***
POV Павел После того, как Леся устроила образцово-показательную сцену ревности в танцзале, мы с Настёной, не сговариваясь, решили оставить их одних. Опять же, не сговариваясь, уже на выходе — продемонстрировали… хм… ну, что у нас роман. Делалось это больше для Олеси, чтоб успокоилась, но у меня была и ещё одна цель: очень скоро нам придется играть в любовь на камеру, и если Настасья решит от меня шарахаться, как чёрт от ладана, как она это периодически делает сейчас… В общем, менять партнёршу по съёмкам мне не хотелось, значит, нужно дать ей привыкнуть к моим прикосновениям и поцелуям. Как далеко я готов был зайти в этих своеобразных «тренировках», я пока даже себе не готов был ответить. Хотя… Кого я пытаюсь обмануть? Она мне нравилась. Нравилась настолько, что… Ну да, в её присутствии я слегка сходил с ума. Мне хотелось постоянно прикасаться к ней, целовать. Да. Я её хотел. Безумно. А, кроме того, самолюбие слегка царапал тот факт, что она вроде и откликается, но и тут же ускользает от меня. Я не понимал, искренне. Вроде мы с ней уже вышли из того возраста, когда есть смысл ломаться. По мне — так всё просто. Есть взаимное притяжение — так почему бы и не стать ближе? Влюбляться я разучился давно, тем более, с первого взгляда. И никогда не отказывал себе в удовольствии закрутить роман с понравившейся женщиной, если чувствовал симпатию от неё тоже. Ни разу не ошибся, и ни одна не была разочарована. А тут происходило что-то странное. То есть, симпатию от неё, отклик её тела на меня я замечал, но было что-то такое… Будто она боится чего-то. Меня ли, своих чувств, что накрыли внезапно, то ли ещё не пойми чего. Разгадать этот ребус было интересно. А тут и обстоятельства так удачно для меня сложились. Мы неплохо покатались, не особо люблю лёд, но сцену в фильме играть надо будет, да и Настюшина компания вполне примирила меня с необходимостью вставать на коньки. К тому же, это великолепный повод лишний раз её обнять. А она хорошо каталась! Скромничала только, что «не Навка», но держалась вполне уверенно, я даже не всегда мог её догнать, если в ней включался «чертёнок», и моя девочка вдруг начинала резвиться. Два часа на катке пролетели незаметно, и в номера мы возвращались уже поздно вечером. Я проводил Настёну, зашёл к себе и тихо выпал в осадок. Михаил сидел в кресле возле кровати с равнодушным видом, что-то якобы увлечённо читая в телефоне, Олеся, скрестив ноги по-турецки, восседала на моей кровати. Так. По ходу, примирения здесь не состоялось, но барышня отступать не собирается. Как знать, может и надо им остаться наедине, может, договорятся? Увидев, что я зашёл, Миша поднялся, кивнул мне, и мы вышли за дверь, я попутно гитару прихватил. Мало ли… — Паш… Даже не знаю, с чего начать… — Миш, да вижу я, не слепой. Вам надо остаться одним в спокойной обстановке. — А… — А Насте я сам всё объясню. Не думаю, что она меня прогонит, — я многозначительно улыбнулся, а Михаил, сначала улыбнувшись в ответ, потом стал вдруг очень серьёзным. Помолчал минуту, глянул в глаза: — Паш… Она хорошая очень, не обижай её. — Я тоже стал серьёзным: — Не обижу. Не ты один видишь, какая она. Только один вопрос, Миш. Вы же любите друг друга, почему вы не вместе? — Это немного не та любовь, — начал он, но я его перебил: — Миш, себя не обманывай. И её. Вы когда рядом, вам больше никто не нужен. «Лечить» тебя я не буду, не в моих интересах. Не буду тебе врать, что Настя — любовь всей моей жизни, пока это всё на уровне страсти. Она мне нравится, как женщина. И я попытаюсь стать ей ближе. Это я сразу, откровенно, чтоб ты был в курсе. Что из этого получится, я не знаю, — теперь уже я не отводил взгляда. — Спасибо, Паш. Честность я оценил. Ты прав, я не знаю, что нам мешает. И пока иначе не будет. Мне нужно как минимум разобраться в себе. Держать Настю я не имею права. Так что, если ты сможешь сделать её счастливой… Порадуюсь первый. Ключи от машины возьми на всякий случай. — Мы рассмеялись, пожали друг другу руки, и отправились — каждый — навстречу своему счастью. Наверное…***
POV Анастасия Меня разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом поднявшись, почти не открывая глаз, я выползла к двери, открыла… Я думала, там Олеся, забывшая ключ, но на пороге стоял Павел. С гитарой. Я спросонья даже удивиться не смогла. Сонно кивнула, пропустила в номер, закрыла дверь. Сон не хотел отпускать меня, сковывал своими цепкими лапами… Я понимала, что надо как-то всё же уделить внимание гостю, явно же не просто так он на ночь глядя пришёл. Но сил проснуться просто не было. А он уже прояснял ситуацию: — Настюш, там Леся чудит. Упёрлась, что останется ночевать у Мишки… Мне просто деваться некуда. Он хотел с тобой поговорить, но дэвушка развозмущалась, что ты для него важнее и всё такое… Я