Dans un univers parallèle

Нет-нет-нет! Такого точно не может быть! Это чья-то злая шутка, просто немыслимое совпадение, глупость, которая не должна существовать. Только не в этот день, не в эту минуту, когда всё наладилось, когда дружба с Котом постепенно начинала переходить во что-то большее. Когда этот Париж она могла уже считать своим домом, а Мартин внезапно превратился в заботливого старшего брата, когда Кошка открыла для неё прекрасный мир Ди-Джеф и стала лучшей подругой наравне с Альей. «Просто не сейчас». Но нет, это не иллюзия, очередной глюк или злая шутка подсознания. Это реальность, как чудесный запах выпечки или попкорн, приготовленный для просмотра фильма. Это мир, в котором она сейчас находится, и, увы, он никогда не станет просто дурным сном. От этого не сбежать, не спрятаться, и рано или поздно такое должно было произойти. «Ну почему так рано?» Сердце билось в бешеной попытке доказать, что Нуар и Адриан никак не связаны, однако где-то глубоко-глубоко внутри Маринетт всё же понимала, что это не так. Телепортатор в тот день не задел никого из прохожих, а Агрест находился почти на другом конце города, вернее в теории должен был быть там. Только Кот и Леди переместились в другое измерение и быстро нашли своих «копий», поэтому даже совершенно случайно Адриан не мог оказаться здесь, в этом Париже. Если только… «Это же чистый бред! И о чём я только думаю?» Радоваться Маринетт в тот момент уже не могла. Где-то на фоне звучали голоса обеспокоенных и довольно уставших Мартина и Адрианы, однако девушка просто не сочла нужным обратить на них хоть малейшее внимание. Взгляд был направлен исключительно на не менее шокированного Адриана, видимо, тоже не понимавшего, что происходит. — Это не твоя сестра, Мартин. Она моя одноклассница Маринетт Дюпен-Чен. Если и был вариант списать всё на совпадение, то он быстро отпал, стоило Адриану высказаться, а черному летающему котенку высунуться из рюкзака блондина с громким криком: «Наконец-то!». Следом за котенком из временного «убежища» показалась и Тикки, полностью раскрывая Маринетт. И всё бы ничего, если бы не возглас Адрианы: — Это твоя квами?! Только Мартин глубоко вздохнул, смотря на этих недотёп, и медленно покачал головой. Стоит ли говорить, что он обо всём давным-давно догадывался? Раздается глухой стук, и Мартин понимает, что в этой ситуации его мнение вообще не будут спрашивать. «Не стоит». А ведь день так прекрасно начинался.

***

Понадобилось время перенести Маринетт на диван в гостиной, приготовить для неё мокрую тряпку, накрыть одеялом и достать все необходимые лекарства на всякий случай. Всем этим занималась, конечно же, неугомонная и слишком переволнованная Адриана, парни только стояли в сторонке, наблюдая за процессом. Адриан никогда бы не подумал, что его Леди, его сильная, независимая и такая храбрая Леди, — простая и ничем не примечательная Маринетт Дюпен-Чен за задней партой. Образ долго не складывался воедино, становилось слишком трудно понять или даже принять тот факт, что это… «Маринетт! Моя Леди — это Маринетт, черт возьми!» Адриан не знал, радоваться или огорчаться этому. С одной стороны, они обе так похожи не только внешне, но и некоторыми чертами характера, но с другой — сердце больше не стучало, как резвое, при виде упавшей в обморок девушки, а в творческой головке больше не складывались целые поэмы и серенады, восхваляющие необыкновенную красоту неповторимой Леди. Неужели вот она, его любовь? Неужели его теплые, искренние и самые нежные чувства оказались поддельными, а сам он только врал, когда признавался каждый раз в любви? Адриан боялся. Боялся до мозга костей быть отвергнутым, униженным, растоптанным, брошенным собственной Леди. Говорил себе, что не вынесет, если она ему откажет, что сердце принимает только одну девушку, что любовь его вечна… И это было ложью? Неужели увлеченность героиней переросла все границы настолько, что ему, видимо, противна её настоящая вторая личность? Но теперь, когда почти все карты раскрыты, что Адриан будет делать, услышав отказ? Счастливо потопает в закат или будет