Колесо тирании.
Свадьба Матери Драконов с Хиздаром зо Лораком прошла скромно. Эшер знал, что Дейенерис уже однажды была замужем за дотракийским кхалом, но он погиб. Как и их не успевший сделать первый вздох ребёнок. Все эти истории и многое личное Эш узнал непосредственно от самой Дени. Они очень сблизились, насколько это было возможно в отношениях королевы и её подданного. Она общалась с ним как с добрым другом, а Эшер давал ей дельные советы и просто поддерживал своим присутствием. — Ты скучаешь по нему, — скорее утверждала, чем спрашивала Дейнерис. Они находились вдвоём в её покоях в сумерки перед днём открытия бойцовых ям. Королеве пришлось многим поступиться ради народа. После того, как Дрогон улетел, она заперла Рейегаля и Визериона, из-за чего её сердце обливалось кровью. Замужество с одним из Великих Господ Миэрина также входило в число множества других уступок. Эшер давно понял, что судьба Дейенерис в качестве королевы незавидная, и жить своей жизнью ей уже не светит. Открытие бойцовых ям стало самым тяжёлым решением для Дени. Всё, что касалось рабства и несправедливого отношения к народу, вызывало в душе королевы бурный конфликт. На людях она держала лицо и не показывала свои чувства слишком ярко, но в присутствии верных служанок и доброго друга могла позволить себе всплеск эмоций. И сейчас, понял Эшер, дабы отвлечься от гнетущих мыслей о предстоящем открытии, она решила помучить его разговорами о капитане. — Мне его не хватает, — не захотел спорить парень. — А вам? Дени скривилась. — Я замужем. — И всё же. — Не хватает, — вздохнула она. — Но ты стал приятным… другом. Эшер вскинул брови. — Заменой? — Боги, нет, — она со смехом покачала головой. Эшер нахмурился, пытаясь отогнать от себя мысли о ночных забавах капитана и его королевы. Но получалось у него с трудом. — Завтра важный день, — он не хотел её расстраивать напоминанием об открытии, но не смог отказать себе в удовольствии уколоть Дейенерис в ответ. — Нервничаете? — Я прикажу тебя выпороть! — воскликнула королева и даже замахнулась на него кувшином, из которого вылила остатки вина в свой кубок. Эшер рассмеялся, игриво прячась за колонну. — Ты очень злой мальчик, Эшер Хилл, — заметила Дейенерис, не сдерживая улыбки. Выглянув из-за колонны, он показал королеве язык. — И всё же… не стоит так переживать, Ваша Милость. Вы приняли правильное решение: Сыны Гарпии опасные противники, и нам не стоит идти против них напалмом. Бойцовые ямы… — Дадут нам преимущество, да-да, я знаю, — вздохнула Дени. — У нас будет время для нового плана, пока мои люди — свободные люди — убивают друг друга за гроши. — Зато не бесплатно, как раньше, — заметил Эш и поспешил заверить девушку: — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Она кивнула и прошла мимо него на балкон, где солнце уже почти скрылось за горизонтом. Эшер проследовал за ней, не отрывая взгляда от тёплого оранжевого света, размазанного словно красками по небосклону. — Иногда мне кажется, что я зря всё это затеяла, — прошептала Дейенерис, не глядя на него. — Может, стоило придерживаться изначального плана и отплыть в Вестерос сразу же, как выпала возможность. Некоторое время Эшер молчал, но потом всё же решился ответить. Даже если королева не ждала его мнения. — Я думаю, вы всё делаете правильно, Ваша Милость. Пусть я прозвучу тривиально, но всё, что ни делается — к лучшему. Вестерос — гиблое место, и вам нужен весь опыт, который вы можете получить, управляя тремя Вольными Городами, прежде чем отправляться прямиком в пекло. Великие Господа покажутся вам босоногими детьми по сравнению со знатными домами Вестероса. — Порой я забываю, что ты там вырос. — Я там родился, а вырос уже здесь. Рядом с вами, моя королева. Дени кинула на него долгий внимательный взгляд, а затем улыбнулась и легко взъерошила его золотистые волосы. Солнце окончательно село за горизонт.***
