***
POV Михаил Только поздно вечером, устав от впечатлений, мы вернулись в нашу с Настей комнату. Я уже еле сдерживался, безумно хотелось обнять её, и сделать так, чтобы у неё вымело из головы последние сомнения. Настёнка, пока я скидывал толстовку, ускользнула в душ, я услышал, как щёлкнул замок и расхохотался. Не, ну вы видели? И это взрослая, умная женщина? Ох, Настасья, у меня для тебя плохая новость: от себя и от чувств убежать невозможно. Я глянул на часы — зная Наську, полчаса у меня точно есть. После такого активного дня она быстро из душа не выйдет. И я спустился вниз, поговорить с Тетюхиными. Захотелось устроить для Настасьи романтический вечер. Сергей с Натальей сумерничали в гостиной. В чашках на столике дымился ароматный чай, запах мяты смешивался с запахом свежей выпечки, а на ковре у камина дрыхли два лабрадора, на спинке кресла умостился полосатый кошак. От всей обстановки веяло таким уютом, что невольно захотелось присоединиться к их компании, однако планы на ночь были совершенно другие. Наталья первая заметила меня: — Миш, у вас там всё в порядке? — Да, Наташ, спасибо. Скажи, а я могу сделать заказ в «Новой Волне», быстро привезут? — Ну да, минут через двадцать… А что случилось-то? — Да нормально всё, просто… Чёрт, не знаю как сказать… — Миш, да всё и так понятно, — улыбнулся Сергей, — и ты абсолютно прав, нужно забирать инициативу. — Серёж… — Наташ, да ты же видела их! Создали себе преграды и сами же мучаются. И Настю сейчас нужно брать измором, сама не сдастся, — Сергей вроде и подтрунивал, однако настроен был решительно, и это меня удивило. Когда он успел узнать про нас с ней столько? Должно быть, мне не удалось скрыть от них это удивление, потому что теперь улыбнулась Наталья: — Миш, да вас достаточно один раз увидеть вместе, чтобы всё про вас понять. Знаешь, а ты прав. Может, в непривычной обстановке ей легче будет от сомнений избавиться? Что ты заказать хотел? — Белое вино и морепродукты, или ирландский эль и креветок, она их очень любит. Особенно креветок, — я чуть смутился, мы и так им хлопот прибавили, но отступать уже не хотелось. — Миш, не переживай, нормально всё. Сейчас сообразим, как вам романтику устроить. Сколько у нас времени в запасе? — Полчаса точно есть. — Так, — Наталья глянула на часы, — может, вам столик зарезервировать? Наверху, под стеклянным куполом? И чтобы наши гитаристы вам сыграли? — дух захватило от предложения, но тут же воспротивились уставшие после тренировки мышцы. И Настя, я был уверен, не захочет в ночь куда-то идти. — Наташ, а если мы столик перенесём на завтра, а сегодня дома останемся? — и я снова чуть запнулся, озвучивая просьбу. — Слушай, да хорош уже! — Сергей встал, потянулся, — сейчас всё устроим. — Он сделал пару звонков, Наталья тем временем, словно фокусник, достала откуда-то ароматические свечи и упаковку воздушных шаров. — Так…. Нам нужна тяжёлая артиллерия, надо мальчишек звать, в три минуты справятся, — мы, как банда заговорщиков, поднялись наверх, на цыпочках прокрались в комнату. Не успел я оглянуться, как шарики были надуты и разбросаны по полу, свечи зажжены, а маленький столик накрыт. Уж на что меня сложно удивить, но тут получилось неожиданно. Неожиданно и красиво. Настюшке должно понравиться. И самое главное, мы всё успели! И даже креветок и ирландский эль успели привезти тоже. Честное слово, Наталья с Сергеем просто волшебники! — Сергей, Наташа… Спасибо огромное! Если всё получится… — … то свадьбу вы сыграете в Белгороде, — Сергей шутил, а у меня от этой шутки сердце ёкнуло. Чёрт возьми, а ведь я бы и женился на ней! Как-то ненавязчиво, незаметно, она стала мне очень близка. Единственная женщина, с которой мне было тепло. С Настей можно было говорить абсолютно обо всём, не боясь осуждения, иронии или непонимания с её стороны. И в отличие от тех девиц, с которыми я встречался время от времени, она не утомляла меня. Ничем. И это при том, что мы никогда с ней не были любовниками, как ни старались наши общие знакомые распустить о нас грязные сплетни, у них ничего не вышло. Мы не обращали на это