Don't Let Me Die Still Wondering

Проснувшись следующим утром, Рик обнаруживает себя беспорядочно растянувшимся на своей узкой койке, с одеялом, запутанным вокруг лодыжек, и с тетрадью, лежащей на животе. Его рука все еще сжимала фонарь, несмотря на то, что аккумулятор уже давно разрядился. Он не помнит, как заснул, или хоть что-то из того, что он читал, прежде чем сделать это. Еще какое-то время он продолжает бессмысленно разглядывать потолок. Его голова раскалывается. В конце концов, он, со стоном, садится и сжимает пальцами переносицу в неудачной попытке найти хоть какое-то облегчение. Все что он может вспомнить, это что его заметки были не особенно полезными. В конце концов, у него была другая проблема, когда он записывал свои наблюдения. Ему просто не приходило в голову записывать свои реакции на все ситуации так, как он записывал реакцию Дэрила. Однако, он заметил некоторые интересные закономерности. Например, было четыре отдельных случая, когда он вообще не планировал проводить эксперимент. Четыре раза, когда ласковые прозвища спонтанно срывались с губ Рика в ответ на слова или действия Дэрила. Никто больше не мог заставить его делать такие вещи. Но ведь к другим он чувствует то же самое - благодарность, уважение, восхищение - все то, что он чувствует и к Дэрилу, так почему тогда он ограничивает словесные проявления привязанности только одним человеком? Это бессмысленно. Для выяснения этого есть только один путь. Если имеющихся записей у него недостаточно, ему просто нужно будет сделать новые. Он вылезает из постели и вытаскивает тонкую черную футболку и пару выцветших джинсов из своей скудной кучки одежды. Тихо выскользнув из своей камеры, он пробирается в библиотеку, к шкафу с канцелярскими принадлежностями. На этот раз он выбирает блокнот меньшего размера, и короткий карандаш, похожий на тот, который когда-то лежал у кого-то в сумке для гольфа. Они оба легко помещаются в задний карман джинсов. Удовлетворенный, он делает заметку на инвентарном листе, который придумала Кэрол, и направился в столовую. На завтрак он пришел всего на несколько минут позже обычного, это, конечно, не слишком поздно, чтобы кто-нибудь задумался о том, чем он был занят. Но это не мешает ему чувствовать себя виноватым, когда его глаза ненадолго встречаются с глазами Дэрила. Слабый румянец окрашивает щеки Рика. Он отворачивается, чтобы Дэрил не смог этого увидеть, пораженный внезапным страхом, что острая чувствительность Дэрила может простираться настолько далеко, что он сможет увидеть на лице Рика какое-то указание на то, в какое русло ушли его мысли прошлой ночью и насколько они были приятны. У него нет времени подробно останавливаться на этом вопросе. Не успел он закончить завтрак, как Карл с Патриком окружили его, готовые отправиться на улицу, чтобы начать первый, давно откладываемый урок самозащиты для Патрика. Когда Патрик начал помогать Рику и Карлу с хлевом, его неумение обращаться с любым инструментом стало ясно с того момента, когда он осторожно взял молоток. Тогда он и признался, что после ухода его отца, он стал жить с бабушкой и дедушкой в Огайо, и не было никого, кто мог бы научить его, как держать молоток или отпиливать кусок дерева. Тогда им удалось найти другие способы принять его помощь, но Рик все же беспокоится о том, как Патрик будет защищаться, если возникнет такая необходимость. Он посоветовался с советом, и все они согласились с ним. Недостаток опыта у Патрика был риском, который они не могли себе позволить. Вряд ли он мог побудить Патрика взять оружие и продолжать держать Карла вдали от него. Это было бы несправедливо. Что еще более важно, он и не особо хотел это делать. Рик доказал, сам себе и, как он надеялся, Карлу тоже, что можно столкнуться с насилием, которого этот мир требует от тебя, но не позволить ему поглотить себя. Теперь очередь Карла. И поэтому Рик не просто возвращает Карлу его пистолет, он предлагает Карлу быть тем, кто будет учить Патрика, по крайней мере, вначале. Карл явно удивлен возложенной на него ответственности, но решимость в его глазах доказывает Рику, что решение было правильным. Итак, первая проблема, думает Рик, наблюдая за Карлом и Патриком, которые машут деревяшками, будто бейсбольными битами, убивая