В отличие от королевской свадьбы, открытие бойцовых ям проходило очень пышно: казалось, собрался весь народ Миэрина от бывших рабов до Великих Господ. Вокруг углублённой в землю округлой арены, окружённой ступенеобразно возвышающимися рядами сидений, стоял невообразимый шум и гам. Люди сновали по каменным ступеням вверх-вниз словно муравьи, а голосистые продавцы выкрикивали названия своих товаров, зазывая проголодавшихся зевак. Дейенерис со своим мужем и свитой расположились на нижних рядах, которые считались наиболее престижными, так как находились подле сцены. Вокруг на страже стояли Безупречные, готовые в любой миг защитить свою королеву. Эшер с любопытством крутил головой, стараясь запечатлеть великое зрелище в памяти. Он отдавал себе отчёт в том, что представляли собой гладиаторские бои, и перспектива кровопролития ужасала, но, в то же время, странно волновала его чувства. Однажды в детстве его отец Тигетт привёл его на казнь растлителя маленьких мальчиков в Ланниспорте. Это было жуткое зрелище. И когда над головой плохого человека завис топор, Эшер понял, что не сможет отвести взгляд. Он был перепуган до полусмерти, но смотрел не моргая. Когда голова с глухим стуком упала прямо в грязь, а вокруг стремительно начала расползаться лужа тошнотворно-бордовой крови, Эшера захлестнули чувства отвращения и восхищения. И по сей день он не мог разобраться со своими эмоциями в такие моменты. В нём боролись вина за то, что подобные зрелища захватывали его внимание, и глубокий ужас от осознания того, что человек — лишь кусок мяса, который так легко лишить жизни. Тогда отец хлопнул его по плечу и похвалил за стойкость, а спустя неделю умер от оспы. Какое-то время Эшер боялся, что и сам может умереть в любой момент, раз человеческое существование столь хрупко и скоротечно, а потом, повзрослев, перестал об этом задумываться. До сегодняшнего дня. Первый бой оказался скоротечным и очень кровавым на радость зрителям. Крупный бывший раб, получивший возможность зарабатывать на единственном, что он умел, с большим энтузиазмом разрубил жилистого воина вдоль туловища. Острый аракх застрял в районе таза несчастного, и силач вырвал его с тошнотворным хлюпающим звуком, который не смогли заглушить громкие возгласы толпы. Даже Бельвас, стоящий подле королевы, прижал к губам стиснутый кулак, поморщившись от неприятного вида. Эшер покосился на Дейенерис, которая не мигая смотрела в одну точку, и решил последовать её примеру, но всеобщее внимание привлёк распорядитель боёв. Пока слуги поспешно убирали с поля останки поверженного бойца, распорядитель сделал объявление: — А сейчас перед вами выступят пять заморских бойцов против пятерых бравых вояк Миэрина, закалённых в знаменитых бойцовых ямах! На поле брани с криками выбежали воины разнообразного роста и телосложения, будоража и без того возбуждённый народ. Они рассредоточились по арене, заигрывая со зрителями и хвалясь своей превосходной формой. Следом, будто нехотя, вышли пять человек: трое мужчин, один из которых слегка хромал, обритая налысо молодая женщина и… Сначала Эшер подумал, что пятым в их отряде был ребёнок. Но присмотревшись, он с ужасом узнал в нём карлика. И не абы какого — это был, без сомнений, Тирион Ланнистер собственной персоной. Вид у него был грязный и потрёпанный, но даже со зрительского ряда