внимания, иногда только откровенно веселились над предположениями, что мы с ней спим. Я не особо любил ездить в Омск, но папа и Настёнка… к этим двум людям я был готов летать хоть каждую неделю, да пока финансы не позволяли. И у неё всё никак не получалось вырваться в Москву, вот и виделись мы раз в год, а то и реже. Наталья потихоньку выпроводила сыновей, Сергей на минутку задержался — предложил воспользоваться душевой кабиной внизу, что я с огромным удовольствием и сделал. Вернулся — Настюха всё ещё пропадала в ванной. Не иначе пыталась мысли в кучу собрать. Чудная она, честное слово! Ну вот зачем так много думать там, где это совсем не нужно?***
POV Анастасия Как же мне нравились такие вот разные впечатления! Сначала — дорога, со всеми её неожиданными откровениями и признаниями. Потом — встреча на вокзале в Белгороде, удивительное общение с интереснейшими людьми. Наташа с Сергеем такие искренние. Тренировка эта … Кто бы мне сказал утром 31-го декабря, что я буду играть в волейбол с олимпийскими чемпионами — подняла бы на смех. Ну как — играть — учиться, конечно, но тем не менее. Буквально с первых минут всё закрутилось — завертелось, несмотря на некоторую скованность в самом начале, знакомство со спортсменами получилось таким… очень весёлым и шкодным. Конечно, им мои игровые потуги забавными казались, но кое-чему меня всё-таки научили. Смущало только одно — уж больно решительным стал Мишка. И то, что в комнате, где нас поселили, была только одна кровать. Днём задумываться об этом было некогда, но вот и вечер подошёл. Едва мы вернулись, я сбежала в душ, заперлась изнутри. Сама над собой похихикала, глядя в зеркало: господи, ну что ж я как школьница на первом свидании? Скинув одежду, зашла в душевую кабину, закрыв дверцу, повернула кран. Тёплая вода успокаивала, смывала усталость, гель для душа окутал ароматным облаком, прогоняя неуверенность. Никогда в жизни мне не было так страшно сделать следующий шаг! А деваться было абсолютно некуда. Вот же странность — я так ждала, что Мишаня разглядит-таки во мне свою женщину. Любимую. Желанную. И так боюсь сейчас просто отпустить себя. Расслабиться и ни о чём не думать. Легко было мечтать. Представлять, как мы идём по городу, взявшись за руки. Или как я встречаю его дома. Прогоняла эти и тысячу других, похожих картинок, убеждала саму себя, что не испытываю к нему никаких чувств, кроме искренней дружбы и сестринской привязанности. И вот теперь приходилось признать — я проиграла эту борьбу сама с собой. …Ну же, Насть. Всё просто. Наберись уже смелости и назови вещи своими именами. Как он — несколькими днями ранее. Тебе никто не нужен кроме него. И то, что ты чувствуешь, когда он тебя целует, совсем не похоже на отношения сестры и брата. Ты его любишь. Он волнует тебя. Да что уж там — ты его хочешь. И сейчас нужно всего лишь выключить воду — и открыть защёлку на двери. Ну? Всего одно движение. Один шаг через порог. И твоя жизнь изменится. Ну же, Насть!.. Закутавшись в необъятный халат, запахнув его поплотнее, я затянула пояс потуже и коснулась задвижки. Помедлив, всё-таки распахнула дверь, и обомлела. Абсолютно не понимала, как и когда Мишка успел сотворить такое вот волшебство. Свет был погашен, зато по всему периметру комнаты горели свечи, отбрасывая причудливые тени, в воздухе еле уловимо чувствовался запах жасмина, воздушные шарики под ногами разбегались, стоило сделать пару шагов. А на столике у дивана, кроме лёгких закусок, овощной и мясной нарезки, стояла огромная стеклянная чашка с креветками, в бокалах темнел ирландский эль. Вся уверенность куда-то снова испарилась, и я замерла посреди всего этого великолепия. Мишка, в таком же необъятном халате, наблюдал за мной, сидя в плетёном кресле и улыбался чуть-чуть насмешливо, но по-доброму. Кажется, он тоже нервничал, хоть и старался не показывать этого. Поднявшись, подошёл ко мне ближе, притянул, обнимая за талию. — Хорошо, что в этом доме не единственная душевая кабина. Ты все рекорды побила. Помогло? — шепнул он мне на ухо, легонько касаясь щеки губами. Чёрт! Этот мужчина знал меня лучше, чем