«Шмель»

— С Новым годом! — поздравила всех начальница ФЭС, поднимая бокал наполненный игристой жидкостью, в которой снизу понимались пузырьки. Ее тост поддержали радостными криками, ликованием и хлопушками. Предложение встретить праздник почти что семейным коллективом было принято с восторгом. Ребята заказали на всех закуси, девушки сделали столь любимые всем салаты — оливье и мимозу, плюс украсили тарелки фруктами и овощами. Шмелев, удивив всех, притаранил откуда-то много-много бутылок с самым разным алкоголем. Так что всего на всех хватило с лихвой. Вскоре все уединились в группы по интересам: двое патологоанатомов задорно травили друг другу байки «из склепа»; опера — рассказывали самые разные истории про задержания и преступников, Майский с Кругловым играли на гитарах, создавая фон, а молодые девчонки под музыку танцевали с остальными мужчинами. Шмелев сначала веселился как и все, а потом неожиданно куда-то запропал. Круглов, который теперь очень дружил с молодым оперативником, пошел его искать — лаборантки, которые весело разбрасывали конфетти (несмотря на то, что Рогозина коротко сказала, что убирать это они будут после сами), сказали ему, что видели Александра выходящим из здания ФЭС. Николай Петрович нашел Сашу сидящим в небольшом скверике возле здания ФЭС. Тот курил, и изредка прикладывался к горлышку початой бутылки водки. *** — Саша? Что пьешь в одиночестве? Лейтенант будто бы и не заметил его. И тут Круглов увидел, что у юноши застывшее и чуть отстраненное выражение лица. А глаза странно блестели, будто бы от невыплаканных слез. Шмелев утратил всю свою веселость и радость. — Саша? Что стряслось? Говори… — слегка потряс его за плечо майор. — Отец, — просто сказал юноша, будто бы очнувшись. — Моего отца больше нет… — проговорил он каждое слово очень тихо и по отдельности. — Позвонили полчаса назад… Он приложился к бутылке водки снова. — Господи… соболезную, — присел на узкую лавочку вместе с ними Петрович. — Он меня уже месяц назад перестал узнавать… — Шмелев будто бы не слышал слова соболезнования майора, — я просто в один момент не смог ему помочь… Не смог… И все… — Не вини в его смерти себя, — быстро проговорил мужчина, — против смерти и болезни лекарства никто еще не изобрел… Пусть даже ты такой «особенный», но… — Я знаю… Он хоть был не таким хорошим отцом, который есть у многих, но… все же он пригрел меня… Заботился… — В одиночестве ты не останешься, — сказал Круглов. — Мы тебе поможем и с похоронами, и со всем остальным… Квартира на тебя оформлена? — Спасибо, — устало проговорил Шмелев, вытирая глаза украдкой — Круглов сделал вид, что не заметил его слез, — давно на меня… оформлена. И доверенность, и завещание на меня написано… Как только отец узнал от врачей, что превратится в живой труп… — Пойдем? — предложил ему майор. — Холодно… — Нет, — Шмелев взглянул на здание Федеральной Экспертной Службы, что было освещено огнями ночных фонарей, и отрицательно помотал головой, — я не хочу портить людям праздник… Поеду на метро… В конце-концов, завтра наш короткий заслуженный отдых… если опять что-то не случиться… Пустая бутылка угодила прямиком в мусорный бак. Тлеющая сигарета «ушла» туда же. Оба мужчины встали. — Спасибо вам, Николай Петрович. За слова и сочувствие тоже… — Шмелев начал шарить по карманам, отыскивая проездной. — Саш… Звони если что, мы поможем… Я все Гале передам… Оперативник кивнул. Сделал шаг вперед, и тут же остановился, оборачиваясь к мужчине-следаку: — Николай Петрович, вы, ведь, сможете мне помочь кое в чем… — Что угодно… — кивнул