Заложник обстоятельств

Сплин — Танцуй.

      Зоро с самого начала знал, что в этом городке что-то неладно. Слишком гостеприимны были жители для тех, кто встречает пиратов. Любой нормальный остров сразу «вставал на дыбы», когда в бухте показывался корабль с костьми на чёрном флаге. Тем более к спиртному, как он умело определил на вкус, было подмешано сильное снотворное. Потому он не сбавлял бдительности, хотя продолжал выпивать за десятерых. Спал он только тогда, когда сам того хотел.       Новые мечи уже привычно ложились в ладонь. Они были прекрасны, и Юбашири, и Сандай Китэцу, но что-то в последнем его привлекало больше. Иногда ему казалось, что меч разговаривает с ним на незнакомом языке, вызванивая сны о неведомых островах, на которых водились диковинные звери и росли пышные цветы с густым, пьяняще сладким ароматом. Он гулял по этим островам один, над ним восходили розовые, как девичьи щёки, рассветы и ниспадали ему на плечи шёлковым плащом фиолетовые закаты, луна и солнце вершили предначертанные круги, а меж синих незнакомых звёзд читались истории о жизни и о смерти.       Порой Зоро выходил на поселения людей. Тогда он бродил среди них, не видимый никем, и наблюдал за их бурной жизнью, всегда уходившей слепыми корнями вглубь веков. На его глазах рождались, взрослели, старели и умирали девушки и юноши. Это было грустно, но верно. Скоротечность жизни пронизывала его насквозь, он смирился с ней и мудро воспринял то, что и сам он может умереть в любой момент. Так и должно быть, природа не ведает человеческих чувств, она к ним равнодушна. Время всегда течёт своим ходом, неостановимое, как ужаленный шпорами жеребец, сбросивший седока.       В этих видениях он прожил тысячи и тысячи жизней, вновь рождаясь и умирая — в разных странах, под разными именами, в разных семьях, богатых и бедных, знатных и нет. Его внешность ни разу не изменилась, как был зеленоволосым смуглым парнем с электрически карими, почти золотыми глазами, так и оставался им всегда. Ярче всего он помнил предыдущую свою судьбу. Его звали Акицусима, он был главой клана самураев Тонбо в закрытой стране Вано. В руках он держал всё тот же Сандай Китэцу и даже погиб, не выпуская его из обожжённых рук. Они виделись раньше, он и эта катана, отчего их новая встреча в новой жизни ощущалась им как само собой разумеющееся.       Он любил сидеть ночами на чистых песчаных берегах, разведя костёр и греясь от огня. В такие моменты мир сужался до него одного и бился глубоко в жилах, струился в его крови, горячей и сильной. Это было прекрасное чувство, он чувствовал себя таким большим и открытым, что был готов вместить в себя всю Вселенную.       Сердце билось то быстро и жарко, то спокойно и ровно, восхищение наполняло его и будто щекотало изнутри. Казалось, что он улетал далеко за пределы родной планеты. Возможно, это были острова иных миров. Возможно, волны, на которые он долго смотрел в фиолетовые вечера, принадлежали морям других галактик. Возможно. Всё возможно, и он сам может всё, это Зоро понял, когда в его жизни появился Сандай Китэцу.       Он много спал, чтобы видеть эти сны, отчего сегодня был сильно недоволен тем, что ему не удастся прикорнуть из-за замысливших недоброе островитян. Он понимал, что справится с ними один, и позволил остальным веселиться, как только могут. Отчасти ему хотелось испытать в бою Юбашири и Сандай Китэцу. Особенно Сандай Китэцу. И чтобы никто не вмешивался. Только он и катаны. Всё.       Капитан наедался до состояния гигантского пузыря, Усопп лгал обо всём на свете и не только, Завитушка млел и плыл в компании развязно хохочущих девок, придурок, рыжая ведьма вознамерилась его перепить, чтобы выиграть некий приз от местных. Что ж, неплохо. Вот только всё это подвох. Как говорится, бесплатный сыр только в мышеловке — и тот смертелен.       Весёлая кутерьма длилась не очень долго. Вскоре его накама завалились спать, накачанные снотворным. Зоро притворился, что спит. Нами, видимо, тоже — дышала она неглубоко, парень раскусил её сразу. Наверняка ограбит поселян, ну и поделом им, он ей мешать не станет. Пускай творит, что хочет, способна за себя постоять, ведьма. Но на всякий случай надо заметить, куда она пойдёт. Мало ли. Вот только нихрена он за ней следить не будет. Ага.       Кто-то занёс меч над капитаном. А вот это он зря.       Зоро, не прошло и секунды, оказался рядом и заблокировал удар, вытащив из ножен Китэцу. Тот запел свою стальную песню и, увлекая руку юноши за собой, прорубил клинок противника, впился тому в грудь и плавно пронзил позвоночник. На стену и на пол брызнула горячая в эту южную ночь кровь. Зоро даже опешил, настолько катана фонила чёрным ужасом и белой смертью. Она дала ему понять, что убьёт любого, кто покусится на него — даже без его ведома.       «Я боюсь тебя потерять», — прочитал Зоро в холодном фиолетовом сиянии клинка. — «Не оставляй меня одного».       