На златом крыльце сидели

      — … Лонгботтом?! – Снейп, изо рта которого вырвался такой отборный волшебный мат, что автор его и напечатать-то не решится, так и не понял, что почувствовал, взглянув в круглые глаза своего персонального кошмара – Невилла-Который-Всё-Ломает, мальчика-несчастья, недоучки, недоросля, передорсля, гриффиндорского тупицы, обезьяны с волшебной палочкой, криворукого лонгболвана…       Ну, там ещё много всего по списку, и для всего даже букв не хватит – так, звёздочки, грибочки, цветочки.... Всё-таки, семь лет бок о бок!       Вернее, понять-то профессор понял, только не мог определиться, чего ему хочется больше в данный момент – придушить Лонгботтома, вздумавшего будить недоперепившего наставника с утра пораньше, или придушить, предварительно жестоко и публично унизив, до кучи оценив его умственные способности в минус тысячу баллов с Гриффиндора.       Но что придушить – это всенепременно.       Руки почему-то не слушались.       А лицо Невилла, тем временем, надменно уплыло куда-то из поля зрения профессора, безуспешно пытающегося сфокусировать взгляд.       Нестерпимо болела голова. Во рту был такой мерзостный привкус, словно Хагрид за ночь успел расквартировать там целую стаю страдающих поносом гиппогрифов. Жутко хотелось пить – и нет, не огневиски, спасибо, вчера хватило, а, по возможности, рассольчику. Другими словами, Снейп страдал от жесточайшего в своей довольно долгой жизни похмелья.       А тут ещё и петух клюнул и тут же дико заорал в белое профессорское ухо.       Петух?       Это что-то новенькое.       Северус Снейп выпучил глаза и попытался вскочить на ноги, пытаясь оценить степень угрозы и, вообще, собственного здравомыслия.       «Палёный огневиски! Я так и знал, что нельзя покупать на разлив!» – стрелой пронеслось в его воспалённом мозгу.       Но вскочить не получилось.       Чьи-то сильные руки крепко схватили его, согнули пополам в глубоком поклоне, заломив и так не слушающиеся в алкогольном треморе конечности за спину. Из-под упавших на потный лоб спутанных прядей Северус, прищурившись, оглядел обстановку, прикидывая: новые последователи Тёмного Лорда?       Не простившие ему убийства Дамблдора члены Ордена?       Или мстительные первокурсники с их, как там, Гаагой и международным трибуналом?       Каждый из вариантов в принципе подходил.       А чёрные глаза лихорадочно соображающего профессора вбирали окружающие детали.       Находился он посреди заляпанного грязью двора, окружённого высоким частоколом. Мерзкий садист петух, с радостью выполнивший роль будильника, прогуливался неподалёку. Увидев, как «ласково» на него посмотрел профессор, петух юркнул за ноги лениво прогуливающегося взад-вперёд… Невилла.       Невилла Лонгботтома.       Невилла Лонгботтома в красной шёлковой рубахе и с идиотской короной на своей пустой голове.       «Звёздный» выпускник Хогвартса надменно взглянул на склонённого перед ним профессора Зельеварения и, видимо, вспомнив семь «счастливых» совместных школьных лет, лениво отдал приказ:       — На кол посадить холопа!