сказал, что сам объясню. — Паш, пять минут, пожалуйста… Ты проходи, располагайся, я сейчас проснусь, — вполглаза ещё заметила, что он улыбнулся, сел в кресло возле кровати, на которую я снова бухнулась, лицом в подушку. Павел перебирал струны, негромкая мелодия не мешала дремать, но и уснуть насовсем уже не давала. Я повернулась на бок, так, чтобы видеть его, устроилась поудобнее. Уже почти проснулась, но… Мне так нравился момент, что я решила его не портить. За окнами уже совсем стемнело, но в номер через шторы пробивался свет уличных фонарей, бросая на стены изогнутые тени, да свет ночника вплетался в эти блики. Казалось, что струны ведут свой, только им понятный разговор, с ветром, гуляющим по комнате, с шелестом листьев за приоткрытым окошком… Внезапно Паша оборвал мелодию, поднял голову, мы встретились взглядами. Дальше притворяться, что сплю, было бы невежливо. — Насть… если тебя моё присутствие смущает, я в машину могу уйти спать, — я аж проснулась окончательно и возмутилась: — Паш, ты шутишь?! Я похожа на человека, который может вот так, на ночь глядя, выгнать тебя спать в машину? Если это чудо не придёт, вторая кровать свободна. Душ там, — соскочив с кровати, я порылась в шкафу, нашла ещё одно полотенце и большой халат, протянула ему. Павел поднялся с кресла, взял у меня вещи, чуть придержал мою ладонь. Я непонимающе глянула на него, а он, включив всё свое обаяние разом, поцеловал мне руку, проникновенно сказал: — Настён, спасибо! — И снова поцелуй руки. — Ты настоящий друг. До меня внезапно дошло, что я стою перед ним в полупрозрачной футболке, чуть прикрывающей короткие шорты, которая, к тому же, съехала с одного плеча, и я смутилась как школьница. Излишне резко отдернув руку, я выхватила у него халат и завернулась в него так плотно, насколько могла. Паша расхохотался. — Поздно, мать! Я уже всё разглядел. — Вот же чёрт! Ну почему я так реагирую на него?! А он, как нарочно, окинул меня взглядом с головы до ног, сделал шаг ближе, погладил по щеке, расправил ворот халата, задержал пальцы на шее… и ушёл в душ. Чёрт! Чёрт!!! Я же не справлюсь! Я не смогу противостоять такому искушению… Сердце бешено колотилось, а по всему телу горячей волной пронеслось желание. Обнять. Раствориться в нём, подчиняясь его сильным рукам и той нежности, что он способен подарить. Подарить нежность в ответ и хоть ненадолго почувствовать себя счастливой. Но… Момент был упущен. Услышав шум воды, я повесила халат на ручку, чуть стукнув в дверь, и снова забралась под одеяло, отвернувшись к стене. Сама не заметила, как снова задремала, а разбудила меня кровать, чуть прогнувшаяся под весом присевшего на край человека, а следом — Пашины руки, сначала бережно развернувшие на спину, а потом нежно перебирающие волосы.***
POV Павел Господи, какая же она смешная! Смешная и трогательная девчонка. Какие сорок, о чём вы? В сорок не умеют так смущаться и краснеть, оказавшись полураздетой перед мужчиной, с которым начинается роман. В сорок раздеваются окончательно и бросаются в омут страсти. А то, что она тоже хочет в этот омут броситься, я угадывал безошибочно. И когда руки ей целовал, и когда воротник халата поправлял. У неё дыхание сбилось, и первое непроизвольное движение всё-таки ко мне было, я это видел. Это в следующий миг она отшатнулась. Тоже едва заметно, но я увидел. И решил дать ей паузу. Пусть выдохнет. Да и мне душ не помешает, чуток остыть надо. А то испугаю напором мою Дюймовочку. Сложно с ней. Держать себя в руках практически невозможно. Впрочем, пусть и нескромно с моей стороны, но сегодня ночью не сможет она мне отказать. Не знаю, что будет дальше — реальность никто не отменял, и съёмки эти рано или поздно закончатся. Но сейчас Настя мне была нужна. Нужна, как глоток воды посреди знойной пустыни. Однако реальность заявила о себе гораздо прозаичнее. Когда я вышел из душа, злополучный халат висел на ручке двери — я его сразу и надел, а Настя, отвернувшись к стене, спала. Ну нет, так не пойдёт. Возможно, это единственный наш шанс, и что? Так бездарно его упускать? Прости меня, моя хорошая, но я тебя всё-таки разбужу. Я тихонько присел на край кровати, мягко повернул Настю на спину. Боже, как она хороша была сейчас! Любуясь, я почти невесомо перебирал её волосы, вот честное слово, я мог всю ночь так возле неё просидеть… А Настя открыла глаза, чуть потянулась, выгнувшись под одеялом, инстинктивно прижалась щекой к моей руке, улыбнулась мне, и я не выдержал. Наклонился к ней совсем близко и поцеловал, одновременно убирая мешающее мне одеяло, оно скрывало от меня такую желанную сейчас женщину. И я был счастлив, что она меня не оттолкнула — ни с поцелуем, ни с более откровенными ласками. Неважно, что там будет дальше — по крайней мере, у нас останется как минимум эта ночь.