«Шмель»

— Пока, Оксан, — Андрей Холодов, сняв халат, закончил работу. — Удачного дежурства тебе! — О’кей… Пока, Андрей. — Блондинка откинулась на своем сидении. Один за одним кабинеты в ФЭС опустели. Народ разбегался и уезжал по домам. Рабочее время кончилось. Даже сама Рогозина ушла не самой последней, как обычно, а одной из самых первых. Вот и ушел последний лаборант, и Оксана, наконец-то осталась одна… Ну почти, не считая охранника. Неожиданно по стеклу аккуратно постучали. Девушка, погружённая в свои мысли, вздрогнула от неожиданности — за стеклом обнаружился Александр Шмелев. «Шмель» кивнул на дверь, прося впустить, и девушка кивнула ему в ответ. — Сашка? А что ты тут делаешь? — слегка удивилась она, когда мужчина появился на пороге. — Я у Галины Николаевны попросил дежурство вне очереди. Мне к отцу в клинику надо… ему память возвращать, а это дело не одного дня… — вздыхает тяжело молодой человек, накидывая на себя халат. — Завтра и на выходных меня не будет… А ты — просто по списку? — Да… Куда-нибудь потом понадобится… — проговорила Амелина и тут же отмахнулась, — да что я говорю! С нашей работой — ну никакой личной жизни… — Может, пойдем в буфет и телефон заодно захватим, коль мы почти что единственные ночные обитатели ФЭС… Предложение было принято. *** — Оксан… А как тебя вообще угораздило сюда попасть? — спросил Шмелев, отпивая горячий напиток из своей психолелической кружки. Полный свет они не зажигали — в буфете царил полумрак. — Ну, это долгая история… Скажем, меня сюда судьба привела… — она, в свою очередь, глотнула кофе. Они принесли чашку кофе и охраннику — тот поблагодарил ребят. — А что? — Меня начальник мой, бывший, не особо ценил. — Руки сжались на ручке кружки.–Свою кодлу привел к нам в отделение, а на меня сбросил все дела. Ты когда-нибудь десять дел вела? Одновременно? — Не пробовала, да и не хочу… Оба, выпив и помыв после чая и кофе свои кружки, удобно устроились на диване. — Что делать будем? — спросила Оксана. — У нас целая ночь впереди. — Я свои отчеты доделал, Галине Николаевне служебную записку дописал, дело и доказательную базу собрал, и завтра с описью оно отправиться в суд, где и все будет решаться… А ты? — Да я закончила с пробами, с уликами… Но голова уже пухнет, не разобраться… — Может… тогда в карты? — Шмелев достал колоду из своего рюкзака. — Хоть пару раз? В «дурака»? — Давай, — обрадовалась девушка. — Только… Давай на желания… Или на раздевание… — По рукам! *** Шмелев, плотоядно улыбаясь, как назло редко проигрывал. Оксана уже сидела только в одном нижнем белье, но зато чуть прикрытая одеялом, а он, гад — только в брюках… — Пики! — оборонил пикового короля Шмелев, и заставил Оксану очередной раз забрать все карты. — Я выиграл! — последней картой был туз, а у девушки, как назло — не было ни одного козыря, веер «швали» на руках. — Че-е-е-ерт! — Ну? Что снимем? М-м-м, какой трудный выбор… — оглядел он ее фигурку. — Верх или низ? — Гад. Тебе феноменально везет… А может ты мысли читаешь? — Не-а. Мне лень. Да и трудно это — постоянно мысли читать… — честно сказал Саша. — Пощажу. Верх. Снимай… — Гад… Лифчик пришлось снять. Он присоединился к куче набросанной ей же одежды. — Я не хочу играть дальше…– она пыталась смущенно прикрыться. — А вдруг я проиграю? Да не смущайся — тебе не за что… Да и голых девушек я видел в своей нелегкой жизни много… Или почти голых… — Ладно… Играем. В этот раз игра шла напряжённее. Но Шмелев, как он сам говорил, все же проиграл, и ему пришлось остаться в трусах-боксерах. Брюки присоединились — Чтобы там ни говорили, а ты все-таки очень сексуальный. — Обратила девушка внимание на его фигуру. — И не качок перекаченный, и не скелет… — Я рад, что тебе нравится… — улыбнулся он. — Ну, и кто теперь проиграет? Интересно ведь… — Так, ладно… Давай в последний раз… — Амелина принялась тщательно размешивать карты. Хорошо, и что дежурный телефон молчит — не мудрено, второй час ночи… *** — Не-е-ет, — простонала она, поняв, что проиграла. — Так не честно! Карты полетели на низкий столик. — Честно. Я долго сопротивлялся. Ну? — ехидно улыбаясь, проговорил парень. — Скидываем одеяло и раздеваемся! Полностью! — сверкнули его глаза. — Если ты об этом кому-нибудь расскажешь… — злобно начла говорить программистка, — то я… — Да понял-понял, ты не отвлекайся. — Миролюбиво проговорил он. — Я вообще — никому и ничего… Никогда. — Отлично. Последняя часть белья полетал на пол. Амелина одновременно почувствовала себя слегка униженной, но и что-то внутри щекотало ей нервы — она видела, как оперативник облизывается на нее, как кот; у него предательски блестят глаза… Так же его выдавал и «стояк»… Даже не колеблясь, забыв, что в ФЭС куча камер видеонаблюдения, она начала жарко с ним целоваться… Парень ответил ей; они ласкали друг друга, целуя, и в итоге она оказалась на диване, а Шмелев — сверху. — Ты хочешь прямо здесь? — шепнул он, с трудом сдерживая стон — Оксана запустила руку под резинку его боксеров, и ласкала его естество. — Тут камеры, — поздно спохватилась она, — да