***
Паша специально пытался разговорить Антона на тему гомосексуализма. У него была одна цель: свести его с Арсом. Попов уже сказал, что Шастун ему нравится, а по поведению парня также было видно, что он неравнодушен к Арсению. Воля это считал просто своей обязанностью, ведь эти два, вроде, умных (по крайней мере, один из них), но очень тупых человека сами не справятся. Вновь подумав об этом, Паша начал улыбаться от уха до уха и потер ладони друг о друга.Часть 11.
19 июня 2017 г. в 13:06
— Ну тише, не плачь, — пытался успокоить Аню Шастун монотонными поглаживаниями по спине.
Парень обнимал её за плечи, сидя на кровати.
Антон никогда не умел сочувствовать людям. Обычно, это получалось что-то вроде: «Все будет нормально. Ой, да что нюни распустил. Все ведь живы». На большее его не хватало. А правда, что ещё говорить-то? Это оставалось загадкой.
— Мне больше обидно, а особенно стыдно за то, что я тебе не поверила, хотя ты пытался помочь. Прости, пожалуйста, я такая глупая! — вперемешку со всхлипами сказала девушка.
— Ань, я совершенно не обижаюсь, перестань, — улыбнулся ей парень. — Честно! — добавил он, увидев недоверчивый взгляд Анисы.
— Прям честно?
— Прям честно, — смеясь, произнёс Шаст.
Девушка тоже улыбнулась и уже окончательно перестала плакать.
— А что все-таки произошло? — наконец задал свой главный вопрос Антон.
— Да то же самое, о чем ты мне и говорил тогда. Только я сама увидела.
— Все?
— Не совсем. Я, когда увидела, как он целовал ту девку, даже и слова выдавить из себя не могла. Ну потом, он обернулся, и сказал: «Че тут стоишь? Вали!». А у меня в горле аж ком собрался. В общем, я просто ушла. Потом встретила его на улице, когда шла домой. Я у него спросила: «Зачем ты мне вообще встречаться предлагал, если я тебе вообще не нужна?». В общем, он сказал, что поспорил с друзьями и еще что-то. Ну тогда меня и прорвало, и я заплакала, а он просто ушел. Было очень неприятно, что он так поступил, и с такой легкостью говорил об этом.
— Ну, теперь ты знаешь, что не все красавчики нормальные, а встречаются вот такие вот ебланы. И в следующий раз будешь меня слушать, хорошо?
— Обещаю! — засмеялась она.
Они лежали вдвоем на кровати Шастуна, и никого это не напрягало. Анисия заснула почти сразу, а Антон решил найти ту повесть, о которой говорил ему Павел Алексеевич, ибо сон совершенно не приходил.
Он нашел это произведение на ноутбуке и принялся читать. Оно оказалось небольшим, но очень скучным. Прям вот очень. Именно его можно было прочитать на ночь, и уснуть уже на середине. Но Антон не сделал этого по одной причине… Оказывается, это была самая первая повесть в русской литературе на гомоэротическую тематику, написанная в 1906 году. Нет, не подумайте, в этом произведении нет ничего такого. Там, в основном, присутствуют мысли персонажей на такую тему.
Голова у Тохи просто разрывалась, после прочтения этого «шедевра». И тут до него дошло…
«Мне ведь Павел Алексеевич посоветовал это почитать. Зачем, блять?! Это что, намек?! Су-у-ука!».
Заснуть юноша не мог еще около часа. Он постоянно крутился и ворочался. Все вокруг было не так! Под одеялом жарко, без него холодно. Да еще эта идиотская подушка, которая, можно сказать, растекалась под его головой. Было такое ощущение, что Антон лежал вовсе без нее. Это очень сильно бесило! А в голову все время лезли мысли (ну вы поняли, какие).
Ночь длилась слишком медленно и беспокойно. То и дело, Антон просыпался из-за того, что как-будто ему не хватало воздуха, и его кто-то душил. Но стоило проснуться, и эти ощущения исчезали. В голове Шаста было лишь одно: «Скорее бы настало утро!».
— Тох, вставай! Да проснись ты, скотина! — трясла парня Анисия за плечо. Девушка пыталась разбудить его уже минут пятнадцать.
«Вот лучше бы я так ночью заснул» — подумал Шаст.
— Че те надо? — пробубнил Антон, но девушка не расслышала.
— Что? Вставай, сказала!
— Блять! — вскочил с кровати Шастун, взглянув одним глазом на время.
