Потерянное поколение

      Стася с силой зажмурилась, растёрла глаза запястьями, простонала и медленно села, поставив локоть на колено и обхватив лоб ладонью. Мутным полусонным взглядом огляделась. Помотала головой, прогоняя остатки сна. Предрассветное небо, золотисто-розовое, проплывало над головой, отгоняя ночную тьму. Ослепительно-белый диск солнца вставал слева, обжигая своими огненными лучами верхушки деревьев. Стася восхищённо выдохнула. Снова растёрла глаза, широко зевнула. Бегло посмотрела на их временное пристанище. Над обуглившимися ветками курился лёгкий дымок. Дэн, видимо, до последнего сражавшийся со сном и поддерживавший дымок костра задремал, положив голову на руку. Стасе осталось только подивиться тому, как друг умудрился уснуть в такой неудобной позе. Должно быть, он просто невероятно устал. Поднявшись и отряхнув одежду от земли, пыльцы и росы, Стася затянула волосы в привычный хвостик и полезла по рюкзакам, чтобы оценить количество оставшегося продовольствия. Булки Дениса они съели, зато у него оставались пол-литровая бутылка воды и пачка чипсов. Стася повела бровью: «Чипсы и вода. Что ж, на таком питании мы с голоду точно не умрём!» В её термосе на самом дне бултыхался кофе на пару глотков, рядом лежала неоткрытая пачка овсяного печенья. Стася застегнула рюкзаки, встала, уперев ладони в колени, повела плечами.       Зеркальная гладь озера отражала небо и манила своим блеском. Стася кинула взгляд на Дэна и не удержалась от улыбки. В душе вдруг возникло удивительное желание уложить Дэна спать на землю, укрыв его джинсовой курткой и подложив свою рубашку ему под голову. «Глупости», — фыркнула, покраснела, дрожащими руками растёрла лицо и поспешила к озеру. Чистая холодная вода остудила мысли и чувства. Стася щедро поливала лицо ею, пока руки не начало сводить от холода. Тогда она вытерла руки о джинсы и обернулась на Дэна. Тот по-прежнему дремал в позе, которую Стася окрестила позой великого мыслителя. Если бы она не знала, что Дэн спит, то решила бы, что он над чем-то глубоко задумался, так что подпёр ладонью лицо. Но Стася слишком хорошо знала Дэна и знала, что он почти ни о чём не задумывается глубоко и надолго (по крайней мере, Дэна, размышлявшего дольше пятнадцати минут, она не видела никогда).       Вернулась на место, расслабленно присела перед кострищем. Заняться было нечем. Будить Дениса было бы подло. Из них двоих он был единственным, кто мог привести их куда-нибудь и к чему-нибудь. Стася понимала это и принимала, правда, скрипя зубами и сдерживая вой обиды. Стася подтянула колени к груди и спрятала в ладонях лицо, прошептав:       — А всё-таки Дэн был прав. Если бы я попала в прошлое, я бы там потерялась.       От вчерашнего бравого настроения не осталось и следа. Оставшись наедине с собой, Стася снова подверглась унынию. Ночь ещё не до конца сошла с непривычно ясных небес, было прохладно. Стася взяла лежащую на земле куртку Дэна, тщательно отряхнула её и надела, пряча худые руки в широких рукавах. Подтянула колени к груди, обхватила их руками, положила на колени подбородок и задумчиво посмотрела на друга. Он сидел, оперевшись поясницей на бревно, потому и не лёг. «Можно подумать, спать сидя — удобнее!» — фыркнула Стася, но тут же одёрнула сама себя. Всё-таки Денис делал это ради неё. И его помощь ставила Стасю в неловкое положение. Очень неловкое. Такое, что Стасе становилось против воли стыдно и неловко. За последние два дня (Стася с трудом верила, что они бродили по лесу два дня, даже закатала рукава куртки и посчитала по пальцам, но число не поменялось — два дня) они пережили очень многое. И практически ничего. Это можно было бы расценить как туристическую прогулку в лесу. Можно было бы, если б они были готовы. А они с Дэном готовы не были. От слова «совсем». Стася опять заставила себя устыдиться таких мыслей. От слова «совсем» из них двоих не готова к такому путешествию была лишь она. А Денис хотя бы умел ориентироваться на местности и даже вывел их к озеру. А ещё он терпел её выходки, её истерики, её