***
Пальцы Рика дрожат, когда он растягивает Дэрила. Он уже делал это несколько раз, но это так и не становится менее ошеломляющим. Жар и теснота вокруг пальцев каждый раз посылают мурашки по его спине. И это если ещё не упоминать о звуках, которые издаёт от этого Дэрил. Громкие, мучительные стоны и имя Рика, возносящееся к потолку. По крайней мере, он издавал такие звуки, когда они находились где-то, где им не нужно было беспокоиться о том, что их услышат. К сожалению, на прошлой неделе они вычистили «свой» дом ото всех полезных вещей, оставшись без необходимой причины покидать тюрьму в течение нескольких недель. Тот раз был странно меланхоличным, будто они оба знали, что это их последний шанс побыть действительно наедине. Они забрали подушки из хозяйской спальни в память о коротком времени, которое провели там, проявив сентиментальность, на которую до недавнего времени Рик не поверил бы, что Дэрил способен. — Ещё, — тихо требует Дэрил. — Давай же, Рик, чёрт. У нас тут нет целого дня. Рик сгибает два пальца и надавливает на его простату. Как бы он ни скучал по обычной громкости звуков удовольствия Дэрила, он должен признать, что задыхающиеся тихие стоны, которые Дэрил издаёт сейчас, имеют определённую прелесть. Хоть они и заставляют его чувствовать себя слегка идиотом от того, что его когда-то посещали мысли о том, что Дэрилу может не нравиться секс. — Рик. — Почти всё, — успокаивает он, добавляя третий палец. Дэрил издаёт раздражённый звук, но Рик отказывается спешить. Возможно, он и делал это уже несколько раз раньше, но он никогда не делал этого с намерением растянуть Дэрила достаточно, чтобы он смог принять его член. Дэрил был так осторожен в первый раз, когда делал это для Рика, всегда так осторожен, когда делает это для него. И Рик не собирался проявлять к Дэрилу меньшую внимательность. К тому времени, когда он становится уверен, что Дэрил готов для него, его руки дрожат так сильно, что Дэрилу приходится помогать ему раскатать презерватив. — Тише, — говорит Дэрил, когда Рик пытается извиниться. — Не в чем извиняться. Это вроде как даже лестно. Рик смеётся и прижимается нежным поцелуем к его щеке. — Ты готов ко мне? — спрашивает он, придавая своему голосу уверенность, которую на самом деле не ощущает. — Детка, я был рождён готовым для тебя, — отвечает Дэрил, подтянув одну ногу и обхватывая ей бедро Рика, чтобы притянуть его ближе. Рику требуется пара секунд, чтобы пристроиться к нему поудобней. А затем ещё несколько, чтобы набраться смелости и толкнуться вперёд с достаточной силой, чтобы преодолеть сопротивление плотного кольца мышц. Когда он наконец справляется с этим, то почти кончает прямо в этот же момент. Теснота, окружавшая его пальцы, которой он так наслаждался, ощущается ещё более потрясающей вокруг его члена. Он понятия не имел, что это будет так хорошо. Дэрил проводит ногтями по его спине, безмолвно поощряя его быть смелее в движениях. В следующий раз, когда Рик толкается вперёд, Дэрил сжимается вокруг него. — Чёрт, — выдыхает он, касаясь губами уха Дэрила. — Хорошо? — спрашивает Дэрил, ухмыляясь ему. — Так хорошо, — бормочет Рик в ответ. — Неудивительно, что ты заставил меня ждать так долго, чтобы попробовать. Ты понимал, что будешь трахать меня вдвое меньше, чем до этого. Нам придётся установить очерёдность. — Я думаю — ох, чёрт — я думаю, что не буду против. Рик наклоняется и ловит его губы в жгучем поцелуе. Дэрил откидывает голову назад, выгибаясь навстречу толчкам. Рик пользуется возможностью, прослеживая губами линию его челюсти и спускаясь вниз, на шею. Это не самая лучшая демонстрация выдержки Рика. Кажется, он был в Дэриле всего пару минут, прежде чем кончил с низким стоном. Он чувствовал бы себя намного хуже в этой ситуации, если бы Дэрил не отстал от него всего на пять секунд. — Это было потрясающе, — выдыхает Рик, падая на Дэрила и сплетая их потные руки и ноги вместе. — Ммм, — мычит Дэрил в посторгазменной дымке. Отсутствие окон позволяет легко потерять счёт времени внутри тюрьмы, но Рик считает, что у них есть ещё как минимум час или два, прежде чем кто-нибудь придёт их