Стаси. Медленно и осторожно потянул её на себя.       Стася, крякнув, поднялась на ноги, чуть покачнулась, едва не завалившись назад. Сумела сохранить баланс. Отряхнула джинсы. Посмотрела на Дениса, глядевшего на неё удивительно внимательно. Потёрла плечо. Подняла с земли рюкзак, взвалила его на плечо.       Обменялись улыбками. Стася провела по волосам, мимоходом взъерошила чёлку, пригладила хвостик. Денис повторил её жест, ухмыльнувшись. Они не знали, куда идут. Просто Денис знал, что сейчас на его плечах лежит ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизнь подруги. И это осознание пробудило в его душе какие-то рыцарские чувства. Хотелось идти вперёд, прикрывая собой Стасю — такую хрупкую, пугливую, нерешительную. Но идти вперёд было и страшно. Страшно было ошибиться, заплутать. Страшно было, действительно, остаться одним во всём мире. Дэн утешал себя лишь воспоминаниями об историях о спасённых грибниках, заплутавших в лесу. Их же находили. Правда, через несколько недель. «Но родители, наверняка, уже подняли шум! — размышлял он, вглядываясь в учащающиеся просветы между деревьями. — Стасины-то уж точно. Да и мои вряд ли молчат, если обзвонили уже всех наших. А найдут ли они нас?»       — Денис! — за спиной послышалось тяжёлое дыхание, Дэн обернулся. Стася опять тяжело дышала, но не сбавляла темп. — Может, отдохнём? А то уже есть хочется.       Денис посмотрел на часы: цифры на табло показывали ровно полдень. Прикинул в уме: идут они около пяти часов. Может, чуть меньше. Пожал плечами: маленький привал им бы обоим не помешал. Да и у Дениса, если честно, тоже немного сосало под ложечкой от голода. Присели. Расстегнули Стасин рюкзак. Дэн достал термос. Открыл. Налил полколпачка кофе, выпил залпом. Стася чуть-чуть отхлебнула с горла.       — Денис, слушай, можешь не так спешить? Я не успеваю.       — Ок, — пожал плечами Дэн, разламывая уже вчерашнюю булку с маком напополам и протягивая одну из них Стасе.       Кивком поблагодарила Дениса, откусила. Медленно жуя, посмотрела куда-то вдаль.       — Расскажи мне что-нибудь, — ляпнула вдруг, поднимая на Дениса глаза.       — Про что? — прокряхтел Дэн, едва не подавившись.       — Да про что хочешь, — пожала плечами, вырывая зубами ещё кусок булки. — Мне просто скучно.       — Если начну говорить про физику?       — Тогда уж лучше про астрономию, — потёрла плечо, — она хотя бы интересней.       Дэн отправил последний кусок булки в рот, снова вытянул термос из рюкзака, снова налил полкрышки, снова залпом выпил. Стася к тому времени тоже покончила с булкой, но пить не собиралась. Термос поставили обратно в Стасин рюкзак. Взвалили рюкзаки на плечи. Поравнялись. Не знали, сколько ещё идти, но теперь идти в молчании не хотелось.       — Знаешь, — внезапно объявила Стася, которой очень нужно было поговорить с Денисом, — а я не люблю весну. Осень мне нравится куда больше.       — Угу, — усмехнулся Дэн, поднимая ветки, пропуская вперёд Стасю и ныряя под ними вслед за ней. — Постоянные дожди, слякоть и никаких прогулок.       — Зато отличный повод посидеть дома…       — И почитать «Войну и мир»! — со смехом перебил её Денис.       — А что в этом такого? Я, в отличие от некоторых, имею «пятёрки» по всем предметам. А кое-кто мог бы выйти на красный аттестат, если б читал произведения школьной программы, — ехидно ухмыльнулась Стася.       — А зачем? — Дэн беспечно пожал плечами.       Стася зависла на секунду, но тут же догнала Дениса. Она привыкла к тому, что их мнения постоянно расходятся. Не хотелось вновь ссориться на пустом месте. К тому же, именно вчерашняя ссора привела их к тому, что они сейчас имеют.       — Чтобы быть успешным в будущем… — говорила неуверенно, сомневаясь в своих словах.       — А зачем мне знать «Войну и мир»? — продолжал беспечно усмехаться. — Если я буду инженером, например, «Война и мир» мне ничем не поможет.       — Ну… Это как посмотреть, — усмехнулась Стася, оживляясь.       — А ты докажи!       Разговор продолжился. Говорили легко, непринуждённо — так, как и полагается друзьям. Никто из них ни разу не повысил голос, не прервал другого. Выслушивали, спорили. Аргументировали свою точку зрения. Смеялись. И на душе было легко. Хорошо. И забывались тревоги, нахлынувшие внезапно утром. И забывались проблемы. Ребята верили друг другу. И каждый думал о том, что вряд ли бы прошёл такой путь в одиночку. А просветы между деревьями становились всё чаще и чаще. И у каждого закрадывалась мысль, что они всё же достигли желанной цели и что скоро будет поселения. Но деревья редели, а не было даже намёка на какую-либо цивилизацию. Откуда-то повеяло прохладой. Стася поёжилась и на секунду забыла, о чём хотела сказать Дэну. Вместо этого взглянула на часы: четыре часа дня. Денис уже отошёл от неё на пару метров, поднял низко опущенные лапы ели да так и замер, красноречиво присвистнув.       — Денис… — заметив озадаченность друга, Стася решилась его позвать.       Он не реагировал. Лишь продолжал оглядывать что-то и присвистывать. Догнала его, положила руки на плечи, хотела возмутиться по поводу игнора, но тоже замерла с приоткрытым ртом.       — Что это? — прошептала.       — Озеро, походу, — пожал плечами Денис.       Прямо перед ними открывалась огромная площадь воды, привлекательно поблескивавшей на жарком солнце. Стася почувствовала, как вспотели её ладони, а сердце участило ритм: не могло такого быть! Озеро! Значит, где-то должно быть хоть какое-то поселение. А значит, они всё же выбрались. Денис же был гораздо более озабочен: открывшееся им озеро с покатыми берегами и одинокой ивой было ему слишком хорошо знакомо. Сколько раз они с пацанами прибегали сюда, чтобы посидеть у костра да побренчать на гитаре. Только, вот в чём фокус, озеро высохло давным-давно: ещё в прошлом веке. А сейчас оно стояло чистое, светлое, как будто никуда не исчезавшее. Мысль о том, что они попали в какую-то временную петлю, больше казалась не такой абсурдной. По-другому объяснить появление на месте высохшего озера Денис не мог никак. Почесал в затылке. В голову тут же пришла мысль:       — Слушай, давай помоемся?       — Где? — Стася тут же разжала пальцы и отпустила плечи Дениса; тот обернулся и увидел, как она показывает пальцами в сторону озера и смотрит на него большими, очевидно, от удивления, глазами: — Здесь?!       Дэн пожал плечами:       — А что такого? Вода тут чистая, — Стася скрестила руки на груди и искоса посмотрела на Дениса. — Ладно-ладно. Хочешь — я первым искупнусь? — заметив, что Стася всё еще не одобряет его идею, махнул рукой. — Ладно, делай как знаешь. А я нырну пару раз. — Вручил ей рюкзак с ехидной улыбкой. — И веток для костра собери.       Сам же, на ходу сбрасывая джинсовку и стягивая футболку, едва ли не бегом припустился к озеру. Стася посмотрела ему вслед. Денис, лихо закинув на плечо куртку и футболку, скрылся за ивой. Стася вздохнула, почесала шею, задумчиво провела по засаленным волосам. «Где-то я слышала, будто можно и грязью помыться», — вздохнула она, волоча тяжёлый рюкзак Дениса по земле. Швырнула рюкзаки посреди поляны. Посмотрела на озеро: Дэн вынырнул где-то на середине озера и потряс головой во все стороны. Стася отвела взгляд и посмотрела на чащу. Вздохнула: не верилось, что они прошли такой долгий путь, а в итоге пришли… Да ни к чему ещё они даже не пришли.       