страдать в одиночестве в своей комнате, захлебываясь слезами? Честно говоря, он и сам не знал, что будет. Каждый миг теперь в этом Париже был для него сравним с пыткой, хотелось отмотать время назад, в день, когда отец дал разрешение на маленькую вечеринку с друзьями. Не знать этого, не кормить себя ложными надеждами о завтрашнем дне. Патруль и вправду был безнадежно испорчен. Раздался счастливый голос Адрианы, сообщающий, что Маринетт уже очнулась. Мартин вскочил с места, подбежав к подруге, а Адриан ещё долго оставался в сторонке, слушая всё, что они говорят, не смея показываться на глаза одной особе. Почему-то казалось, что он — меньшее, что сейчас хочется видеть Дюпен-Чен. Первой тишину нарушила Плагги со своими вечными спорами доказать, кто круче. — Видишь, а ты говорил, что Кошечки всё время в обморок грохаются, — хихикнула она, ближе подлетев к недовольно покачивающему голову Тикку. — Неужели сейчас для тебя это настолько важно? Ты же вроде не хотела раскрытия. — Я же не знала, что тут будет такое. — А я всегда говорил, что тайна личности ни к чему хорошему не приведёт, — донесся тихий голос Плагга из кухни. — О! Сырочек! — Только об одном и думаешь, — буркнула себе под нос Тикки, на секунду отвлекшись от хозяйки. Маринетт довольно-таки странно отреагировала на раскрытие своей личности, чем шокировала всех присутствующих. Тикки постоянно винила себя в том, что не смогла ей помочь, что не уберегла и не присмотрела, когда это было так необходимо. Все знали, чем это может закончиться, но предпочитали молчать. Сидеть в сторонке и наблюдать, как мучается хозяйка, — единственное, что оставалось делать маленькой квами в этой ситуации. На Плагга надеяться было бесполезно. Черный котенок только и делал, что уничтожал годовые запасы семейства Дюпен-Чен, и, кажется, вовсе не жалел об этом. Ему всегда было глубоко наплевать на то, что происходит после, лишь бы не разлучали с любимейшим сыром… и с хозяином тоже. На самом же деле Плаггу было больно смотреть на совсем поникшего Адриана, который, видимо, ещё имел привычку рассуждать вслух. И всё бы ничего, если бы квами вовремя остановил его. Мысли Агреста были мрачные, темные, что, казалось, вот-вот из-за угла покажется маленькая акума и вселится в какой-то особо дорогой для парня предмет. Вот только Плагг совсем не выдержит этого, однако промолчит, продолжая пялиться на Камамбер. Так было, есть и будет. — Мне показалось, что всё это лишь сон, — тихо промолвила Маринетт, хватаясь за голову. В комнате почти все стихли, ожидая, когда девушка продолжит говорить. — Приляг, Маринетт. Ты выглядишь такой усталой. И бледность совсем тебе не к лицу. Адриана не дала договорить, накрывая подругу теплым одеялом. В этой ситуации Агрест-младшая переживала, наверное, больше всех. Было, откровенно говоря, плевать, кто есть кто, в какой любовный квадрат они угодили, что будут делать дальше, главное — здоровье Маринетт. Щеки её потеряли свой румянец, губы сложились в тонкую полоску, а неестественная бледность лица и потрепанная прическа давали схожесть с неким призраком из разных фильмов. Неожиданное раскрытие стало ударом для неё, она не выдержала бы всего этого. Оставлять её одну и уж тем более говорить на эту тему — всё равно, что несколько раз вонзить острый кинжал в спину. Однако квами всё не унимались. — Согласитесь, это было самое оригинальное двойное раскрытие. Не каждый день гости из параллельной вселенной делают всё за тебя. Тикк по одному взгляду Мартина понял, что они тут явно лишние, поэтому поспешил взять ситуацию в свои лапки. — Пла-а-агги, — пропел маленький квами, привлекая внимания черной кошечки. — Я знаю, где лежит заначка Камамбера. С довольным видом Тикк наблюдал, как Плагги с радостным визгом мчится исследовать кухню «от» и «до», а вот Тикки долго не хотела разлучаться с Маринетт. Квами отнекивалась, мол, она должна быть под присмотром, однако надолго её не хватило. Бросив на Маринетт полный грусти и сожаления взгляд, квами последовала за Тикком, в глубине души надеясь, что это и вправду окажется сном. Но так уже не будет.  

