Так не бывает...

Прошла уже целая неделя. Антон практически перестал думать о плохом, но осадок все равно остался. Но, в принципе, все наладилось. Каждый день парень все больше убеждался в том, что Арсений его не бросит. Он так о нем заботился, переживал, говорил милые слова и до одури сладко целовал. И юноша верил. Разве они когда-нибудь смогут расстаться? Сейчас он жил у Попова и это еще больше их сближало, хоть и математик любил поворчать на парня за то, что после него квартира превращалась в хаос из накиданных повсюду вещей (ведь он же не может сразу выбрать в каких штанах и какой майке сидеть в квартире) и горы из посуды в раковине (что угодно, но посуду мыть Антон ненавидит). Вечерами они вместе сидели в гостиной на диване, и Шастун тараторил о своем прошедшем дне, но всякий раз его отвлекали поцелуями, утаскивая в спальню. Просто рай же, что еще нужно?

***

Опять вторник, и трое друзей по своему обычаю находились в столовой перед самым последним уроком. — Как же я заебался, — выдохнул Сережа, а Шастун с Димой засмеялись, посмотрев на кислую рожу друга. — Ну, что ты? Остался всего один урок, а потом мы можем пойти к тебе. У тебя же дома никого не будет сегодня, да? — погладил своего парня по спине Позов. — Ага, — довольно отозвался Матвиенко, коротко целуя Диму в висок, на что Антон закатил глаза и цокнул языком. — Не завидуй, — хохотнул Армян, — это плохое чувство. — Вот делать мне нечего, — усмехнулся Шастун, складывая руки на груди, на что Сережа еще громче заржал. — А у вас там с Арсом как дела? — спросил Дима. — Хорошо, — улыбнулся. — У него через две недели день рождения, но я не знаю, что подарить, — вздохнул Антон, потому что вспомнил он об этом событии только вчера вечером, да и то случайно. — Э-э-э… а что ему нравится? — развел руками Позов. — Ну ты нашел, что спросить, — фыркнул Сережа. — Господи, да че ты ко мне цепляешься? Я просто спросил, что такого? — воскликнул Дима, таращась на Матвиенко. — Не знаю я, че ему дарить. Вообще нет идей, — перебил Антон друзей, собирающихся уже развязать спор. — Ну, мы уж тем более не знаем, — пожал плечами очкарик. — Попробуй разговорить его, может, что-то и выяснится, — предложил он. — Ладно, спасибо. Пошли уже отсюда, скоро звонок, — сказал Шастун, закидывая телефон в рюкзак. Только парни встали со скамейки и двинулись в сторону выхода, как в столовую буквально ввалились несколько девчонок из параллельного класса, о чем-то шепчущихся. Антон даже сообразить ничего не успел, как к нему полетела одна худенькая брюнетка на высоких каблуках, резко обхватывая парня руками за шею и прислоняясь своими губами к его, и начиная ими шевелить. Шастун стоял как вкопанный, находясь в огромном шоке, и просто не мог пошевелиться и оттолкнуть эту странную девчонку. Через несколько секунд она сама отстранилась, отступая на шаг назад и улыбаясь. — Ты… че делаешь вообще? — в полном недоумении выдавил из себя Антон. — Просто играли с девочками на желания, — тихо, почти на ухо, прощебетала брюнетка, тут же убегая в глубь столовой, постреливая глазками. В последний раз оглянувшись с широко выпученными глазами и, снова повернувшись к выходу, юноша столкнулся с пронзительным взглядом голубых глаз. Арсений просто стоял возле двери и ничего не говорил, даже не моргая. Шастун не мог понять, что именно выражал взгляд Попова, но он его явно пугал. По всему его телу пронесся табун мурашек, и он хотел уже открыть рот, чтобы как-то объяснить произошедшее, но математик резко развернулся и стремительно начал удаляться по коридору в противоположном направлении от столовой. — Арс… сений Сергеевич! — закричал Антон, быстро шагая за своим парнем, переходя на бег, чтобы его догнать. «Господи, Шастун, поздравляю, это самая идиотская ситуация в твоей жизни, которая только могла произойти», — подумал парень, входя вслед за Арсением в его кабинет. — Арс, я сам не понял, че это было. Она сказала, что просто с подругами поспорила, — произнес Антон. — Это правда. — Антош, не извиняйся, я ничего тебе не говорю, — спокойным тоном заявил Попов, садясь на парту возле своего стола. Юноша все еще мялся у двери, не зная, что сказать. «Вот почему мне так везет?! Почему я?! Почему со мной?!». Шастун смотрел на Арсения из-под опущенных ресниц и видел… грусть? Мужчина выглядел невероятно спокойным, хотя это было совсем не так. Внутри у него бушевало столько эмоций, что их и различить толком нельзя было. Сначала, когда он только увидел, что его парня целует какая-то девушка, он впал в некий ступор и даже не знал, как и реагировать. Да он просто не знал, какая она должна быть в такой ситуации. Когда очень давно он еще встречался со своей бывшей девушкой Соней, он не испытывал к ней ревности, хоть и знал, что она спала не только с ним. А тут прям что-то переклинило