можно было заметить живой блеск его разномастных глаз. Дейенерис не сдержала удивлённого вздоха, и Эшер испуганно посмотрел на неё: неужели она тоже узнала в карлике его кузена? Но взгляд Дейенерис был прикован к другому бойцу — к тому, кто, прихрамывая, уверенно направлялся в сторону нижних рядов, где расположилась королевская свита. Эшер едва не произнёс вслух имя предателя Мормонта, но заметив, как поджала губы Дейенерис, показательно отворачиваясь от своего бывшего рыцаря, сдержался. Джорах Мормонт явно был не в лучшей форме, чтобы сражаться против пятерых опытных бойцов Миэрина, даже несмотря на свой богатый рыцарский опыт. А про Тириона Эшер даже думать не хотел. К его величайшему ужасу, он смертельно испугался за судьбу своего кузена, которого могли одним ударом отправить к богам. Ну, в случае Тириона Ланнистера — прямиком в пекло. Эшеру было страшно от того, что он не испытывал ни капли ненависти к представителю своей семьи, существование которой до этого момента он хотел стереть с лица земли. По сути, Тирион Ланнистер не сделал ему ничего дурного, но прежде Эшеру не мешало ненавидеть и его в том числе. Что же изменилось? Он бросил быстрый взгляд на карлика. Чтобы почувствовать ком в горле, ему хватило жалостливого вида Тириона, с трудом держащего укороченный топорик обеими руками. Эшер заставил себя отвернуться как раз в тот момент, когда принесли закуски. — Отлично! — обрадовался Бельвас. — Саранча здорово хрустит под стать ломающимся костям! Он весело рассмеялся собственной шутке, но смех его резко оборвался, когда силач встретился взглядом с королевой. — Деликатес для Её Милости, — поклонился слуга, протягивая поднос. — Подарок от верных подданных. — Я не голодна, — отмахнулась Дейенерис. Эшер взглянул на так называемый деликатес и скривился. Выглядело совсем не аппетитно. А вот Бельвас кидал жалостливые, полные голода взгляды на закуску, но не позволял себе дерзости покуситься на королевский подарок. Дени с тенью улыбки махнула рукой, позволяя ему угоститься, а сама неотрывно следила за происходящим на поле боя. Эшер заметил, что ей с трудом удавалось избегать зрелища одной конкретной схватки. С переменным успехом она пыталась сосредоточиться на других воинах. Эшер поморщился, когда аракх лысой воительницы просвистел в дюйме от шеи его кузена, и уже не мог оторвать взгляда от восхитительных попыток Тириона выжить. Эш всецело и полностью сопереживал своему родственнику, и был в ужасе от этого. А потом случилось непоправимое. За их спинами раздался хрип, от которого в жилах застыла кровь. Вокруг словно всё замедлилось, и Эшер обернулся. В ушах шумело, взгляд был прикован к схватившемуся за горло Бельвасу. На губах силача выступила пена, он упал сначала на одно колено, затем повалился на бок. Королева вскочила, открыв рот в беззвучном крике. Серый Червь тут же оказался перед ней в защитной стойке, а Эшер наконец заставил себя оторвать взгляд от умирающего Бельваса, рядом с которым лежал опрокинутый поднос с саранчой. Казалось, бой на арене остановился. Воины в недоумении пытались разглядеть, что же происходило на королевской скамье, в то время как среди зрителей по всей площади бойцовой ямы замелькало золото масок. — Сыны Гарпии! — закричал Эшер. — Уводите королеву! Кивнув, Серый Червь взял под руку Дейенерис, проталкивая себе путь локтем сквозь запаниковавшую толпу. Хиздар зо Лорак истошно закричал, пытаясь прорваться вперёд, но так же резко замолчал. Эшер обернулся и с ужасом увидел, как из груди новоиспечённого мужа Дейенерис выскочил наконечник длинного кинжала, а по нарядной светлой тунике