***

Как только квами утихомирились, Мартин и Адриана сделали всё, чтобы синевласка чувствовала себя лучше. Принесли больше подушек, заварили крепкий чай и даже включили её любимый сериал, однако не знали, что на самом деле её терзает. Маринетт всего-то хотелось побыть одной, неужели это настолько незаметно? Натянутая улыбка, постоянные кивки — она старается делать всё, чтобы не обидеть друзей и дать понять, что только благодарна их чрезмерной опеке и заботе. Ей лучше, правда. Сердце не так болезненно покалывает, а в голове уже нет настырного: «Беги!» «Кого я обманываю?» Да, ей больно. Эта боль сравнима с неожиданным предательством или прохождению по лезвию без подготовки. Что-то будто пожирает её изнутри, оставляя от прежнего ярко-розового мира лишь пепел, а это, поверьте, далеко не приятное ощущение. Чувствовать себя обманутой дурочкой, растоптанной и, в какой-то степени, отвергнутой стало явлением обыденным. Маринетт от этого хочется сжаться в уголке и в одиночестве громко зарыдать. Раскрытие стало сильным ударом для Дюпен-Чен. Вы же не думали, что всё будет как в сказке? Тем временем Мартин через силу выдавливал из себя какие-то шуточки для поднятия настроения, Адриана лишь нервно хихикала над ними, поглядывая в сторону Маринетт, но… «Оставьте меня в покое!» …ничего не получалось, и это было заметно. Совсем отчаявшийся Мартин вдруг «скрытно» подмигнул Адриане и довольно вымолвил, давая понять Адриану, что их час, увы, прошел: — Адриана, мы же решали алгебру, пойдем, покажешь мне. Удивленная блондинка не сразу поняла, к чему он клонит. — Алгебра?! — переспросила Агрест. — Это география, ты что-то путаешь. — Да?! — наигранно удивился Мартин. — Никогда ничего в ней не смыслил. Парень вскочил со спинки дивана, хватая за руку Адриану и утягивая за собой. Сопротивляться она, конечно же, не стала, однако его тон и странный шепот: «Прихвати квами» не сулили ничего хорошего. После их ухода Маринетт показалось, что в комнате вдруг повеяло холодом вовсе не от распахнутой настежь двери.  

***

Всё, казалось бы, проще некуда. Подойти, спросить про самочувствие — именно так делают друзья, да? Видятся и общаются чуть ли не каждый день, делятся какими-то переживаниями, страхами, радостными моментами — в этом и заключается дружба, не так ли? Нет ничего сложного в том, чтобы просто поговорить, и не имеет значения, что этот человек стал больше, чем друг. В теории казалось, что сложнее этого только два и два сложить. Но что-то внутри отчаянно заглушало собственный голос, пытаясь поделиться своим планом по побегу. Рвало и метало до тех пор, пока Адриан окончательно его не выслушал. План был дерзок и прост до сумасшествия. Однако сердце болезненно сжималось от осознания того, сколько в нём эгоистичности и неправильности. Бросить Маринетт в такой ситуации, в которой, между прочим, виноваты оба, было бы крайне омерзительно, непростительно и просто бесчеловечно. От разговора зависит многое: работа, семья, учёба, иногда даже смысл жизни. Каждый день случайный человек упускает множество шансов, сокровенных желаний и мечт просто из-за того, что не находит времени поговорить. Выпадают дни, когда от простого человеческого общения тоска и грусть забываются, на душе становится легко, приятно. Бывает, узнаешь человека из минутного разговора с ним, а бывает так, что слова совсем ни к чему, если близкие люди научились «читать» друг друга по одному только взгляду. «Просто говори…» И точно так же от этого разговора зависело буквально всё. Один неверный шаг — грезы о прекрасном совместном будущем канут в Лету. В такой ситуации нужно быть достаточно хитрым и предугадывать мысли собеседника, точно невообразимая машина. И Адриан уверен, что справится. Другого такого шанса может и не быть. Адриан тихо присел рядом с Маринетт, стараясь не делать резких движений. Взгляд её был задумчив и хмур, прежний здоровый румянец на прелестных щеках пропал, а чуть потрескавшиеся губы почти слились цветом с бледным лицом. Такой раздавленной и разбитой свою Леди Агрест не видел