я сама. Все хитрости и уловки разгадывал моментально. — Миш… — приподнявшись на цыпочки, я потянулась к нему, вернула короткий поцелуй. — Мне так страшно. — Настюх, ты чего? Тебя креветки так напугали, или воздушный шарик покусал? — Невольно фыркнув, я прижалась к нему крепче. Безумно нравились эти черти у него в глазах, и как же я любила его в такие моменты, когда он разряжал обстановку! Это означало только одно — можно быть собой. Не думать ни о чём, говорить на любые темы и не париться, что о тебе подумают. Мишка всегда видел меня, а не те маски, которые я в разных ситуациях надевала, он знал обо мне всё — ну, или почти всё. А эти наши — при редких встречах — разговоры за полночь? Разговоры обо всём, эта возможность спрятаться у него на плече и немного отогреться… да я жила только ради этих нескольких дней абсолютного счастья. Счастья общения с самым близким человеком. Он давно всё знает о том, что я могу быть ближе, что если только он захочет — я скажу «да». И не остановит ни разница в возрасте, ни расстояние, ни какие-то другие причины, чтобы отказать. Но так же он знал, что я никогда и ничего не сделаю сама, чтобы приблизиться к нему. Точнее — я всё уже сделала, но решающий шаг — только за ним. И слово своё я нарушать не собиралась, как бы меня к нему ни тянуло. А с каждым годом сдерживаться становилось всё сложнее, поскольку Миша очень любил проверять на мне свое мужское обаяние, и чего уж греха таить — становился всё привлекательнее именно как мужчина. Кажется, сегодня больше не нужно — сдерживаться. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. — Ага, это прям страшные звери. Нападают внезапно. — Уткнувшись лбом в его плечо, я добавила уже серьёзно: — Миш, спасибо. — Тебе удобно так стоять? Кто-то совсем недавно наравне с чемпионами по площадке летал, ножки не болят, не? Не, ну если тебе так хочется — можем стоя поужинать. Хотя за столиком будет удобнее, — взяв за руку, он потянул меня к уютным креслам и угловому диванчику.***
POV Михаил Если совсем честно, колбасило меня неслабо. Я понимал, конечно, что с Настюшкой нельзя переть напролом, но и сдерживаться становилось всё труднее. Вроде и отступать некуда, а меня совсем некстати накрыл страх. Что, если мы всё себе придумали, и нет между нами ничего? Так, временное помрачение рассудка? Подошёл к двери ванной, прислушался. Кроме плеска воды, ничего не услышал. Прислонился лбом к прохладной поверхности, погладил ручку. Потом ещё раз оглядел всё внимательно. Чёрт, не подумал про сладкое. А Настя та ещё сластёна. Ругнулся про себя, набрал Наташин номер. Спустя минут пять она тихонько постучала в дверь, занесла заварочный чайник и ягодные десерты, подмигнула мне и бесшумно исчезла. А я присел в кресло и задумался. Сколько мы с Настюхой знакомы — ни разу не было ничего, что бы нас отдалило друг от друга. Наоборот, только сближались больше. Доверяли абсолютно всё, и это доверие дорогого стоило. Знал, что бы ни случилось — есть человек, который выслушает и поймёт. Не хотел признаваться в этом даже себе, прогонял эти мысли — но я скучал по ней. Часто не звонил — сам себя удерживал в рамках, не хотел отрывать от дел. Она сама тоже не звонила — я ж тоже типа всё время занят был. И вообще — считал, что она и так знает, как я к ней отношусь, лишние слова вовсе и ни к чему, а для общения — если всё в порядке — достаточно коротких сообщений в соцсети. Опять же, разница во времени — когда я мог разговаривать спокойно, у неё уже глубокая ночь была, не хотел будить. Правда, она говорила, что рада звонку в любое время суток. Но я же знаю, как воспринимается ночной звонок — любой человек сначала пугается. Вот и не хотел я этого. Сейчас пришло понимание: зря я так мало звонил. Ну правда — мог ведь найти минутку. Мне это было несложно, а она так радовалась всегда. Почему я не спешил её радовать чаще? Ничего, Настюш. Я исправлюсь, обещаю. Ты только сейчас не кидайся в панику. А то знаю я тебя. Придумаешь тысячу причин, из-за которых нам нельзя быть вместе, и попробуй потом тебя переубеди. А я без тебя больше не могу… …Ну