Врата "Hen Ichaer"

До Брокилона они добрались уже на следующий день. Всю оставшуюся дорогу Йорвет на правах больного ехал на Плотве, наигрывая веселые мелодии. Плотве звуки флейты не слишком нравились, она даже несколько раз порывалась сбросить противного наездника, но знак «Аксий» успокаивал норовистую кобылку. Геральту музыка нравилась, а еще больше нравилась улыбка на лице эльфа и короткие теплые взгляды, которые доставались ему каждый раз, когда ведьмак останавливался на передышку. Они так и не поговорили, хотя Белый Волк особенно и не настаивал. С каждой минутой, приближающей его к лесу, мысли его все больше занимали другие вещи. Он уже чувствовал взгляды дриад, скрывающихся за деревьями. Их легкое дыхание и натянутые луки сверлили его спину, пока мужчины пробирались через лесную чащу. Общее волнение чувствовал и эльф, хотя его они точно не тронули бы. Геральт почти физически ощущал их ликование при виде живого предводителя скоя'таэлей. Он помнил, сколько Белок получили приют в Брокилоне, и с какими почестями они начали новую жизнь в непроходимой чаще. Для каждого из них Йорвет был героем, сражающимся за благое дело и свободу. Насчет ведьмака у них подобных убеждений не было, так что возможности получить стрелу в бок он не исключал. Как Геральт и предполагал, чем ближе они были к сердцевине леса, тем больше эльфов встречалось у них на пути. Кто-то приветственно взмахивал рукой, кто-то даже порывался поклониться своему герою. Йорвета, казалось, подобное внимание даже забавляло. Он снова вернулся в свое прежнее презрительное состояние, сухими кивками приветствовал Белок и с высока смотрел на всю эту почти человеческую кутерьму. От прежнего, улыбающегося засранца не осталось и следа. Теперь это снова был грозный мятежник, бунтарь и убийца. Эитне лично вышла поприветствовать гостей. Вечно юная и вечно прекрасная, она вела себя как подобает королеве и предводительнице, однако не скрывала теплоты в голосе, обращаясь к Йорвету. - Что ж, мальчик мой, ты сумел дожить до нашей новой встречи. А теперь иди, мои травницы осмотрят твои раны. Ведьмачьи эликсиры безусловно полезны, но твоя нога все еще не до конца зажила. К тому же скоя'таэли хотят отпраздновать встречу. Они уже несколько дней болтают как безумные и смущают моих воительниц, - она кивком показала, что желает продолжить беседу наедине с ведьмаком. - Раз уж так случилось, что мне отводится во всем этом не последняя роль, я тоже хотел бы послушать, - засопротивлялся эльф, но дриады уже едва ли не силой потащили его к шатрам. Геральт проводил его взглядом, пока красная повязка окончательно не скрылась за деревьями. Что ж, конечно, здесь он был героем и желанным гостем, но все же гостем, который был вынужден подчиняться истиной хозяйке Брокилона. - Ты ступил на опасную дорожку, Vatt’ghern, - от Эитне не укрылось направление его взгляда. – Я не вправе осуждать кого бы то ни было, но пока я нуждаюсь в вашей помощи, прошу, оставь подобные мысли при себе. Несколько дней вы пробудете в Брокилоне, под моей опекой и охраной, воспользуйся моментом и прими услуги наших лекарей. Твои раны беспокоят меня не меньше, - она не закончила фразу, давая понять, что разговор окончен. - Несколько дней? Зачем ждать так долго? Мы могли бы отправиться на рассвете. Я хочу поскорее закончить со всем этим и вернуться к своим делам. - Я сказала – несколько дней, значит, на это есть свои причины, Белый Волк. И помни – если ты сам не прекратишь свои игры, я буду вынуждена вмешаться. Эитне величественно удалилась, оставив ведьмака в состоянии, близком к ярости. Дриады тут же набросились на гостя, одновременно что-то щебеча, забирая его мечи и толкая мужчину к купелям, в которых бурлила теплая вода. Кто-то даже попытался его раздеть, но Геральт лишь отмахнулся. Знаменитые дриады, которые уже давно состояли в большинстве своем из обычных человеческих девушек, явно истосковались по мужской ласке. Белый Волк был их другом и соратником, а потому они не видели ничего зазорного в том, чтобы посбрасывать свои рубашки и присоединиться к ведьмаку в его омовениях. К тому же, кто-то должен был