никогда. Осознавая, что в этом есть и его вина («вру, в этом только я виноват»), Адриану стало немного неуютно находиться с ней в одной комнате. Маринетт наверняка успела его возненавидеть, простить и ещё раз возненавидеть, поняв, что такое простить просто невозможно. И от этого предположения сердце болезненно сжималось, а голова была готова вот-вот разорваться от стольких вариантов «идеальных» извинений. Хотелось, чтобы это оказалось просто дурным сном, чтобы это прекратилось, но… — Как… как себя чувствуешь? …дороги назад уже нет, а как прежде никогда не будет. Они оба образовали эту череду раздор и разногласий, но расхлебывать придется одному. Маринетт ничего не ответила, с глубоким вздохом отодвигаясь от Адриана. Она устремила свой взгляд куда-то вдаль, где, кроме мирно беседующих квами, парень ничего не заметил. С грустью осознавая, что ей, в принципе, всё равно на разговор, Агрест решил не тянуть и выложить всё, что накопилось в душе. — Моя Леди, не игнорируй меня. Можешь злиться, рвать и метать, но от твоего безразличия в мире на одного счастливого кота меньше. Даже сейчас он попытался так нелепо отшутиться, на что Маринетт только хмыкнула, но так и не удостоила его вниманием. И, кажется, Адриану это совсем не понравилось. — Ты… — успокоившись, продолжил он, но на мгновение осёкся, пытаясь правильно подобрать слова, — ты разочарована во мне? Не ожидала увидеть под маской меня? Боишься, что я отвернусь от тебя и не захочу больше работать в команде? Он предугадывал все её мысли, мог её прочесть, словно открытую книжку. Знал все тайны, нелепые привычки, страхи, то, чем дорожит, движения в бою, особенные фразочки, но одно так и оставалось для него загадкой. До сегодняшнего дня. Одна тайна личности погубила практически всё: идеальные взаимоотношения канули в Лету, а радость при встрече сменилась холодным безразличием. Леди была во всём права. Маринетт боялась этого, боялась признаться самой себе, но всеми силами старалась скрыть за маской безразличия. Однако совершенно не учла, что актрисой ей никогда не быть. — Принцесса, давай просто обсудим! — всё не унимался Адриан, заметив, что синевласка слушает его. — Я не твоя Леди и уж точно не быть мне Принцессой! — внезапно крикнула Маринетт, разрушая и без того тщетные надежды парня. Адриан ждал, пока она остынет, придёт в себя, но этого не случилось. Сегодня не самый подходящий день для таких разговоров. — Я чувствую себя большой дурочкой, Адриан, — уже тише продолжила она, с трудом пытаясь сдержать слезы. — Из-за тебя весь мой привычный мир перевернулся. Розовые очки треснули, а я оказалась одна. Без родителей, друзей и напарника. Мне казалось, что так оно и должно быть, что я должна остаться в одиночестве. Я жутко ревновала тебя к Кошке, потому что считала, что недостойна находиться с тобой даже в одном городе. Особенно после того разговора на крыше. Потом почувствовала, что воспринимаю всё иначе, что не хочу уходить туда, где мой одноклассник. Я всего-то хотела, чтобы между нами не было того раздора, чтобы мы радовались жизни, как Лорд с Кошкой. Неужели я попросила многого? Неужели это было невозможно? Маринетт уже не пыталась сдержать слезы. Слова давались ей с трудом, голос дрожал, то и дело срываясь на всхлипы. Почти невозможно было понять, что она говорит дальше. Думала ли так на самом деле или в шоке рассказывала всё, что таилось в душе столько дней? Разрушала ли всё сама, не используя при этом «катаклизм», или просто боялась Адриана Агреста до такой степени, что всегда заикалась, стоило им остаться наедине? Парень не знал, что делать дальше, что вообще думать в такой ситуации, но окончательное решение Маринетт повергло его в шок: — Уйди, пожалуйста, — с трудом прошептала она. — Мне нужно будет время, чтобы всё это принять. Не смея больше возражать, Адриан закивал и тут же вскочил с места, чувствуя себя полнейшим придурком. Вряд ли она сможет принять его таким, каков он есть на самом деле. Отношения разбились вдребезги, не оставляя и шанса на то, что всё будет как прежде.  