ворчание. Просто терпел её. Стася знала, что это дорогого стоит. «Когда же это началось? — подумалось вдруг ей. — Когда вдруг я стала одёргивать себя? Думать о других? Думать над своими словами?» Это началось ровно с того момента, как их с Дэном посадили вместе. Как будто знали. Сначала они были холодны и самостоятельны, как отщепенцы. Но когда Стася получила первые три «тройки» по физике (в то время как у Дэна стояли за эти работы чистые «пятёрки»), а Денис схлопотал «двойку» по литературе, они поняли, что пора кончать играть в молчанку и попробовали притереться друг к другу. «Такое ощущение, что мы наэлектризовались и притянулись», — с улыбкой подумала Стася, вспоминая их общие лабораторные и контрольные работы. И ведь учителя ничего не могли сделать. Шли дни, недели, а они всё больше и больше привыкали друг к другу. А потом… Стася сама не заметила, как начала прикусывать свой язык вместо едких реплик и как улыбалась, глядя на друга, как Денис вместо обычного приветствия приобнимал её и изредка одаривал комплиментами. Всё это уже казалось чем-то будничным и обычным.       — Человек быстро привыкает к хорошему, — задумчиво произнесла, положила подбородок на колени и посмотрела на озеро.       Недвижимая и хрустальная гладь вдруг едва заметно дрогнула, словно бы играя с лучами солнца. Стася зажмурилась и резко распахнула глаза: в лесу царила неведомая тишина, даже птицы не трещали, откуда взяться ряби на воде, пусть и такой лёгкой? Стася сощурилась и чуть вытянула шею, стараясь разглядеть что-нибудь на противоположной стороне озера, подёрнутой мутноватой пеленой. Сквозь этот лёгкий туман просвечивались серо-чёрные маленькие силуэты, напоминающие людей. Стася помотала головой, но силуэты не желали исчезать. Они занимались своими делами. Отсюда невозможно было рассмотреть, что именно они делали, кроме как ходили туда-сюда, то скрываясь за крутым берегом, то снова входя в поле видимости.       Стася поднялась с земли и отряхнулась, по-прежнему кутаясь в куртку Дэна, пошатываясь, затёкшими ногами сделала несколько шагов по направлению к озеру. Остановилась у одинокого деревца и посмотрела на противоположный берег. Отсюда уже можно было различить не только фигуры, но и цвет одежды. А если прислушаться, то и голоса. Только Стасин взгляд приковали отнюдь не люди. Когда она вчера в нём плавала, то не обратила внимания на его площадь. А ведь оно было немаленьким, метров двести, если не больше. А ещё берега озера. Если на той стороне, где находились они с Дэном, берега были пологие и спускались прямо к воде, то с противоположной стороны горкой нависал берег. Высота его была метров пять. Люди то поднимались на самый верх, то спускались, пестря длинными бледными одеждами.       Стася во все глаза наблюдала за суетой, царившей на том берегу, а тело сковывала непонятная дрожь. Сердце билось сильно-сильно и так часто, что, казалось, Стасю сейчас разорвёт. Её то кидало в жар, так что горели даже вечно холодные кончики пальцев, то холод заставлял её покрыться мурашками и пронизывал до костей. Она то делала шаг назад, желая разбудить Дэна, то замирала, вглядываясь в рассеивавшийся туман и убеждаясь в реальности людей, то возвращалась к озеру, желая крикнуть что-то. А потом опять пыталась сделать шаг назад. «Надо что-то делать! — твердила в мыслях себе, массируя виски. — Будить Дэна! Ну, он же не выспался. Надо крикнуть! Да, крикнуть! Тогда люди сюда придут! А что крикнуть? А если они не услышат? А если подумают, что эхо? Блин-блин-блин! Надо что-то делать!» Мысли циркулировали в голове, но решение не желало приниматься. Вернее, Стася не могла его принять. Она легонько стукнулась лбом о сухой ствол и тихонько захныкала. Туман растаял почти полностью, предоставляя возможность разглядеть людей уже не как расплывчатые цветные пятна, а как чётко очерченные силуэты в длинных, до самой земли, серо-коричневых юбках с завышенной талией и белых рубахах.       