Врата "Hen Ichaer"

Они шагали по Брокилону без остановок. К седлу Плотвы была примотана голова Лешего, которого мужчины поймали в чаще, доедающим свою последнюю жертву. Тварь оказалась слишком сытой и молодой, чтобы доставить настоящую проблему для ведьмака, правда, Йорвет со своим луком слегка отвлекали от цели – Геральту приходилось следить, чтобы эльфа не поймали в тугой кокон вырывающихся из-под земли корней. Но сражаться вместе было приятно, это как-то отдавало ностальгией и помогало вернуть душевное равновесие. Хорошая стычка разгоняла кровь лучше любого вина, от нее оставалось приятное послевкусие, несмотря на пару царапин и один синяк – пропущенный пинок Лешего. К эльфу вернулось его игривое настроение, и даже весть о грядущей гибели не могла его испортить. Враги – это не страшно, это можно решить убийством или каким-нибудь менее кровожадным способом. Главное, что ведьмак с ним, и прошлая ночь стала тому подтверждением. А для каждого несогласного у него за плечами дюжина отборных стрел. От его хорошего настроения пострадало пару очаровательных цветов, из которых эльфу вздумалось сплести венок, и одна маленькая птичка, чьи хвостовые перья оказались подходящей заменой утерянному в бою. А потом пострадал и сам Геральт, на которого и нацепили злосчастный венок, причем выражение его лица в этот момент было бесценным – такое обреченное отвращение редко когда можно встретить за пределами пыточных камер. Эитне встретила их на окраине Сердца Леса, и все веселье моментально пропало. Она неодобрительно покосилась на трофей и быстрым, не терпящим возражений жестом, отослала эльфа к сородичам. Йорвет даже не стал возмущаться, с первой секунды различив среди деревьев изготовившихся к бою дриад. Слишком много, не успеет он вскинуть лук, как его прошьет не меньше пяти стрел. Вот так герои становятся врагами, когда ступают на неверную дорогу. В лагере, куда он и отволок голову Лешего, его все же встретили с овациями. Эти Белки ничего не знали или не хотели знать о планах Эитне и таинственных проклятиях, а потому щедро расплатились за удачную охоту тяжелым мешочком золота, который непременно обрадует Белого Волка. Любви к золоту у Dh’oine он не понимал – зачем платить, если можно отобрать силой. Силу он любил больше, но раз ведьмаку это важно, почему бы и не порадовать его такой малостью. А потом он присоединился к ужинающим и предался своему любимому занятию – поеданию всего, что оказывалось на пути. Оставалось только ждать. В это время Геральт, вне себя от ярости, застилающей глаза, выслушивал пространные речи старой эльфийки. - Я не надеялась, что ты поймешь, Белый Волк. Я не надеюсь, что ты поймешь сейчас, когда знаешь, что предрешено. Кому как не тебе разбираться в хитросплетениях Судьбы и Предназначения. Но, как вижу, голос разума до тебя не достучался. - Ты отравила меня, хотела стереть мои воспоминания, лгала и искушала… - Gwynbleidd, ты рассуждаешь как человек, я же мыслю с точки зрения Вечности и высшего блага. Скажи мне, не верящий в судьбу и снова бросающийся в неравный бой, ты сможешь вонзить в него нож, когда придет время? Ты сможешь стоять и смотреть, как он умирает у тебя на руках? - Есть выбор – я или он – так сказал туман. - И ты хочешь принести себя в жертву? Ради чего? Ради какого меньшего зла ты действуешь сейчас? Не ради собственной прихоти ли, а, Белый Волк? Оставь эти игры, есть вещи и события, которые невозможно преодолеть и исправить. Ты видел, как все закончится. Так отступи сейчас, дай туману то, чего он жаждет. Пусть все идет своим чередом. - И что ты можешь предложить мне взамен? - Отправляйтесь в Верхний Аэдирн, в Верген, разъеденный войной. Там все еще находятся эльфы, краснолюды, люди, которые живут в страхе и ждут твоей помощи. Отправляйтесь туда, где все и началось, чтобы закончить свой путь и попрощаться навсегда. Там вас будут ждать друзья, они помогут тебе сделать то, что должно. Если потребуется, призови Йеннифэр, она хоть и чародейка, но в этой ситуации сумеет сдержать твои неуместные порывы. И никогда больше не заставляй его поверить в то, чему случиться не дано. - Что будет с ним после завершения задания? - Он вернется сюда, в Брокилон, где ему и место. Продолжит разбойничать на моих землях и убивать ни в чем неповинных оленей и куропаток ради пропитания, быть может отправится в очередной бессмысленный поход против выдуманного врага. Он справится. - Мне нужно время. Нужно все объяснить, попрощаться. - Хорошо, это будет мое извинение перед тобой, Gwynbleidd. Мой подарок. Телепорт перенесет вас в безопасное место, в ущелье недалеко от Вергена. Там сейчас даже гарпии не летают. У тебя будет время, немного, правда, но будет. Попрощайся и действуй так, как нужно. *** Телепорт выплюнул их совсем рядом с хорошо знакомой