***
Не то чтобы мысль о том, что его отец однажды полюбит кого-то другого, никогда раньше не приходила в голову Карла. Он не идиот. Он знает, что люди умирают и что те, кто остаются, должны найти способ жить дальше. Он знает, что иногда это означает возникновение новых лучших друзей, новых жён, новых мам. Он знает, что это не значит, что кто-то начинает любить кого-то меньше. Он просто… предполагал, что если это и будет кто-то, то это будет Мишонн. Надеялся, что это будет Мишонн, если быть по-настоящему честным, и разве быть честным с собой — это не важная часть взрослой жизни? Не то чтобы ему не нравился Дэрил. Нравился. Даже забавно, насколько он ему нравился, учитывая, как сильно он ненавидел его в первые нескольких недель, когда они только узнали друг друга. Тогда ненавидеть Дэрила было легко. Шейн ненавидел Дэрила с самого начала. Поэтому и мама Карла ненавидела Дэрила, поэтому и сам Карл ненавидел Дэрила. Он слышал, как они говорили о Дэриле, когда думали, что Карл слишком поглощён едой или книгой, чтобы услышать их. Он слышал такие слова, как «быдло», «эгоист», и «зарежет их во сне». Он пристально следил за Дэрилом и развлекал себя фантазиями, что остановит его от чего-то ужасного и спасёт всех в лагере своей храбростью. А потом пропала София, и Дэрил сделал всё, пытаясь найти её. Карл пропустил большую часть поисков, пока восстанавливался на ферме Грин, но того, что он увидел в первый день, было достаточно, чтобы убедить его в том, что его мама и Шейн ошибались насчёт Дэрила. Он, может, и был странным, грубым и вспыльчивым, но это не делало его плохим. Прошло не так много времени, и он понял, что Дэрил не просто не плох, а настолько хорош, как Шейн никогда не сможет стать. Он вполне мог быть лучшим человеком, которого Карл когда-либо знал. — Она такая хорошенькая малышка. Карл поднимает взгляд и обнаруживает перед собой восторженную улыбку Луизы. — Ага, — медленно отвечает он. Он так не думает. Джудит никогда не казалась ему маленькой девочкой. У неё нет ничего розового. Она никогда не будет играть с куклами, или носить платье принцессы, или красить ногти. Она будет расти, учась драться, а не флиртовать. Ей никогда не понадобится мальчик, чтобы защитить её. Карл об этом позаботится. Она не нежная маленькая девочка. Она жёсткая, и целеустремлённая, и… просто маленькая засранка. — Твой папа хороший человек, — осторожно говорит Луиза. Карл сужает глаза. Он уверен, что за словами Луизы стоит больше, чем просто невинное наблюдение о характере его отца. Он тянет рукава своего свитера вниз на ладони, уже сожалея, что не надел перчатки, которые Мишонн подбросила ему в камеру прошлой ночью. — Мне было так грустно, когда я узнала о том, что случилось с твоей мамой, — продолжает она к недоумению Карла. До этого момента она едва сказала ему пару слов. Он не может себе представить, что побудило её прийти и заговорить с ним о его матери. Всё, что он знает, это что ему хочется, чтобы это прекратилось как можно скорее. — Ты, должно быть, очень по ней скучаешь. Он мычит в знак согласия, желая, чтобы она поняла намёк. Она не понимает. — Твой папа тоже наверняка по ней скучает. Иногда нам всем бывает ужасно одиноко. Особенно тем, кто привык, чтобы кто-то был с ним рядом. То, с какой лёгкостью эти слова выходят из её рта, потрясает. Карл задаётся вопросом, может быть, он понял всё неправильно, и она действительно просто проявляет дружелюбие. Но затем её взгляд устремляется в сторону огорода, в сторону знакомого силуэта человека, выкапывающего картошку. Взгляд задерживается на спине его отца гораздо дольше, чем положено дружескому. Карл отворачивается. Дэрил тоже там. Они увлечённо о чём-то беседуют, скорее всего, об охоте, на которую сегодня утром ходил Дэрил. Карл никогда особо не задумывался о браке. Он был слишком мал для того, чтобы думать об этом раньше, и в некотором роде теперь у него ещё меньше причин думать об этом, несмотря на то, что он стал старше. Будучи ребёнком, он думал, что, по крайней мере, для мужчины быть женатым на ком-то означает, что тебе никогда не придётся готовить себе ужин или стирать свою одежду. Теперь он думает, что брак — это по большему счёту два человека, которые поддерживают друг друга так, как никто другой. Он не уверен, когда именно