С тяжёлым вздохом вернулась в чащу и принялась лениво подбирать ветку за веткой, изредка косясь на озеро, где не без удовольствия плескался Дэн. Мысль о том, чтобы самой тоже поплавать, теперь не казалась такой безумной. Хотелось вымыться после ночи на земле. Хотелось привести в порядок волосы, свисавшие из хвостика сосульками. Пожала плечами: а почему нет. С энтузиазмом принялась собирать хворост. Вдруг вздрогнула. Мысль о том, что придётся раздеваться донага, чтобы вымыться, пронзила сознание. По телу пробежались липкие мурашки. Стасю передёрнуло. «А вдруг там рыбы какие?» — поморщилась. Попыталась смириться с мыслью, что лучше так искупаться, чем ходить грязной. Всё равно выбирать было не из чего. Но всё же неприятно было бы встретиться даже с самой мирной рыбёшкой. Стасю снова передёрнуло. Ветки выпали из рук. Посмотрела на озеро. Фигуры Дэна там уже не было видно. Заметила, как он вышел из-за ивы, натягивая на мокрое тело красную футболку.       Подошла к нему, склонившемуся над рюкзаком, осторожно поинтересовалась:       — Ну, как?       — Вода тёплая, — коротко бросил, окинул её быстрым взглядом колючих серых глаз.       — А ветки где?       Стася замялась. Дёрнула рубашку.       — Ты… Думаешь… Там… Там безопасно плавать? — выдавила из себя через силу, сильно нервничая и облизывая губы.       — Ну, я пока ещё не умер.       — Ну и шуточки у тебя, — покачала головой. Повернулась в сторону озера, потом обратно.       — Не боись, — улыбнулся Дэн. — Ты ж в море плавала? — получив утвердительный кивок, взъерошил мокрые волосы. — Тут не больше бактерий. Да и рыб тут никаких нет. Вроде бы.       Стася склонила голову набок. Вздохнула, медленно стянула с себя рубашку. Покосилась на Дениса.       — Денис… Ты, пожалуйста, только, только, — запнулась, покраснела, решительно натянула рубашку на плечи.       — Не буду подглядывать, — улыбнулся. — Мне хворост надо насобирать.       — Почему я тебе верю? — улыбнулась, заправив прядь волос за ухо.       Дэн хохотнул и потёр шею:       — Может, потому что я тебе никогда не лгал?       Стася улыбнулась, кивнула. Решительно стянула с себя рубашку и отправилась за иву. Прислонилась спиной к шершавому стволу старого дерева. Выглянула из-за него. Денис скрылся в лесу. Выдохнула. Разделась.       В воду вошла быстро, даже не пытаясь привыкнуть к ней: куда страшнее было, что её кто-нибудь заметит. Далеко от берега не отплывала: не такими хорошими были навыки её плавания. Зажав двумя пальцами нос, пару раз окунулась под воду, но через секунду вынырнула, фыркая и отплёвываясь. Запустила руки в отяжелевшие влажные волосы. Кинула быстрый взгляд на берег: Дэна поблизости не было. Со вздохом наслаждения растянулась на воде, глядя на небо. Вспомнила, что Дэн всё еще может в любой момент появиться и заметить её. Ещё раз окунулась, вынырнула. Опасливо покосилась на берег. Дениса не было видно. Облегчённо выдохнула. Подплыла к иве, выбралась на берег. Быстро отёрлась рубашкой и принялась поспешно одеваться. Руки не слушались — дрожали. Да и всю Стасю колошматило: то ли от страха, то ли от стыда, то ли от холода. Наконец она всё же смогла затянуть ремень на поясе джинсов и выдохнуть.       — Ну как ты? Искупалась? — крикнул Денис.       — Да, — выжала волосы, закинула на плечо рубашку.       — Не утонула?       — Ха-ха-ха, очень смешно, — холодно ответила она, бросая рубашку на рюкзак и следом садясь на него. — Что дальше?       — А дальше, — Денис вырвал лист из тетради, поднёс его край к зажигалке, щёлкнул. Пламя на секунду ослепило Стасю. Запахло палёной бумагой. Вскоре груда веток, сложенных каким-то особенным, ведомым лишь Денису, образом, вспыхнула и разразилась приятным потрескиванием. Дэн убрал зажигалку в карман, обернулся к Стасе. Повторил: — А дальше мы будем сидеть и думать, куда нам идти.       — Ты будешь думать, — поправила его Стася, подвигаясь поближе к костру, чтобы волосы просохли. — А то у меня географический кретинизм… Ну, ты сам знаешь.       Денис ничего не ответил, посмотрел на Стасю, потом на озеро. Вздохнул. Он не знал, что будет завтра. Знал лишь, что сегодня они точно никуда больше не пойдут. Но вопрос накрепко засел в его голове. А что дальше? По правде говоря, Денис и сам не знал.