воображаемых ходячих, - это отсутствие опыта. Вернее, его недостаток. Правда в том, что он понятия не имеет, что значит влюбиться в кого-то. Лори была его первой и единственной девушкой, и он любил ее с того момента, как она открыла дверь и вошла в класс биологии с миссис Бейли. Он все еще не может объяснить, что это тогда было, чем она привлекла его внимание так, как ни одна другая девушка до этого. Он немедленно решил сделать все возможное, чтобы как можно скорее познакомиться с ней. К счастью для него, она села рядом с Сьюзи Мастерс, девушкой одного из ближайших друзей Рика. К обеду, Лори и Сьюзи уже были на пути к становлению хорошими подругами, а компания Рика увеличилась на одну очень красивую девушку. К концу месяца Лори и Рик стали новой парой этой школы. Они полностью обошли стадию дружбы. Они не были никем друг другу, а потом, в мгновение ока, стали всем друг для друга. К счастью, чем больше он узнавал Лори, тем более оправданным он чувствовал себя в выборе своей будущей жены. Она была яркой, игривой, умной, прилежной ученицей и добрым и щедрым другом. У нее была очень естественная красота. Большую часть времени она ходила в джинсах и футболке, как и Рик. И она знала, как максимально использовать свою внешность, когда это требовало дело. Множество раз Рик чувствовал, что совершает преступление, просто осмеливаясь дышать с ней одним воздухом. Он любил ее всем, что у него было. Его любовь всегда была неизменна, как поток, который тек вдоль неизменных маленьких скал, ручейками проходя по своему пути. Она ни уменьшалась, ни увеличивалась с течением времени. Он всегда гордился этим, особенно когда наблюдал, как вокруг него рушатся чужие браки. Думая сейчас об этом, он приходит к выводу, что эта гордость, возможно, была несколько неуместна. Мальчики замирают, и Рик наблюдает, как они бросают свои доски на землю, прежде чем вытереть пот со лба. Карл смотрит на него, и он поднимается на ноги. - Все в порядке? - Спрашивает он, присоединяясь к ним. - Да, - отвечает Карл. Он выглядит довольным. Патрик выглядит замученным, но решительным. Он был не сильно заинтересован, когда Рик выдвинул это предложение, но он видел здравый смысл в этой идее. Рик дарит ему, как он надеется, обнадеживающюю улыбку. - Я как раз говорил Патрику, что вам нужно попробовать спарринг в следующий раз, - объясняет Карл. - Сделать это более реалистичным. Я имею в виду, что ходячие не будут стоять и ждать, когда их ударят. Они будут нападать. Рик колеблется. Карл говорит правильные вещи, но спарринг почти наверняка будет слишком сложным для него, поэтому Патрик и Рик нуждаются в нем, чтобы это сделать. Все они нуждаются в нем, чтобы сделать это. Рику это не очень нравится, но Карл с Патриком становятся хорошими, сильными молодыми людьми. Сейчас у них все относительно стабильно, но это не значит, что они никогда больше не будут в опасности. Может настать время, когда они оба им понадобятся, чтобы сражаться вместе с Гленном, Мэгги, Дэрилом и всеми, кто способен держать оружие. Они должны быть готовы. - Почему бы сначала не попробовать тебе? Как каскадеры в кино? К облегчению Рика, оба мальчика с готовностью кивнули на это предложение. - Да, - отвечает Карл, - мы могли бы сделать это. Рик хлопает руками по плечам мальчишек и мягко сжимает их, прежде чем отступить к своему предыдущему месту наблюдения. Время должно меняться. Люди взрослеют, отношения углубляются, болячки исцеляются, плохой настрой забывается. Позже, уже вечером, Рик осматривает столовую, всматриваясь в лица людей, существование которых мало что значило для него в первые дни их знакомства. Гленн. Кэрол. Дэрил. Как человек, так же оставшийся в живых, он был рад за них. Он был признателен за помощь, которую они оказали его жене и сыну. Но они не были для него значимы, как Лори, Карл и Шейн. Он сделал все возможное, чтобы обеспечить им безопасность, но он думал, что не было особого смысла пытаться узнать их, когда довольно скоро, все они пойдут своими путями. Но этого не произошло, и он узнал их, и они были смешными, храбрыми, милыми и надежными. Их дружба расцветала, когда они сражались, находились в бегах, спали и ели вместе. Они выросли вместе. Этого никогда не было с Лори. Даже после того, как они поженились, Рик