искать. Он перекатывается на бок и прижимается к Дэрилу, решив ещё немного насладиться прокатывающимися по телу ощущениями. — Ты намного лучше в этом, чем я думал, — замечает Дэрил позже, когда Рик застёгивает рубашку, прежде чем они отправятся на ужин. Дэрил всё ещё в постели, лежит, опёршись на локоть и смотрит на Рика таким взглядом, что ему хочется забыть об ужине и вернуться обратно к нему на койку. — Боже, спасибо, — со смехом говорит Рик. — Не в том, чем мы только что занимались, — поясняет Дэрил. — В этом ты превосходен. Я говорил о том, чтобы помалкивать обо всём этом. Всегда думал, что ты бесполезен в хранении секретов. Рик пожимает плечами. — Это важно для тебя. — Разве? Рик замирает, его пальцы останавливаются на последней пуговице. Он устремляет на Дэрила любопытный взгляд. — Ты ненавидишь, когда люди спрашивают тебя, в каком направлении ты пойдёшь, отправляясь на охоту, — отвечает он. — Ты сказал мне несколько месяцев назад, до того, как что-то произошло между нами, что ты не можешь себе представить ничего хуже, чем если за твоими отношениями будут так же пристально наблюдать, как за Гленном и Мэгги. Я подумал, что можно с уверенностью предположить, что ты не захочешь, чтобы все узнали о нас. Дэрил открывает рот, чтобы ответить, снова закрывает его и покрывается густым румянцем. Это, как уже выяснил Рик, всегда было связано с теми редкими случаями, когда Дэрил хотел сказать что-то бесспорно романтичное. Этот оттенок красного быстро стал любимым цветом Рика. — Ну же, давай, — призывает он. — У меня не… — начинает он, отводя глаза от пронзительного взгляда Рика. — Тогда у меня не было тебя. Рик расползается в широкой ухмылке. — О, милый, — выдыхает он. Дэрил, всё ещё красный, смущённо ему улыбается. — Значит, ты не против, если мы расскажем остальным? — дожимает Рик. Дэрил, может, и подразумевал это, но Рик должен услышать его слова. — Я не говорю, что хочу встать и сделать громкое заявление, — поясняет Дэрил. — Но я думаю, что не был бы против, если бы мы немного ослабили нашу осторожность и люди всё поняли. — Серьёзно? — с нетерпением переспрашивает Рик. — Ага. Устал считать секунды, чтобы убедиться, что не смотрю на тебя слишком долго, — ворчит Дэрил. Рик откидывает голову и от души смеётся в ответ. — Попробуй понаблюдать, как все женщины вокруг пускают слюни на твоего мужчину каждый раз, когда он одет в рубашку без рукавов, не дав им знать, что он не подходящая цель, на которую можно наложить руки. — Так, значит мы делаем это? — спрашивает Дэрил, неохотно сползая с кровати и натягивая джинсы. Рик крадёт у него быстрый поцелуй, прежде чем ответить. — Да. Я думаю, что да.Глава 24
6 августа 2018 г. в 15:38
Дэрил нерешительно тянет шторку в сторону и выглядывает в коридор, смотря направо и налево, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Ещё довольно рано, но не настолько, чтобы его не могли поймать, пока он выбирается из камеры Рика. Ситуация не была совершенно необъяснимой, но Дэрил всегда был отвратительным лжецом. Кэрол с Мишонн наверняка сразу же раскусят его. Лучше будет избегать встречи с людьми, просто для верности.
Удача на его стороне — по крайней мере так кажется поначалу — потому что он доходит до столовой, не встретив ни души. Но его облегчение от такого результата длится недолго. Сначала он думает, что комната пуста, но вдруг слышит безошибочно узнаваемый звук счастливого воркования Джудит и видит её сидящей на коленях Карла в углу комнаты. Карл кормит её из маленькой миски, тихонько хваля каждый раз, когда она проглатывает еду, вместо того, чтобы выплюнуть её. Дэрил замирает.
Он никогда не был хорош в общении с детьми. Даже когда сам был ребёнком. Он всегда был слишком грубым, слишком тихим, слишком неуклюжим, слишком бедным. У него не было правильных увлечений. Он не носил правильную одежду. Он говорил неправильно. Его родители не любили его так, как другие родители любили своих детей. Репутация его семьи заставляла его стыдиться, а стыд его злил. Его злость была более хладнокровной, более контролируемой, чем у Мерла, но она всё равно изолировала его от окружающих людей.
