Гармония (рабочее)

Тсуна ожидала чего-то другого, согласившись стать ученицей мастера боевых искусств, однако реальность не спешила радовать её изнурительными тренировками. По сути, практически ничего так и не поменялось за ту неделю, что она проходила в ученицах: она всё ещё постигала философию Фонга и училась созерцать прекрасное в обыденном. Однако вскоре их занятия стали разнообразней: Фонг начал учить Тсу концентрации и медитации, а также взялся за тренировки её выносливости, скорости и реакции. И тогда Тсуна поняла, что зря торопила события. Бегать по утрам было для неё не так сложно, хоть и непривычно, но Фонг не стал останавливаться на каких-то пробежках: постепенно добавился бег с препятствиями и грузами. С реакцией тоже было не очень здорово: добрый китаец пулял в неё маленькие камушки, оставляющие обидные синяки. Но всё же её учитель знал меру и не доводил Тсуну до потери сознания, хоть и зачастую проходил по грани, когда девочка держалась лишь с помощью силы воли. А на фоне хитроумных задач школьная программа и вовсе стала выглядеть разминкой, а сама школа отныне служила местом для отдыха, всё же Фонг понимал важность личного времени и позволял Тсу нормально учиться, отыгрываясь после занятий. А когда начались тренировки с Кёей (Фонг решил, что нечего его племяннику зря пропадать), то Тсуна взвыла и даже обиделась на своего друга за то, что тот согласился. Правда, через пару дней, устав от убийственной ауры, извинилась и простила Хибари, признав важность и полезность таких тренировок на выживание. А научившись правильно медитировать, Тсу смогла сократить время сна без потерь для здоровья, существенно облегчив себе жизнь. Медитация помогала также и с пониманием и переработкой информации, а проблемы, обдуманные во время медитирования, становились незначительными. Правда, Тсуна так и не смогла понять красоту и важность музицирования, а уроки искусства нагоняли на неё сон и тоску, так что Фонгу пришлось смириться и отомсти…заменить его на тренировки тела. И тогда Тсуна решила, что лучше потратить время впустую на музыку, чем страдать лишнее время. В итоге был найден компромисс: вместо музицирования Тсу начала учить свой четвертый язык - китайский. Однако, несмотря на всю свою загруженность, девочка всё равно иногда вырывалась на прогулки с друзьями, обсуждала программирование с Шоичи, переписывалась и изредка созванивалась с Арией и Юни, а также проводила школьное время с Киоко. С Кёей Тсу перестала обедать, потому что его побаивалась Киоко, однако виделись они всё равно часто, поскольку каждый день Тсуна приходила к Фонгу к Хибари домой, да и тренировались они вместе. Тсу не знала, как она осталась ещё жива с такими нагрузками, но Фонг объяснял это Пламенем, которое усиливает своего владельца и делает его другим, способным выжить с большей вероятностью в практически любой ситуации. Да и убить носителя Пламени было сложнее, а разработанные специальные пули и вовсе могли поднять монстра. – Пуля сожаления убивает, но если ты о чем-то сожалел перед смертью, то ты восстанешь и побежишь выполнять, наплевав на всё остальное. Одежда под воздействием твоего Пламени может сгореть, а частое воздействие такими пулями может и сломать, – Фонг иногда рассказывал об опасностях мафиозного мира для носителей Пламени. И каждый раз его лекция начиналась внезапно: например, как-то они обсуждали красоту парящей бабочки, а потом перешли к обсуждению мечников и их уникальных стилей. А на весенние каникулы вновь приехала Ария с Юни. Тсу была очень рада их видеть и, откосив от тренировок обещаниями наверстать упущенное, целыми днями пропадала вместе с ними, стремясь набрать побольше хороших впечатлений, пока была возможность. Тсу помнила тот разговор с Арией о том, что ей осталось не так много времени, так что следовало запастись впрок той атмосферой, что создавала вокруг себя эта удивительная женщина. Они сделали много фото, и Юни даже немного поболтала с Тсу по-японски. Фразы были просты, звучали немного не так, но Тсуне было приятно, что ради неё малышка начала учить её родной язык. «Я не брошу её, даже если придется