***
POV Олеся Ну вот и всё. Закончился мой неудачный отпуск. Зря я эту поездку затеяла. Ничего не вышло. Хотела Мишечку покрепче в себя влюбить, а он, похоже, и не любил вовсе. Получается, попользовался и собирается меня выкинуть. И ничего я с этим сделать не могу. Если бы я ему нужна была, он бы иначе себя вёл. А так… как с чужой. Будто и не было ничего, будто ему всё равно, вместе мы, или уже нет. Михаил разбудил меня вовремя, собралась я за какие-то двадцать минут. Молчание становилось невыносимым, и я не выдержала. — Ты так и будешь меня игнорить? — Он удивлённо поднял бровь, потом переспросил. — Ты считаешь, это игнор? Лесь, я устал. Ты мне очень нравишься, но мне очень сложно стало тебя понимать. Что? Он устал??? А что тогда мне делать? Прежде, чем я успела подумать, у меня вырвалось: — Ты устал? А я? Я не устала?! Сначала ты то и дело рассказываешь, какая замечательная Настя живет в чудном городе Омске, потом обещаешь нас познакомить и подружить, потом твоя маман её расхваливает на все лады, потом ты и вовсе уезжаешь в Омск!! Что, ну вот что я должна подумать?! — Господи, как меня бесит, когда он на меня как на дурочку смотрит! Я не дура! И хватит пытаться из меня её сделать! — Ну например, ты могла подумать, что всё так и есть, и мы просто хорошие друзья. И что мама её знает и любит. А про отъезд — Лесь, даже не смешно. Ты же прекрасно помнишь, что работа на сборах сорвалась. Я должен был отказаться от съёмок? А зарабатывать за меня кто будет? — Нет! Но ты мог остаться в Москве и не искать партнёршу для съёмок в Омске! И уж тем более, не брать её! Ты же знал, что она меня бесит! И ты мог, мог остаться на сборах!! Но тебе нравится играть в порядочность! — Олесь, у тебя есть близкий человек? — блин, да что же он такой правильный-то, а? Я вся на эмоциях, а он даже голос не повысил. — Да! Ты!!! Хотя я не знаю уже, ты так себя ведёшь, будто мы чужие! — Перед глазами мелькали разные картинки, подходящие под определение «близкий человек». Вот интересно, насколько она ему близка? Он что, врал мне? Меня уже просто трясло, а он не слушал меня, продолжал так же спокойно: — Так вот, если нету — представь, что у тебя есть близкий человек. Которому ты можешь рассказать абсолютно всё, спросить любого совета в любой момент — и будешь точно знать, что никогда и ни при каких обстоятельствах тебя не оттолкнут, не осудят и в любой ситуации поддержат. Представь, что ты знаешь какую-то мечту этого человека, и обстоятельства складываются так, что именно ты сможешь эту мечту осуществить, только нужно сделать один маленький шаг, чуть подтолкнуть события. Скажи, неужели ты бы не сделала этот шаг? Про сборы… Олесь, не мог я остаться работать один и подставить людей, которые меня туда устроили. Он ещё что-то говорил, а я уже совершенно его не слушала. Он не понимает меня, не понимает, почему я ревную! Наверное, нам действительно лучше сделать паузу. Этакую «запятую» поставить. Только бы не точку!***
POV Михаил Невыносимо понимать, что в очередной раз ошибся. В который раз я попадаю на одни и те же грабли. Ведусь на красивую оболочку, а потом пытаюсь подтянуть реального человека к образу, который увидел у себя в голове. Причём, умом-то понимаю, что невозможно ворону сделать чайкой, невозможно никого переделать, люди меняются, только если сами этого хотят. А остановиться не могу. Увлекаюсь. Позже наступает прозрение, и появляется досада. На самого себя. Вот и с Лесей получилось так. Смотрел на это хорошенькое личико, искажённое гримасой злости, слушал её истеричные вопли и не понимал — ну что я в ней нашёл-то? Кукла. Красивая кукла и ничего больше. Злобная, глупая, взбалмошная. Я ещё пытался объяснять ей что-то, пытался к её человечности взывать, но она слышала только себя, накручивала всё больше и больше. В какой-то момент я понял, что хочу прекратить это всё. Не хочу больше ничего объяснять. Получается, что я оправдываюсь всё время, а не в чем. Я с ней изначально честным был, а приходилось доказывать, что не вру. Очень, скажу я вам, неблагодарное занятие, особенно когда собеседник уверен, что любое сказанное ему слово — ложь. — Лесь, тебе пора. — Замолчал, взял её сумку с кресла, вышел. Она споткнулась на полуслове, надулась. Закрыл номер на ключ, сдал все ключи охраннику на вахте, завёл машину. Совершенно не хотелось разговаривать, и ехали мы снова молча. В аэропорт приехали часа за полтора до вылета, регистрацию Леся прошла на удивление быстро. За всё это время максимум, что мы сказали друг другу, были «дежурные» фразы, типа «Паспорт не забыла? — Нет, он в сумке, дай, пожалуйста». У меня оставалось совсем немного времени до того момента, как Олеся уйдёт на посадку, и я решился всё же расставить точки. — Лесь… Прости меня. Но это всё. — Она вздрогнула, подняла на меня непонимающий взгляд, и на мгновение мне стало её жаль. Однако… если я снова попадусь в эту ловушку жалости, ничего хорошего не выйдет. И я продолжил: — Ничего у нас не получится. Я не смогу быть таким, как тебе хочется. Не смогу отказаться от тех, кто мне дорог, ради тебя. И жить с постоянным чувством вины я тоже не смогу. Прости. Она всхлипнула, бросилась ко мне на шею, начала гладить по щекам: — Мишечка, пожалуйста, скажи, что ты шутишь. — Да, чертовски нелёгкое дело я выбрал, и хорошие моменты у нас были, много, и сейчас мне стало искренне жаль, что всё закончилось. Но поддаваться этому чувству было нельзя. Я обнял Олесю, поцеловал в макушку, ответил на её вопрос: — Нет, Лесь, я не шучу. Спасибо тебе огромное. У нас много хорошего было, я благодарен тебе, на самом деле благодарен. Но я не смогу доказать тебе, что я честен, если ты по определению мне не веришь. Лучше закончить всё сейчас, потом будет больнее. Прости меня. У тебя обязательно всё будет. Просто не со мной. Давай постараемся запомнить хорошее. Я старался по возможности смягчить удар, ей всё-таки было больно, и снова она не хотела слышать ничего: — Мишечка, Миша, ну скажи — мы же просто делаем паузу? Ну пожалуйста, Мишечка! Мы же сможем ещё… Я аккуратно разжал её руки, отдал ей сумку. — Нет, Лесь. Мы расстаёмся. Это не пауза, это точка. Не придумывай себе ничего. «Нас» нет. Есть ты, есть я, по отдельности. Постарайся стать счастливой. Тебе пора. — Быстро поцеловал её в щеку, отправил на посадку и ушёл не оглядываясь.