Вместо ответа парень перехватил рукоять ещё крепче и отразил следующий удар, уже со спины. С чёрта два он оставит Китэцу. С чёрта два. Если он ему так нужен, значит, так тому и быть. Зоро, кажется, и сам теперь зависим. Он подсел на Сандай Китэцу, как в своё время подсел на алкоголь. Чёрт подери, я с тобой.       Битва разгорелась быстро, как пожар. Китэцу кромсал налево и направо, и если Зоро хотел кого-либо пощадить, женщин, например, он использовал Юбашири, вырубая их тупой стороной меча. Китэцу не разбирал, кто есть кто, для него все были одинаково врагами, в своей ярости он был равнодушен и не знал пощады. Сотни полегли под его лезвием, и кровь их впитывалась в горячую сталь, как если бы у неё были невидимые глазу поры.       Зоро слышал, как про него говорят, что он морской дьявол. Люди уже убегали, спасая свои жизни, и добивать их не было большой нужды, но если лезли, спуску им не давал. Монди он с лёгкостью победил голыми руками. Все эти мистеры и мисс были довольно лёгкой добычей, но всё же много убивать он не хотел. Главное — защитить накама, с чем он снова справился. Мечи прошли проверку, Юбашири была послушной и податливой, Сандай строптивым, но верным, как приручённый волк с фиолетовой колючей шерстью на загривке.       Морским дьяволом скорее являлся Китэцу, проживший — да, именно что проживший — во много раз больше лет, чем он. Это ощущалось особенно в рукояти, было понятно, что её держало много рук, но вряд ли Китэцу прикипал сердцевиной к ним так сильно, как к нему. Это ощущение было похоже на то, как если бы у него появился брат, по силе тела и духа равный. Ново, непонятно, но любопытно и даже радостно. Это равнялось только с дружбой с Луффи.       — Морской дьявол! — кричали люди, шустро разбегаясь кто куда. Зоро недоумённо приподнял бровь. Опять. Ну что за. Это странно.       — Та самая катана! — почти бесшумно выдохнула монахиня, беззащитно прикрываясь рукой и зажмурив глаза. Зоро прошёл мимо, на него даже со спины, как бывало не раз, не напали. Интересно, та самая?       Он припёр к стене неудачливого жителя, высунувшегося из укрытия на свою беду.       — Как это понять, та самая катана? — спросил он, поднеся Юбашири к его горлу. Тот затрясся от ужаса. Повезло ему, не Китэцу, уже собирал бы свои конечности по закоулкам. Если смог бы.       — В нашем городе бытует легенда про пирата Бёрджесса, который привёз из сердца Гранд Лайн проклятую катану с фиолетовым узором на лезвии. Она слушается только морского дьявола, умеет гореть и даже, как говорят старики, пожирает тела жертв. Так ты — не он? — голос вискипикца дрожал. Он сглотнул и опасливо добавил: — Раз спрашиваешь.       — А кабы и он, — оскалился Зоро в своей хищной манере. Смуглая кожа и губы оттеняли белизну крепких зубов. Острые клыки значительно выдавались вперёд, напоминая звериные. — Пришёл по твою душу.       Человек рухнул без сознания.       — Перестарался, что ли, — усмехнулся Зоро и отразил ещё один удар сзади. — Эй, это нечестно, парень. Получай.       «Дурная слава у тебя, Китэцу. Что ж, достойно. У меня самого такая. Теперь я ещё и морской дьявол. Скажу, что моё самолюбие очень даже польщено».       «Да, это был я. Та проклятая катана. Если хочешь, могу показать место, где я обрёл такую славу».       «Я знаю, друг. Будет интересно посмотреть».       «Мы уже близко. Видишь этот берег?».       — Вижу, — уже вслух сказал Зоро. Люди остались далеко позади, мёртвые и живые. Что ж, получили по заслугам. Нельзя было покушаться на его друзей, да ещё таким коварным способом. В том, что их не больше тронут, он был уверен. Побоятся. Да и проснулись они, скорее всего.       Перед ним расстилался голубой в звёздной ночи песок. Кости, которыми был усыпан берег, светились изнутри мертвенной белизной. В мелкой прибережной воде чернел полусгнивший остов корабля. Это была история в нескольких частях. Стоило закрыть глаза, чтобы увидеть, что здесь произошло и почему. Его душа ушла в прошлое и возвратилась обратно.       Парень почувствовал, как Китэцу вибрирует в ножнах. Он ласково погладил его по рукояти. Всё прошло. Эти кости тебя больше не обидят. Они никому не могут навредить. Ты справился с ними. Всё хорошо.       Зоро ловко взобрался на высокий плоский утёс, всё ещё хранивший тепло солнца, уселся поудобнее и вытащил из-за пояса бутылку. Что-то, а виски здесь умели делать. Можно было и выпить в хорошей компании.       Волна бежит на этот берег,       Волна бежит и что-то бредит.       И звёзды падают за ворот,       И ковш на небе перевёрнут.       И в голове смешались мысли,       И босиком с бутылкой виски       Мы изучаем этот берег,       Волна бежит и что-то бредит.       Вокруг вода, песок и камни,       И время меряя глотками,       И всех вокруг как ветром сдуло,       Нас как магнитом притянуло       Друг к другу, и теперь на берег       Волна бежит и что-то бредит,       И звёзды падают за ворот,       И ковш на небе перевёрнут.       Ещё глоток и мы горим       На раз, два, три.       Потом не жди и не тоскуй.       Гори огнём твой третий Рим,       Лови мой ритм.       Танцуй, танцуй, танцуй.