наконец-то! Дверь распахнулась, и Настёна появилась на пороге. Неслабо так в осадок выпала — по лицу понятно было. Заозиралась по сторонам, глазищи огромные — и в них сначала паника мелькнула, сменилась удивлением. Я подошёл к ней ближе, с удовольствием обнял. Снова пришлось шутить, чтобы немного развеять её страхи, а на самом деле было чертовски сложно — очень хотел плюнуть на всё, сорвать с неё этот чёртов халат, прижаться губами к её шее. Нет, я всегда видел в ней женщину — пусть не свою, но очень привлекательную, а сегодня… не иначе затмение нашло, ну или наоборот, я окончательно прозрел. Выдохнув, взял её за руку, потянул к столу — мне всё же очень хотелось, чтобы она оценила мои усилия. Она оглянулась, заулыбалась, легонько отпихнула шарик, ткнувшийся в ноги, сняла полотенце с головы, просушила им волосы. Во всех её совершенно обыденных движениях была такая грация, особенно когда она перестала нервничать по поводу… хм… ожидающейся перемены в нашем общении, успокоилась и снова стала той непосредственной девчонкой, которую я знал. Я начал подкалывать Настюшку, да чёрт с ним, даже флиртовать и может, чуть провоцировать её, понимал, что играю с огнём, но эти смешинки в её карих глазах… ну не мог я себе отказать в удовольствии это видеть! Она похудела, заметно, по сравнению с этим летом, подтянулась, и здорово, что не бросила танцевать — она даже сама не осознаёт, похоже, насколько хороша и сексуальна. Не помню, о чем я ей говорил. Нёс всё подряд, какие-то приколы рассказывал, а она, очищая креветок от панцирей, так уморительно фыркала и смеялась над моими шутками, что я себя прям великим юмористом почувствовал. Так только она умела. Ей-богу, что-то странное сегодня происходило. Мы разговаривали обо всём, а у меня картинки перед глазами проскакивали — то наши первые тренировки и выступления с Настей, то эпизоды со съёмок «Следа», то сегодняшние приключения. И даже то, как она плакала, прощаясь со мной перед отъездом в Москву — отголоски этих слёз я видел каждый год, уезжая, и уже даже почти привык. Точнее — привык делать вид, что это меня не трогает, начинал шутить — лишь бы не видеть, каким потерянным становится её взгляд. Сердце на части разрывалось, а изменить я ничего не мог. Да любого другого за Наськины слёзы я бы просто порвал, а тут вроде как сам виноват. Так уж получилось, что она мне очень близким человеком стала, пожалуй, самым близким после родителей. Её поддержку и внимание я чувствовал всегда, и это здорово помогало по жизни. — Давай выпьем, мать. За Новый год, что ли… — да, мастер я произносить тосты, ничего не скажешь, но что-то сегодня воображение разыгралось, и я никак не мог это остановить. Больше всего на свете сейчас хотелось её поцеловать. Ну да, бывало, что я рисовал себе сцены секса с разными женщинами, и как-то пробовал себе представить, как это может быть с ней. Картинка оказалась классной настолько, что я сам удивился. Решил не форсировать пока, но идею запомнил. Я знал, конечно, что нравлюсь ей, и о чувствах своих она сказала давно, но знал и то, что от неё инициативы я не дождусь — она предельно ясно обозначила свою позицию. Наша разница в возрасте абсолютно мне не мешала, но Настя почему-то решила, что меня это может смущать. Глупая девочка! Настёна забралась на диван, поджав ноги под себя, как кошка, подсела мне под бок, только что не мурчала от умиротворения. Я включал ей танцевальные видео одно за другим, не хотел, чтобы она отстранилась, так хорошо было чувствовать её, и не хотелось отпускать. И как же некстати ей на глаза попалась последняя креветка на дне стеклянной круглой чашки! — Миш, ну доедай ты её уже, не гасить же свечи, — пошутила она, а у меня почему-то мелькнула мысль, что это мой шанс. Или сейчас я меняю всё, или мы так и не решимся. Улыбнулся, очистил креветку, взял её губами, мысленно уговаривая Настю поддержать игру. Слава Богу, она поняла! Был у нас традиционный поцелуйчик через последнюю креветку — так, небольшая шалость, которую Настя себе позволяла, всегда спрашивая разрешения. Но сегодня я её опередил. Как только я почувствовал