его родители перестали это делать, но он знает, что задолго до того, как его отца подстрелили. Он знает, что их воссоединение в Атланте не стало волшебной кнопкой перезагрузки, на которую они надеялись. Он видел, как сильно они нуждались в поддержке и как были разочарованы тем, что не могли найти её друг в друге, как раньше. Он с тяжёлым сердцем смотрел, как каждое взаимодействие его отца с матерью будто делало его слабее, а не сильнее. Он в некотором замешательстве наблюдал за тем, что с Дэрилом всё наоборот. Он, может, и не понимал этого, но определённо видел. Он видит это и сейчас. Видит, как напряжённые плечи отца расслабляются всё сильнее, пока Дэрил находится рядом с ним. Видит, как уместно Дэрил смотрится рядом с отцом. Он слышит, как он смеётся больше раз за десять минут, чем за всё время, что они знают друг друга. Он видит, как они наклоняются друг к другу, когда Рик выпрямляется, чтобы попить воды. Невероятно, но Луиза всё ещё что-то говорит. Она задвигала ему дальше что-то о потребностях, и что Карл стал достаточно взрослым для того, чтобы понять их, и… — У моего отца уже есть всё, что ему нужно, — перебивает её Карл. Он не хочет больше слушать её, и ему всё равно, насколько грубым надо быть, чтобы заставить её это понять. Луиза моргает и смотрит на него, а затем покровительственно похлопывает по плечу. — Как скажешь, — мягко говорит она. Она, наверное, думает, что он имел в виду себя и Джудит. Он не может винить её за это. Даже он сам не понимал, что это не так, пока не обнаружил себя на полпути к грядкам. — Хэй, — зовёт он, останавливаясь в нескольких метрах от огорода и шаркая ногой по сухой грязи, не желая вторгаться в то, что может быть личным разговором. — Хэй, — отвечает ему отец, удивлённый, но явно довольный его внезапным появлением. Карл молча передаёт Джудит Дэрилу. Растерянный, тот берёт её на руки, переводя взгляд с Карла на его отца и обратно. Теперь, когда ему больше ничего не мешает, Карл шагает вперёд и обнимает отца руками за пояс. Он слышит, что Дэрил начинает уходить. Он не знает, как попросить его остаться, поэтому говорит достаточно быстро, пока Дэрил не ушёл слишком далеко, чтобы услышать. — Я думаю, что понял, — говорит он, его голос приглушён рубашкой отца. — Это странно, но я понимаю.Глава 21
3 мая 2018 г. в 14:15
Рик водит вилкой по тарелке, гоняя по ней еду, с гораздо меньшим энтузиазмом, чем обычно. Еда вполне хорошая — тот факт, что ему действительно нравится есть белок, никогда не перестанет удивлять его — но его желудок не перестаёт скручиваться в нервных спазмах на достаточное время, чтобы он мог насладиться ей. Кэрол, нахмурившись, смотрит на него с другой стороны стола. Она подозревает, что что-то не так. В попытке убедить её в обратном, Рик кладёт в рот несколько горошин, стараясь не слишком сильно скривиться при этом, и глотает их. Видимо он преуспевает, потому что она отворачивается от него, вовлекая Хершела в разговор.
Прошло два дня, как он рассказал Карлу о своих отношениях с Дэрилом. С тех пор Карл не сказал ему ни слова. С тех пор он даже ни разу не посмотрел на него, насколько Рик мог судить. От этого остро колет болью внутри, но этого недостаточно, чтобы он пожалел о своих действиях. Рик чувствует себя плохо из-за того, что расстраивает сына — конечно же, ему плохо — но, по крайней мере, он больше не ощущает всепоглощающего чувства стыда, когда смотрит на него. Может, между ними теперь и сквозит напряжение, но Рик не может не чувствовать облегчения от того, что правда теперь раскрыта. И что он сам рассказал Карлу, а не стал ждать, пока он поймёт это сам или случайно увидит что-то, что раскрыло бы всё. Он сказал ему. И это должно чего-то стоить, верно?
Плюс ко всему, учитывая все обстоятельства, реакция Карла не была настолько ужасной, как могла бы быть. Он не кричал. Не пытался сбежать. Он владел своими чувствами достаточно, чтобы выслушать всё, что Рик хотел ему сказать. И даже несмотря на его очевидную злость и тот факт, что Рик совершенно забыл попросить его сохранить эту информацию в тайне, он, похоже, стойко хранил их секрет. Но в этом не было ничего удивительного. Какими бы шокирующими ни были новости, Рик не мог представить, что Карл хотя бы отдалённо будет хотеть ими с кем-либо поделиться.
