***
Арсений злился. Только попав в свою квартиру, он осознал, что произошло. Его охватила паника, но он пытался успокоиться. Теперь он злился только на себя, а в голову ударили болезненные воспоминания. Долгое время Попов старался затолкать их в глубь сознания, чтобы они больше никогда не вылезли наружу, но как только он увидел, как Антон курит, они все-таки вырвались. Он с ужасом вспоминал события восьмилетней давности. Помотав головой, Арсений поплелся на кухню и включил чайник. Он искренне не знал, что сейчас ему нужно делать. С одной стороны он понимал, что Антон тут совершенно ни при чем, но с другой… Он так запутался, что не мог соображать. Воспоминания не давали ему прямо сейчас позвонить Шастуну, хоть это и было, скорее всего, правильным решением. Как говорил Ларри Уингет: «Стресс появляется от того, что вы, зная как поступить правильно, делаете наоборот». Вот сейчас как раз была такая ситуация. Арсений хотел прекратить этот бред и позвонить Антону, чтобы извиниться, но баран внутри него упирался так, что не давал этого сделать. Заварив ужасно крепкий и противный на вкус кофе, Попов тут же вылил его в раковину, морщась от горечи во рту. Сколько он ложек кофе высыпал в чашку?! По ощущениям, все десять… Выдохнув, Арсений завалился на диван и включил телевизор, чтобы хоть чем-то себя занять.***
На следующее утро Антон совершенно не хотел идти в школу. Ему было абсолютно все равно: покажется он трусом или нет. Хотя да, именно так и было. Парень жутко боялся и нервничал. Все-таки пересилив себя и собравшись, Шастун вышел из дома и направился к школе. На крыльце он сразу наткнулся на Диму и Сережу, которые мило ворковали друг с другом. — Тоха! Привет! — радостно поздоровался Позов. — Привет, — нехотя отозвался Антон, опуская взгляд вниз. — У тебя что-то случилось? — спросил Матвиенко, увидев выражение лица друга. Шастун стоял и просто молчал. В нем боролись две стороны: рассказать или промолчать и не доставать никого со своими проблемами, потому что они никому не нужны. Но с другой стороны, это же его друзья… — Мы, кажется, с Арсением расстались, — тихо проговорил юноша, надеясь, что его не услышат, но глаза Димы и Сережи моментально расширились, потому что все они прекрасно расслышали. — В смысле? Из-за чего? Что у вас вообще произошло? — посыпались вопросы со стороны Позова. В горле Антона снова встал ком, и парень чувствовал, что если он сейчас начнет что-то говорить, то его опять прорвет и он заплачет. И когда он только стал такой истеричкой? Ничего не ответив, Шастун быстрым шагом вошел в здание школы и кинулся на второй этаж к кабинету Павла Алексеевича, потому что первым уроком сегодня был русский язык. — И что эти придурки могли натворить? — вздохнул Сережа и покачал головой. — Вообще не имею понятия, — в недоумении ответил Дима. — Что делать будем? — Для начала хотя бы надо выяснить, что именно было, — развел руками Матвиенко, и оба парня покинули крыльцо школы, чтобы найти друга. Антон мгновенно забежал в кабинет и уселся за пустующую последнюю парту, чтобы его сейчас не трогали. Урок начался буквально через минуту, и Шастун стал медленно проваливаться в свои мысли, как вдруг его окликнули. — Шастун, отнеси вот эту бумажку Арсению Сергеевичу, — попросил учитель русского языка, и парень дернулся, как от удара. Пойти сейчас к Арсению?! У которого сейчас нет урока?! Только не это… — Павел Алексеевич, а можно не я? — попытался откосить юноша, потому что он так и не придумал, что ему делать. — Так, не выпендривайся, иди, — скомандовал учитель, и Антон нехотя оторвал задницу от стула. Он взял лист из рук Воли немного дрожащей рукой и вышел из класса в тихий школьный коридор. Он шел, и каждый его шаг отзывался громким эхом по всему этажу. Шастуну даже казалось, что стук его сердца тоже слышно, потому что оно билось так сильно, что готово было пробить грудную клетку и выскочить наружу. Что сказать Арсению?! Антон уже стоял возле кабинета математики и никак не решался зайти внутрь. Вдохнув побольше воздуха, парень оглушительно громко стукнул в дверь и распахнул ее. Попов как обычно сидел за своим столом и