Стася закрыла глаза и прижалась щекой к шершавому жёсткому дереву, царапая ладони. Её трясло от паники. Стася закусила губу, помотала головой, вдруг резко распахнула глаза, подпрыгнула, как ошпаренная, встала на носочки, всмотрелась. Ошибиться было нельзя. На том берегу стояли типичные деревенские женщины, притом все, как на подбор: в одинаковых розовых платках, одинаковых юбках, похожих на исконную крестьянскую одежду и с одинаковыми гулкими громкими голосами, из-за которых невозможно было выделить слов, лишь отдельные звуки «о» да «а».       — Я схожу с ума, — криво усмехнулась Стася, подходя к дереву и наваливаясь на него спиной. — Мне уже мерещатся крестьяне. Господи, — Стася приложила ладонь ко лбу на предмет температуры, — почему я во всём ищу подвох? Почему это мне кажется, что это не просто деревня. Не просто люди?       Стася рассмеялась. Надтреснуто, тихо, через силу, пытаясь отогнать все сомнения и убедить себя в том, что она сходит с ума. Как-то в сумасшествие верилось легче, чем в перемещение во времени. Стася медленно шаркала подошвой кед о пыльный берег, пока наконец с характерным шлепком не уселась под деревом. Голова загудела от мыслей и теорий.       — Боже, какой же всё-таки это бред! — помотала головой, выпрямляя пряди чёлки пальцами и косясь на противоположный берег. — Чёрт, надо же что-то делать. Так, — выдохнула, — будить Дэна — по-свински. Не будить… Тоже по-свински. А если эти люди издалека сюда приехали? Ну, вроде как на отдых. Они уедут, а мы такие — здрасьте. Нет, в конце концов, всё будет так, как надо.       Стася подскочила, отряхнула брюки от коричневой пыли и зашла за спину Дэну. Замерла в полушаге от него не в силах совладать с дрожью в руках. Почему-то не хватало духу просто коснуться его и тихо сказать: «Денис, вставай, уже утро. А там люди». Стася тупо глазела на его затылок, вдруг растерявшись. «А чёрт знает, какой он, если не выспится!» — подумала. Выдохнула и мягко похлопала Дэна по плечу. Тот поморщился и повёл плечом.       — Денис… Проснись и пой. Уже солнце встало.       — Фиг с ним, с солнцем, — буркнул Дэн, громко зевая и разминая затёкшую шею, — я спать хочу.       Стася усмехнулась. Перешагнула через бревно и оказалась рядом с Дэном, подумав, бухнулась на него, вытянула ноги и стала рисовать носком кед на земле какой-то бессмысленный узор.       — Выспался? — выпалила случайно, не успев ничего сообразить.       — Конечно, — буркнул Дэн, одарив подругу холодным взглядом, — моя любимая поза для сна — поза каменной статуи. — Заметив, что Стася смутилась, закусила губу и отвела взгляд, смягчился: — Ты давно не спишь?       Стася пожала плечами. Время она не засекала. Где-то вдалеке эхом над лесом раздалось лошадиное ржание. Дэн, ещё потиравший кулаками глаза и боровшийся с остатками сна, резко помотал головой. Удивлённо посмотрел на Стасю, которая прижала руку к губам и неистово дрожала.       — Ч-что это было? — только и смог выдавить из себя Дэн, вставая.       — Они уехали! — прошептала громко Стася и спрятала лицо в ладонях.       — Что?       Стася мотала головой и бормотала что-то несвязное в ладони. Денис не мог разобрать ни слова. Но по обречённости, которая прочлась во взгляде подруги, по её панике и горячему шёпоту он понял, что случилось что-то чрезвычайно важное и непоправимое. Впрочем, Стася часто принимала близко к сердцу что-то незначительное, злилась из-за пустяков, расстраивалась из-за мимолётных ошибок. А настоящую катастрофу принимала с плотно сжатыми губами и холодным взглядом, лишь иногда извергая чертыхания. Потому Дэн, засунув руки в карманы, направился к озеру. Быстро умылся, мокрыми руками взъерошил волосы и, скрестив руки на груди, навалился на сосну, глядя на противоположный берег. Вчера они дошли до озера в сумерках, пока вымылись, пока собрали ветки — осмотреть окрестности не осталось времени. Да и стемнело уже к тому времени. Сейчас же Дэн всё больше и больше убеждался, что знает это место. Оно было за пределами города. Только сейчас на месте озера был глубокий овраг, а там, за крутым берегом — малюсенькая деревушка-станция, от которой в соседний город ехать часов пять. И всё было бы хорошо, если бы не вода в озере. Это был не сон. Не галлюцинации. Это была реальность. Денис вернулся к Стасе, сел рядом, сцепив руки в замок.       — Что случилось? — спросил заботливо, тихо.       — Ничего, — Стася отняла от лица ладони, растерянно провела по волосам, пощекотила нос кончиком хвоста. — Просто… Там были люди. Понимаешь, люди? Там, на другой стороне. Женщины. В белых рубашках и длинных юбках, как крестьянки. Я не знаю, Дэн, я ничего не понимаю. Ничего…       — Спокойно, Стась, спокойно, — неожиданно для себя Дэн перехватил Стасины холодные дрожащие руки и сжал их в своих.       Стася вздохнула, коротко, рывком. Опустила голову:       — Я утром проснулась и увидела, что там, в тумане какие-то силуэты. Я думала, что это глюки. Только… Нет. Это были женщины. Они были одеты в длинные юбки, серо-коричневые. Знаешь, такого цвета, неприятного, грязноватого, близкого к какому-то естественному красителю. Чёрт, надо было на технологии не стишки писать, а слушать! — Стася подняла взволнованный взгляд на Дениса. — Мне показалось, что они как с картин старых. Крестьянки, знаешь, такие исконно русские…       — Бабы?! — хохотнул Дэн, вызвав лёгкую улыбку на Стасиных губах.       — Дэн, — Стася картинно брюзгливо выпятила нижнюю губу.       — Фу, как некультурно, — снова широко улыбнулся Дэн. — Проходили. И без этого количество ненормативной лексики сократила в моём лексиконе.       — Ну, хоть какой-то прок от меня, — грустно усмехнулась Стася. — Я с ума схожу, да? Что мне везде мерещатся прошлые эпохи? — она осторожно выпутала руки из рук Дэна, пригладила волосы, накрыла ладонями затылок.       — Нет. Если и сходим с ума — то вместе, — сухо ответил Денис, кинул быстрый взгляд на озеро. — Потому что мне тоже начинает казаться, что мы где-то в прошлом. – Почесал в затылке, поймал на себе удивлённый взгляд Стаси и её поднятые брови, выдохнул: — Просто все места тут кажутся знакомыми. Ну, знаешь, что-то вроде дежавю. За небольшим исключением. Озеро. У нас его нет в окрестностях.       — И не было? — Стася хлопнула себя по коленям.       — Почему «не было»? — искренне удивился Денис. — Было. Но высохло. Довольно-таки давно. Лет эдак, — прищурился, глядя на белёсое солнце, — сто назад, может, меньше.       — Но ведь это, — Стася развела руками, — нарушение всех известных законов физики! Невозможно ни с того, ни с сего путешествие во времени и пространстве! Нельзя прорезать время! Невозможно! Ни по одному физическому закону!       Дэн вдруг искренне рассмеялся, громко, так что его щёки и уши покраснели. Стася нахмурилась и недовольно посмотрела на него. Дэн продолжал давиться от смеха.       — Знаешь, что не подчиняется ни одному физическому закону? — Дэн выдохнул. — То, что ты сейчас говоришь об этих самых физических законах.       — Да ну тебя, — Стася распустила волосы и спрятала в них тихий искренний смех. — И вообще, есть надо!       Денис, продолжая смеяться, поднялся с бревна, нырнул в рюкзаки, пошуршал пакетами, пожужжал молниями и обернулся с улыбкой, потрясая бутылкой воды и пачкой чипсов. Стася почувствовала, как в животе неприятно потянуло от голода.       — О, с тобой мы точно с голоду не помрём… — запуская руку в пачку чипсов и тяжело вздыхая, протянула Стася.       — Ничего, тут недалеко до деревни топать. Часов за пять дойдём.       Стася страдальчески застонала и поболтала ногами в воздухе. Страдальчески нахмурилась и посмотрела на Дэна снизу вверх:       — Опять топать?       — Ну, уж извини, я тебя не донесу. Мне ещё рюкзаки тащить.       — А давай я возьму рюкзаки, а ты — меня? — улыбнулась Стася, склоняя голову к плечу и тепло улыбаясь.       Денис перестал жевать чипсы и замер, как будто размышляя. Стася сцепила руки в замок вокруг колена и с надеждой посмотрела на друга. Тот прищурился, ухмыльнулся, вальяжно протянул:       — А-а-а, я понял, к чему ты клонишь… Не, так не пойдёт.       — А как пойдёт?       — Ножками, — хохотнул Дэн, комкая пачку из-под чипсов и пряча её в рюкзак, — топ-топ.

