Он не твой человек.

21: 47 У неё ещё есть время, чтобы насладиться этой обстановкой. В который раз взглянуть на бархатные портьеры с тяжелыми, тянущими вниз золотыми кисточками, мимоходом задержаться на резной мебели из дерева вишни и пробежаться глазами по многочисленным свечам, которые уютно устроились в этой комнате, находясь в каждом её уголке, даря приятное ощущение тепла и уюта. Вот только ей это всё надоело. Надоела одна и та же обстановка. Надоел этот дурацкий мотель на окраине Лондона. Надоел сам факт того, во что она ввязалась. 21: 53 Гермиона рассматривает себя. Как она выглядит со стороны? Весьма величественно, надо сказать. Она расположилась на кровати, на мягких простынях, в которые упираются руки, чтобы удержать девушку. Воздушная блуза обтягивает вздымающуюся от волнения грудь, а юбка идеально точно очерчивает контуры её бедер. Стройные ножки в кружевных чулках, которые он так любит, а острые шпильки впиваются в мягкий ворс ковра подле кровати. Смесь темно — алого и черного ей идет. Но почему этот кровавый цвет так любит носить Грейнджер№ Загадка. Причудливые локоны каштановых волос ниспадают на плечи, щекоча кожу девушки, но она этого не замечает. 21: 57 Всего лишь три минуты и дверь тихо скрипнет под его натиском. Она знает. Знает, что он не спеша войдет в её клетку и захлопнет дверь. Грейнджер вытащит палочку и наложит все те заклинания, которые до сих пор оставляют им возможность быть необнаруженными. Она молча протянет ему фужер красного Шареля, и Драко выпьет. Без слов, глядя в её глаза с непростительной доверчивостью. А ведь могла бы и обмануть. Зачем вся эта церемония? Просто Грейнджер любит чувствовать терпкость вина и сладость его губ, когда они просят поцелуй. Они дурманят её, затмевают рассудок и заставляют на время забыться. Но он вовсе не торопится. Он опускается на колени и, склонив голову, покрывает поцелуями ка ждый пальчик её ноги, находящийся в плену черного кружева. Кто бы мог подумать, что он — сам Драко Малфой сейчас у её ног. Он возносит её до небес, приравнивая к богине, и ей это нравится. Нравится его покорность, нежность, медлительность. Нравится, когда Драко целует её до дрожи в коленках и бурлящей крови. Гермионе безумно хочется вцепиться в его кожу ногтями и оставить на них алые метки, которые скажут всем — Драко Малфой принадлежит ей. Она стягивает с Малфоя ненужную рубашку, быстро разделавшись с пуговицами, и целует его плечи, жилистые руки, на которых слегка выступают светло-синие нити, целует идеальный торс. Он шумно выдыхает. Эта сладкая мука приятна обоим. Она любит, когда Драко превращается из последователя в повелителя и жестко вторгается в её тело. Ему нравится, когда она забывает дышать, пока он находиться рядом. На самом деле она просто хочет чувствовать опаляющее дыхание на своей шее, и слышать биение его сердца. Им душно. Раскаленный воздух обжигает легкие. Но они не замечают ничего, когда находятся вдвоем. Они одно целое. Горячие тела, разорванная одежда и стоны, что мимолетно срываются с губ. Они тонут в море чувств и эмоций, и впитываются в стены, навеки запечатлевая очередную встречу. Безмолвные свидетели безумной любви. В воздухе витает смесь из самых острых эмоций, что переживают эти двое. Страсть, волнение, напряжение, страх. Гермионе хочется обхватить его своими пальчиками и никуда не отпускать. Оставить подле себя и упиваться его взглядом, его телом и душой. Запретно. Страшно. Нельзя. Каких трудов ей стоит скрывать его от вездесущего повелителя тьмы. Найдут и тогда уж всё будет кончено. Она этого не допустит. В этот вечер им позволено улучить момент у судьбы и любить друг друга. Вот только он обязан ей жизнью, а она ему душой. Она не может его отпустить. Слишком болезненно, слишком. Каждый раз Драко насильно заставляет себя оторваться от неё. Каждый раз Гермиона неохотно протягивает ему вещицу, что спасет его, перенеся в безопасное место. Каждый раз ждут снова того дня, когда смогут встретиться в этом жалком мотеле. Гермиона может и владеет его волей, но он не догадывается что давно подчинил её сердце себе. Они зависимы друг от друга. Они без друг друга невозможны.