Разве любовь можно убить... ?

-Хех… может ляжем на одной кровати? — добродушно спросил художник, показывая взглядом на двухэтажную кровать и смешно двигая ушками. -Чур я сверху! — глазницы Голубики ярко засветились и он шустро забрался на второй этаж койки. -Договорились. — он продолжал широко улыбаться малышу. Сняв с себя свою сумку и повесив её на крючок, красочный сел на уже заправленную кровать. Только сейчас Альбинос смог спокойно осмотреться. Ничего необычного — просто и практично. Правда потолок немного низкий, а так в принципе нормально. Но вдруг сверху раздался голос его нового друга. -А зачем ты вступил в добровольцы? -более серьёзно спросил Голубика, свешивая свои ручки с кровати. -З-зачем? — переспросил тот. -Потому, что я хочу помочь отбить у врага свой родной город! — героически воскликнул художник, но выбранная громкость оказалась великоватой и монстры, что были неподалёку как-то странно на него посмотрели. -В-вот… — пытаясь быть как можно тише сказал он, прижимая к себе ушки и виновато оглядываясь. -Ты родился на холмах? — удивлённо спросил малыш, теперь уже свесив голову и пристально смотря на друга. -Ну д-да. Поэтому я хочу вернуть его… — его слова становились всё тише и тише, в итоге он просто печально отвёл свой взгляд в сторону, пытаясь сдержать слёзки, которые как ему казалось сейчас навернутся на его лице. -Понятно… — Свап понял, что разговор сводится на нет и с этим нужно было что-то делать. -А у тебя там родственники живут? -Ох нет… Я сирота. Мои родители погибли в несчастном случае. "Ну мне так сказали…" — добавил про себя Инк, но выражение его лица стало чуть печальней. И тут Голубика запаниковал, он нашёл первого друга здесь на войне и уже успел довести его до слёз! -А какой ты магией пользуешься? — уже не зная, что сказать спросил Голубика. -М-магия.? — чуть не плача переспросил тот. -Ну да. Какая она у тебя? Вот я например могу призывать кости и кнуты, которыми могу наносить повреждения врагам и обездвиживать их! — гордо произнёс тот. -Ух ты, здорово! А у меня совсем слабая особенность… — грустно протянул альбинос. -Да не может такого быть я уверен у тебя тоже, что-то прикольное! Покажи! — он решительно посмотрел на друга, выпрямив ушки в ожидании. -Н-ну хорошо… смотри. — сказал скелет с ноткой гордости в голосе. Инк вытянул указательный палец, будто показывая вверх. И тут прямо из воздуха на кончике его пальца материализовалась бабочка, она была полностью чёрной, словно сделана из чернил. Насекомое вспорхнуло своими тоненькими крыльями и взлетело чуть выше, садясь на переносицу Голубики. -Я могу создать любой объект, правда он всегда будет выглядит как нарисованный чернилами… — но не успел тот договорить как Свап прервал того. -Это так здорово! — воскликнул малыш, смотря на творение художника. Насекомое упорхнуло с переносицы Блюберри и взмыло в воздух, а после будто лопнуло в воздухе, оставляя после себя капельку чернил. -И через минуту после создания оно превращается в…это. — он показал на маленькое пятно чернил на полу. -Но это всё равно здорово! — Голубику это сильно воодушевило, на его лице красовалась восхищённая улыбка. -Спасибо. Ты первый кому это понравилось. — он натянул улыбку на лицо, сжимая руку в кулак. Но вдруг в дверь барака зашёл высокий, вороноподобный монстр. -Отбой! Завтра вы узнаете, что такое война! — прохрипел он и громко хлопнул входной дверью. -Похоже пора на боковую. — протянул Инк, ложась на кровать. -Ага… спокойной ночи. — сонно протянул Голубика укрываясь одеялом. Альбинос повернулся лицом к стене, подложив под череп кисть. И только сейчас он заметил, что там было что то выцарапано. Это было трудно, но немного привыкнув к темноте художник всё же смог разглядеть. Это были стайки вертикальных чёрточек по семь, каждая из которых была перечёркнута. Приглядевшись получше Инк заметил надпись, после прочтения которой внутри что-то сжалось. «Мы всего лишь пушечное мясо и королю на нас плевать!» Похоже это написал тот, кто был здесь раньше... До меня... —подумал волчонок. В голове плохие мысли сменяли гораздо худшие. Инк понимал, что ни-че-го не сможет сделать с этим роем и с этой информацией. С прекрасным осязанием того, что завтра на поле боя он может оставить свою жизнь, альбинос напевал себе под нос разные колыбельные (которые его мама ему никогда не пела). И минут через десять, а может, через два часа, волчонок провалился не в самый спокойный сон.