***

      Стася намеренно отстала от Дэна на пару шагов, с силой пнула крупный острый камушек к озеру. Он, с характерным звуком стукнувшись о другие камни, булькнулся в воду.       — Топ-топ, — передразнила друга Стася, скрещивая руки на груди.       Денис не слышал. Он упрямо шёл вперёд, огибая озеро и приближаясь к тому месту, где с утра Стася видела людей. С тяжёлым вздохом Стася поправила рубашку, одёрнула футболку и догнала Дэна, не спеша, впрочем, равняться с ним. Она шла позади, едва не наступая на пятки и дыша ему в самый затылок. Денис оставался невозмутим, как всегда. Утренний диалог не выходил из головы. Как бы ни была очевидна сумма «два плюс два», её всё-таки следовало проверить. Но как? Как проверить то, что ты в прошлом, а не в настоящем или даже будущем? Особенно посреди леса. Ребята и представить себе не могли, что сейчас, бредя по кривой коричневой от грязи и пыли тропинки, размышляют об одном и том же. Анализируют те же факты.       Лес медленно скрывался за их спинами. Вокруг были лишь какие-то кусты и трава. Уже не полноценный лес, но уже не поле. И тревоги как будто бы не было, но и не было такой пугающей загробной тишины, что царила в чаще. Дорога полнилась звуками. Не только криками птиц и шумом листвы, но и стрекотом кузнечиков, фырканьем ежей, да тяжёлыми вздохами ребят. То Дэн, то Стася, охали, взъерошивали волосы, смотрели друг на друга, мгновенно отводили взгляд. Наконец Стася решилась подать голос:       — Денис, слушай…       — Что? — Дэн остановился, Стася едва успела замереть в полушаге от него.       — А есть какие-то способы определить, в каком мы времени?       Дэн покусал губу изнутри, размышляя. Потом коротко пожал плечами. Стася обняла себя и посмотрела на воду, блестевшую в двух метрах под ними. Почему-то этот вид напомнил ей воспоминания о набережной в их городе. Отремонтированной, чисто-серой, с чугунной чёрной оградой, увешанной гремящими замками, набережной, по которой Стася так любила бродить с Дэном, размышляя о жизни. А в эти размышления входило буквально всё: начиная от событий дня, до глубоких философский вопросов жизни и смерти. И даже мутная вода реки почти под их ногами не казалась такой уж страшной, и тучи, регулярно нависавшие над городом, не казались такими пугающими. Всё было другим в эти прогулки. От воспоминаний Стасю передёрнуло. Страшно было представить, что они сейчас очень далеко от тех мест, где они росли и где их место. Денис поймал её взгляд и улыбнулся. Потом щёлкнул пальцами:       — Хотя, способ есть! — в глазах Стаси загорелась надежда, но Дэн безжалостно её погасил: — Нужно найти людей и спросить их о том, какой сейчас год.       Стася растянула губы в искусственной улыбке, которая ей совершенно не шла, скрестила руки на груди и псевдо-одобрительно кивнула.       — Ага, а если мы в прошлом — нас за такую одежду сожгут.       — А если в будущем — поверят, что мы из прошлого.       — Нет, серьёзно, — Стася обогнала Дениса и двинулась вперёд по узкой тропинке, стараясь не наступить в грязь, остановилась, обернулась, взмахнув рукой, — что ты предлагаешь сказать простолюдинам, если мы всё-таки в прошлом? Здрасьте, мы из будущего? И отвесить поясной поклон?       Денис пожал плечами, улыбнулся, засунул руки в карманы. Стася ждала от него ответа. А Дэну просто нечего было сказать. Доказательств, что они совершили перемещение во времени и пространстве не было, а Стася уже начала паниковать. Почему-то после почти двух дней блуждания среди деревьев по запутанным тропинкам и ночёвок под открытым небом бродяжничество стало чем-то самим собой разумеющимся. Словно бы так было всегда. «Человек ко всему приспосабливается, — философски хмыкнул про себя Дэн. — Главное, что все живы-здоровы. А лес… Ну, должен же он когда-нибудь кончиться?» Мысли свои он, конечно же, не озвучил, не желая выслушать новую истерику Стаси, которая и без этого была на грани. Это можно было увидеть даже при мимолётном взгляде на подругу: кусала губы, вертела кольца на пальцах, взъерошивала волосы и тяжело вздыхала. А ещё… Она слишком часто запрокидывала голову и медленно выдыхала через рот. Сдерживала слёзы.       — Ты же сама понимаешь, что перемещение во времени — абсурд.       Они дошли до противоположной стороны озера. Дэн посмотрел на часы и обрадовался: они дошли меньше, чем за полдня. Значит, у них оставалось время на поиски какого-никакого поселения. Стася же скинула рюкзак на землю и, обняв себя за плечи, присела на него.       — Планшет не боишься сломать? — поинтересовался Дэн, вставая чуть позади.       Стася помотала головой, глядя на лес, потом резко спросила:       — Абсурд? А как же озеро?       — Ну, может, мы просто телепортировались в другое место?       — То есть, в телепортацию ты веришь, а в перемещение во времени — нет? — покусала кончик хвоста. — Нелогично как-то…       Дэн поморщился, вытянул из рук подруги хвостик и принялся играть с ним, поглаживая и перебирая пряди пальцами. Со стороны леса дул прохладный майский ветерок.       — Надо идти, — после этой фразы подруги Дэн с сожалением отпустил её волосы.       — Надо, — кивнул, посмотрев на Стасю оценивающе.       Бледная, с тёмными кругами под глазами, ярко-голубыми венами на руках, искусанными губами и глубокой озадаченностью вперемешку со страхом во взгляде, она была совсем не похожа на ту живую подругу, что два дня назад доказывала ему необходимость каждого в доскональном изучении истории. Стася болезненно сморщилась и потёрла голеностоп.       — Устала? — заботливо поинтересовался.       Стася кивнула. Она держалась из последних сил: паника окутывала её снова и снова. Иногда страх пробивал на слёзы. Но Стася знала, что сейчас отчаиваться нельзя. Потому что это затормозит маршрут, потому что из-за отчаяния придётся снова ночевать под открытым небом, снова блуждать по не протоптанным дорожкам. Денис молча, кинув на подругу лишь мимолётный взгляд, легко повесил её рюкзак на другое плечо и кивком головы пригласил Стасю за собой. «Какое счастье, что я с Дэном!» — слабо улыбнулась Стася.       Дорога становилась всё шире и чище. Больше не было грязи, поросших мхом каменюк, но были навозные лепёшки, при виде которых Стася морщилась и закрывала нос и рот рукой — лишь бы ничего не чувствовать. Денис же никак не реагировал. Лишь изредка кидал через плечо:       — Осторожно.       — Не слепая, — беззлобно отзывалась Стася в ответ.       По мере отдаления от озера пыли становилось всё больше, а признаков жизни — всё меньше. Изредка мог промчаться какой-нибудь мелкий грызунишка поперёк дороги и до визгу напугать задумавшуюся Стасю, иногда ветер шуршал колосьями высоких трав. И всё. Стасе становилось не по себе. Она нагнала Дениса и теперь старалась идти плечом к плечу. Вдалеке послышалось лошадиное ржание и громкий мужской голос. Стася побледнела и против воли вцепилась в руку Дэна. Пыль клубилась где-то впереди. Это жёлтое облако неумолимо надвигалось прямо на ребят. Стасю затрясло. Ноги вдруг свело. Дэн, прищурившись, посмотрел в сторону приближающейся телеги, потом на Стасю и на высокие травы в поле. Вдруг резко рванул Стасю за собой. Та с визгом едва ли не бухнулась на Дэна, присевшего в высокой густой траве и глядевшего на дорогу.       — Зачем? — прошептала одними губами.       — Надо, — Дэн резко обернулся к подруге, они столкнулись лбами и поморщились. — Сиди тихо.       