в голове. И вообще, ревность сложно описать. Это смесь многих чувств, которые просто разрывают изнутри и заполняют собой весь мозг. Свои ощущения вообще сложно описать. Антон уже очень долгое время был рядом, и они так мало ссорились, что Арсений чувствовал себя настолько погано, как никогда. Но тут в его голове всплыли ошарашенные зеленые глаза юноши, и это еще больше не давало покоя. Антон же сам был в шоке, так? Головой-то математик понимал, что это вообще ничего не значит, но эмоции зашкаливали. Как кто-то может целовать его парня кроме него самого?! Он даже не знал, что сказать, просто сидел и смотрел на него. — Арс… — тихо позвал Шастун, но его прервал громкий школьный звонок. — Иди на урок, — выдавил Попов, вставая с парты. — Но… — попытался возразить парень, но его перебили. — Иди. Потом поговорим, — настоял Арсений, не смотря на Антона. Ему просто нужно было время, чтобы чуть успокоиться и привести мысли в порядок. Все с такими же широкими глазами то ли от испуга, то ли от чего-то еще, Шастун вышел из кабинета. Он пытался придумать хоть какое-то нормальное объяснение, но это все равно выглядело очень тупо. Но он же не сам ее целовал в конце концов! Это не он виноват! Юноша так ушел в свои мысли, что не замечал никого на своем пути. Он шел, врезаясь во всех подряд учеников, опаздывающих на урок. — Шастун, ты глаза-то открой, — усмехнулся Павел Алексеевич, хватая растерянного парня за плечо. — Ой, простите, пожалуйста, — извинился Антон. — Что-то случилось? — спросил учитель, видя обеспокоенное лицо Шастуна. — В общем-то да, — вздохнул юноша, — и я не знаю даже как реагировать. Блин, да ничего я не знаю! — воскликнул парень. — Успокойся. Пойдем, все расскажешь. У меня сейчас все равно урока нет, — предложил Павел Алексеевич. Дойдя до кабинета Воли, Антон грустно плюхнулся на стул за партой возле окна. — Ну, рассказывай. У вас с Арсом что-то произошло? — предположил учитель. — Да. То есть нет. В общем, меня поцеловала какая-то девчонка из параллели, а он это видел. Теперь, кажется, обижается, — потупил взгляд Шастун, чувствуя себя неимоверно виноватым. — По-моему, вы оба раздуваете из мухи слона. Ты хотел, чтобы она тебя целовала? — спросил Воля, на что юноша отрицательно замотал головой. — Вот. Ничего такого не произошло. «Легко Вам говорить, Павел Алексеевич», — вздохнув, подумал Шастун. Все оставшееся время от урока, парень так и просидел в кабинете у Воли. Мыслей в голове не становилось меньше, и Антон еще больше накручивал себя. Казалось бы, ничего страшного вообще не произошло, но что-то внутри шевелилось, не давая покоя. Погрузившись в себя, Шастун даже не заметил, как прозвенел звонок с урока, но как только он это понял, подскочил со стула и, скомкано попрощавшись с Павлом Алексеевичем, выскочил за дверь. В коридоре Арсения не было, и парень еще быстрее понесся к его кабинету. Достигнув цели, он чуть отдышался и зашел внутрь. — Арс, правда, прости. Я не хотел, — сходу затараторил Антон. А Попов снова не знал, что ответить. В нем все еще шевелилась ревность, с которой он не мог никак справиться. — Злишься? — виновато спросил Антон, медленно подходя к своему парню и наклоняясь над ним со спины, обнимая. — Антон, я не обижаюсь и не злюсь, просто… — начал мужчина, но почему-то не мог продолжить. — Ревнуешь что ли? — засмеялся юноша, ляпнув, что первое пришло в голову. — Да, ревную! — наконец, воскликнул Арсений, резко вставая со стула, и парень аж отпрыгнул от него на пару шагов, не ожидая такого. То есть, это серьезно? Его ревнуют? Обалдеть можно. Шастун не мог сдержать улыбку и просто смотрел в глаза Арсения и улыбался. Более менее стихшие эмоции Попова снова рвались наружу теперь уже с большей силой. Видимо, у него начал складываться комплекс собственника… Его всего просто разрывало изнутри, но он не хотел ничего говорить, потому что если он начнет это делать, то они скорее всего поссорятся, а математику такого вообще не хотелось. И что за жизнь вообще такая? Неужели все не может быть спокойно? — А-арс, ты серьезно? Ну, я же только тебя люблю, мне не нужен больше никто, — улыбался Антон, подходя к Арсению в плотную и прижимаясь к нему. — Это правда было случайно. — Домой поедем? — тихо поинтересовался Попов, чувствуя, как ревность потихоньку отступала на задний план. Еще шире улыбнувшись, парень мягко поцеловал математика в губы, забираясь языком к нему в рот. — Не обижаешься на меня больше? — спросил юноша, поглаживая Арса по голове. — Еще не знаю, — буркнул он, крепко обнимая юношу и шумно дыша ему в висок. Раньше Попов точно не замечал за собой приступов ревности к своему парню, как сейчас, когда он увидел, что его целовал кто-то другой. Кого-кого, а Антона он точно никуда не отпустит. Сейчас он еще острее почувствовал, насколько парень ему дорог.