Укрощение строптивого

             В людях, несомненно, есть что-то прекрасное.              И дело вовсе не во внешности.              Кто-то считал "изюминкой" человечества способность любить, другой - самопожертвование.              Салазар же считал великим даром надежду.              Много лет назад, когда он был сопливым мальчишкой, она не дала ему потеряться: благодаря ей он обрел свою цель. Истребить всех пиратов, чтобы больше никто не пострадал от их грязной руки и гнилой души.              Он клялся себе, вытирая сопли и слезы со своего лица изодранным рукавом, смотря на такое спокойное и черное море, что отомстит за отца. Море... Оно было так спокойно, будто ничего не случилось.              Будто его отец вернется.              Будто его не убили.              Будто сегодня не стало на одного несчастного ребенка больше.              Надежда пробивалась сквозь глухую ненависть, и в голове рождался ужасный для еще такого маленького ребенка план. Он убьет их всех, каждого, кто хоть как-то причастен к пиратам. Никакой пощады...              Он не даст слезам матери пролиться вновь: он сделает все, и не будет для него ничего невозможного ни на земле, ни в море.              Мальчишка, которому едва исполнилось восемь, клялся звездам и морю в черном, как смоль, обещании. Он исполнит его, преодолев любое препятствие.              Армандо грустно улыбается. Теперь он понял, когда именно его обняла сама тьма, топя в себе, даруя такую сладкую надежду.              Его мечта, цель всей жизни, была пропитана ядом с самого начала... но от этого яда пираты дохли, как крысы. А большего Армандо и не нужно было. А теперь и подавно: мать давно умерла, друзей у него не было, команда мертва... никого не осталось. Теперь он свободен: нет больше страха потерять близкого человека.              Хотя... он не сильно-то и боялся потерять кого-то из своей команды: после смерти матери глупое сердце будто очерствело.              Салазар помнит много позорных моментов своей жизни. На его спине глубокие шрамы от розг: юнцов не щадили ни капитан, ни команда, сразу тыкая носом в жесткую иерархию.              На шее, чуть выше седьмого позвонка, тянулась почти невидимая белая линия. Чужая ошибка чуть не стоила ему жизни: во время шторма один из команды плохо закрепил канат и тот, развязавшись, со всей силы хлестанул его, сбивая с веревочной лестницы. Падение было болезненным: высота была немаленькая, но это оказалось лишь началом агонии. День и ночь он был на грани смерти, то выныривая из тумана, застилавшего его сознание, то вновь тонул в нем.              Он помнил придирчивый взгляд своего капитана.              Тишину трюма нарушил тихий смешок. Сейчас Салазару даже смешно вспоминать о том человеке и о себе, совсем юном.              Капитану нравилось, как юный Армандо рвется быть лучшим во всем, как с нескрываемым энтузиазмом усваивают любую информацию. Салазар еще тогда понял, что несмотря на строгость и, наверное, даже жестокость, он попал к нужному человеку.              Армандо помнит неподдельный восторг, который окутал его, стоило ему впервые в жизни взять в руки настоящую карту.              Где ему было их найти, если он был простым оборванцем - сиротой в свои тринадцать? На таком корабле он оказался не иначе, как из-за благосклонности фортуны.              Он помнил себя широкоплечим юношей, за которым внимательно следил все тот же капитан: бывалый командир видел в нем достойного человека. Достойного даже звания капитана.              Салазар прикрывает тяжелые веки, вновь ощущаю ту гордость за себя... да, он был очень горд плодами своей тяжелой, почти непосильной, работы. А еще он помнил, как ему кишки чуть не пустил собственный же наставник: юный и, все же, не до конца понявший, что к чему в этом мире, он тогда в первый и последний раз поднес бутылку алкоголя ко рту.              Сейчас все это кажется так далеко, будто и не было вовсе. От того юнца, что впервые оказался на огромном корабле, ни осталось и следа. Он капитан. Он мужчина. Он тот, чьи руки для пиратов были страшнее рук смерти. Потому что разница была лишь в том, что в руках смерти они умрут мгновенно, а в руках Салазара - медленно и мучительно.              Армандо хрипло и еле слышно смеется: он вспомнил слова наставника, которые когда-то заставили его задуматься.              Тот день стал началом длинного списка заслуг Салазара в качестве истребителя пиратов. В тот день, несмотря на приказ взять в плен как можно больше пиратов, он не щадил никого. Выстрелы пушек оглушали, повсюду слышались крики и лязг рапир, заставляя вскипать кровь в его теле. Армандо прекрасно помнит первого пирата, покинувшего этот мир от его руки. В рванье, воняющий так, что глаза слезились, и с отвратительной гнилой улыбкой. Эта грязная крыса еще не знала, даже не могла предположить, кто перед ним стоит. Сейчас - юноша с горящими от решимости глазами и не дрогнувшей рукой, в будущем - Капитан Армандо Салазар, Морской Мясник.              Капитан видел, как его ученик вытирает испачканный в крови клинок о труп, и ему стало страшно: что за монстром оказался Армандо? Он знал все об этом мальчишке, но не мог представить, что все зайдет так далеко.              "Ты не должен опускаться до такого зверства, иначе тьма сожрет тебя, и ты никогда не станешь достойным капитаном" - разговор по душам отпечатался в памяти Салазара на всю жизнь в мельчайших подробностях: он помнит все оттенки эмоций, появившихся на лице своего капитана, каждую морщинку и расположение старческих пятен.              Тогда он всерьез задумался над словами учителя. Но теперь ему плевать, потому что он сделал этот чертов выбор много лет назад, а его бравый капитан умер в ледяных объятиях моря так давно, что Салазар уже не назовет точной даты. Да что там, год бы правильно вспомнить.              И все же не так он представлял свой конец.              Он надеялся умереть на своей любимой "Немой Марии" в плавании. Не от клинка пирата в кровавой битве, потому что для него было небывалым позором пасть от грязной пиратской руки, а тихо в своей каюте. Или, как вариант, окруженным своей командой.              Но вместо этого он, скорее всего, подохнет, как заморенная голодом крыса, в тёмном и сыром трюме. И в этом, несомненно, его вина.              Потому что он и в самом деле прыгнул с широко раскрытыми в стороны руками в черную пропасть мести, отдаваясь ей полностью.              Потому что он ни за что не возьмет подачку из пиратских рук, предпочтя заморить самого себя голодом и жаждой. Не уступит своим принципам, пускай это и сулит верную и страшную смерть.              Армандо всегда был человеком стальных принципов. И даже спустя столько лет он не изменил себе.              Он будет отказываться от еды и воды, сидя в трюме и чувствуя, как рассудок по капле покидает его.              Но ни за что... ни за что не возьмет из грязных, омытых кровью невинных людей, рук еду.