Don't Let Me Die Still Wondering

Рик никогда не был особо зациклен на учёбе. Он был прилежным учеником в стенах школы, но никогда не мог понять, как кто-то может захотеть сесть за учебники дома, когда есть игры, в которые можно поиграть, и фильмы, которые можно посмотреть. В его старых школьных дневниках было полно заметок от преподавателей, в которых они все, как один, утверждали, что он будет отличным учеником, если только приложит больше усилий. Их призывы его не особо волновали. До тех пор пока он получал достаточно хорошие оценки, чтобы они устраивали родителей и те позволяли ему продолжать играть в школьной бейсбольной команде, Рик был доволен. Кратковременным исключением из этого подхода стал научный класс. Рик всё ещё живо помнил, как, будучи восьмилетним ребёнком, он наблюдал за мистером Дженкинсом, делающим вулкан из смеси соды и уксуса. Весь класс зааплодировал, когда вулкан зашипел и стал бурно выплёскиваться на стол. Это было не похоже ни на что из того, что он изучал в школе. Когда он в тот день вернулся домой, то сразу же решил повторить опыт на своей кухне. Его старшая сестра растерянно наблюдала, как он вытаскивает случайные ингредиенты из кухонных шкафов и смешивает их вместе в поисках волшебной комбинации. Когда он наконец достаточно разочаровался в своих экспериментах, чтобы попросить о помощи, она терпеливо объяснила ему, почему реакция происходит только с определённой комбинацией ингредиентов, и они вместе провели извержение горы Граймс. Будучи любопытным ребёнком, он продолжил расспрашивать её и дальше, интересуясь, как кто-то узнал, что именно смесь соды и уксуса вызывает такую реакцию. Вместо того чтобы дать ему поверхностный ответ — чем периодически грешили его родители, когда он задавал слишком много вопросов — она рассказала ему всё о методе научных экспериментов. Конечно, большая часть объяснений Дианы прошла мимо него, но он всё равно был очарован. В то время он был слишком маленьким, чтобы разобраться в своём новом увлечении. А когда подрос, то понял, что в этой простой и логичной методике есть что-то такое, что ему очень нравится. Было здорово двигаться от теории к исследованиям и от экспериментов к анализу, чтобы в итоге прийти к какому-то конкретному выводу. В течение нескольких лет он был прилежным учеником научного класса, в один год даже возглавил список успеваемости своего класса. Однако затем его оценки вернулись к прежнему уровню, поскольку, чтобы быть отличным учеником, требовалось намного больше, чем просто внимательно слушать. Но с тех пор он так и не потерял уважения к этой методике. Научный метод он последовательно применял и в своей работе, несмотря на то, что его коллеги постоянно говорили ему, что он должен больше доверять своим инстинктам, вместо того, чтобы бегать вокруг сбора отпечатков пальцев, образцов волос и показаний свидетелей. И хотя первые догадки Рика о деле действительно чаще всего оказывались правильными, он предпочитал находить доказательства, подтверждающие их, прежде чем двигаться дальше. С другой стороны, класс английского языка был неизменным мучением. И дело было не в том, что ему было неинтересно; он просто никогда не был хорош в анализировании текста и раскрытии его скрытых значений. Рик был воспитан как честный и прямолинейный человек, и его раздражало, когда люди — пусть даже авторы текстов — скрывали свои истинные намерения за цветастыми оборотами и ложным дружелюбием. Он бы полностью избегал подобных людей, если бы мог, но это было просто невозможно. И быть копом означало, что Рик встречал даже больше таких людей, чем обычно, и все они в основном пытались скрыть от него правду. Полицейские, конечно же, проходили тренинги, где их учили обращать внимание на оговорки, нервные движения и другие признаки, которые могли помочь им выяснить секреты человека. Но, тем не менее, он никогда не ощущал себя особо умелым в этом. Для него попытка понять человека была равносильна попытке понять классический роман или, того хуже, поэму. Всё произошедшее с Шейном только укрепило убеждение Рика в том, что у него нет необходимых навыков для такого рода вещей. Но он был полон решимости постараться, чтобы не истолковать так же неверно поведение Дэрила. Не то чтобы он думал, что есть хотя бы малейшая вероятность, что Дэрил окажется хоть немного похожим на Шейна. Дэрил, может, и был сложным человеком, но он совершенно точно не был лживым. Поэтому Рик посчитал, что эта задача должна быть довольно простой. Всё, что он должен сделать — это понаблюдать за Дэрилом пару