Заложник обстоятельств

Evanescence — Bring me to Life (Wake me up inside)

      несколькими днями ранее       Они шли по пустыне чёрт знает сколько времени. Солнце над их головами плавилось в зените, невидимым дождём огня стекая на песок, готовый превратиться в кипящее стекло прямо под ногами. Одна только Виви чувствовала себя хорошо, остальные, особенно Чоппер, изнемогали от жары.       Наргис шёл рядом с Зоро, одетый в такую же бесформенную хламиду, как и все парни. Он с боем выдрал у Санджи право носить мужскую одежду, несмотря на то, что тот до последнего сопротивлялся, твёрдо намереваясь надеть на него наряд танцовщиц. Плевать, что сверху накидывался халат, терпеть на себе путающуюся в ногах юбку и едва прикрывающий грудь лоскуток ткани он всё равно не смог бы.       — Нет, она это не наденет, — играл роль переводчика Зоро. Впрочем, не только он один, но и Луффи понимал, что говорит Наргис, и Ророноа это раздражало. По хребту наждаком прошлась ревность, интимно скользнула по внутренностям, а под конец коварно полоснула по сердцу.       — Но почему? — всё не понимал Санджи, держа на руках струящийся голубой шёлк, мерцающий бисером и золотыми монетами, пришитыми по подолу. — Я специально выбирал для неё, этот цвет ей под...       — Захлопнись, — привычно огрызнулся Зоро. — Она не хочет, и всё. Посмотри, на ней моя рубашка и штаны. Ей просто не нравятся женские вещи.       — Ладно, — наконец, со вздохом согласился Санджи. — Хорошо хоть на всякий случай взял запасной вариант. На вас ничто долго не держится. И как в воду глядел. Наргис-тян, держи, это твоё. Желание леди — закон.       И теперь Наргис чувствовал себя комфортно в шароварах и широком полосатом халате. Он неотступно следовал за Зоро, словно бойцовый пёс, всецело преданный одному хозяину и в любой момент готовый сделать фатальный для врага бросок.       Его пустые ножны всё ещё висели на правом боку у Зоро, напоминая Наргису, где его дом. Рядом с Ророноа, на полшага позади, как и подобает слуге. Он не собирался по преданности уступать Широюки, безропотно последовавшему за своим господином в мир мёртвых.       С остальными мугиварами отношения у него были вполне хорошими. Помимо Ророноа ему искренне и совершенно по-детски симпатизировали кок и капитан. Первый — потому что физически Наргис был женщиной, второй — потому что так же физически он являлся и катаной.       — Ну дай посмотре-е-еть, — в тот же день, как Наргис очнулся, он услышал за дверью лазарета совсем ещё мальчишеский голос, натянутой тетивой звенящий от возмущения. — Ну впусти меня! Я капитан или кто?! Я должен знать, кто на моём корабле! Санджи! Вы и так прятали её от меня неделю! Нет, погоди... раз... три... пять... семь... — видимо, считал на пальцах, — рыбу я ловил позавчера... целых десять дней!       Наргис был настолько удивлён, что потерял дар речи. Он прекрасно понимал, что имеет в виду этот настырный парнишка. Санджи что-то ему устало выговаривал, видимо, не хотел, чтобы тревожили покой «миледи», но тот упрямствовал, не собираясь никуда уходить, пока не посмотрит на «живую катану».       В конце-концов Санджи сдался и отошёл от двери. В каюту кубарем влетел черноволосый смуглый паренёк и врезался в стену, но ничего себе не сломал и не вывихнул — он просто отскочил от неё, словно резиновый, и шлёпнулся на пол. Поправив на голове соломенную шляпу, он вплотную подошёл к Наргису и уставился на него огромными чёрными глазами, так похожими на его собственные.       — Так ты и есть катана Зоро? Не похоже, — разочарованно пробубнил он, надув губы, как дитё малое, и тут же подозревающе прищурился. — Ты притворяешься! А ну говори, что ты сделала с настоящей катаной?! Ты её съела?       — Луффи... — Зоро хлопнул ладонью по своему лбу, и привычность, с которой он совершил этот жест, красноречиво говорила, что подобное случается уже не впервой. — Это правда.       — Правда? Как круто! — простодушно поверил на слово мальчишка и приблизился ещё, хотя это казалось Наргису невозможным. Просто взял и заполнил собой всё пространство. От этого могла закружиться голова, и Наргис понял, отчего Санджи и Зоро, словно договорившись, заранее устали.       Чёрные глазищи, напоминающие два глубоких круглых озера в ночи, стали ещё больше, будто он хотел выведать у Наргиса страшный секрет.       — Ты умеешь ка...       И тут же получил ногой по голове. Кок схватил Луффи за шиворот и начал трясти им в воздухе, как какой-нибудь тряпкой, причём конечности мальчишки и его шея вытягивались в длину, будто Санджи дёргал мягкую резину. Наргис моргнул раз, моргнул во второй, однако странное видение никуда не делось.       Нет, у него раньше были абсолютно дикие галлюцинации, его долго преследовало чудище в три метра ростом, пожирающее собственные руки и обладающее тремя рядами чудесных острых зубов, но чтобы люди были как кусок резины, это происходило впервые.       «Впору подумать, что я до сих пор валяюсь в психушке под вёдрами аминазина и ловлю полёты в зазеркалье», — как ни странно, совершенно спокойно подумал он. — «Я знаю, что всё происходит на самом деле. Зоро, вот он, стоит только руку протянуть. Он жив, его сердце бьётся, по жилам струится кипучая кровь. Рядом с ним всё становится живее, и мир словно приобретает новые очертания и названия, более совершенные».       — Санджи! Я всего лишь хотел спросить, не умеет ли она...       В ответ на это кок прорычал что-то и наконец отпустил его на землю. Луффи тут же сел, однако его голова осталась на полу, шея провисла, и он безуспешно попытался пристроить её обратно на место.       — Он сказал, что «нельзя задавать миледи такие вопросы», — перевёл Зоро, обеспокоенно глядя на Наргиса.       Вдруг его озарило.       — Ты понимаешь, что говорит Луффи?       — Миледи? Скажи Санджи, чтобы он меня так не называл. И да, я понимаю его. Это... странно. Я думал, лишь тебя.       — Санджи! Тебе нельзя называть её миледи! — тем временем Луффи удалось вернуть голову на плечи, и он непоседливо хлопнулся на кровать Наргиса. — Говорящая катана! Круто!       — Почему? — удивился Санджи.       — Что? — одновременно с ним спросил Ророноа. Ладно Наргис понимал Луффи, но чтобы наоборот? Почему-то это стало неприятным сюрпризом, Зоро спросил скорее у себя, что с ним происходит. В грудной клетке вдруг стало тесно, будто вся кровь с тела перетекла туда, закипев, закружившись в водовороте и унося его с собой.       — Кажется я понял, — сказал Наргис, обращаясь к Зоро. Он заметил, что с ним что-то произошло, и мягко коснулся его плеча. От этого Ророноа опомнился и тряхнул головой, сбросив оцепенение. — Кузнец, создавший меня, сказал, что мои слова смогут понять лишь те, кто слышит дыхание всех вещей. Получается, что Луффи тоже умеет слышать.       — Я умею слышать что-то? — третьим удивился Луффи.       — Да, голос вещей. Я — вещь.       — Но на вещь ты не похожа, — Луффи для проверки ущипнул его за руку, — Живая.       Наргис мысленно дал себе слово, что разучит всех обращаться к нему в женском роде. Это, хоть и не было настолько неприятным, всё же кололо уши. Люди словно подменяли его сущность на другую, которая их больше устраивала, и даже узнав, что он считает себя парнем, продолжали звать его, как было удобно им, а не ему. Непростительная несправедливость, полное неуважение.       «Но ведь они не знают. Дай им шанс».       Он глубоко вдохнул воздух и размеренно выдохнул его, успокаивая себя, как учила его психолог. Затем сконцентрировался на ощущении опоры под ногами. Получалось не очень — всё вокруг качалось.       «Не надо реагировать так остро, как это случилось в больнице. Друзья Зоро заслуживают особого отношения».       — Как так случилось, что ты была катаной, а потом внезапно стала человеком? Мне вот что интересно. Зоро уже рассказал, как он перенёс тебя к нам, — сказал Санджи, усевшись на стул и приготовившись к разговору. Зоро и Луффи, перебивая друг друга, перевели.       — Долгая история, — спокойно ответил Наргис. — Я предпочёл бы рассказать её как-нибудь позже.       На самом деле он не хотел вспоминать, сколько смертей повлекло за собой его появление в этом мире. Акицусима, Китэцу, Акира, Широюки... и тысячи тех, кого он не удосужился запомнить. Багряное море колыхалось внутри него и волна за волной, в такт биению сердца, выносило на берег обожжённых мертвецов. Это был его проклятый внутренний мир.       Санджи согласился отложить разговор на потом, почувствовав, что Наргис не желает об этом говорить. Он был настоящим джентльменом, и заставлять девушку рассказывать что-либо против своей воли было не в его стиле и вкусе.       — Совсем забыл, чёрт. Простите, миледи. Что вы хотите на обед? — услужливо спросил кок, поднимаясь со стула и поправляя застёгнутый на все пуговицы чернильно-чёрный костюм, резко контрастировавший с его белой, словно скульптурный гипс, кожей. Наргис мимолётно подумал, что он похож на монохромное фото девятнадцатого века, разве что розовато-голубые глаза напоминали две капли каркадэ на фарфоре. Выслушав сбивчивый перевод от Луффи и Зоро, он пожал плечами.       — Я не привередлив. Это может быть всё, что угодно, главное, чтобы не кричало на блюде, — ответил он. — И да, Санджи, всё же не стоит обращаться ко мне в женском роде. Мне это не нравится.       Однако убедить кока перестать считать его девушкой у него всё равно не получилось. Даже сейчас тот продолжал называть его миледи, прижимая руку к сердцу и при этом так искренне и лучезарно улыбаясь, что Наргис порой не мог ему возразить. Впрочем, сменить гендер он всё равно не хотел — ни за что и никогда. Он намертво сросся с ощущением себя-парня, что не мог даже вспомнить то далёкое время, когда считал себя девушкой. Провалы в памяти его не пугали, скорее устраивали.       Наргис знал, что случилось что-то настолько ужасное, что изменило его навсегда. И если это ушло из его жизни, растворившись в забвении, то лучше не трогать, не вспоминать. Неизвестно, какие чудовища поднимут свои головы, очнувшись ото сна, если задеть в темноте забытую струну.       — Постойте, — вдруг остановился он, почувствовав что-то странное глубоко под землёй. Оттуда исходил импульс, причём настолько сильный, что Наргис всем телом почувствовал вибрацию. Это было что-то родное, оно настойчиво звало его к себе и не желало принимать отказ.       Уверенный голос таинственной вещи напоминал громогласный зов Извечного Дракона. Это разбило Наргиса на осколки и вновь собрало его, преобразовывая химические связи внутри. Наверно, что-то в его облике заметно изменилось, и Зоро коснулся его, возвращая в реальность.       — Что случилось? — спросил он.       — Там внизу что-то есть, и оно зовёт меня, — от избытка волнения голос Наргиса звенел сталью, местами переходя в тихий скрежет. — Я не могу пройти мимо. Мне нужно спуститься.       Зоро перевёл его слова всем остальным.       Ветер рос, неся с собой причудливые завихрения песка и вплетая его колючие струи в их волосы и одежду.       — Мы и так задержались в пути, — нахмурилась Нами, обеспокоенно переглянувшись с Виви. — Это действительно так важно?       — Да, важно, — с трудом проскрежетал Наргис, опускаясь на колени. Внутренние органы один за другим становились стальными, голосовые связки обратились в два маленьких лезвия, причиняя боль. — Очень. Кажется, я превращаюсь...       Ещё мгновение — и на песке лежал Сандай Китэцу. Фиолетовые узоры на якибе тревожно мерцали. Зоро поднял его, вложил в ножны, мимолётно и мягко погладив рукоять.       — Мы должны отыскать то, что его звало, — вынес он вердикт, оглядев всех. — Чем бы это ни было, оно имеет значение.       Они внимательно осмотрели округу. Ничего напоминающего спуск в подземелья не было. Дюны и барханы, горбами верблюдов вздымающиеся над ними, навевали особую пустынную тоску. Где-то вдалеке чёрной тенью реял стервятник.       Виви напряжённо смотрела на горизонт, вытянув тонкую птичью шею, чутко прислушиваясь. Её синие волосы текли по ветру, напоминая быструю реку, в юркое прозрачное тело которой были пойманы, будто в силки, солнце и небо.       — Скоро грянет буря.       Вокруг не было видно ни одной скалы, за которой они могли бы укрыться.       — Что же нам делать? — спросил Усопп, хрустя песком в зубах и бегло озираясь кругом. Никто не желал быть погребённым в пустыне.       — Наргис, — Зоро вновь коснулся рукояти Китэцу. — Скажи мне, где то, что тебя зовёт. Я почувствую.       Он глубоко вдохнул и закрыл глаза, словно ныряя в ощущения вниз головой. И у самой глубины вспышкой света его озарило знание.       — Вот здесь! — крикнул он, подбегая к одному из барханов. Накама устремились за ним, чтобы помочь раскопать песок. Слаженная работа, и перед ними возникла цельная каменная плита. Зоро рассёк её пополам и вместе с Санджи отодвинул в стороны. Вход в подземелья открылся.       Они спустились вниз. Натоптанной тропы не было, и следовало идти осторожно. Парни помогали найти девушкам верный путь, идя вперёд них. Под ногами опасно катились камни, вскрывались обрывы, непредсказуемо вырастали каменные стены.       — Я вижу свет, — сказал Чоппер, лучше всех ориентировавшийся в темноте. — Справа есть туннель и безопасный путь. Я вас проведу.       Следуя за оленёнком, они вышли в пещеру, высокий потолок которой терялся в темноте. Источником сияния были кристаллы, рассыпанные там и тут. Игра фосфорического света и тени завораживала, но взгляды людей притянула вовсе не она.       Над ними возвышался монументальных размеров стальной корабль. Пушки тяжёлыми гроздьями усеивали его корпус, отчего он был похож на застывший во времени морской коралл. Нос корабля украшала драконья голова с раскрытой пастью. Казалось, она оживёт и выдохнет несущее погибель пламя. Парусами вздымались два металлических крыла.       — Заберём его с собой, — отсветы кристаллов сияли в глазах Луффи, усиливая их природный блеск. — Мы нашли, значит — наше.       Нами незамедлительно дала ему подзатыльник. Кулак у неё был что надо, Луффи, потирая выросшую шишку, обиженно пробубнил невнятные извинения.       — И как ты себе это представляешь? Громадина размером с остров! — сказала ему Нами. — Впрочем, ты прав, мы можем присвоить его себе. Как вы думаете, внутри есть сокровища?       — Не думаю, Нами-суан, — Санджи щёлкнул зажигалкой. — Опасная эта штука, я чую.       — Я даже не знала, что в нашей стране есть такое, — Виви выдохнула пар, зябко кутаясь в тонкий восточный халат. В пещере было холоднее, чем на поверхности. Стылый воздух, закравшись под кожу, скользкими змеями опутывал собой живые тела.       Зоро уверенно подошёл к кораблю. Сам не понимая, откуда он знает, где находится вход, нашёл его. Стерев толстый слой пыли с закрытого намертво люка, парень прочёл:       — Плутон.       Его голос в мертвенной тишине подземелий звонким эхом прорезал чёрное пространство и, замирая, растворился высоко вверху.       — Но... это же... — потрясённо прошептала Виви.       — Ты знаешь, что это? — спросила у неё Нами, потирая тонкие плечи.       — Да, когда я была маленькой, отец часто рассказывал мне легенды нашей страны. Одна из них была о том, что в глубине пустыни спрятан Плутон — одно из трёх древнейших оружий.       — Древнейшие оружия? — в голос воскликнули Усопп и Чоппер и для верности спрятались за спиной Луффи и Санджи, с опаской поглядывая из-за них на корабль.       — Да. Собрав их воедино, можно разрушить наш мир, расколов его на части, — ответила Виви. Стало ещё холоднее. Она потёрла ладони, пытаясь их согреть. «Что здесь происходит?».       — Значит, о нём никто не должен узнать, — сказал Луффи, внезапно посерьёзнев. Он словно стал шире в плечах и выше, а голос заметно ниже. В такие моменты все вокруг забывали, что перед ними совсем ещё юный семнадцатилетний парнишка. — Корабль может попасть в злые руки, и тогда...       — Да, капитан, — согласился с ним Санджи, вдыхая сигаретный дым, — верное решение.       Зоро почувствовал, как звенит Китэцу в ножнах. Он вытащил меч, и тот выскользнул из его хватки. Раздирая густой застоявшийся воздух, Китэцу полетел в пасть дракона и пропал внутри него.       Раздался оглушительный скрежет, механические крылья пришли в движение, раскрылись во всю мощь, глаза дракона загорелись пламенем, словно он проснулся от долгого сна. Всё в пещере затряслось, маленькие люди уворачивались от падающих им на головы сталактитов, но вскоре всё успокоилось. Никто не пострадал.       Из пасти дракона с глубоким грудным рёвом вырвалась струя огня, освещая пещеру и разрывая адский холод. В нём сгустком звёздной пыли мерцал точёный силуэт Наргиса, державшего над головой ослепительно белую сферу.       Разбуди меня изнутри,       Назови меня по имени и выведи из тьмы.       Сделай так, чтобы моя кровь вновь текла по жилам,       Прежде, чем я окончательно погибну.       Спаси меня от «ничто», которым я стал.       Когда демоническая пляска пламени закончилась, юноша спрыгнул вниз и медленно спланировал перед своими накама.       — Это сердце моего отца, — сказал Наргис, всё ещё полупрозрачный, сияющий изнутри мириадами алмазных крошек. — Я должен забрать его с собой. Иначе нельзя.       Все потрясённо молчали.       — Отца? — первым очнулся от оцепенения Ророноа.       — Да. Это мой отец, точнее, его телесная часть. Огонь-Изрыгающий.