натирать его шрамы травами и следить за его душевным равновесием. Ведьмак сопротивлялся недолго. Усталость и напряжение последних дней, сражение с Синими Полосками – все это мешало сосредоточиться на собственных мыслях. А забота стройных юных дев и их шаловливые ручки успокаивали, что в сочетании с горячей водой и запахами трав давал весьма любопытный эффект. Геральту нужно было о многом подумать, например, о словах Эитне про скользкий путь и явной угрозе, которую эти слова даже не пытались смягчить. *** Йорвета почти моментально окружили свои. Белки, истрепанные войной и голодом, видели в нем спасителя, героя, избавление от несчастий. Каждый хотел поговорить, а то и потрогать живую легенду, но дриады решительно прекратили веселье и увели его в подобие санатория, где уже лекари стали терзать его искалеченную ногу и наматывать сильно пахнущие травы на все, куда добирались их загребущие руки. Потом было застолье, где его снова чествовали и наливали все больше странной дурманящей жидкости в кружку. Бесконечные тосты, вопросы и взгляды десятков глаз утомляли. Единственное, чего ему действительно хотелось – увидеть Геральта, и быть может найти какое-нибудь укромное местечко. Но все вокруг словно специально пресекали любую возможность отыскать в этой чаще единственного человека, который был сейчас так нужен. На его вопросы все только смеялись и задавали свои, утомляющие и вынуждающие к долгим и пространным объяснениям. В другой ситуации он даже гордился бы своей славой, может быть подбил бы с десяток Белок отправиться в бой с Роше, но не теперь. Окончательно захмелев, и уже едва держась на ногах, Йорвет взмахом руки решительно прекратил расспросы и потребовал прямо сейчас доставить его к Белому Волку. У них есть дела, не терпящие отлагательств. Неожиданно его услышали, хотя в какой-то момент эльфу уже показалось, что их разделили нарочно, и даже любезно доставили до своеобразного шатра, из которого доносился тихий смех и странные стоны. Геральт нашелся в купели, в обнимку с парочкой совершенно очаровательных дриад. Судя по блеску в глазах, он уже успел попробовать чудодейственного зелья, которым тут охотно потчевали гостей. В правой руке он сжимал попку одной из хохотушек, а левой исследовал грудь другой. Лицо Йорвета исказилось от неожиданно нахлынувшей боли и ревности. - Оставьте нас! – прорычал эльф голосом, которого так боялись селяне и его собственные солдаты. Но сейчас ему почему-то не хотелось быть милым с этими мерзкими…Подходящего слова в его арсенале не нашлось, поэтому для убедительности он ударил кулаком по импровизированному столу. Посуда, отбитая у людей, обреченно звякнула. Дриады неохотно выскользнули из шатра, совершенно не заботясь о собственной наготе. Судя по щебету, от шатра они далеко не отходили, надеясь на продолжение вечера. Геральт даже не повернул головы, удивленно созерцая вдруг опустевшие руки. - Развлекаешься? – Йорвет был зол, нет, он был в бешенстве, диком и неконтролируемом. – Наш герой, Белый Волк, нашел себе подходящее занятие? Я уже начинаю сочувствовать Йеннифэр! - А, собственно, тебе какое дело, эльф? – в голосе Геральта громыхнула сталь. Глаза, из без того суженные от полумрака, превратились в две неподвижные мигающие точки. – Мы выдвигаемся через два дня. Можешь поразвлечься. Ведьмак свистнул, и дриады бесшумно запрыгнули обратно в купель, словно всегда только этим и занимались. - Иди, эльф, не мешай мне отдыхать, - для убедительности он шлепнул по попке резвящуюся девушку и демонстративно посадил вторую себе на колени. Туда, где из-под воды поднимался уже эрегированный член. Йорвет на мгновение задохнулся. Он не мог сказать, что задевало его сильнее – такое показное равнодушие или то, что его очевидно использовали. Снова. С этой мыслью он гордо удалился из шатра, не желая присутствовать при любовных играх того, кто еще недавно обнимал его. А потом еще долго бродил по лесу, рассекая кинжалом ни в чем неповинные кусты и воя от разрывающей тело боли. И только с рассветом ему удалось ненадолго задремать в компании Белок с ощущением ненависти ко всему живому. Как он, опытный солдат