легкое прикосновение её губ к своим, у меня снесло крышу. Я просто взял в ладони её лицо — чтоб не увернулась — и впервые поцеловал её, поцеловал всерьёз. Настюшка ответила, и, чёрт возьми, я понял, что не отпущу её, и мне всё равно, сколько ей лет, и как она себе назвала наши отношения. Это моя женщина, ну или будет моей, сегодня. Как же мне нравилось её целовать, и уже хотелось большего, нооо… Настя была бы не Настей, если бы не испугалась. — Мишка, Миш, подожди, — она чуть отстранилась, переводя дыхание. — Насть, что? Чего и сколько мне ещё ждать? — я с трудом сдерживал себя, и не давал ей возможности убрать мои руки, просто почти невесомо гладил её по спине, забираясь под мягкую ткань халата, прикоснулся к шелковистой коже. — Миш, ты понимаешь, что мы делаем? Миша, если мы не остановимся сейчас, потом уже не получится — я видел, что она не хочет это всё говорить, для меня всё было понятно по реакции её тела, но то, что она себе придумала, заставляло её быть такой вот правильной. Ну ничего, я могу это исправить. — Насть, да я ни о чём другом думать не могу, я хочу тебя, здесь и сейчас. А ты разве не чувствуешь то же самое? Помнишь, ты говорила, что не откажешь мне, если я сам этого захочу? Чего ты испугалась? Это же я, — я не собирался её отпускать, знал, что пока обнимаю, окутываю её нежностью — она никуда уже не денется. Но было интересно, что она ответит. — Я боюсь, что ты утром пожалеешь об этом. Боюсь, что разочарую тебя — я же… ну… не очень молодая уже, а ещё — боюсь, что мы никогда больше не сможем так беззаботно болтать обо всём, — чёрт, ещё чуть-чуть, и начнутся слёзы, а этого точно допускать нельзя. Господи, да при чём тут возраст?! Вот единственное, чем она всегда бесила, так это умением бояться в тему и не в тему. И страхи-то придумывала самые настоящие, сказочница, блин!! — Глупая, ну какая же ты у меня глупая… взрослая типа и умная, а как восьмиклассница, — не мог я сейчас отпустить Настёну, ну никак не мог, обнимал, укачивал, как ребёнка, едва касаясь губами, целовал глаза, щёки, уголки губ. И у меня получилось успокоить её, но… Но надо ж ей было подумать вслух: «И что, он реально хочет меня? Да быть не может!» Вот тут я откровенно, в голос, заржал, даже не успел подумать, что она может обидеться. Ну какого ж чёрта?! — Настюх, у тебя крыша поехала? — других слов просто не было, однако именно это её встряхнуло, по крайней мере, перестала нести бред. Ладно. Сейчас встряхнём ещё раз. Хорош нянчиться. — Ты не видишь сама, что я тебя действительно хочу? — я взял Настину руку, прижал своему халату чуть пониже пояса, смутил, конечно, но это было занятно — наблюдать, как она краснеет. Детский сад, честное слово. Я думал, будет проще. Настасья же решила меня добить случайными репликами. В ответ на её очередное «Чёрт, да быть не может!» — не подколоть я не мог, уж больно забавно она смущается: — Ну ты ещё посомневайся, я тебе на практике объясню, только жёстче, чем предполагал изначально. Я же помню, какие мы с тобой темы обсуждали, — пора было заканчивать этот цирк, и либо двигаться дальше, либо… Нет, второй вариант мне был не нужен! И я продолжил: — Насть, я последние полгода только об этой ночи и думаю. Мне всё равно, как правильно. Ты мне чертовски нравишься, и я никогда не пожалею, о том, что сейчас случится. И не отвернусь от тебя, если ты этого боишься. Ты очень классная, сам никогда всерьёз не верил, что у нас что-то будет. Но… сейчас очень этого хочу и боюсь… да, боюсь, что ты откажешь — несмотря на то, что говорила. Одно дело — разговоры, а в реале у любого бы перемкнуло. Ну вот он я, в реале сделавший этот шаг. Теперь ты… да — да, нет — нет. На мгновение мне стало страшно, что она откажет, а в следующую секунду я уже и без слов всё понял, а Настя подтвердила: — Мишка… Да! Здесь и сейчас. Прости, что испугалась. Я привыкну, быстро, но мне нужно поверить, а это только одним способом возможно… — и вот тут я снова поцеловал её, уже вообще не сдерживая себя, оторвался лишь на секунду, чтобы сказать ей: — Молчи, пожалуйста! Просто следуй за мной. Как в танце….