Любить, захлебываясь рвотой

Месяц спустя — Хееееей, Патаки, привет! — воскликнул темнокожий парень, помахав своей уже давно не маленькой ладонью. Другая его рука держала маленькую ладошку Фиби, с которой они уже как два года встречались. — И тебе не хворать, Шляповолосый, — в своём духе ответила Хельга. — Хельга! — воскликнула Фиби, нахмурив бровки. — Я же просила не называть так Джеральда. — Малышка, забей. Я уже привык к колючке-Патаки, — сказал Джеральд и получил от своей спутницы кулачком в бок. В детстве эти двое терпеть друг друга не могли. Джеральд испытывал омерзение к Патаки, и понятно почему — она портила жизнь его другу. Что же изменилось? Ну, во-первых, пришлось смириться, ведь Фиби дружила с этой колючкой. Джеральд просто принял это как данное. Да и было что-то в этом. Раз его девушка, хорошая и умная Фиби, дружит с Патаки, то, наверное, в ней что-то есть? Во-вторых, блондинка повзрослела и перестала донимать Арнольда. Она просто отстала от него, причём сразу и резко. В-третьих, Фиби однажды пришлось сознаться, что у её подруги есть симпатия к его другу. Но как же долго Джеральд выбивал из Фиби эту информацию. Джеральд изменился, но не кардинально. Он стал выше, и теперь его рост составлял два метра. Причёска «сократилась» в два раза, но волосы оставались такими же тёмными и кудрявыми. Лицо покрывала лёгкая щетина, небольшая бородка украшала лицо. Ох, как же Джеральд гордился своей бородкой. Он одевался в однотонную красную толстовку со счастливым числом 33 спереди, чёрные джинсы и кроссовки Nike — новейшая модель. Джеральд стал капитаном баскетбольной команды, и это позволило стать ему популярным. Он был не королём школы, конечно, но девчонки на него так и вешались, а от парней он получал самое главное — уважение. Но ему никто не был нужен, кроме Фиби. И два года назад он предложил ей встречаться, а она согласилась сразу и без сомнений, потому что с девяти лет любила. — Хельга, как ты себя чувствуешь? Хорошо кушаешь? Что было на завтрак? Как терапия? Какие сегодня группы? А… — Фиби, видимо, и дальше собиралась заваливать подругу вопросами, поэтому пришлось её остановить. — Воу, воу, Фибс, полегче. Ну, честно говоря, в последнее время мои дела…пошли по пизде. — Хельга! Не выражайся хотя бы тут, — возмутилась японка. — Извини, Фиби, но это правда пиздец… — блондинка опустила голову, её золотистые растрёпанные волосы скрыли лицо и глаза, голубые прекрасные глаза, из которых собирались течь жгучие слёзы. — Рассказывай, — нахмурилась Фиби. — Похоже, это действительно пиздец, Патаки. Выкладывай. Хельга убрала волосы назад и подняла голову. Друзья увидели покрасневшие и опухшие от слёз глаза подруги. Она всхлипывала, но держала себя в руках. — Ну, во-первых, я опять…опять плохо ем. Я не могу. Я чувствую, что набрала, причём много. Я чувствую, хоть эти горе-медики пытаются скрыть от меня информацию о моём весе. По их словам, я сбросила два килограмма за эту неделю. Не знаю, как это возможно, но мой организм вытворяет такие вещи. Во-вторых, я устала, блять. Устала от этой горе-больницы. Здесь мне только и делают, что угрожают. Угрожают за мои слабости, за то, что мне, блять, тяжело есть. С этого дня мне снова вводят капельницы… — девушка нахмурила брови и зажмурилась, из её глаз прыснули слёзы. — Дорогая! — Фиби протянула руки и притянула к себе худенькую девушку, дрожащую и всхлипывающую. Она ощущала каждый её позвонок, обтянутый тонкой белой, как мрамор, кожей. — Ты позволишь нам с Джеральдом удивить тебя? Патаки подняла на неё свои большие сапфировые глаза, в которых читался вопрос. — Арнольд, заходи! — закричал басом Джеральд. Сердце Хельги ушло в пятки…