и борец за свободу, мог поверить, что спустя долгие годы, наконец, нашел то, что искал? Во сне к нему пришел Gwynbleidd и, вопреки собственной ненависти, он позволил своей фантазии разыгрывать все те картины, которые стояли перед глазами. Хотя бы в мечтах он оставался с тем, кого так жаждало его сердце. *** Голова трещала от похмелья, а тело ныло, как будто он всю ночь сражался с монстрами. Геральт с усилием встал и осмотрелся. Последнее воспоминание – как он заходит в купель после разговора с Эитне, а потом… А потом его, очевидно, опоили чем-то, что тут принимают за алкоголь. Из-под одеяла призывно выглядывало острое розовое ушко. На несколько мгновений он дал себе обмануться в том, кто именно лежит сейчас рядом с ним, а когда отбросил полог, испытал неожиданное разочарование. Тонкая, пожалуй, излишне худая, спина, округлое бедро, маленькая мягкая попка, очевидно, что это создание не было тем, кого он так судорожно прижимал к себе во сне. Волна раздражения уже подкатывала к горлу. - Ты кто? – спросил Геральт, весьма неприветливо растолкав свою внезапную любовницу. Девушка недовольно поморгала, явно требуя более приветливого обращения со стороны чужака. – Ты кто? И что ты тут делаешь? - Меня зовут Сенна, а там – Мальва, - девушка решила, что человек, очевидно, не в ладах с головой, и потому говорила медленно, растягивая слова. Не зря же хозяйка приказала опоить его одурманивающим зельем. Геральт проследил за ее рукой и выругался, обнаружив еще одну стройную фигурку, которую сперва не заметил. – И вчера мы неплохо порезвились, - она позволила себе хихикнуть, чем вызвала еще большее раздражение. - А эльф, который прибыл со мной? - Йорвет? Наверно, в лесу, с остальными Белками. Ты вчера прогнал его весьма решительно, он даже оскорбился. Голова немного начала проясняться. Он вспомнил, как эльф действительно приходил в шатер. Увы, но вспомнил ведьмак и о том, как обошелся с другом: Йорвет уходил, взбешенный и натянутый как струна, и как Геральту хотелось броситься вслед, но тело почему-то оказывалось повиноваться. Странно, но потом он был почти уверен, что эльф вернулся и простил его, они засыпали вместе, обнявшись и прислушиваясь к сердцебиению друг друга. А теперь оказывается, что это был морок. - Чем меня напоили? - Эитне приказала дать тебе успокаивающий отвар. Она говорила, что у ведьмака расстроенный разум… Геральт не стал дослушивать откровений дриады. В конце концов девочка ни в чем не виновата, только в послушании. Нужно было поговорить с той, которая посмела вмешиваться в его жизнь столь бесцеремонным образом. Эитне нашлась в центре небольшой площади. Она занималась обычными делами, давала распоряжения и осматривала вновь прибывших. Ведьмак не мог сказать, было ли это видением, но за деревьями ему показалась красная повязка Йорвета. Проверять свои подозрения он не стал, сосредоточившись на предстоящей беседе. - Эитне, зачем ты приказал опоить меня? – без лишних реверансов начал он. - Белый Волк не должен вмешиваться в жизнь эльфа. Это принесет ему погибель. Так я увидела в пророчестве. - А ты не подумала, что мне насрать на пророчества. Я согласился помочь тебе и твоим людям, не в первый раз, к слову, я пришел к тебе по доброй воле не для того, чтобы мной манипулировали как куклой. - Ты не понимаешь, Vatt’ghern. Ты опутан туманом, с которым соединился во Флотзаме. Туман мешает тебе рассуждать здраво. Туман же станет причиной твоей гибели. Тебе нужно очистить разум, выбросить из головы все лишнее, иначе ты станешь уязвим. В последний момент не выполнишь Предназначения. - Я уже столько раз слышал об этом чертовом предназначении! Сначала Цири, потом Белый Хлад, я справился со всем, мы смогли спасти мир. Так почему же сейчас ты не даешь мне делать то, что нужно? - Твое будущее окутано туманом. Йорвет должен остаться в Брокилоне, тут его место. Но, увы, я не вижу другого выхода, Врата должны быть расколдованы, а для этого нужен эльф. Только ради блага народа я позволю вам продолжить путешествие вместе, но пойти на самоубийство я тебе не позволю. Пусть даже мне придется пичкать тебя снадобьем круглосуточно. А