Любить, захлебываясь рвотой

— Мистер Шотмен, у вас осталось 20 минут, не забывайте об этом, пожалуйста, и не задерживайтесь! — дверь палаты приоткрылась и показала голову миловидной молодой медсестры, у которой неожиданно оказался довольно строгий тон.  — Да, конечно, Мисс…эм… — а девушки уже и след простыл, что вызвало смешок у Хельги, а Арнольд в который раз уже за этот вечер раскраснелся. Два часа пролетели для каждого незаметно. В основном, они как обычно разговаривали, на многие темы, которые у них были всегда в запасе. Периодами, когда обсуждение заканчивалось, было пятиминутное молчание, когда каждый из них думал о чем-то своем. И затем наступал новый наплыв эмоций, воспоминаний, желания поговорить. Только сегодня Хельге пришла в голову мысль, что у нее вновь просыпаются теплые чувства к репоголовому. Ей удалось когда-то их заглушить невыносимым чувством голода, алкоголем и последующим за ним беспамятством о том, что было. Физическое состояние, из-за которого она была на грани, не позволяло ей задумываться о чувствах к кому-то. Это был омут, из которого ей уже по сути удалось выбраться. Почти-почти. И она уже будет на финише. И вот опять эти дурацкие чувства, тянущие на дно. Также сегодня она осознала, что боится этих чувств. У него есть девушка. Им хорошо. Разве она имеет права влезать и тыкать своими чувствами? Тем более что когда-то она открылась, а он оказался не готов*, отложил разговор на другое время, но с тех пор прошло уже 5 лет, они так и не затронули эту тему. «Неудивительно, если он уже забыл об этом…». Когда Хельга подумала об этом, то по лицу было видно, что ей внезапно стало грустно, и это мягко сказано. В этот момент у нее что-то оборвалось внутри, и она уже начала думать о нехороших вещах, которые можно было бы сделать, выйдя отсюда. И, конечно, святой Арнольд это заметил. Она отмахнулась, и он не стал пытать ее, однако где-то у себя поставил галочку, что надо вернуться к этому позже. К слову, сегодня парня тоже пробило на рефлексию. Ему казалось все это неправильным. То есть все так хорошо началось. Он понял, что всегда был прав насчет Хельги, что за маской прячется ранимая, добрая, отзывчивая душа, которой просто не хватает в жизни тепла. И он был готов дать ей дружеское тепло, помочь в трудную минуту. Он просто хотел, чтобы она наконец была счастлива, потому что она может быть счастливой. Посещения, разговоры (глупые и философские), просто нахождение рядом с этой девушкой отвлекали его от расставания, хоть произошло оно вроде бы и обоюдно, но какой-то камень на сердце лежал и иногда казался тяжелее, чем обычно. Он понял, что Лайла действительно хорошая девушка, поначалу у него и не было сомнений, что их отношения — ошибка, но каждый день был похож на другой. Они посещали разные места, но казалось, будто смотрят одни и те же фильмы, одни и те же постановки в театрах, говорят об одном и том же, кормя уток в парке. Когда-то Арнольду нравилось в Лайле чувство юмора и экстравагантность. Ох уж, это мудреное слово, которое он так любил в свои девять лет. Сейчас ему казался таким глупым тот факт, что он считал это главным в отношениях. Он нашел девушку, которая соответствовала всем его критериям, но не зажигала в нем огонь. Из-за этого в голове произошел какой-то диссонанс. Как же тогда найти девушку? Это ведь так сложно. Вот есть девушка, добрая, ответственная, готовая пожертвовать всем ради близкого человека и так далее по списку, но почему она не вызывает чувств, которые по идее должны были возникнуть, а их нет. И вот есть другая девушка, которая совсем неидеальная, довольно трудная, у нее в жизни было много проблем и травм, которые сейчас рушат ее жизнь. Ты знаешь, что с ней будет тяжело. До жути трудно. Но ты хочешь быть с ней, хочешь быть ее защитой от этого ополчившегося на нее мира. Хочешь протянуть ей руку, сцепить ваши пальцы и просто идти, куда глаза глядят. Хельга всегда делала его жизнь яркой, пусть далеко не всегда ее методы ему нравились. Только сейчас он понимает, что такие воспоминания будут всегда греть его сердце, даже если им придется жить в разных городах, странах или если они перестанут всячески взаимодействовать. И самое главное в этом монологе, пожалуй, то, что одна часть его сознания понимала, что он влюбляется и рассматривает свою новоиспеченную подругу уже как девушку, с которой он был бы не против провести ближайшее будущее точно. А другая часть сознания почему-то кричала о том, что это просто невозможно. Точно не в этом измерении и не в этой жизни. Ну, потому что Хельга, хоть и уже не является ею, но знакома всем как школьная задира. А Арнольд — это тот парень с ангельскими крыльями за спиной, который всегда был совестью каждого ученика школы 118. Что будет, если он начнет встречаться с Хельгой? Что если ему захочется самому надеть эту маску, побыть плохим пареньком? Хотя сперва надо спросить, что будет с его жизнью, когда он скажет ей, что у него есть к ней более чем дружеские чувства. Видимо, Арнольд действительно сильно погрузился в себя, потому что он не услышал, как Хельга несколько раз называла его имя. Только потом она прикоснулась в его руке, которая ошпарила его будто кипяток, хотя, на самом деле, рука была ледяной.  — Арнольд, ну ты и чудак. У нас есть минута, иначе эта медсестра нехило так разозлится, — он посмотрел ей в глаза, от них исходило тепло, какой-то домашний уют. Ну, знаете, когда весь день лежишь в постели в пижаме и устраиваешь себе просмотр фильмов нон-стоп? И ты просто понимаешь, что тебе, в общем-то, кроме этого, ничего и не нужно, а дома можно сидеть вечно. Хельга как-то и сама поняла, что не может оторваться от его изумрудных глаз, в которых она видела то, что не могла перепутать никогда в своей жизни. Это была любовь…