расползалось ярко-красное пятно. Тело Хиздара зо Лорака безжизненно рухнуло, и за его спиной вырос человек в золотой маске. Недолго раздумывая, он кинулся на следующее своё препятствие — Эшера. Возмездие встретил клинок врага яростным звоном, отбив атаку. Воспользовавшись удивлением противника, Эш с силой пнул его ногой в грудь, опрокинув Сына Гарпии на столик, на котором до недавнего времени стоял отравленный деликатес. Не выдержав веса мужчины, столик рухнул вместе с внезапным попутчиком, на которого тут же обрушились прикрывающие тыл королевы Безупречные. Эшер уже спешил вниз по лестнице вслед за Серым Червём и Дейенерис. Деваться было некуда — их окружили предатели, скрывающиеся за золотыми масками. Единственный путь к выходу лежал прямиком через бойцовую яму. Сражающиеся до этого на арене воины бросились врассыпную — все, кроме двоих. — Кхалиси! — Джорах! — воскликнула королева, протянув к бывшему рыцарю руки. Но между ними просвистел клинок, лишь на несколько дюймов миновав пальчики Дени. Яростно взревев, Джорах Мормонт бросился на обидчика с мечом наперевес, оставив растерянного Тириона Ланнистера в компании королевы, Серого Червя и Эшера Хилла. Со стороны ступеней к ним в равной степени сбегались как Безупречные, так и атакующие их Сыны Гарпии. Тем временем, Эшеру казалось, что по ступеням на арену стекают реки крови. А возможно, не казалось. Сыны Гарпии бросились во все тяжкие, начав резать всех подряд — даже невинных жителей. Кто-то из жертв был бывшим рабом, кто-то — бывшим господином, кто-то — ребёнком, пришедшим со своим некогда гордым, но теперь безутешным отцом. Зрелище было тошнотворно жутким, пахло кровью и страданиями. Эшер вместе с небольшой группой Безупречных отбивался от непрекращающихся попыток предателей добраться до королевы. Как ни странно, Тирион помогал, насколько был способен. Неловко орудуя топориком, он вовремя уклонялся, ставил подножки и крошил черепа Сынов Гарпии, не сдерживая истерического смеха. Тогда воздух разрезал драконий рёв. На мгновение все замерли, а потом начали бежать кто куда. Не задумываясь, Эшер схватил Тириона за локоть и поволок за собой в ближайшее укрытие у опрокинутой на арену скамьи. Тирион не сопротивлялся, хоть совсем и не понимал, что происходит. Он послушно нырнул под скамью, и следом к нему присоединился Эшер. Земля всколыхнулась, когда на арену приземлился изрядно подросший Дрогон. Вероятно, его привлекли крики и запах крови. Дракон прилетел словно на пир. — Седьмое пекло! — задохнулся от ужаса и восторга Тирион. — Настоящий дракон! — Не высовывайся! — крикнул в ответ Эшер. Тирион послушно кивнул, а Эшер начал наблюдать за обстановкой, готовый в любой момент сорваться с места, прихватив с собой кузена, в поисках нового укрытия. Деревянная скамья — не лучшее спасение от огнедышащего дракона. Пока Дрогон крушил Сынов Гарпии и поджаривал их до хрустящей корочки, Джорах Мормонт защищал королеву, отправив Серого Червя на эвакуацию оставшихся мирных жителей, а Эшер Хилл размышлял, почему Тирион не выказал ни капли удивления от встречи с ним. Как так вышло, что на обезображенном шрамом лице карлика не мелькнуло и тени узнавания. Неужели Эшер был настолько безразличен своей семье, что его облик был сразу же стёрт из их памяти, как только он пропал во время бунта в Королевской Гавани? Или он так сильно изменился за прошедшее время, что черты его лица не показались карлику даже отдалённо знакомыми? «Очень по-человечески, Эш, — пожурил парень сам себя, вжимаясь в ножки скамьи во время очередного сотрясающего землю рёва Дрогона. — Тирион только что сражался за