Стася, приложив холодную ладонь ко лбу, присела на корточки и посмотрела на дорогу. Гремя колёсами, которые грозились вот-вот отвалиться, мимо довольно-таки неспешно проехалась телега, запряжённая гнедой клячей, которая изо всех сил старалась переставлять ноги быстрее, выбивая из-под копыт лишь пыль. Подстёгивая со всех сторон несчастную лошадь, мужик голосил:       — Про меня скажи, что в степи замерз, А любовь ее я с собой унес. А любовь ее я с собой унес. Степь да степь кругом, путь далек лежит, В той степи глухой… — громкий голос мужика стих где-то вдалеке, окутанный облаком пыли.       Лишь мимолётом ребятам удалось рассмотреть мужика. Широкая бежевая рубаха, наспех подпоясанная какой-то бечевой, да коричневые штаны. Они не успели рассмотреть мужика полностью, но уже ни Дэн, ни Стася уже не сомневались, что на мужчине — лапти.       — Это конец… — прошептала Стася и, оглянувшись кругом на наличие грызунов, плюхнулась на землю. — Мы в девятнадцатом веке. Или двадцатом.       — А ты с выводами не сильно спешишь? Нельзя делать вывод по одному мужику. Сама же знаешь — в семье не без урода. Может, это какой-то местный полоумный?       — А женщины мне померещились?       — А мало у нас женщин ходит в длинных юбках и блузках? А мало людей голосят народные песни?       — Ну, да, ты прав, — но не успел Дэн победно улыбнуться, как Стася продолжила: — Каждый второй это делает. Из нас двоих — конкретно ты.       Денис промолчал. Лишь помассировал виски. Потом поднялся и вышел на дорогу, посмотрел на отпечатки лошадиных копыт в пыли. Потом кинул взгляд на Стасю, вылезшую из травы. Её внешний вид оставлял желать лучшего. На рубахе остались разводы от воды и пятна от травы, на джинсах осела чёрно-рыжая грязь, так что невозможно было бы понять, что под ней. Дэн прикинул, как мог выглядеть он. Хмыкнул: явно не лучше Стаси. В таком виде их мама родная не узнает. А люди — так вообще за нечисть какую сочтут. Но если они всё-таки в прошлом (удивительно, но пока эта мысль воспринималась спокойно не только им, но и Стасей. Казалось, что они оба должны были просто так — ни с того, ни с сего — переместиться лет эдак на двести назад), то это даже на руку — за таким слоем пыли никто не сможет разглядеть подлинную одежду ребят. А рюкзаки спишут на котомки. Тем более, что светлый Стасин рюкзак стал уже коричневым.       — Идём, — Дэн поправил лямки рюкзаков и взвалил поочерёдно их на плечи.       — Куда? — Стася с отвращением посмотрела на грязь на одежде. — В таком виде?       — Ты сейчас о чём вообще думаешь? — Дэн в удивлении изогнул бровь: то она вопит о скорейшем спасении и необходимости выйти к людям, то теперь недовольна внешним видом. — О спасении или о чём? Какая разница, в чём идти? Главное — прийти!       Не дожидаясь ответа Стаси, Дэн бесцеремонно схватил Стасю за руку и потащил за собой. Он и заметить не мог довольной улыбки, которая возникла на Стасином лице. Ей стало хорошо, спокойно и тепло. И судорожная дрожь уже не сводила тело, и не было страшно. Дэн был рядом. На протяжении всех двух дней. Он выдержал её скандалы и истерики, он был с ней, кажется, всегда. И — Стася не сомневалась — будет всегда.       Дорога заканчивалась резким поворотом на холм, с которого можно было увидеть небольшую деревушку, на окраине которой стояли чёрные покосившиеся избушки, совсем не похожие на двухэтажные коттеджи, которые высились в пригородном посёлке. Дальше были дома почище и посвежее, из белого дерева и красивой крышей. Отсюда можно было даже разглядеть аккуратные прямоугольные заборчики и разгуливающих по тёмным тропинкам между домами белых птиц. Дэн, сглотнув, посмотрел на Стасю, которая стояла с приоткрытым ртом. Взгляд её метался от одного дома к другому. Денис ободряюще сжал руку подруги, за что в ответ получил такой же импульс. Улыбнулся:       — Ну, пошли, что ли?       Стася растянула губы в нервной улыбке:       — Правильно говорить «пойдём».