выступить против своей семьи», - вдруг поняла Тсуна. И с тех пор, чтобы защитить свою имото от жестокого мира мафии, Тсуна стала усерднее тренироваться, иногда останавливаясь лишь по причине потери сознания. Фонг обеспокоенно посматривал на неё, но поощрял целеустремленность своей ученицы небольшими рассказами из своей жизни. Тсу ценила ту духовную близость, что соединяла её с учителем, и старалась ещё больше. Её друзья не обрадовались похудевшей подруге и закормили её вкусной, но вредной едой. Даже договорились между собой и заставили Кёю принять участие. И пусть он старательно делал вид, что просто мимо проходил, но Тсуна прекрасно всё поняла и оценила. И с тех пор выделяла один из своих выходных на своеобразный разгрузочный день, посвященный исключительно друзьям или хобби, и иногда это всё совмещалось. Тсуна, несмотря на то, что от усталости отключалась практически сразу же, как её голова касалась подушки, была счастлива. И даже радушное безразличие матери больше не огорчало её, потому что она не была уверена, что мать одобрила бы занятья, которые, по её мнению, девочкам абсолютно не нужны. – Девочка должна быть хороша собой, скромна, хозяйственна и нежна, – как-то сказала ей мать, когда она вернулась с поцарапанной щекой. – Твои манеры и поведение не помогут тебе найти хорошего мужа, но ты ещё молода и не успела испортить себе репутацию. Подумай о том, хочешь ли ты остаться одна навсегда. Тсуна тогда долго плакала, потому что ей показалось, что мать и отец заодно, что они оба хотят отдать её какому-то незнакомому мафиози, который запрет её, лишит свободы и воли ко всему, заставив постоянно рожать. И лишь наутро она поняла, что это было не так: Нана не знала о планах отца и говорила лишь со своей позиции всем довольной женщины. Она делилась опытом и своим видением мира, и Тсу не нужно было так остро на это реагировать. Но Тсу не видела себя домашней девочкой, и поэтому её тренировки не прекратились. И Фонг даже иногда хвалил её, когда у неё получалось то или иное упражнение. Вот только постепенно тренировки усложнялись, и Тсу начала терять веру в себя. Заметив это, Фонг завел очередную философскую беседу, напоил чаем и дал высказаться. И после этого разговора Тсуна, как и в другие разы, почувствовала себя значительно лучше, перестала переживать по пустякам и озаботилась проблемами настоящего, а не мифического будущего. Тсу, чувствуя собственную неустойчивость, общалась с Юни и Киоко всё чаще и чаще и находила в этом общении мотивацию для своего занятия. Она хотела защитить их больше всего, потому что Кёя мог позаботиться о себе сам, в отличие от них. Конечно, оставался ещё Шоичи, но он был, по мнению Тсу, слишком умным, чтобы влезть куда-то не туда. Правда, однажды она убедилась в обратном, когда паникующий шестиклассник младшей школы Ирие пришел на их встречу слишком бледным и вел себя наигранно беззаботно. – Ты залез куда-то не туда, да, Шо-кун? – вздохнула грустно Тсуна. – Да. Я зарабатываю хакерством, ты же знаешь, что я в этом хорош, настоящий гений по мнению некоторых, но однажды я лоханулся и принял заказ, который лучше избегать. Меня не насторожило мутное описание, сложная система защиты и непонятные термины, так что… – Так что? – За мной придет отряд убийц, названный Варией. Я не знаю, зачем я это рассказываю тебе, но ты практически единственный мой друг, так что я не знаю, с кем ещё поделиться. Прости, я невольно втянул тебя в проблемы… – Шо-тян, мой отец связан с итальянской мафией. У меня не было и шанса прожить жизнью нормальной девочки, – и четвероклассница Тсуна вздохнула так горько и грустно, что ей позавидовали бы и некоторые депрессивные взрослые. – А, то есть то, что за мной придет отряд убийц, тебя не волнует? – Полагаю, можно договориться даже с такими. Ты показал себя как профессионала, взломав их, так что вполне можешь попасть к ним на работу. Это глупо, растрачивать такой потенциал и сливать его тупо из-за гордости и мести за поруганную честь, – Тсуна успокаивающе погладила друга по плечу. А на следующий день паникующий Шоичи попросил свою подругу зайти к нему после школы.