Out of the Blue: Book One

Я хороший человек, сказала себе Френки, забираясь в кровать. У меня получится. У нее выдался просто сумасшедший день, и учитывая, что большую его часть она проходила с парой шариков героина в животе – у нее должно было быть никчемное настроение. Однако здесь, в своей камере она чувствовала радость, легкость и свободу. Теперь мистер Джексон знал о Мэг, и Френки получила шанс попросить у него прощения. Как оказалось, это значило для нее больше, чем она могла представить. Она чувствовала себя хорошо: она бы никогда не подумала, что это возможно - только не после того, что случилось тогда во время бунта. Френки не была уверена, как именно он узнал обо всем. Она подозревала, что кто-то записал ее разговор с Бриджет. Раньше единственным человеком, кто знал о случившемся с Мэг, была Лиз – и у Лиз не было причин рассказывать об этом мистеру Джексону. Значит, кто-то еще знал об этом, и Френки могла поспорить, что знает, кто. Прямо сейчас Фергюсон наверное все еще была в своем кабинете, размышляя над тем, как убить Френки Дойл, не запачкав свои руки. Сначала она пыталась сделать это руками Би, теперь – руками мистера Джексона… Но вот беда - эти дурацкие людишки со своими дурацкими мыслями и чувствами никак не делали то, что она от них хотела! Мистер Джексон уже давно жил со своей болью, и он устал так же, как и Френки. Им обоим нужно было оставить это позади и жить дальше. - Ты убила мою жену! Не смей отрицать это! Скажи правду хоть раз в жизни, Френки, просто скажи мне правду, пожалуйста! Ты сделала это, да? А? Прямо после ее слушания, он припечатал Френки к стене рядом с тем местом, где умерла Мэг. Когда Френки спокойно шла в свою камеру, чтобы высрать шарики с героином, не сдохнув при этом, он схватил ее и толкнул на пол, а затем прижал к стене и удерживал ее, с горем и злостью в глазах. Френки не сопротивлялась. Она не разозлилась в ответ и не стала отбиваться от него. Она ощущала себя дерьмом, и ей было больно. Каким-то чудом она сумела пережить слушание по УДО, на котором Бриджет всячески хвалила ее - Френки не была уверена, что заслуживает ее похвалы. Френки не знала, была ли она тем замечательным человеком, которым ей хотелось быть, и которым ее считала Бриджет. Сказала бы Бриджет те же самые слова, если бы знала, что находилось у Френки внутри? Если бы знала, что она проглотила? Глядя в убитые горем глаза мистера Джексона, Френки замешкалась в нерешительности. Ей хотелось сказать ему правду. Черт, было множество моментов, когда ей хотелось рассказать ему. Но ей также хотелось выйти из Вентворта. Ей хотелось выйти на свободу, в настоящий мир. Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он увидит это, молила она, роняя слезы. Френки вспомнила, как она почувствовала себя после того, как извинилась перед Верой, и к какому хорошему результату это привело – но она понимала, что сейчас ей нужно попросить прощения в десять раз лучше, будучи такой же открытой и искренней. К тому же, ей хотелось помочь мистеру Джексону, и для этого ей нужно было позволить ему увидеть ее настоящую. Она больше не была такой потерянной, как раньше. - Это вышло случайно, - сказала она. Ну вот, она сказала это. Он мог убить ее, если бы захотел. У него была прекрасная возможность, идеальный шанс – они были здесь одни. Френки никогда не верила, что выйдет из тюрьмы – и возможно теперь она и правда не выйдет. Прости меня, Бриджет, думала она со стекающими по щекам слезами, умоляя мистера Джексона прикончить ее. - Просто сделайте это. Сделайте это. Я вас не виню. Я бы сделала то же самое. Я так много раз смотрела вам в глаза и видела вашу боль. Я заслужила это. Просто сделайте это! Он не смог сделать этого, он просто не смог. Он отшатнулся от нее, полный ярости и боли, и в итоге они оба оказались на полу – испуганные, рыдающие и съежившиеся в одинаковых позах в паре метрах друг от друга, объединенные страшной, выворачивающей наизнанку правдой. От этого Френки даже забыла о героине в своих кишках. Мистер Джексон был хорошим человеком, и Френки надеялась, что он увидел - глубоко в душе она тоже была хорошим человеком. Она очень хотела им быть. - Простите меня, мистер Джексон, - сказала она, съежившись у стены. Френки