Неделя близилась к концу. До приезда родителей Антона оставалось два дня. Вернее, полтора, потому что в субботу Тоха и Арсений проснулись в час дня. Весь вчерашний вечер они то смотрели какие-то непонятные фильмы по телевизору, то играли в карты в дурака. Из десяти сыгранных конов, Антон выиграл семь.
Естественно, они играли на желания. Арсений весь вечер ныл, что семь — это очень много, поэтому Антон в конце концов согласился на три. Парень пока их не придумал, но точно решил, что они будут какими-то из ряда вон выходящими. Они же не договаривались, на какие именно желания играют, так что, он мог придумать все, что его душеньке угодно. Тем же вечером в блокноте Шаста появился ещё один портрет Попова. Он нарисовал его во время слишком скучного фильма для юноши, но довольно занимательного для мужчины. Антон даже не помнил его названия, настолько он был занят своим творением.
— А-а-арс, я не хочу домой, — жалобно простонал Шастун валяясь на кровати лицом в подушку.
— Ну ты опять?
— Блин, а тебе что, все равно?!
— Нет, и ты это знаешь, — спокойно ответил математик, тоже переворачиваясь на живот и обнимая парня за талию. — Дополнительные-то у нас с тобой все равно будут, — уже улыбаясь, подмигнул он Тохе.
— Дополнительные? — заинтересованно приподнимая брови, перевернулся юноша на спину. — И что мы будем на них делать? — придвинулся он ближе к Арсению.
— Как это что? Математикой, разумеется, заниматься, — засмеялся учитель.
— А я думал, что кое-что другое, — почти шепотом произнёс Шастун прямо над ухом Попова, что у того мурашки побежали.
— И что же? — хрипло спросил он.
Антон не ответил, а просто максимально приблизился к Арсу и коснулся его губ своими. С каждой секундой поцелуй становился все более страстным и чувственным. Антон вернулся обратно на спину, и получилось так, что Попов лежал на нем. Арсений уже не соображал, что делает, как и Шаст, собственно говоря. Оторвавшись от губ парня, математик переместился на его шею, оставляя многочисленные фиолетово-розовые засосы. От этих ощущений у юноши просто сносило крышу, и он все больше откидывал голову назад, вцепляясь пальцами в ткань футболки мужчины. Руки Арса скользнули под оранжевую майку Тохи, нежно поглаживая живот и грудную клетку. Антон уже выгибался всем телом, отвечая на эти ласки. Он очень хотел, чтобы все это продолжалось. Парень до этого момента не задумывался о сексе, но сейчас он не хотел строить каких-то догадок или ещё чего-то. Думать было вообще невозможно, находясь под такими ощущениями. Но к ним прибавились и новые… юноша почувствовал, что внизу живота начало тянуть, чувствительность всего тела сильно повысилась, щеки запылали, а глаза начали слезиться. А ещё он почувствовал что-то твердое возле своей ноги. Он заметил, что у Арсения, как и у него самого, встал. Разумеется, математик увидел эрекцию Шастуна. Но в его голове вдруг всплыла мысль, что это неправильно. Сейчас неправильно. Она так давила на мозг, что заставила учителя остановиться.
— Блять, — резко отстранился он от парня.
— Ты чего? — ошарашенно спросил Антон, тяжело дыша.
Но до него тоже начало доходить, что только что сейчас было. Все тело сразу задрожало.
— Тош, я не хочу делать это с тобой сейчас, — сел мужчина на кровати, смотря в зелёные глаза Антона.
— И че мне со стояком делать? — жалостливо спросил Шаст.
— Такой же вопрос, — отозвался Арс. — Но я могу тебе помочь, — улыбнулся он.
— Давай уже, иначе я не выдержу, — простонал парень, снова откидываясь на кровать.
Арсений медленно стянул до колен с Антохи спортивки, а вместе с ними и трусы. Юноше сразу стало стыдно, что его там кто-то видит. Попов одним движением обхватил вставший член парня и начал двигать рукой вверх-вниз. У Антона чуть искры из глаз не посыпались.