смотрел на нее, испытывая такой же трепет, как и в тот день, когда они только повстречались. Лори все еще казалась тем же человеком, каким она была в тот день, когда ворвалась в его жизнь и украла его сердце. Возможно, она им и была. Возможно, они оба были ими. Возможно, поэтому у них было так много проблем? Возможно, ни один из них не изменился со средней школы, и поэтому, естественно, они не смогли справиться с давлением взрослой жизни? Возможно, Лори изменилась, а Рик не только не изменился, но и не заметил, что изменилась Лори? Или, что еще хуже, возможно, он заметил, но просто отказался признать это? Он был достаточно упрям для этого. Он никогда не чувствовал себя равным ей. Это была часть проблемы, вероятно, даже больше, чем он хотел бы признать. Он всегда чувствовал себя, как ретивый щенок, отстающий от своего хозяина. Он никогда не чувствовал себя достойным ее. Родители Лори всегда убеждали ее совершенствоваться, быть амбициозной и конкурентоспособной и идти за тем, чего она хотела. Рик же был просто парнем пока-ты-меня-любишь-я-буду-счастлив. Им никогда не приходило в голову, что их разное воспитание может быть проблемой, до тех пор, пока не появился Карл, и неизбежные беседы с родителями стали аргументами для воспитания. Лори призвала его работать дольше, надеясь, что его повысят, и они смогут переехать в более большой дом и подарить Карлу младшего брата или сестру. А Рик просто хотел как можно быстрее закончить свой рабочий день, чтобы провести время со своей семьей. Ни одно из этих желаний не было неправильным, они просто были несовместимы. Довольно скоро родительские советы дошли до того, есть ли колбаса или цыпленок на ужин или кто собирается мыть машину. Они не соглашались с вещами, с которыми Рик никогда не думал, что кто-то вообще мог не согласиться. Но он никогда не переставал любить ее. Больше всего Рик сожалеет о том, что те несколько месяцев до того, как ее застрелили, были худшим из всех, что они когда-либо провели вместе. Он добровольно отдал бы ее Шейну тысячу раз, если бы взамен он мог просто дать ей счастливые воспоминания о том времени, а не сожаления. Он твердил себе, что это была просто черная полоса, которую все пары должны пройти в какой-то момент. Он верил, что, если они будут терпеливы, они в конечном итоге все уладят. Правда в том, что они позволили злым словам и горькому молчанию стать их нормой. Он не может представить, каково это было для Лори, смотреть на него на больничной койке и задаваться вопросом, будут ли ее последние слова мужу резким упреком за то, что он привез домой неправильное мороженое. Пытаться подготовиться к жизни матери-одиночки, а затем столкнуться с тем, что нужно сделать это посреди проклятого апокалипсиса. Позволить себе найти утешение в другом, только чтобы обнаружить, что Рик выжил и нашел к ней дорогу. Опять же, Рик глупо доверился времени. Что они разберутся, как только Шейн уйдет с дороги. Что они все выяснят после того, как найдут где остановиться. Что они разберутся, как только поймут, что в тюрьме безопасно. Но еще до смерти Лори, глубоко в своем сердце, Рик знал, что полное примирение невозможно. Слишком много было между ними. Лори никогда не простит себя за то, что случилось с Шейном, так как она могла ожидать такое от Рика? Но они могли бы стать друзьями, которыми никогда не были раньше. А вот его отношения с Дэрилом, - какими бы они ни были, - напротив, взяли более условный маршрут. Они перешли от вежливого безразличия к неохотному признанию заслуг друг друга, к первым попыткам дружбы и к чему-то надежному и близкому. Рик смотрит на Дэрила и чувствует трепет. Он смотрит на него и чувствует поддержку и понимание. В течение многих лет он изо всех сил пытался найти слова для общения с Лори. С Дэрилом же, все что нужно, это один взгляд. Даже Гленн и Мэгги не так инстинктивно настроены, как Рик и Дэрил. Они вырезаны из одной ткани, как сказала бы его бабушка. Перспектива быть с кем-то, кто может его так хорошо читать, безусловно, выглядела заманчиво. Вопрос в том, было ли это все еще заманчиво, если он заменит кого-то абстрактного на Дэрила? Его член тут же отвечает на этот вопрос, как только он поднимает глаза и ловит взгляд Дэрила, пристально смотрящего на него. Да.