лежала в кровати и вытирала слезы, но наконец вспомнила о том, чтобы подняться. Боль, которую она тогда ощущала, была не только душевной, и когда прошло действие адреналина, она вспомнила, что ей нужно было встать и добраться до своей камеры. Мистер Джексон проводил ее взглядом, со слезами на щеках. С заплаканным лицом, она посмотрела на него самым искренним, печальным и сожалеющим взглядом, на который только была способна. Она увидела, что он принял ее извинение. Он слегка кивнул, прежде чем выдавить сквозь слезы единственное слово: - Иди. Френки подумала, что она неплохо справлялась с заглаживанием вины до выхода на свободу. В тот же вечер она сумела наладить отношения с Лиз, найдя у нее утешение. Боже, с тех пор как она начала, она как будто не могла остановиться – она только и делала, что извинялась, извинялась и извинялась. Бриджет гордилась бы ей, это точно, но черт, Френки так сильно по ней скучала. Пережив этот сумасшедший день, Френки просто хотела забраться к Бриджет в кровать и обнять ее, и чтобы хотя бы раз в ее паршивой жизни все было хорошо. Лиз была для нее на втором месте после Бриджет, во многом она была для Френки как мама - потому они и ссорились друг с другом. И Френки, словно ее ребенку – надоедливому, ушлому, бунтарскому ребенку – пришлось смириться и извиниться перед ней. - Сегодня я сделала кое-что, из-за чего я поняла, через что я заставила пройти Су Ян, перед тем как она умерла, и через что пришлось пройти тебе и всем, кому я сделала больно. Мистер Джексон, Су Ян, Бумер, Ким, ты? Прости меня, Лиз. Я не заслуживаю УДО. Я не достойна. В конце концов, Френки убила человека. Лиз знала об этом. Лиз видела, как все произошло. Френки должна была отбывать еще как минимум десять лет за непредумышленное убийство – в лучшем случае – и Френки хотела прояснить этот вопрос с Лиз. Ей не хотелось выйти на свободу, и чтобы Лиз при этом все еще считала, что Френки должна быть рядом с ней, в бирюзовом костюме – нагнутой системой, Фриком и всеми остальными. Однако вместо того, чтобы изливать на нее потоки обиды и осуждения, обновленная трезвая Лиз позвала Френки на свою кровать и обняла ее как мама - так, как Френки всегда хотелось, чтобы ее обняли. Френки делала глубокие вдохи, чтобы успокоиться, обнимая Лиз в ответ, прислонившись к ее груди. - Ах, ты мой мышонок, - с грустью прошептала Лиз, обнимая рыдающую в ее руках Френки. - Ты с лихвой отбыла свой срок. Френки упорно старалась не плакать. Она всхлипывала в объятиях Лиз. Ей так сильно хотелось верить ее словам. Казалось, даже мистер Джексон больше не держал на нее зла, и Френки не знала, чем она заслужила его прощение и что ей теперь с ним делать. Но Лиз напомнила ей. Лиз знала. - Ты очень изменилась сердцем и разумом. Именно поэтому ты заслуживаешь УДО, именно поэтому ты достойна, понимаешь? Именно поэтому ты достойна. Я хороший человек, снова сказала себе Френки той ночью, лежа в своей камере и уставившись в потолок. Она размышляла о прошедшем дне и о всех остальных днях, проведенных здесь. Она проигрывала в голове успокаивающие и искренние слова Бриджет и Лиз, снова и снова. Я не безнадежна. Я заслуживаю УДО. Я хороший человек. Френки даже воспользовалась шансом и сказала Лиз, что она была хорошей мамой. Большинство матерей слишком редко слышали это в свой адрес, но хорошие мамы заслуживали знать об этом. В мире должно быть больше хороших мам. Многим детям была нужна такая мама. - Так же, как и тебе, - сказала Лиз. Френки удивилась тому, как ее поразили эти слова, и тому, что она больше не была согласна с ними. Да, ее мать была сукой, наркоманкой, она била Френки и издевалась над ней - но Френки все еще была жива, и как сказала Бриджет, у всех есть свой багаж из прошлого. Френки ничего не знала о маме Бриджет или о ее прошлом – в конце концов, мама Бриджет могла оказаться такой же плохой. Но в камере Лиз Френки осознала, что она больше не злилась на свою мать. Потому что, какой смысл? Френки больше никогда ее не увидит, и она больше не будет тратить время на то, чтобы грустить, как бы сложилась ее жизнь, если бы что-то в ее прошлом сложилось по-другому. Прошлое осталось позади. Френки не хотелось больше держать в себе гнев – а значит, ей нужно было