ему, Геральту, тропинкой. В былые годы он не один раз шагал с мечом наперевес по этой траве, упрямо прорастающей сквозь камень. Тогда здесь селились гарпии, устраивались засады рыцарей, а Белки перекрывали проходы. Тогда здесь еще была жизнь. Последняя война оставила в долине Понтара смерть и разрушения. Повсюду оставались следы ее пиршества – истлевшие кости, остатки кольчуг, брошенное и проржавевшее оружие. Единственный глаз эльфа выражал только боль и недоумение от увиденного. Ведьмак почему-то вспомнил, что так и не предупредил его о конкретной цели их путешествия. Все время в разговорах звучал Махакам как что-то абстрактное и далекое от пережитого. Что ж, это не единственная вина перед Йорветом, боль о которой будет терзать его еще долгие годы. - Что все это значит? Скажи мне, что это ошибка телепорта и мы скоро уберемся отсюда. Тут все провоняло падалью! - Прости. Мы снова возвращаемся в Верген. Несмотря на войну, город продолжает жить и обрастать деревеньками и селами. Краснолюды ужасно живучие и способны приспособиться к любому устою, даже под началом Нильфгаарда. И именно местные краснолюды откопали в своих шахтах эти забытые богами Врата, с которых нужно снять проклятие. - Ну так пошли, чего ты ждешь! Спустимся в шахту, нацедим немного моей крови и вернемся уже на Север, подальше от этой смердящей трупами долины, - Йорвет был зол, обижен и… растерян? Меньше всего он ожидал снова очутиться в месте своего триумфа и своего поражения. Ему впервые в жизни хотелось бежать без оглядки. - Погоди, есть еще кое-что, что я хотел бы сделать, прежде чем идти в город, - глаза Волка подозрительно заблестели. Он полностью осознавал важность момента и уже заранее чувствовал ту тупую, холодную боль, которая потихоньку начинала сворачиваться клубком в сердце. «А что, если…», он не стал додумывать эту мысль. Все было предельно понятно, и потому обречено. Эльф все понял, но сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы эти слова были произнесены. Прощание, последний раз… Не глядя на Геральта, он расстегнул пояс, удерживающий мечи, стащил куртку вместе с рубашкой одним рывком и со злостью отшвырнул прочь. Ему не хотелось видеть мокрого, соленого следа на белом полотне, оставленного собственным лицом. А потом стянул с головы повязку вместе с тугим ремешком, придерживающим волосы. Черный водопад упал на плечи, закрывая изуродованную часть лица и провал вместо глаза. Он стоял перед ведьмаком почти обнаженный, и Геральт с удивлением отметил, что никогда раньше не видел такого совершенного существа. Истинный эльф, Aen Seidhe, совершенное дитя природы, ослепительно прекрасное в солнечном свете. Даже шрамы, полученные в сражениях и опоясывающие торс, были совершенно гармоничны, переплетаясь с ветвями татуировки, а на груди распускалась пунцовая роза – символ надежды, отваги и любви. Воплощение гордости и презрения в чистом виде, слишком похожий на фарфоровую статую и так мало – на себя самого. Единственный пронзительно-зеленый глаз горел потусторонним холодным огнем. Одному из немногих выживших ведьмаков, славному Геральту из Ривии, Мяснику из Блавикена, стало страшно. Не так он представлял себе это прощание. А между тем Йорвет подходил ближе, пока не оказался вплотную к ведьмаку. Казалось, он сам не знает, кто перед ним. Враг? Друг? Возлюбленный? Все это отдавало совершенным, незамутненным безумием: и место, и действия, и то, что непременно должно случиться в конце. Их дыхание смешалось, взгляды скрестились как кинжалы, воздух наполнили мистические разряды – над долиной, словно отражая кипящие чувства, ударил гром. Эльф прикасался к его лицу, истерзанному шрамами, зарывал руки в белые, почти седые волосы. Он не хотел быть нежным, наоборот, хотел ощутить боль ведьмака, хотел, чтобы ему было так же невыносимо больно, хотел видеть настоящие эмоции. Говорят, мутации лишают ведьмаков чувств, но этот ведьмак должен был чувствовать все! Впервые за все это время Йорвет решился взять верх, проявить настоящую силу, и Геральт не сопротивлялся. Только стоны и хрипы разрывали сгущающуюся темноту – тучи закрыли солнце, отказываясь смотреть на безумную схватку. О нет, это не была нежная и томная любовь, как в Брокилоне, не была даже вспышка страсти, настигшая их на берегу озера. Тут была звериная, грубая сила, стирающая все на своем пути, безумная схватка двух существ, смертельная, ранящая, калечащая души, и все же прекрасная в своей чистоте. Это было прощание, вырванное и выстраданное. В этот самый момент, в ущелье, пропитанном кровью и трупным смрадом, корчась, умирала надежда. *** - Йорвет, - начал Геральт, вставая и одеваясь. - Не нужно, Gwynbleidd. Ненавижу слова, особенно такие. Я сделаю все, что от меня требуется, и уйду. Большего не проси. - Так нужно, пойми. - Я знаю.