Даже при нормальных обстоятельствах разговаривать про романтические отношения своих родителей очень неловко и этого хочется избежать любой ценой. И Рик даже не может представить, насколько хуже это должно быть, когда твой отец вовлечён в такие отношения с другим мужчиной. Они с Лори пытались воспитывать Карла толерантным и незашоренным, но в то время он был слишком мал, чтобы вести с ним серьёзные разговоры о гендерных и расовых отличиях, и о сексуальной ориентации. О том, насколько всё это малозначительно по сравнению с тем, кто ты, что ты делаешь и как обращаешься с людьми. Вероятно, уже слишком поздно пытаться исправить это упущение.
Внезапный взрыв смеха вырывает Рика из его мыслей. Он поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джек с Саймоном входят в комнату с одинаково хмурыми взглядами и одетые в одинаковые свитера с огромными изображениями кошек на груди.
— Отлично выглядите, мальчики! — кричит Мэгги, заглушая хор восхищённых присвистываний.
Джек показывает ей средний палец, не обращая внимания на детей в комнате. Если кто-то и возмущён этим — а Рик имеет основания полагать, что никто — они держат это при себе. Учитывая, что большинство из этих детей уже научились наиболее эффективным способам протыкать черепа ходячих, глупо беспокоиться о том, что они услышат ругательства или увидят грубые жесты.
После будто бы целого года жаркой влажной погоды, всё наконец начало меняться. Это не было так заметно, если находиться снаружи, на солнце, если оно уже несколько часов как встало, но по утрам и вечерам явно начинало становиться гораздо прохладней. Вчера Кэрол открыла зимнюю кладовую, чтобы люди смогли взять одеяла и тёплую одежду. Возникшая в результате суматоха и борьба за возможность заполучить наименее отвратительные предметы одежды превратилась в развлечение. Даже Рик слегка ухмыльнулся при виде Мэгги, пытающейся выбрать между оранжево-жёлтым уродством в горошек и ядовито розовым кардиганом с камушками в виде сердечек, пришитыми к горловине. Он сам теперь являлся владельцем красно-синей полосатой водолазки, которая хоть и была не совсем в его вкусе, но это, чёрт возьми, было явно лучшим, чем то, что в конечном итоге досталось некоторым людям.
Дэрил наклоняется, чтобы пробормотать ему на ухо:
— Я говорил тебе, как сильно мне нравится свитер, который ты мне достал?
Рик тихо смеётся. Когда чуть раньше он преподнёс Дэрилу тёмно-зелёный свитер с V-образным вырезом, Дэрил сморщил нос и категорически отказался надевать его когда-либо.
— Ты уверен? — спрашивает Рик. — Потому что я почти уверен, что там есть ещё один такой свитер с кошечкой.
Дэрил задумчиво мычит.
— Не, мне нравится этот. Приходи ко мне, когда найдёшь один с белкой.
Рик запрокидывает голову назад и хрипло и открыто смеётся. Под прикрытием шумных разговоров, которые всё ещё продолжаются вокруг них, он наклоняется и тихо произносит:
— Для тебя я найду свитер даже с двумя белками.
Дэрил слегка краснеет, что, если честно, Рик находит слишком очаровательным, чтобы можно было передать это словами. Дэрил улыбается ему, но его глаза серьёзны. Он заметил дистанцию, которую держит Карл между ними, даже если никто другой не видит. Рик внезапно вспоминает тот момент, когда Дэрил рассказал ему о реакции Мишонн. Он был так доволен и так удивлён, что она не была возмущена и не почувствовала отвращение от такой новости, а была счастлива за них. Искренне счастлива за них. Это воспоминание в сочетании с прижатым к его руке тёплым и твёрдым плечом Дэрила, даёт ему якорь, за который Рик до смешного благодарен.
— Он ещё не приходил к тебе? — тихо спрашивает Дэрил.
Рик качает головой.
— Он придёт, — уверенно говорит Дэрил. — Он похож на своего старика. Не любит тратить слова попусту. Ему просто нужно время, чтобы понять, что он хочет сказать.
Дэрил, должно быть, искренне верит в это. Он никогда не был любителем пустых слов утешения, не любил ни говорить их, ни получать. Рик чувствует себя в тысячу раз лучше, чем ещё мгновение назад. Он опускает руку под стол и сжимает колено Дэрила в знак признательности.
— Ты дежуришь сегодня, верно?
Дэрил кивает.
— Могу я прийти к тебе? Хоть ненадолго?
— Мог бы и не спрашивать, — отвечает Дэрил, пихая Рика в плечо. — А теперь доедай, пока не остыло.