и диван так просто мы не отмоем… — Тогда предлагаю нам уединиться в душе… Там будет получше… Не волнуйся, у меня есть с собой презервативы… — А как же охранник? И телефон? — Я все беру на себя… Я же мужчина. *** Шум воды и толстые стенки душа заглушал их звуки взаимной страсти. Шмелев сливался с ней воедино уже не первый раз за эту ночи, но этот секс был особенным. Никто и никогда не заставлял ее так остро чувствовать все это… Переживать… Дежурный телефон висел на куске проволки, в пакете, чтобы не замок от воды и пара, перед глазами. Но даже если бы кто-то и позвонил, то эти двое абонентов были уже «временно недоступны» для всего мира. Шмелев был тем мужчиной, который был способен удовлетворить по-настоящему любую женщину… Никто и никогда не приносил Оксане такого удовлетворения… — Да, — уже хрипло стонала она, прося, умоляя взглядом, продолжать его еще. — Это… нечто… Д-а-а-а… Струи теплой воды очерчивали их силуэты… — Да-а-а, Оксана, постони для меня… Да, вот так… Хорошая девочка… Класс… — он оставлял на шее глубокие засосы. Оксана, цепляясь изо всех своих сил за стену, отдавалась этому мужчине так, как никогда. Александр виртуозно владел своим телом: его руки действовали так, как ей хотелось — то крепко сжимали, то аккуратно поглаживали, то были нежны, то грубы; его губы целовали буквально каждый лоскуток ее тела, иногда касаясь таких запретных точек, что по всему телу шли электрические разряды, и она дергалась в его крепких руках, стеная все громче; его фрикции были то слишком глубоки, медленны, то наоборот, поверхностны, быстры… — Саша… я… больше… не могу… — девушка в его руках уже изнемогала. — А… никто… от тебя… большего… и не требует… Д-а-а-а-а! Окса-а-ана… — Саша… Оба в изнеможении, финишируя в любовных играх, пришли к финалу и, тяжело дыша, прислонились к разным стенкам, насколько это позволяли просторы душевой кабинки. — Где… Ты так научился? — выдохнула она. — У меня были разные любовники и мужчины, но… Никто и никогда меня так… — Опыт… А твоих мужиков, которые тебя по-настоящему никогда так не ласкали, я бы вышвырнул вон… Импотенты… — проговорил парень, отлипая от своей прозрачной стенки, пытаясь унять дыхание. Оксана хрипло рассмеялась. *** Даже толстым слоем тональника засосы на шее было так просто не скрыть. Ноги предательски дрожали… тело устало, но вместе с тем это была самая приятная истома. Каблуки пришлось оставить и переодеть балетки… — Я не знаю, сколько мы с тобой сожгли калорий, но я тебе за ночь благодарна… — она устало зевнула. — Спи уже! Я на трубке посижу… — Шмелев застегивал рукава на своей рубашке. Она только что прилегла снова на диван в буфете. Спать после их ночных забав хотелось неимоверно… — Да?.. — Спи, принцесса… — парень галантно укрыл ее фэсовским пледом, и она прикрыла глаза. — Мне тоже с тобой было сегодня круто… — прошептал он ей на ухо. — Спасибо… *** Очнулась она от того, что ее слегка потрясли за плечо. Она, с трудом приоткрыв глаза, увидела как над ней склонилась Галина Николаевна: — Оксана, просыпайся. Через полчаса рабочий день начнется…бужу тебя, бужу, ты упрямо не просыпаешься… Крепко спишь. — Ой, Галина Николаевна… Сейчас… — она села на диване и с силой потерла глаза. — А где Шмель? — чуть сонно спросила она. Запах свежесваренного кофе слегка привел ее в чувство. Кто-то принес в буфет вафельный тортик и пирожные. — Александр, отдав мне телефон и отчитавшись об отсутствии звонков, уехал в клинику к отцу… Честно сказал, что тебя пожалел и уложил спать, баиньки… Оксана только чудом не покраснела. Но глаза опустила. Ибо начальнице было незачем знать, как они с Сашей весело совместно провели эту ночку… Но тут Галине Николаевне «вовремя» позвонили, и она вышла из буфета, что-то говоря на ходу. — Оксан, здравствуй. — Поздоровалась с ней Валентина. И, оглядев девушку, тихо проговорила: — Откуда на шее засосы? Ты, вроде бы одна была вчера, да еще и дежурила… — лукаво улыбнулась женщина. — Я была не одна… Была с Сашкой… Со Шмелевым. — О, понятно… — И, знаешь, — Оксана наклонилась к патологоанатому вплотную, — это была самая лучшая ночь в моей жизни. До Сашки меня… так еще никто… — призналась она и смущенно хихикнула. — Надеюсь, без последствий? — У Сашки презики были… — О… Ну тогда ясно, откуда ты такая свежая… Хотя я читала, что именно только люди с нетрадиционной сексуальной ориентации могут доставить истинное удовольствие… — Я проверила это на себе… — Кто — что тут проверил?! — спросил голос сзади, и программистка отскочила от Валентины с офигенной скоростью и сноровкой. Говорила это, разумеется, Галина Николаевна: — А почему телефонная трубка пахнет нашим гелем для душа?.. — Я, пожалуй, пойду, у меня там кое-что недоделано… — Амелина с быстротой молнии скрылась за дверью. — О чем беседовали? — Да так, Галь, о своем, о девичьем… — Надо бы мне Амелину почаще оставлять со Шмелевым дежурить. Видать, хорошо сработались ребята… Она, представляешь, все экспертизы мне доделала! У меня с утра отчеты в папке лежали… Антонова поперхнулась, и поспешила глотнуть чаю…