Было восемь утра, суббота. Фу-у-у-у. Учиться по субботам, скажу я вам, слишком ужасно. Никогда не пробуйте!
— Собирайся быстрее, че встал?! — толкнула девушка Тошу в бок.
— А, да. Иду.
В школу они пришли, как ни странно, вовремя.
— Привет, ребята! — сказал Дима, обнимая Серегу со спины, переплетая их пальцы на животе Армяна.
Они все стояли в раздевалке среди множества курток на вешалках, поэтому их не было видно. Эта парочка настолько мило выглядела… У Антона аж сердце кольнуло от умиления и…небольшой зависти. Она все еще никуда не ушла, и Шастун не мог спокойно смотреть на своих друзей. Когда-нибудь, он будет нормально реагировать. Когда-нибудь, но, очевидно, не сейчас. А Антону очень хотелось поговорить с Павлом Алексеевичем.
Урок наконец-то подошел к концу (парень совершенно ничего на нем не слушал, а все думал, как правильно начать разговор). Когда все вышли из класса, Антон решил подойти к учителю, хотя на душе было неспокойно.
— Павел Алексеевич, а можно с вами поговорить? — начал Шаст.
— Ну давай, — посмотрел на него Воля.
— Я вчера повесть Вашу прочитал…
— Во-первых: она не моя, а во-вторых: как тебе? — заулыбался Павел Алексеевич.
— Хм, ну как бы Вам сказать? Даже и не знаю. А если не секрет, зачем Вы мне ее вообще посоветовали?
— Просто так, — пожал он плечами. — Так я дождусь ответа на вопрос?
— Ну, она ж типа про…
— Про?.. — специально издевался Воля, хотя прекрасно знал, о чем хочет сказать Антон.
— Ну на гомосексуальную тему, типа, — чуть покраснев выдавил Шаст.
— Ага.
— Вас не смущает это?
— А должно? Ты ж не гомофоб, — почему-то утвердительно ответил Павел Алексеевич.
«А Вам это прям известно», — проговорил парень в своей голове.
— А с чего Вы взяли? — вопросительно поднял бровь Антон.
— Вижу, — ухмыльнулся Воля.
— Интересно, как? — юноша немного напрягся.
— А это уже секрет фирмы. И он не продается, — засмеялся учитель.
— Ясно, — настороженно глянул на него Тоха. — А Вы, я так понимаю, тоже не гомофоб?
— Ну вот видишь, ты сказал «тоже», а, значит, я был прав.
«Сука, блять! Опять я ляпнул!».
— И нет, я не гомофоб, — добавил Воля.
— Ну да.
— А как ты, кстати, к геям относишься? — опять со своей вот этой вот хитренькой улыбочкой спросил учитель.
— Ну и вопросы у Вас, Павел Алексеевич.
— Ну так?
— Бля…ин, — исправился Антон вовремя (ну не совсем). — Нормально.
— А насколько нормально?
«Да че он хочет-то от меня?!», — недоумевал парень.
— Ну Павел Алексеевич! Зачем Вам это?
— Я просто спросил, — спокойным тоном ответил мужчина.
— Не просто Вы спросили. Как думаете, каждый ли учитель будет спрашивать своего ученика про их отношение к геям? — парня начало потряхивать изнутри, уж очень он боялся сказать что-нибудь лишнее, что выдаст его.
— Ну, значит, я особенный, — хмыкнул Воля.
— Да вы оба с Арсением Сергеевичем необычные в этой школе, — с нервным смешком вырвалось у Антона, прежде чем он успел пропустить эту фразу через мозг.
«Ну все, можно рыть могилу. Пиздец подкрался незаметно! Причем невъебический пиздец!», — завопил Шаст мысленно.
— С Арсением Сергеевичем? — странно посмотрел на парня Павел Алексеевич.
— Я имел в виду то, что вы не как обычные учителя… — хоть как-то попытался оправдаться Антон, надеясь, что щеки у него не слишком красные и это не заметят.
— Да понял я, понял. Успокойся, — ободряюще улыбнулся Воля.
— Спасибо. Ладно, я пойду, пожалуй.
— Ну иди, иди.
Шастун так до сих пор и не разобрался в этой ситуации, но его трясло не по-детски. В последнее время у него уже развилась паранойя, как бы чего не сболтнуть насчет своей ориентации и того, в кого он влюблен. Он мог быть спокойным только с Анисией. Она одна знала про это все. Даже Диме и Сереже Антон боялся рассказать про Арсения. Но они же его друзья… Антон совершенно запутался.