***

Неспешно прогуливаясь по парку, Мартин не отводил взгляд от задумчивой Адрианы. В голове раз за разом всплывал один и тот же вопрос: о чём она думает? Парень попытался отвлечь себя разговором с Тикком, но не вышло по нескольким причинам. Во-первых, квами давно посапывали на макушках своих подопечных, не боясь быть замеченными; во-вторых, это выглядело бы так, словно Мартин игнорирует девушку, с которой, кстати, вполне мог бы всё давно обсудить. Да только стеснение перед ней никуда не испарилось даже после того, как стало известно, что Кошка — Адриана. К тому же Дюпен-Чен был не до конца уверен, что действительно сможет поговорить без уточнения личностей или выяснения отношений, которых, кажется, у них и не было. Мартин долго гадал, подбирал нужные слова, заранее репетировал предстоящий разговор, но это оказалось ни к чему. Адриану, видимо, не сильно волновало раскрытие личностей, и поставить все точки над «i» было для неё важнее. — И это «позже» уже наступило? — прервал тихий голос тишину. Мартин остановился, сразу поняв, о чем идет речь, однако решил перевести неудобную тему. Адриана же смотрела на него с любопытством, в ожидании скрестив руки на груди. Выдохнула, осознав, что он не собирается говорить, но отступать от своего всё равно не стала. — Чипсы будешь? — попытался отшутиться Мартин, однако отсутствие наличных и строгий взгляд девушки дали понять, что это очень плохая идея. — Куплю тебе сто твоих любимых пачек чипсов, если объяснишь, что было сегодня. — А что было сегодня? — начал строить из себя дурочка Дюпен-Чен. — Мартин! На самом деле он и сам не понимал, что на него нашло. Начиналось всё, как детская игра в догонялки, как невинный спор выяснить, кто же круче. Побеждала, безусловно, Нуар, но Лорд не собирался отдавать ей пальму первенства. К тому же хотелось немного разнообразить игры и подразнить напарницу, ведь расплывшись лужицей от секундного объятия, она вряд ли сможет думать о победе. Кошечка таяла в его руках, всем сердцем жаждала ответной любви, не могла ничего с собой поделать в эти моменты. Краснела, запиналась, но почему-то после всегда извинялась за своё поведение. Лорд начал понимать, что это нужно как-то использовать. Неправильно, конечно, но кто ему запретит? Постепенно это зашло так далеко, что Баг не справлялся с нахлынувшим желанием притронуться к напарнице. Сознание отключалось, а место любви всей жизни ненадолго занимала краснеющая Кошка. Но любил ли он её на самом деле? Или это просто азарт, желание доказать, что воображаемый приз за звание лучшего из лучших получит, безусловно, он? Ответа на эти вопросы не было, как и объяснения своему поступку. Было сложно смотреть Адриане после этого в глаза и выложить всё, что накопилось за эти два года. Но Мартин всё же находит в себе силы взглянуть на неё и, запинаясь через каждое слово, произнести то, что она, возможно, будет не очень рада услышать. — Понимаешь… Я просто хотел хотя бы раз… ну, победить тебя. — Победить? — скептически вздернув бровь, переспрашивает Адриана. — Да. Ты всегда так забавно краснеешь и не можешь ничего с этим поделать. Я и решил… Кажется, она была немного удивлена и очень недовольна услышанным. Девушка выдыхает, собираясь с мыслями, и осторожно уточняет, переборов желание прибить одноклассника на месте: — То есть поцелуй для тебя ничего не значил, а я всё так и осталась просто напарницей и соперницей в играх? И ты думаешь, что начать разговор именно с таких слов нормально? Мартин видит, как больно дается ей каждое слово. Возможно, блондинка в мыслях уже в сотый раз скидывает его с Эйфелевой башни или овладевает мастерством испепеления при помощи взгляда, но сердце её жаждет любви, а Лорд в который раз