дней. И объяснение обязательно найдётся само. Но оно не нашлось. К большому разочарованию Рика, через четыре дня после произошедшего он остаётся в таком же тупике, в каком был, когда всё случилось. Оказывается, несмотря на то, что Дэрил не был обманщиком, он мог быть потрясающе хитрым, когда этого хотел. Например, он никогда не говорит мальчишкам, которые теперь жили с ними в тюрьме, что не научит их стрелять из арбалета, но у него всегда есть правдоподобная причина, почему он не может научить их прямо сейчас. Или, если он не согласен с кем-то — и он абсолютно уверен, что это важное разногласие — то предпочитает обсудить это позже один на один, вместо того, чтобы спорить с ними перед толпой людей. Он также терпеливо выслушивает высказанные с благими намерениями предложения о потенциальных охотничьих местах, с вежливостью, на которую Рик не посчитал бы его способным в первые дни их знакомства. Несколько дней таких наблюдений приводят Рика к выводу, что просто сидеть и ждать ответа, который сам к нему придёт, возможно, не лучшая идея. Он наблюдает за Джудит, которая срывает пучки травы своими пухлыми пальчиками и внимательно их изучает, и его накрывают воспоминания о своём детском увлечении изучением мира вокруг. И в этот момент ему приходит в голову мысль, что, возможно, более научный подход сможет дать ответ, который он ищет. Эти мысли приносят с собой острый укол печали из-за потери любимой сестры, которая впервые объяснила ему все эти вещи. Его родители давно умерли. Хотя всё ещё бывали времена, когда Рик скучал по ним, но у него было много лет, чтобы примириться с их смертью. Диана и её семья пару лет назад переехали в Лондон. Где они сейчас, Рик может только догадываться. Он цепляется за надежду, что они до сих пор живы, но реальность такова, что это уже не имеет значения. Шансы на то, что они когда-либо встретятся друг с другом — ничтожны. Его семья теперь — это Карл и Джудит, да ещё группа почти незнакомых людей, связанных друг с другом горячим желанием выжить. Он отгоняет все мысли о Диане и сосредотачивается на формулировании плана. Шаг 1: Сформулируйте вопрос. • Что вы хотите узнать о предмете исследования? • Почему вы хотите это узнать? • Как наука может помочь вам ответить на вопрос? С первым пунктом всё просто: Рик хочет узнать, существовала ли хоть малейшая вероятность, что Дэрилу понравилось то, что произошло. И если да, то почему? Рик в принципе может понять, почему Дэрилу могло понравиться получение какого-то прозвища от него. В конце концов, это именно Дэрил окрестил Джудит «маленькой засранкой». Рик помнит достаточно из базовой психологии, чтобы знать, что прозвища являются признаком принадлежности к какой-то группе, особенно среди мужчин. Но это не было чем-то, принятым среди тюремной группы, несмотря на то, насколько они стали близки. Он подозревает, что это может быть связано с общими воспоминаниями о Мерле, который разбрасывался грубыми прозвищами направо и налево, вместо того чтобы утруждаться заучиванием их имён. Тем не менее, была огромная разница между кличками, которые такие парни, как Мерл Диксон, давали людям, и той, которой Рик случайно наделил Дэрила. Что касается второго вопроса, то самый простой ответ на него — любопытство. Но за этим всё-таки скрывается нечто большее, чем просто любопытство. Он хочет знать это потому, что хочет узнать Дэрила. За всеми важными вещами, которые он знает о нём — о его горячей преданности, его мастерстве стрельбы из арбалета, его бесконечной храбрости — есть ещё десятки вещей, о которых он не знает. И среди них есть те, что могут вызвать у Дэрила улыбку, пусть даже поспешно прерванную. И если быть названным «солнцем» — одна из них, Рик бы взял за правило произносить это так часто, как только сможет. Дэрил заслуживает любой крупицы счастья, какой бы небольшой она не была, которую кто-либо из них может подарить ему. С другой стороны, если первоначальная мысль Рика была правильной, и Дэрил на самом деле рассердился, тогда ему больше не стоит говорить ничего такого. Подводя итог: Рик хочет знать, не обидел ли он нечаянно своего друга, чтобы избежать такого впредь. И касательно последнего пункта — Рик совсем не уверен в том, что наука сможет помочь ему найти ответ, но чувствует, что у него больше шансов прийти к верным выводам, если он подойдёт к решению проблемы вооружённым определённой методикой. Наука определённо потенциально способна помочь, если Рик очень тщательно продумает весь процесс исследования. И даже если это не поможет — что ж, не то чтобы