Любить, захлебываясь рвотой

Хельга — та девушка, которая не умела плакать, не считая единичных истерик. Сейчас она была лишена как физических, так и моральных сил, поэтому ее тело с характерным звуком упало на кровать. Изнемогающий организм, ослабевшие руки… Перед глазами темнота, в горле большой ком, сдавливающий глотку… Давят стены, ноют, давно зажившие порезы на руках, дрожит от ненависти и отвращения тело… И вот из глаз уже не просто капают, а льются слезы, и издаются истерический крик, всхлипы и звуки отчаяния. Хельга не может до конца понять, что с ней происходит, все события смешались в одну кучу, слились во что-то большое, совсем не имеющее смысла. . . Хельга и вегетарианство всем казались несовместимыми понятиями. Никто не мог поверить, что в ее жизни больше нет кровоточащих стейков на тарелке, свиных шкварочек, индейки на Рождество, пока прямо на ее глазах парень-ступенька, окончательно вышедший из ума, не расчленил Абнера кухонным ножом, при этом упиваясь горячей кровью поросенка. Черные блестящие, как бусины, глаза до сих пор появлялись в ее снах, с болью смотря в душу. Безымянного тогда окружили и полиция, и прохожие, в числе которых находилась Хельга, но никто не помог, не спас свинью, каждый был слишком напуган, ошеломлен тем, как некогда вполне себе безобидный парень с хрустом резал кости любимого Арнольдом поросенка. . . В голове крутились бредовые мысли, воспоминания, в один момент ей показалось, что здесь присутствует его запах, запах его одеколона, волос, одежды. Со временем пропали крики, уменьшилось количество всхлипов, а слезы не лились и лишь мягко капали на подушку. В желудке запели киты, стоная и намекая на то, что она давно уже проголодалась. Слишком трудно было подняться, тело стало тяжелым и неподъемным. На прикроватной тумбочке стоял стакан, наполненный водой, она нашла в себе силы протянуть к нему руки и полностью осушить. Ужасная лишающая энергии слабость целиком поглотила светловолосую девушку, усыпив ее на несколько часов.