Ко всему прочему, он был вынужден повзрослеть гораздо быстрее, чем большинство других детей, которых он знал. Это наложило на него отпечаток отсутствия интереса, усталости от всего, который появлялся у большинства людей только к концу жизни. Между его жизненным опытом и опытом детей, с которыми он ходил в школу, лежала огромная пропасть, и он так и не научился прокидывать мост через неё. Он так и не научился тому, как говорить о себе, не ощущая, что его осуждают. Он так и не научился, как разговаривать с другими людьми без того, чтобы казалось, что он осуждает их. Потребовалось всего две или три неудачные попытки, чтобы он полностью сдался. Он уверен, что не пытался подружиться с кем-либо лет с девяти или десяти. И никто также не был заинтересован в том, чтобы пытаться подружиться с ним, так что он в итоге научился не только терпимо относиться к одиночеству, но и стал предпочитать его. Тот факт, что сейчас у него есть друзья, всё ещё иногда озадачивает его, не говоря уже о том, какие они хорошие люди.
Чем старше он становился, тем более некомфортно чувствовал себя рядом с детьми. На самом деле с любыми людьми, которые были моложе его больше чем на пару лет. Их яркие улыбки, их уверенность и оптимизм иногда были практически физически болезненными. Они стали неприятным напоминанием о том, что его жизнь могла бы быть другой, о том, чего у него никогда не было. Это никогда особо не беспокоило его раньше. Он в любом случае никогда не планировал заводить детей. Он не удивился бы, узнав, что у Мерла где-нибудь была парочка сопляков, но Дэрил никогда не собирался играть с ними в дядю. Уметь хорошо общаться с детьми не было навыком, который, как он думал, мог ему когда-либо понадобиться.
Его настойчивость в том, чтобы быть тем, кто заботится о Джудит в первые дни после её рождения, не значила, что он тогда чувствовал какую-либо привязанность к этой маленькой девочке. Это было чистое отчаяние. Он не мог вынести мысли о потере ещё кого-то. Не тогда, когда мог предотвратить это. И если даже он не мог этого вынести, тогда кто знает, что это сделало бы со всеми остальными. Однако она выросла у него на глазах за последние несколько месяцев. Её брат тоже.
Дэрил не оставался наедине с Карлом с тех пор, как Рик рассказал ему об их отношениях. Он достаточно мужественен, чтобы признать, что сейчас чертовски, блядь, в ужасе. Если бы Карл не посмотрел на него в тот момент, когда Дэрил вошёл в комнату, он не смог бы справиться с соблазном развернуться и направиться обратно, прямиком в камеру Рика. Карл может утверждать, что он ничего не имеет против этой ситуации, но Дэрил не понимает, как это может быть правдой. Как может любой подросток быть в порядке, узнав, что его отец состоит в отношениях с другим мужчиной, и к тому же с Диксоном? Он хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы извиниться перед Карлом, но не может заставить свой рот сформулировать слова.
— Ты хорошо ладишь с ней, — говорит он вместо этого, когда Карл нежно вытирает лицо Джудит.
Карл смотрит на него и улыбается.
— Как и ты.
Дэрил чувствует, как щёки загораются жаром. Карл кидает на него внимательный взгляд.
— Ты хорошо ладишь со всеми нами, — мягко добавляет он, протягивая Джудит ему в руки.
Дэрил не уверен, имеет ли в виду Карл конкретно семью Граймс или группу в целом. В любом случае, это одна из самых приятных вещей, которые кто-либо когда-либо ему говорил.
Приход Кэрол и Хершела избавляет его от проблемы придумывания ответа, который не был бы просто одним большим излиянием благодарности. Дэрил забирает Джудит у Карла, чтобы тот мог соорудить себе завтрак. Он устраивает её у себя на бедре, пока насыпает просроченные хлопья в свою тарелку. Кэрол наблюдает за каждым его движением с нежной улыбкой, которая одновременно радует его и заставляет чувствовать неловкость. Если и есть человек в тюрьме, способный самостоятельно выяснить, что происходит между ним и Риком, даже если ни один из них не скажет ни слова, то это Кэрол.
— Хочешь, я подержу её, пока ты ешь? — спрашивает она, нежно пробегая пальцами по волосам Джудит.
— Мне нормально, — отвечает Дэрил. Предложение Кэрол, конечно, облегчило бы завтрак, но теперь, когда Джудит у него на руках, он ощущает странное нежелание её отпускать.
Кэрол кидает на него дружелюбно-подозрительный взгляд.
— Хорошо, — невозмутимо говорит она.
К счастью, она оставляет его на этом моменте.