Гармония (рабочее)

Молчание затягивалось, но Тсуна всё ещё пряталась за спину Маюри, который, несмотря на кинутый в сторону имото многообещающий взгляд, всё равно защищал её от страшного садиста-репетитора. – С чего бы начать? – задумчиво произнесла девочка, поглядывая в потолок, словно в задумчивости. На самом деле она выискивала пути отхода и гадала, что можно рассказать с минимальными последствиями для себя. – С начала. Откуда ты знаешь Фонга, почему живешь с ним и куда постоянно исчезаешь? – добил девочку Реборн. – Всё началось в детстве. Я постоянно чувствовала себя одинокой, потому что была не слишком общительной и не умела первой заводить разговор. У меня были трудности с тем, чтобы заводить друзей, – начала Тсу, опустив взгляд на пол. Она не стала говорить, что это было из-за старшего брата, но Маюри почувствовал эту недосказанность и взял её за руку, пытаясь одновременно поддержать и извиниться за события прошлого. – Я ЭКСТРИМально не понимаю, в чём дело, – заявил вдруг Реохей, заставив окружающих вспомнить о своем существовании. Странно, что этот шумный парень позволил им забыть о том, что он до сих пор в комнате. – Маюри, у меня ЭКСТРИМальная тренировка через полчаса, так что я пошел. – Спасибо, Реохей, что помог. До завтра, – парни обменялись рукопожатиями. – Не забудь о нашей ЭКСТРИМальной тренировке! Скоро соревнования! – Я помню! Ещё раз спасибо за помощь! – поблагодарил Маюри снова. Эта сцена могла бы продлиться ещё долго, если бы Сасагаве действительно не надо было бежать. – Так на чем я остановилась? – после небольшой паузы поинтересовалась девочка, склонив голову набок. – На том, что в детстве у тебя были проблемы с другими детьми, – любезно ответила Бьянки, на чьих руках находился Реборн. – А, да. Как вы понимаете, я была довольно тихим ребенком, и Кёя… Хибари Кёя, он тут жил, пока по семейным обстоятельствам не переехал, – голос Тсу немного дрогнул, когда она рассказывала о своем друге, с которым так и не помирилась и к которому испытывала нежные безответные чувства. – Кёя стал моим первым другом. Но он был слишком маленьким и агрессивным для того, чтобы жить в одиночестве, поэтому за ним присматривал его дядя. Мастер Фонг, один из семерки проклятых людей. – Он рассказал тебе о проклятье? – Реборн явно был озадачен. – Ему пришлось, я относилась к нему как к маленькому, пока не узнала, что на самом деле Фонг-сама давно вырос. У нас, в Японии, очень сильная вера в сверхъестественное, поэтому я не удивилась такому повороту событий. Конечно, Мастер рассказал мне, что это не проклятье от злой ведьмы, а тяжкая ноша: защищать баланс сил мира, заплатив за силу своими возможностями и жизнью. Я не связана с китайской мафией, если вам это интересно, просто Фонг-сама - часть Триады, поэтому я немного знаю об этом. На уровне гражданской под защитой Омерты. Пока я не вмешиваюсь в дела мафиози, я в неприкосновенности, и мне не хотелось бы лишаться этой защиты. – Тебе придется. Бьянки почувствовала в тебе своё Небо, ты понимаешь, что это значит? – Нет, Реборн-сан, не понимаю. Для меня небо синее и над головой. Я не знаю других небес, – покачала головой девочка. – Тебя Фонг не ввел в курс дела? – удивился Реборн. – Чтобы защитить меня. Незнание в данном случае освобождает от закона и ответственности. – Если ты не хочешь стать простой разменной монетой, тебе придется стать частью мафии и заслужить право на независимость, – сказал ей Реборн. – Не надо думать, что я не понимаю, что меня будут подкладывать под мужчин, Реборн. Даже если бы я не обладала Пламенем Неба, чем бы оно там на самом деле ни являлось, я остаюсь дочерью своего отца. Если один ребенок кандидат на пост мафиозного босса, то второго можно, как принцессу, отдать для закрепления статуса. От жестоких слов Тсунаёши, произнесенных её милым детским голосом, всем стало нехорошо: Реборн опустил шляпу на глаза, скрывая мелькнувшее сожаление к той, что чем-то напоминала ему Луче и Арию; Бьянки прикусила губу, вспоминая собственное прошлое; Маюри и вовсе был разозлен, не желая, чтобы из его дорогой и наконец-то вновь обретенной имото сделали разменную монету политических игрищ. – Я не позволю им, – просто сказал Маюри, на что Тсуна лишь обняла его со спины, уткнувшись лбом в спину. – У тебя нет власти и сил, чтобы защитить меня от такого, – прошептала ему Тсу. – Я стану сильнее и защищу тебя, имото. Обещаю. «Скорее тебя защищу я, мой глупый старший брат», - хотела бы сказать Тсунаёши, но промолчала. Слишком неоднозначное заявление от маленькой гражданской девочки, поэтому она лишь кивнула, принимая обещание. Да и было интересно посмотреть, как после всего этого изменится отношение её брата к ней? «Простит ли он мне мою ложь? Поймет ли?» - думала Тсуна, понимая, что её родной брат действительно становится ей дорог. Это становилось проблемой, которую следовало устранить, вот только устранять её Тсу совершенно не хотела, решив пустить всё на самотек и позволить всему решиться самостоятельно. В конце концов, рано или поздно, но маски будут сняты даже со Стреги.