На златом крыльце сидели

      Негде в тридесятом царстве, в девять и три четверти государстве… Короче, на вполне себе конкретном сказочном острове Буяне сморкалось. То бишь, смеркалось, но не без сморкания – ветер-то морской пронизывающий, а мантия у профессора не для дальних прогулок на открытом воздухе.       По дороге, состоящей в большинстве своём из буераков, выбоин, бугров, пеньков и уложенного на всё это безобразие новёхонького асфальта мимо зельевара и верного, но совершенно никчёмного Сивки на всех парах неслась, дымя трубой и посверкивая намалёванной жёлтой краской и кривоватыми чёрными «шашечками», русская печь.       Рон с готовностью поднял копыто, тормозя «такси»:       — Братан, по братски: подбросишь до Кощеева коттеджа?       Итак, сморкалось, когда Северус Снейп, кряхтя под тяжестью полученного от Хагрида меча, и Сивка-Рон, игриво гарцующий вокруг и поторапливающий потерявшего ещё в самом начале нашего повествования терпение и логическую нить Северуса, добрались-таки до высоченной каменной стены.       — Я говорил: такси нужно брать. А ты – сами дойдём, что за цены тут на курорте грабительские… – попенял Буркуизли зельевару, тут же вновь умолкнув под красноречивым взглядом.       Из-за стены доносились странные звуки: кто-то явно и с упоением что-то грыз, неинтеллигентно время от времени сплёвывая насторону.       Со вздохом облегчения бросив меч на землю (меч по инерции сразу воткнулся в камень по самую рукоять), Снейп со стоном разогнул поясницу и пошёл вдоль стены. Как он, наученный хитровыдолбленной сказкой и чудесами русского народного зодчества, и предполагал, дверей в стене не имелось.       Сивка, за зельеваром не последовавший, привычно сидел на травке и жевал очередную морковку.       «Да где ж он их берёт?» – с досадой подумал Снейп и, тоже привычно скрестив руки на груди, смерил рыжую коняжку «ласковым» взглядом, от которого даже бывалые гриффиндорские семикурсники падали в обморок, а первокурсники писались ночами в свои кроватки.       — Мистер Уизли, я так понимаю, что раз вы до сих пор таскаетесь за мной, Лонгботтом-старшая пообещала вам что-то существенное за невесту для своего внучатого бездаря? – заключил профессор.       Сивка-Рон подавился морковкой, закашлявшись.       — Как можно? Я, между прочим, чисто из любви к искусству, то есть, конечно, за правое дело…       Снейп выгнул бровь:       — Ведро моркови?       Сивка понурился.       — Два ведра. И бочку киселя!       — Ну, так отрабатывайте обещанное! Прыгайте через забор!       — Профессор, только после вас... Ай! Уй! Ой-ё-ёй! А, может, всё-таки сначала в домофон позвонить? Как вариант?       В самом деле: двери-то в ограде не имелось, зато имелась странного вида коробочка, на которую побитый зельеваром парнокопытный, прядая ушами и потряхивая гривой, и указывал копытом.       Заключив, что добрые дела в этой сказке стоят двух вёдер моркови и бочонка киселя, а мозгов у продешевившего Уизли ещё меньше, чем он думал, Северус Снейп нажал кнопочку вызова. В коробочке запищало, и профессор эффектно проорал в прорези микрофона недавно выученное заклинание – то, что эффективнее всяких роулинговских «Алохомор» будет:       — Импортозамещение!