проходится по её чувствам танком. Дюпен-Чену очень жаль, что так всё вышло, но признаться в данный момент во всём он не мог. Или же мог?.. Адриана до крови закусывает губу и кивает, что-то бормоча себе под нос. Осторожно перекладывает квами в свою сумку и разворачивается, чтобы уйти. Не зная, что в таком случае предпринять, парень в панике кричит ей вслед первое, что приходит на ум: — А что я должен был сказать?! — она останавливается, прислушиваясь к его словам, а Мартин кротко улыбается и чуть тише продолжает: — Что я вот уже два года сохну по тебе? Что сперва даже боялся подойти, думая, что недостоин тебя? Заикался, краснел, а когда ты уходила, то вовсе жалел, что не могу поговорить нормально? Что в первое время так боялся геройской ответственности и подвести тебя, что и вовсе хотел сбежать? Ты всегда была лучше меня и моей помощницей не являлась. Мы равны, даже не понимаю, почему люди обратное подумали. Ты мне всегда нравилась в любом обличье, и я понимаю, что плохо поступил, особенно после случая с Хьюбертом. Знаю, что совсем не нравлюсь тебе, ведь я у тебя даже в телефоне не сохранён. Адриана удивленно смотрит на совсем поникшего Мартина, не в силах что-либо произнести. Казалось, она ему не верит, думает, что всё это лишь очередная тщательно отрепетированная речь. Мысли подкидывают страшные картины того, что случиться дальше. Возможно, она засмеётся или развернётся и навсегда уйдёт из его жизни. Ни один такой вариант не устраивал Мартина. Пока Дюпен-Чен мысленно подготавливал себя к любому исходу событий, Адриана же выглядела совершенно спокойной. Понять сменяющиеся эмоции в её глазах Мартину не удалось, а железное спокойствие лишь настораживало. «Что она задумала?» — не давал парню вопрос покоя. Всё сейчас работало, как по старой схеме: пока Лорд раздумывает над сотней вариантов, Кошка действует по интуиции, и талисманы давно находились бы у Моли, если бы она всегда-всегда не оказывалась их последней надеждой. Адриана знает, как поступить, знает, что ответить и как вести себя в данной ситуации. Не зря же победительницей из этой «игры» всегда выходит она. Агрест подходит чуть ближе, демонстрируя парню мобильный телефон. Набирает номер контакта, подписанного «Мой Принц», и, кажется, совсем не испытывает зазрения совести после признания Мартина в любви. Дюпен-Чен чувствует себя полнейшим дураком, так нелепо умудрившимся влюбиться в такую непреступную девушку. Внутри бушует ревность и сильнейшее желание найти этого «Принца» и совершенно «случайно» столкнуть с желательно высокого здания. Но Мартин лишь промолчит, натянуто улыбаясь в ответ на теплую улыбку Адрианы. Понимает, что это её выбор, что не вправе решать за неё, даже если очень хочется. Прошло где-то несколько секунд, под жалостный выдох парня Адриана снова набирает номер «Принца». Мартин надумывает уже уходить, ведь он тут явно лишний, но собственный зазвонивший телефон останавливает его. — Алло?.. — произносит парень, беря трубку. В ответ лишь раздражающее молчание некоего мистера «X», чей номер не определился. — Ну и кто тебе, глупыш, сказал, что ты не нравишься мне? — доносится смешок Адрианы. Мартин удивленно переводит взгляд со своего телефона на стоящую рядом девушку, всё никак не понимая, радоваться этому или заливаться смехом. — Сохрани номер, мой Принц. Вдруг тебе захочется просто поболтать, — она подмигивает, еле сдерживая смех. — И выбрось эту чушь из головы! Первая всё равно я в тебя влюбилась. Мартин смеётся, подхватывая девушку на руки, и впервые в жизни чувствует себя по-настоящему счастливым. «Это лучший день в моей жизни!» И плевать, что Адриан ходит где-то с разбитым сердцем, а Маринетт не находит себе места, пытаясь как-то всё это принять.