после завершения миссии Йорвет вернется домой. Так предначертано и так будет, – Эитне одним лишь кивком показала, что разговор окончен и больше поднимать этот вопрос она не намерена. Мерзкие, высокомерные, считающие себя в праве решать за других… В Геральте просыпалось то давнее и забытое чувство – ненависть. Красную повязку он увидел издалека. Йорвет сидел в круге скоя'таэлей и смотрел на огонь. Ведьмак позволил себе на секунду замереть, любуясь его четким профилем в отблесках костра. Дриады не переносили огонь, но и не запрещали другим пользоваться его теплом, если это не мешало лесу, и сейчас, глядя на воинственного и прекрасного эльфа, Геральт был им благодарен за столь щедрую поблажку. - Vatt’ghern, хорошо, что ты здесь! – к нему подошел молодой, высокий скоя'таэль. – В долине, ниже по реке, есть для тебя работа. Уже четверо наших пропали без вести в тех краях, тел так и не нашли. А там, между прочим, стратегическое место – мы в долине охотимся. Геральт продолжал смотреть на Йорвета. Эльф, чувствуя на себе тяжелый вопросительный взгляд, слегка дернул плечом, но глаз не поднял. Казалось, его всецело поглощало созерцание. - Я не работаю бесплатно. - О, за это даже не беспокойся. Монет у нас предостаточно, вот только тратить некуда. - Хорошо, я берусь за эту работу. Ведьмак, не теряя времени направился в свой шатер, загрузился эликсирами и отполировал мечи. Неизвестно, что за тварь бродит близ Брокилона, стоило бы охватить как можно больше вариантов. Опрашивать дриад было бесполезно, они уважали каждое живое существо, и потому не сказали бы ничего, даже если бы знали, а Белки и сами были не в курсе, чего опасаются. Что-то утаскивает тела своих жертв в чащу с другой стороны леса, очевидно, что-то большое и сильное, раз с легкостью справляется с опытными лучниками, не оставляя даже следов крови. Хорошо, время у него есть, можно будет осмотреться, прежде чем выступать в неизвестность. *** Ведьмак остановился у реки, разделяющей Брокилон на равные части. Где-то там, с противоположной стороны скрывался монстр, тварь, для которой лишить другое существо жизни было проще, чем ему, Геральту, чихнуть. Нужно было поискать следы, приготовиться. Еще издали он заметил лагерь – видимо здесь останавливались охотники, прежде чем отправиться на перевал. Ведьмак огляделся: так и есть, брошенные вещи, мешки для добычи, место под разделку туш – все выглядело так, будто охотники отошли всего на пару часов. По заверениям молодого эльфа, они пропали не меньше недели назад, и с той поры в эту часть леса никто не заглядывал. Знаком Игни Геральт разжег костер и сел точить мечи. Следы борьбы все же были, правда на другой стороне реки, но даже из своего места он мог сделать первые предположения. Вспахивающие землю корни, а вон там, дальше, глубокие отметины в камне. Охотников волокли по земле, примятая трава служила неплохим ориентиром. И вороны, которые кружили, будто разом ополоумев. Леший. Степень опасности определить было сложно, неизвестно, насколько он стар и силен, зато теперь можно было без помех приготовить масло для меча и нужные эликсиры. Выдвигаться имело смысл с рассветом, так как в темноте подобные твари ориентировались в разы лучше ведьмака, тем более на своей исконной территории. Рисковать не было необходимости. Геральт прилег у костра и стал вспоминать. Он честно пытался думать о Йеннифэр, Цири, чем угодно, но мысли вновь и вновь возвращались к одному остроухому засранцу, который почти наверняка сидел сейчас в кругу товарищей и лапал очаровательную эльфийку (он бы точно лапал), раздуваясь от собственной значимости. И куда только делся тот мечтательный музыкант, с которым они так славно путешествовали еще сутки назад? Снова это холодное пренебрежение во взгляде, самоуверенность изо всех пор. В эльфских развалинах он был таким же – самоуверенным, слепо идущим напролом к своей цели. Тогда Геральту показалось, что Йорвет излишне радеет за заранее проигранную войну, но промолчал под взглядами лучников, скрывающихся за деревьями. Если честно, ведьмака мало интересовали политические бредни этого безумца, вокруг творились