— Бля-я-ять! — простонал он, инстинктивно подаваясь нижней частью тела вверх.
Арсений увеличил скорость, а Антон стонал ещё протяжнее. У математика уже не было сил. Дрожащей рукой он продолжал надрачивать Антону, а его стоны все больше и больше сводили с ума.
У Шастуна все плыло перед глазами, его начало потряхивать, и через несколько секунд, из него рвано выплеснулась сперма, пачкая простыни и майку парня. По всему его телу разлилось тепло, не хотелось делать абсолютно ничего, только лежать здесь. Арсений сразу поднялся и направился в сторону ванны. Антон, пролежав ещё с полминуты, пошёл вслед за ним.
Дверь оказалась открыта, и парень вошёл. Арс, как и думал Шастун, стоял, оперевшись о ванну, и, постанывая, пытался довести себя до оргазма.
— Эй, — положил он одну руку на плечо мужчине, а другую опустил на его член, начиная так же водить по нему в быстром темпе. Пара секунд, и Арсений кончил, закидывая голову назад в блаженном стоне. Придя в себя, учитель легонько коснулся чужих губ в знак благодарности, а Антон лишь улыбнулся в ответ.
М-да, этот вечер Шастуну запомнится надолго. Если бы ему раньше сказали, что он будет такое делать, то точно бы не поверил. Да он бы даже и думать о таком не захотел, а тут…
***
Дима лежал в больнице уже пять дней. Ещё бы, небольшое сотрясение мозга и сломанная левая рука — это не шутки. Все его остальное тело было покрыто синяками, что выглядело не менее жутко. Сегодня Антон по известным причинам не смог зайти навестить друга, поэтому написал Серёже. Он был у него абсолютно каждый день, подбадривая своего очкарика. Наконец-то, они нормально поговорили и помирились. Это очень обрадовало как Шаста, так и Анису.
Антон Шастун:
«Серег, привет. Как там Дима? Я не смог сегодня прийти».
Сергей Матвиенко:
«Его завтра домой выписывают».
Антон Шастун:
«Как он себя чувствует?».
Сергей Матвиенко:
«Уже лучше, но я так хочу этой скотине въебать, что руки чешутся!».
Антон Шастун:
«Кстати, а ты что-нибудь о нем слышал? Его же исключили, да?».
Сергей Матвиенко:
«Видимо, да. Я его за все это время больше не видел в школе».
Антон Шастун:
«А что говорят родители Поза? Они хотят писать заявление?».
Сергей Матвиенко:
«Да я не знаю, если честно. Они даже Диме не говорят про это. Я бы точно написал!».
Антон Шастун:
«Да я тоже. Ну ладно, мне уже пора. Пока)».
Сергей Матвиенко:
«Пока, Шаст)».
***
Пока Антон с кем-то там переписывался, лёжа на диване, Арсений убирался в спальне. Он не любил, когда все разбросано, а именно это и делал Шастун. Вдруг он наткнулся на блокнот, лежащий открытым в тумбочке. Там на единственных трех изрисованных страницах был изображён Арсений. Это было настолько красиво, что Попов не мог глаз оторвать. Все было нарисовано простым карандашом, но в первую очередь внимание привлекали раскрашенные в красивый синий цвет глаза. Арсений уже как минут десять оторваться не мог, но в комнату вошёл Антон.
— Прости, я не хотел смотреть, просто он открытый лежал, — попытался оправдаться математик. — Они такие красивые, — с восхищением добавил он. — Ты замечательно рисуешь.
— Спасибо, — смущенно отозвался Шаст.
Он не обижался, что Арс посмотрел. Может, парень был даже рад. Он не хотел показывать только из-за того, что боялся, что это не красиво, и Арс будет смеяться.
Заснули они, как обычно, в обнимку, сплетая руки. Это была их последняя ночь вместе, завтра Антон уже будет спать у себя дома. Возможно, что родители парня опять уедут в командировку, и Тоха снова на какое-то время переедет к мужчине. Арсений не знал.