тот. — Вы говорили, что у вас есть знакомые в архиве… Мне нужен список женщин, которые побывали в Чечне… — Хочешь найти свою мать? Своих родных? — Да… Пусть даже если ее нет, то ее могилу… Я просто знаю, что нужно копать там… Я чувствую… — Я обязательно обращусь к нему… Обещаю, что помогу найти тебе твою семью… Молодой мужчина кивнул, и направился по дороге к ближайшему метро — оно еще работало. Круглов даже чуть восхитился — Шмелев выдул полную бутылку с огненной водой, а еще твердо стоит на ногах… Последив за ним, он пошел обратно к коллегам, продолжающим праздновать Новый год… *** — Коль! Где ты был? — румяная и раскрасневшаяся от выпитого на грудь Рогозина, заулыбалась входящему обратно майору. — Свежим воздухом дышал… Вместе с Сашкой. — А Шмелев? Где он? Не вижу его… — выглянула она из-за его плеча. — Галя, — майор взял под руку женщину, — он ушел… Ему сейчас точно не до праздника… Рогозина резко перестала улыбаться, встретившись глазами с заместителем. — Что со Шмелевым? — проговорила она уже серьезно. — У него сегодня умер отец. Ему позвонили из больницы и сообщили это… — Господи! — испугано прикрыла рот руками женщина, — Александр мне сообщил, что ему стало хуже, но я не предполагала, насколько… — Галь, нам надо скинуться ему… На похороны… Парень ведь совсем один-одинешенек остался… Он нам праздник портить не захотел, и поэтому ушел… — Обязательно… поможем… — Галина Николаевна обвела глазами смеющихся над очередной шуткой Майского коллег. — Нехорошо вышло… С нашей стороны. Ладно… Коллеги, у меня объявление! — постаралась перекричать она нарастающий шум… *** Шмелев молча смотрел, как гроб с останками его приемного отца медленно погружают в мерзлую землю. У его «папы» было немного друзей-сослуживцев, что пришли проводить его в последний путь, так что похороны вышли совсем тихие и скромные. Его поддержать приехали и фэс-овцы, Рогозина вместе с Кругловым, да Оксана. Галина Николаевна обернулась: к ним приближалась еще группа, в ней было не менее девяти человек. Шмелев, только что кинувший первым горсть мерзлой земли вперемешку со снегом на крышку гроба, и встряхивающий руки от налипающей грязи, круто обернулся, выпрямляясь. — Соболезнуем тебе, Саша, — проговорил мужчина, без всякого выражения на лице глядя на могильную яму, куда только что погрузили гроб, и сейчас засыпали его холодной землей. — Для тебя это тяжелая потеря… — Спасибо, Куратор… И вам, ребята, спасибо за сочувствие… Рогозина впервые в жизни видела такое странное лицо — зеленые глаза незнакомца, узкое лицо и скулы, делали из него весьма сурового на вид мужчины. Казалось, его глаза были по-настоящему ледяными и смертельными: такое выражение в них застыло. Многие из только что прибывших сюда искусственно скрывали лица… Но, судя по всему, Шмелев знал всех прибывших. — Мы за тобой… — Я знаю… — Александр вновь обернулся к могиле, на которой уже устанавливали памятник. — Нам пора? — Да… Министерство требует. — Я понимаю… — Шмелев подошел к начальнице. Прощаться. Рогозина, которая была уже в курсе — ей звонил генерал, и говорил, что Александр на месяц уедет в командировку, и его в городе не будет, кивнула замершему и ожидающему ее знака, Шмелеву: — Давай… До скорого, Саша… Пока. — До свидание, ребята… Пока, Оксана… Я в командировке… С сегодняшнего дня… — Да? — слегка удивилась девушка. — Тогда пока… Круглов молча пожал руку Александра, и тот направился к Куратору. Тот коротко показал на микроавтобус, и вся группа двинулась к нему. Фэс-овцы и сослуживцы тоже двинулись прочь со скорбного места…