дела значительно хуже, чем шайка скоя'таэлей, вырезающих мирные селения. Но гордый эльф ему все равно понравился, хотя бы тем, что не пытался использовать его в своих целях, поэтому, когда пришло время выбирать, решение было озвучено незамедлительно – они едут в Верген. Признаваться даже самому себе, что в тот момент его больше занимали не слова, а легкая походка и фанатично горящий зеленый глаз предводителя скоя'таэлей, ведьмак не собирался и по сей день. Они сражались под Вергеном плечом к плечу – Золтан, Ярпен, Геральт, Роше, непонятно как прибившийся в их компанию со своими Синими Полосками и Йорвет. Даже в пылу сражения ведьмак чувствовал на себе взгляд единственного зеленого глаза и знал, что с таким товарищем никто не сумеет нанести ему удар в спину. И продолжал восхищаться этим эльфом после, когда пересчитывали раны и потери, смеялись от пьянящего чувства победы и засыпали вповалку у очага корчмы. Охотясь на магические артефакты в долине, он обнаружил запертый сон Йорвета. Эльф выглядел беззаботным, смотрел на костер и пыхтел изящной трубочкой, выпуская клубы пара. Он, кажется, читал стихи, но ведьмак слишком плохо понимал Старшую Речь, чтобы улавливать слова. Но это было и не нужно, все самое ценное стоило просто видеть. Лицо, обычно сурово нахмуренное и самовлюбленное, было расслаблено, взгляд ласкал и обещал покой, широкая грудь с ярко-алой розой равномерно вздымалась в такт дыханию. Такого Йорвета никто никогда не видел, он казался…счастливым? Этот камешек Геральт оставил себе, спрятал в потайной кармашек за ремнем. Зачем он ему и как его использовать без передатчика, он и сам не знал. Зато прекрасно знал, кто смотрит на него из-за кустов, пока он прохлаждается на берегу речушки. Неровное дыхание выдавало преследователя с головой, даже с такого расстояния Геральт слышал, как он краснеет, но продолжает смотреть. Ему хотелось потребовать объяснений, вышвырнуть этого недоделанного шпиона из его укрытия, но вместо этого мужчина нарочито медленно вышел из воды и, молча одевшись, удалился. Это была его маленькая тайна, почему-то довольно возбуждающая. Лежа на каменном полу, прижатый со всех сторон храпящими краснолюдами, он чувствовал то же неровное дыхание. Оно быстро сокращало расстояние, едва не снося спящих, пока наконец не оказалось совсем близко. Настолько близко, что Геральт чувствовал жар разгоряченного тела справа от себя, а само дыхание оказалось практически у его виска. Тогда ведьмак намеренно замедлил сердцебиение, желая узнать, что будет дальше, но кроме осторожного касания к руке ничего не произошло. Тогда, убедившись, что все вокруг спят, он позволил себе повернуться и рассмотреть нарушителя спокойствия поближе. Спящим он выглядел почти так же, как и в собственных воспоминаниях, где еще был счастлив. Это воспоминание также осталось в копилочке памяти, где хранилось самое дорогое. Флейту Геральт подобрал еще в эльфских руинах, когда все бежали на баржу. Хотел при случае вернуть, а потому все время держал при себе, но, как это обычно бывает, то времени не было, то случая подходящего. А потом стало известно, что Трисс держат в Лок-Муинне, и пришлось спешно покидать празднующий город ради спасения чародейки. Музыкальный инструмент так и остался лежать на дне его торбы. Иногда память возвращала Геральта в те дни. Даже посреди борьбы, даже когда он нашел Йеннифэр и поселился с ней в Корво Бьянко, нет-нет, да и всплывал образ зеленоглазого эльфа, стоящего на стене и прикрывающего спину. Хуже – когда спящего и расслабленного эльфа, похожего на сытого кота. В такие ночи ведьмак уходил далеко и предавался размышлениям, вытаскивая заветный камешек из потайного кармана. В такие ночи он боялся смотреть в глаза проницательной чародейке. Почему-то Геральт был уверен в том, что Йорвет давно уже мертв: об этом говорили и послевоенные события, в которых Верхний Аэдирн просто смели две враждующие армии, и тот факт, что уцелевшие отряды скоя'таэлей уже не пытались сражаться. От мысли, что этот красивый, сильный Aen Seidhe лежит грудой костей на обломках Вергена, становилось не по себе и хотелось напиться.