оставить свою мать в прошлом. И она только что сделала это. - Нет, это старое оправдание, - сказала Френки с полной уверенностью. - И его уже недостаточно. - Все хорошо, - сказала Лиз, прежде чем Френки вышла и вернулась к остальным. Теперь Френки сможет выйти из тюремных ворот с высоко поднятой головой, и тем же вечером Френки хорошо провела время с Бумер и остальными, просто дурачась. Но ей все еще было страшно, она все еще скучала по Бриджет, и она все еще думала, что весь разговор про УДО и выход на свободу был слишком хорош, чтобы оказаться правдой. Но когда Френки наконец закрыла глаза, чтобы уснуть – она впервые за очень долгое время смогла представить свою прекрасную жизнь на свободе. Она подумала, что могла бы на самом деле стать счастливой. Однако главной проблемой было то, что прямо в этот момент в своем кабинете Фергюсон наверняка вынашивала планы против нее. Френки представляла, как Фергюсон сидит в своем большом кожаном кресле, и как в ее голове проносятся разные мысли. Френки знала, о чем они. Френки Дойл не выберется из Вентворта живой. Она осужденная. Она вылила сковородку кипящего масла человеку в лицо. Она наркоторговка и жестокая преступница. Она безнадежна. Ей не победить. Она безнадежна. Френки вспомнила, как Джоди плакала от того, что не могла выбросить Фергюсон из головы, как она кричала «Я смогу!», изуродовав себя карандашом. Френки быстро заставила себя подумать о чем-нибудь другом. Например о том, как Бриджет каким-то чудом появилась на ее слушании по УДО, несмотря на то, что Френки была абсолютно уверена – Фергюсон не сообщила Бриджет, что слушание перенесли. О том, с какой заботой Бриджет погладила ее по спине, о всех ее добрых словах, которые она сказала комиссии, и о всем хорошем, что Френки чувствовала с тех пор, как они впервые встретились. Френки всхлипнула и с силой зажмурила веки, сделав глубокий вдох, чтобы успокоить свое беспокойное, колотящееся сердце. Она вспомнила о библиотеке, о том, как Бриджет позволила прикоснуться к ней; о том, как Бриджет посмотрела ей в глаза, когда ее уволили, и как она сказала, что все будет хорошо - и Френки поверила ей. В такие моменты она действительно верила Бриджет. И теперь ей снова нужно просто поверить Бриджет. Это было сложнее, чем могло показаться. - Ты хороший человек, Френки! - Нет, я не хороший человек! - Нет, хороший. Хороший, сказала себе Френки, перевернувшись на бок и уткнувшись лицом в подушку. Даже мистер Джексон увидел это сегодня. *** Несколько дней спустя, первые мысли Френки, после того как она открыла глаза в больнице, были о том, что ей был дан второй шанс, и что пожар под кухней был чертовски сильный. Она все еще ощущала на себе запах гари, и кислородная маска на ее лице была слишком большой и тугой. Она давила на щеки, и от нее слезились глаза, и текло из носа. Френки чихнула, закашлялась и попыталась успокоить свое внезапно задыхающееся и частое дыхание. Попытавшись сесть, она поняла, что была прикована наручниками к металлическому каркасу койки. - Да ладно! – проворчала она, плюхнувшись обратно на подушки, и закашляла, задрав голову назад. Боже, пожалуйста, свежего воздуха! - Эй, полегче, Френки, - раздался знакомый мужской голос неподалеку. – Дыши глубоко, и все будет хорошо. Ты знаешь, где находишься? Френки закрыла слезящиеся, затуманенные от кислорода глаза и упрямо сжала губы. Вот тебе и второй шанс, чтоб его, подумала она. Это был мистер Джексон. Он стоял рядом с ее койкой. Френки глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. У нее горело лицо, ее горло как будто обожгло огнем, и она ощущала себя так, словно ее тело все еще работало на адреналине. Она не думала, что пробыла здесь долго. Она попыталась вспомнить, что случилось. Потолок обвалился, пожар все разгорался, гремели взрывы, и она не надеялась выбраться живой. - Эй, - более мягко сказал мистер Джексон. Френки ощутила, как он наклонился над ней. Он был большим и сильным, он мог бы задушить ее за пару минут. – Дойл, ты слышишь меня? Все хорошо. - Простите, - сказала она снова, не раздумывая. Из ее закрытых глаз сбежала слеза. - Не извиняйся, - сказал он спокойно. – Вы с Би спасли ребенка. Ты герой. Френки усмехнулась под маской и позвенела