копался в телефоне. Он обернулся, а взгляд его голубых глаз устремился на Антона и замер. Юноша немного поежился, потому что было такое ощущение, что этот взгляд смотрит прямо в душу. — Т-тебе Павел Алексеевич просил передать, — наконец, выговорил парень, еле шевеля языком, и подошел ближе к столу, кладя на него листок. Арсений ничего не ответил, а так и продолжал смотреть на Шастуна. — Арс, что между нами? — тихо спросил Антон, смотря в пол. Не мог он больше ждать, чтобы задать этот вопрос! Ему нужна была хоть какая-то ясность. — Не знаю, — как-то холодно бросил Попов, но глаза не отвел. — Мы серьезно расстались? — с надрывом в голосе задал свой второй вопрос юноша, боясь услышать ответ. Но и продолжать и дальше пребывать в неведении он не мог! — Как хочешь, — также без эмоционально ответил математик, уводя глаза в окно. Антон почувствовал, как по его щеке скатилась первая слеза и, не в силах больше находиться рядом с Арсением, словно ураган, вылетел из кабинета. «Ему поебать! Ему на все поебать!», — орал у себя в голове парень. Теперь ему стало все понятно: он стал никому не нужен. Этот чертов Попов взял и наплевал на все то, что было между ними столько времени. Просто взял и наплевал! Но почему?! Что Антон ему такого сделал?! Тихо всхлипнув, Антон быстрым шагом зашел в туалет и резко остановился у окна. Он прислонился лбом к холодному стеклу, а внутри него ворочалось очень неприятное чувство. Почему Арсений так ответил, будто между ними и правда ничего не было?! Антону было так обидно, что он уже жалел, что завел этот разговор. Теперь парень вообще не собирался возвращаться на урок, поэтому все оставшееся время он просидел на подоконнике, без всякого энтузиазма наблюдая за птичками, скачущими по веткам березы.***
Попов метался по всему кабинету, потому что он пиздец как паниковал. Еще утром он хотел извиниться перед Антоном, но как только он его увидел, в голове все вообще перемешалось и снова всплыл образ парня с сигаретой. В один момент что-то снова переклинило, и мужчина сказал то, чего не хотел. Через минуту после ухода Шастуна, он опомнился, но было поздно. Ну не мог Арсений выкинуть из головы те ужасные воспоминания! Они заволокли весь мозг, словно огромные грозовые тучи, никак не желая уходить. Рыкнув, математик с размаху впечатал собственный кулак в бетонную стену, тут же взвывая от боли. Как теперь все исправить? Через какое-то время в дверь раздался стук, и вошел Павел Алексеевич, оглядывая весь кабинет. Попов резко сел на стул и придвинулся к столу, опуская руку вниз, чтобы не было видно его поврежденных костяшек. — А Шастун где? Я его недавно к тебе отправил, — непонятливо произнес Воля. — Я… не знаю, где он, — выдавил из себя Попов, стараясь не смотреть на друга. — Что-то случилось? — вскинул бровь Паша, подходя к столу, за которым сидел математик. — Поссорились что ли? — Расстались, — тихо выдохнул Арсений. Злость на самого себя росла в геометрической прогрессии. Странная реакция на воспоминания заставила его поступить не так, как он хотел. Вместо извинений, Попов так холодно ответил Антону, что теперь у него самого мурашки по коже бегали. Какой же он идиот. — Ты серьезно сейчас? — на всякий случай переспросил Воля. — Нет, блять, шучу, — фыркнул Арсений. — А причина? — Паш, отвали, не до тебя сейчас, — отмахнулся Попов. — Арс, ну… — попытался что-то сказать Паша, но математик резко его перебил. — Свали уже! — крикнул мужчина, роняя голову на сложенные руки. — Какие все психованные, — буркнул Воля себе под нос и вышел в коридор. Учитель русского языка вообще не мог ничего понять. Столько времени у них все было замечательно, а тут на тебе. Какого собственно хуя — еще предстояло выяснить. Так бывает, что в жизни человека может произойти что-то нехорошее, что оставит яркий след на дальнейшей жизни. В голове появляется столько тараканов, и становится сложно пробиться через них. Именно поэтому мы и совершаем глупые, необдуманные поступки, повинуясь минутному порыву. Хочешь быть счастливым — не ройся в памяти, а если не получается, то находи в себе силы разгребать все, выходящие из этого, проблемы.