***
Грохот. Скрежет, лязг и тучи пыли. Кирара со всего разлёту врезалась в свалку над скорченным телом. Сбила с ног сразу двоих, третьего повалила ударом лапы — раньше, чем одоспешенные сообразили, что на них вообще напали. Край Хирайкоцу тычком врубился в незащищённую подмышку, и самый опасно стоящий противник замешкался, загородив дорогу и манёвр остальным. Другой, расторопный, получил вторым краем бумеранга по шлему — с разворота да с подкрутом — и повалился в пыль. А ты-то думал, болезный. Это тебе не лежачего пинать. Некогда колебаться, некогда терзаться. Некогда изводить себя глупыми сомнениями. От одного их отсутствия сразу стало куда легче. Санго хорошенько добавила по ногам тому, который удобно загораживал её от основной массы нападающих. Вот и славно, здоровяк, поваляйся пока. А чтоб не уполз, вот тебе ещё двоих оглоушенных сверху. У старинных доспехов есть чарующая особенность — они предназначены защищать от стрел. И топорщатся, как надкрылья раздавленного жука. Так что пока вы сообразите, как подняться, вот вам ещё шустрого в компанию. Чтоб уж точно повозились подольше. Крутнувшись, она пропустила мимо груди обрушенную сверху палицу и от души опустила пятку на запястье владельца. Доспехи доспехами, а суставы никто не отменял, дружище. И Хирайкоцу в ухо твоему соседу тоже никто не отменял. А если вдруг тебе мало, любезный, вот угол бумеранга, а вот челюсть. Отвалили разобраться, чего здесь, собственно, происходит? Чудненько. Санго дышит ровно и размеренно. Некогда сейчас гадать, откуда на противниках старинные о-ёрой, давно вышедшие из обращения. Некогда выдумывать, что отколол на сей раз милейший господин монах с его рученьками шаловливыми. Сейчас важно, что очухавшиеся вояки отошли на десяток сяку, чтобы осмотреться и взяться, наконец, за оружие. Тоже старинное, однако. «Полевые» мечи, гигантские о-яри… Но какая древняя и, главное, разномастная шнуровка! …Боги, да ведь вон того и того кланов, как их бишь, уже давно нет! Истреблены… Испугаться этой чертовщине тоже некогда. Непомерно длинное копьё, какому место только в строю пешцов против конницы, норовит отвлечь беспорядочными мельтешениями, пока в спину подбирается ткнуть меченоша с добротным, сильно выгнутым тати. Его сшибает Кирара с Шиппо на спине. Кицунэ метко запускает копейщику в глаза маленькую лисью вспышку, и тот на время забывает обо всём. Ух, ну наконец-то. Сейчас быстренько взвалить на кошку длиннорясого похабника и ходу отсю… д… а? Только схватив «бесчувственное тело» поперёк рёбер, Санго заметила, что, во-первых, ни разу оно не бесчувственное — парень правильно съёжился, закрывшись локтями и коленями. А во-вторых… этот тощага весит вдвое меньше. — Хооши-са… — невольно вырывается у Санго. Но её возглас перекрывают сразу два вопля: — О-отставить!!! — Чё за хрень?!***
Обернувшись, охотница успела увидеть, как навстречу деревянному молоту мелькнул красный рукав, и полетели щепки. — Всем стоять, сказал! — снова перекрыл все звуки начальственный раскатистый рык. Кажется, даже пытающиеся встать прекратили попытки выползти друг из-под друга. — Стоять! — Санго, наконец, разглядела среди солнечного блеска на лаке древков, и бликов на лезвиях копий и нагинат, мрачную колоду в жучиных надкрыльях наплечников, громоздящуюся на сером коне. — Что здесь творится, спрашиваю?! — Это мои слова, — неучтиво фыркнул отлично знакомый голос. — Чего не поделили? Санго чуть не застонала. Подкрепление в лице Инуяши — это преотлично. Но ведь она не собиралась ввязываться во всякие разборки, или во что там вляпался дурной монах! А теперь утащить его за шиворот просто так — может и не получиться… Скыр, скыр, скыр, брямс — кто-то из одоспешенных подошёл к командиру, почтительно присел на одно колено, и, лязгнув жвалами… то есть ножнами по набедреннику, доложил: — Господин, мы нашли беглого заклинателя. Теперь-то он никуда не денется, и тревожащий господина демон всенепременно будет изгнан… — Ха-а-а, — заинтересовался Инуяша, должно быть, не сводя глаз с командира. — А сам-то ты кто, если от тебя самого демоном смердит? — Возмутительно! — заскрипели доспехи. — Я и говорю, — насмешливо согласился полудемон. — Вы чё, не в курсах, что ваш заправила — здрофигенный крыс? Да ещё и человечиной провонял? К удивлению Санго, вояки поверили сразу — видать, у них уже были какие-то подозрения. — Так правда что… — …помнишь, трупы пропали… — …так и знал, что Коскэ лечить и не думали… — …а хвост я всё-таки видел… — Да ну всё к бесам!!! — заорал кто-то дурниной. — Как хотите, а я мотаю! — послышался скрип сочленений и звучный грюк брошенного шлема. — Стойте, мерзавцы! Да кому вы нужны, дезертиры, отребье, трусы! Я вам доспехи дал!!! — Подавись ты ими! — Вояки разбегались как тараканы. — Ну чё, крысюк, потолкуем? — На стремительно пустеющем подворье стал виден Инуяша с преображённым Тессайгой наперевес. — Грязный полукровка! Должно быть, в собственном виде драться было сподручнее — исчезла серая лошадь, исчезла видимость человеческого. На дороге стоял здоровенный жирный крысодемон, облачённый в о-ёрой, сделанный, наверное, сразу из трёх, а то и четырёх обычных, судя по разномастным шнуровкам. — Ты б ещё из выгребной ямы это сказал, смердюга, — привычно осклабился парень. Крыс кинулся вперёд, занося огромный «полевой меч». Инуяша только того и ждал. Приняв Тессайгой обрушившийся сверху клинок, парень почти классически «отступил вперёд» — теперь они поменялись местами, за спиной у крыса оказались скалы вместо деревни — и смёл демона Раной Ветра. — Кех, делов-то! — подытожил Инуяша, возвращая Тессайгу в ножны. — Санго-чян, Шиппо-чян! — откуда ни возьмись, подбежала Кагоме. Замешкалась, обходя копошащихся в пыли последних неразбежавшихся бедолаг, слишком удачно сваленных охотницей друг на дружку. — Эй, Санго! Ну и чё ты тут… это… кучу сделала? — Инуяша!!! — А чё я такого сказал?!.. — Парочка занялась выяснением вечного вопроса — будет ли полудемон думать, прежде чем открывать рот. Хоть когда-нибудь?.. Санго это было сейчас решительно всё равно. Снова чувствуя предательскую дрожь, она потрясла за плечо в пыльном перехлёсте рясы. — Мироку! — О, друзья мои, откуда вы здесь? — раздалось сбоку. Как в дурном сне, охотница резко вскинула голову и медленно обернулась. В дверном проёме, зябко кутаясь в своё поношенное белое косодэ, стоял Мироку. На лице у него красовались начинающий желтеть фингал и такое искренне-удивлённое выражение, что Санго захотелось его слегка придушить, а потом уже расспрашивать. Чувствуя, что сейчас задохнётся, истребительница нечисти опустила взгляд к своим ногам. С пыльной земли на неё с любопытством глядела совершенно незнакомая веснушчатая физиономия.