наручниками, чтобы напомнить ему - ей было трудно почувствовать себя героем, будучи прикованной к койке. Он точно разыгрывал ее! - Даже не думай об этом, - сказал мистер Джексон. В его голосе слышалось едва различимое веселье. – Помнишь, сколько дерьма на меня свалилось, когда Би улизнула из госпиталя? Из этого же госпиталя? Так что я смотрю за тобой в оба глаза, Френки. Ты никуда не пойдешь. Пока что. Его последняя фраза значила для Френки очень многое. Она открыла глаза и посмотрела на него, пытаясь показать взглядом свою надежду на то, что однажды она все-таки сможет уйти - ведь даже несмотря на то, что ее УДО одобрили, она не верила, что выберется из огня живой, когда здание стало рушиться. Она все еще сомневалась, что с ней все было в порядке. Она не ощущала себя самой собой, и все происходящее казалось чем-то сюрреалистичным. Возможно, дело было в кислородной маске. Она попыталась стряхнуть эту гребаную маску с лица без помощи рук, но неудачно. Мистер Джексон оказал ей огромную, незаслуженную помощь, сняв с нее кислородную маску и удлинив ее ремешок так, чтобы он не стягивал шею. Френки лежала спокойно, пока он делал это. Она не ощущала жестокости и гнева. - Спасибо, - сказала Френки, с благодарностью кивнув ему. Она прямо встретила его настороженный взгляд. – Вам необязательно сидеть здесь со мной. Вы можете позвать кого-то другого. - Нет, врачи тоже хотят меня осмотреть, - сказал он, пожав плечами, и рухнул в кресло рядом с ней. – Мы с Би вернулись за тобой и Фергюсон. Я немного надышался дымом, - он взглянул ей в глаза и скорчил лицо. – К тому же я сам захотел остаться, это моя работа. Ты совершила хороший поступок, Френки. Ты могла умереть, но ты поступила хорошо. - Ага, спасибо, - пробормотала она, устремив взгляд в потолок. – Сколько я здесь пробуду? - Ты здесь уже примерно час. Тебя оставят на ночь. - Вы решили отработать смену, чтобы присмотреть за мной? – спросила Френки, снова закашляв. - Да, - сказал мистер Джексон, криво ухмыльнувшись. – Какая ирония, да? Боишься? Френки ничего не ответила и просто посмотрела на него широко раскрытыми, мокрыми от слез и искренне извиняющимися глазами. Ей все еще было жаль, и так будет всегда. Когда он улыбнулся, ее подбородок задрожал. Она просто не знала, что сказать, но она видела, как резко смягчилось его лицо, и он понизил голос до мягкого шепота. Он просто шутил. - Я тоже отбывал свой срок, Френки, - сказал он. – Пока отдыхай, хорошо? Все будет нормально. Френки кивнула и, зажмурившись, поспешила спросить его, прежде чем струсить: - Можете сделать кое-что для меня? Пожалуйста? Она сделала глубокий дрожащий вдох. Ей было нужно с осторожностью выбирать слова. Мистер Джексон слегка посмеялся – наверное, потому что она сказала «пожалуйста» – и ухмыльнулся, скептично подняв бровь. - Би сделала так же. Попросила принести лимонад, а сама сбежала. Даже не… - Нет, нет, вы можете позвонить одному человеку? – спросила Френки. – Просто чтобы дать знать, что я в порядке? Если она услышит о том, что случилось… Я не хочу, чтобы она волновалась, вот и все, и я уверена, что чертов пожар станет главной новостью утром. - Это точно, - сказал мистер Джексон. – Не думал, что у тебя есть кто-то снаружи, Френки. Он звучал слегка удивленно. Он не осуждал ее, а просто констатировал хорошо известный факт. Странно, но Френки почувствовала себя с ним в безопасности, так что вскоре она сможет по крайней мере закрыть глаза и заснуть, зная, что он вряд ли убьет ее во сне. - Нет, ничего такого, - сказала она, устало вздохнув. – Это просто мисс Вестфолл. Она переживала, что я облажаюсь с УДО, и я не хочу, чтобы она подумала, что я опять повела себя как идиотка. Я просто хочу убедиться… что это не повлияет на дату моего выхода. И если Френки действительно каким-то образом умрет в больничной койке этой ночью – то зная о том, что с ней в палате был именно мистер Джексон, Бриджет поймет, что случилось. - Тебе не остаться в тюрьме так просто, - сказал мистер Джексон, встретив ее взгляд и улыбнувшись. – У тебя все и так получится, Френки, но я позвоню ей ночью и дам знать, что с тобой все хорошо, идет? - Большое спасибо, мистер Джексон, - сказала Френки. Она знала, что Бриджет тоже будет благодарна ему.