свою жизнь в бойцовой яме, а сейчас впервые лицезреет дракона во всей его красе, а тебя волнует, почему он не признал своего кузена!». Эш покосился на белого как простыню Тириона, пучившего свои разномастные глаза на развернувшуюся перед ними сцену. Боги ведали, через что ему пришлось пройти, чтобы добраться сюда. Как он здесь оказался? Неужели Тириона также бросили и забыли о его существовании, как и Эшера? Других причин нахождения здесь карлика Эш придумать не мог. Если они переживут сегодняшний день, он обязательно обо всём расспросит Тириона. — Дрогон! — закричала Дейенерис, но дракон не обращал на неё никакого внимания, обезумев от запаха крови. — Дрогон, остановись! — Кхалиси, нет! — Мормонт попытался её удержать, но Дени вырвалась из его хватки и бросилась навстречу своему ребёнку, которого отчаянные Сыны Гарпии уже атаковали копьями. Не думая о последствиях, Эшер выполз из-под скамьи и кинулся было вслед за ней, но чья-то маленькая рука удивительно крепко схватила его за лодыжку. — Спятил?! — Она моя королева! — Это глупое самоубийство, парень! — воззвал к его голосу разума Тирион. — Полезай обратно! Но Эшер не послушался. Тирион держал крепко, и тащить по окроплённому кровью песку своего кузена ему не хотелось, но и лезть обратно в укрытие — тоже не улыбалось. Он стоял и беспомощно наблюдал за тем, как его королева приближается к дракону, как он раздражённо щёлкает огромной челюстью при виде неё, но в жёлтых глазах вспыхивает узнавание, когда маленькая ладошка касается чешуйчатой морды. Не теряя времени, Дейенерис неловко забралась по скользкой лапе на спину Дрогона. Едва успев ухватиться покрепче, она закричала, потому что дракон, с силой оттолкнувшись от земли, взмыл в небо. Напоследок он полыхнул пламенем, поджарив десяток растерявшихся Сынов Гарпии. Серый Червь со своими людьми избавился от немногочисленных остатков предателей, и вскоре посреди арены, где только недавно был дракон с королевой Дейенерис на спине, окружённые дымом и запёкшейся кровью, стояли пятеро: бывший рыцарь Джорах Мормонт, приближённая королевы Миссандея, Безупречный Серый Червь, королевский стражник Эшер Хилл и карлик Тирион Ланнистер. — Та-а-к… что будем делать? — поинтересовался Тирион. — Я отправляюсь за ней! — заявил Мормонт. Эшер покачал головой. — Нам нужен план. — Какой план?! — возмутился бывший рыцарь. — Она там совсем одна! Напугана, потеряна… — Джорах, мы здесь не сомневаемся, что ты всем сердцем желаешь составить ей компанию, согреть и успокоить, но парень прав, — заметил Тирион. — Нам действительно нужен план. Если ты не заметил, случилась кровавая резня. — А вы, собственно говоря, кто такой? — Это Тирион Ланнистер, — скривился Джорах. — Я его вёз в подарок кхалиси, но кое-что пошло не по плану. — Да уж, — хмыкнул карлик, покосившись на руку Мормонта. — В любом случае, я могу быть вам полезен. — Ланнистер? — переспросила Миссандея. — Я слышала, ваш род из Вестероса настроен против моей королевы. — В роду не все одинаковы. — Я могу поручиться за него, — внезапно вмешался Эшер. — Я знаю его как одного из мудрейших мужей Вестероса. — Благодарю, юноша, — кивнул Тирион, с любопытством разглядывая Эшера. — А я тебя знаю? — Нет, — отрезал Эш и обратился к Серому Червю, обрывая дальнейшие попытки Тириона к выяснению его личности. — Серый Червь, нам нужно сплотиться и разработать план дальнейших действий до возвращения королевы. А она вернётся. Обязательно. Так они и решили. Шло время, и порядок понемногу восстанавливался. Малый Совет в лице Миссандеи, Серого Червя, Джораха Мормонта, Эшера Хилла и Тириона Ланнистера