Ошибки не найдено

Шестерёнкин вышел из серой двери и, шаркая подошвами об асфальт, поплёлся по практически безлюдной улице с неработающими фонарями. Неизвестный город был чёрен и угрюм, лишь луна пыталась обелить его стены. – В камень укутана обезображенная земля. В камень захоронены мы. Безупречная кладовая наших страхов, но надолго ли? – говорил сонный голос из рупоров, висевших под зарешёченными окнами. Неожиданно Василия самым хамским образом развернули чьи-то могучие руки. Он увидел мужчину в военной, поношенной форме, который протягивал малюсенькую таблетку. – Ваше снотворное, гражданин! Студент на автомате взял в руки медикамент и снова продолжил свою прогулку. Лабиринт городских улиц становился сложнее. Странные и зловещие происшествия происходили вокруг. Вот за витриной, прислонившись к ней, спала женщина с книгой в руках. Художник штамповал плакат прямо на дороге, чуть ли не уткнувшись в него. За чашечкой кофе сидел человек в деловом костюме, и добрая половина напитка была вылита прямо на рубашку. Встречались и те, кто, как Шестерёнкин, бесцельно шагали вперёд, Казалось, снотворное обжигало руку, но молодой человек не спешил его принимать. Да и зачем оно нужно? В этом спокойном омуте не было ничего, что могло бы заставить людей бодрствовать. – Восстаньте, люди! Измучьте этот ад бессонницей! – Закричал человек в переулке. – Я не один протестую! Нас сотни! Тысячи, не спящих! Почему же вы притворяетесь, ушедшие из царства Орфея? Вы могли бы избрать благородный путь сопротивлению злу, однако вы молчите… Трусы! Я не могу отличить обманувших меня от сказавших правду! Кто отличит одних от других?! Внезапно с неба стрелой упал ангел в красных одеждах. Он подхватил на руки кричавшего и стал убаюкивать его. Лицо мужчины закрывали могучие крылья, а лик мистического существа – капюшон. – Благословляю всех, кого нарекут безумцами! Здесь ими зовут только инакомыслящих! Трепещите, красные ангелы, трепещите, каменные стены! Новый мир уже идёт! – неожиданно мантия из света пропала, оголив неизвестного стражника города. Зрелище было настолько отвратительное, что Шестерёнкин зажмурился. Кожа ангела была чёрной в гнойных нарывах, нос впал во внутрь лица, отсутствовали губы, по зубам текла зелёноватая жидкость. Лишь глаза были человеческими… небесными… голубыми… Дебошир перестал сопротивляться. Два могучих крыла подняли обоих в воздух, и они скрылись за тучами. Василий запихнул в рот таблетку и стал усердно жевать. Ночь снова задышала спокойствием.