он как-то ограничен во времени, чтобы не иметь возможности попробовать потом что-то другое. Теперь, когда он начал, Рик стремится поскорее продвинуться к цели, используя свой новый подход. Однако в настоящий момент есть более насущные вопросы. Например, его сын, который прямо сейчас смотрит на него раздражённым взглядом, нахмурившись. Внезапно Рик понимает, что последние полчаса он молчал, глубоко задумавшись обо всём этом. Учитывая, сколько усилий за последнее время он вложил в налаживание общения между ними, он не может винить Карла в том, что тот был обеспокоен его молчанием. Он знает — вся эта чёртова тюрьма знает — что Карл ждёт, что он снова слетит с катушек. Воспоминание о том, как он бросил своих детей после смерти Лори, причиняет ему физическую боль. Даже если они в конечном итоге смогут наладить отношения, он никогда не сможет простить себя. То, что Карл вообще смотрит на него — даже если только с презрением — это больше, чем он заслуживает. — Ты что-то сказал? — спрашивает Рик, кидая на Карла виноватый взгляд. Он выпрямляется и опирает молоток на ногу. — Кое-что, — отвечает Карл, подозрительно глядя на него. Рик вздыхает и проводит рукой по влажным волосам. — Дерьмо. Прости. Я немного потерялся в своих мыслях. Карл, должно быть, сегодня чувствует прилив милосердия — Рик подозревает, что частично это благодаря тому, что он даже не извинился за ругательство, как делает обычно, если что-то такое вырывается рядом с сыном — потому что он просто качает головой и толкает бутылку с водой в сторону Рика. — Спасибо, — говорит Рик. Он делает длинный глоток и снова возвращает бутылку к Карлу. — Могу я рассчитывать, что ты милостиво повторишь что-то из того, что говорил? — с надеждой спрашивает он, вытирая пот со лба тыльной стороной руки. Карл закатывает глаза, кладёт бутылку с водой и подбирает доску, которая служит им импровизированной линейкой. — Я просто спрашивал, что ты думаешь о шансах найти в лесу больше животных, которых мы могли бы привести сюда. Рик наклоняет голову и окидывает Карла задумчивым взглядом, обдумывая его вопрос. Если быть честным, он вообще не ожидал, что Карл ответит ему, не говоря уж о том, что задаст вопрос, который подразумевает, что ему действительно не всё равно, чем они занимаются. И это хороший вопрос. Рик солгал бы, если б сказал, что не спрашивал себя об этом, но надежды на положительный ответ было очень мало. — Я бы не хотел давать кому-либо надежду, — осторожно говорит он. Они все бросили попытки притворяться, что когда-нибудь всё снова будет в порядке, но Рик не хочет расставаться с надеждой, что однажды всё хотя бы станет лучше. — Даже то, что мы нашли одну свинью, было для нас полной неожиданностью. Но если она смогла выжить там в течение, кто знает, скольких месяцев, не так уж и невозможно, что могли выжить и другие. И если они там есть, Дэрил найдёт их, — по крайней мере, Рик был в этом уверен. Карл медленно кивает. — Надеюсь, он найдёт куриц, — мечтательно произносит он. — Куриц? — спрашивает Рик. Он не помнит, чтобы Карл был таким уж большим любителем куриного мяса. — Я скучаю по яйцам, — застенчиво признаётся Карл. Рик рискует рассмеяться и чувствует облегчение, когда Карл слегка улыбается ему в ответ. — Я тоже, — отвечает он. Он хочет протянуть руку и взъерошить волосы сына, но боится нарушить сегодняшнее шаткое перемирие. — Я попрошу Дэрила повысматривать их. Карл снова кивает и возвращается к столбику, который он измерял. Рик наблюдает за ним немного, прежде чем вернуться к своей работе. Они особо не говорят больше, не считая просьб передать бутылку с водой, но и это похоже на прогресс. Возможно, очень медленный, но всё равно прогресс. — Эй, — говорит Рик позже, когда рёв мотоцикла вернувшегося Дэрила неофициально сигнализирует о завершении рабочего дня. — Почему бы тебе не отдохнуть завтра? Выспись. Почитай комиксы. Проведи время с Патриком. В общем, займись чем-то, чем бы ты хотел. — Серьёзно? — воодушевлённо спрашивает Карл. — Ага, — отвечает Рик. Им удалось сегодня приколотить достаточно досок, чтобы сделать три стороны свинарника. — Сегодня мы хорошо поработали. Я считаю, что мы заслужили перерыв. — Звучит отлично, — радостно говорит Карл. Он собирает свои инструменты и складывает их в сумку, которую нашёл для них Дэрил. — Я собираюсь по-быстрому сбегать в душ перед ужином. — Хорошо. Карл уходит, оставляя Рика заканчивать собирать инструменты. Он удовлетворённо улыбается, осматривая их работу, и, собрав в кучу оставшиеся доски, следует за сыном обратно в блок.