усердно трудился, прилагая все усилия, чтобы держать народ в узде и спокойствии. При этом попытки отыскать Дейенерис никогда не прекращались. Её поиски возглавлял лично Джорах Мормонт. Он уходил часто и надолго, правда, безрезультатно, но руки не опускал. Разведка постоянно доносила сведения о том, что в Астапоре и Юнкае дела идут очень плохо, и судьба отправленных туда военачальников, чьей миссией было следить за порядком, изрядно волновала весь Малый Совет. Однажды их переживания подтвердились — пришла весть о гибели Барристана Селми. Эшер едва не лишился разума от страха за жизнь Даарио. — Мормонта нет уже два дня, — заметил Тирион. Они с Эшером сидели в тронном зале наверху пирамиды прямо на полу. Тирион пил вино, Эшер курил трубку. За последние несколько недель он пристрастился к этой слабости, ненадолго разгружающей голову от мыслей и душу — от груза эмоций. За оконным проёмом садилось солнце, окрашивая небо Миэрина в алый цвет. Знойная жара, не дающая покоя днём, к вечеру наконец отступила, позволив вдыхать полной грудью свежий воздух. — Я знаю, — выдохнул Эшер слова вместе с дымом. — Он старается возвращаться после суток поисков, но… значит ли это, что он напал на след? — Или кто-то напал на него. Тирион пожал плечами и взболтал вино, задумчиво вглядываясь в кубок. На его запечатлённом шрамом лице отразилось крайне серьёзное выражение. Как Эш и обещал сам себе, если они выживут, он обязательно узнает, какими ветрами кузена занесло в Эссос, и однажды Тирион рассказал о своих похождениях и о встрече с Джорахом Мормонтом. История оказалась настолько впечатляющей, что Эшер нехотя проникся ещё большим сочувствием к Тириону, чем хотелось бы. — Не знал, что вы так близки. — О, мы с Мормонтом почти что родственники, — протянул Тирион, не поднимая на Эшера взгляда. — Эшер, откуда ты меня знаешь? — Я родился в Вестеросе, — отмахнулся от него Эш. Тирион уже неоднократно предпринимал попытки выведать у него правду. — Кто же в Семи Королевствах не знает знаменитого Полумужа? — Чушь. Ты знаешь меня лично. — Конечно, мы же познакомились почти одну луну назад в бойцовой яме. — Ты мне чем-то напоминаешь моего брата Джейме… — протянул Тирион. Эшер вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть «Ничего подобного!». Джейме Ланнистер был примером для подражания в их семье: высокий, сильный, красивый, смелый. Эшер мечтал вырасти и стать похожим на него, но вырос и узнал, что Джейме спал со своей сестрой, помимо того, что нарушил данную клятву и буквально вонзил меч в спину своего короля. Эшер больше не хотел быть на него похожим, как и на любого другого представителя своего семейства. Необходимость что-то отвечать Тириону отпала сама собой, когда двери в тронный зал распахнулись, и внутрь буквально ввалился держащийся за бок мужчина. Откинув синие волосы с лица, он обнажил опухшую губу с запёкшейся на ней кровью и обворожительно улыбнулся, демонстрируя дыру, на месте которой некогда был золотой зуб. — Даарио… — выдохнул Эшер, вскакивая на ноги и роняя трубку из ослабших пальцев. Сделав несколько несмелых шагов навстречу своему капитану, он отбросил все меры предосторожности и побежал в раскрытые объятия. — Ох, крепыш, — поморщился Даарио Нахарис, — да ты вырос! — Вы ранены! Что произошло? Взъерошив пшеничные волосы Эшера, капитан схватился за бок и захромал к помосту. — Помоги сесть. Юноша кинулся на помощь, перекинул руку Даарио себе через плечо, второй рукой приобнял капитана за талию. Старался делать осторожные движения, чтобы не причинять ему ещё большей боли. Вдвоём они преодолели небольшое расстояние, и Эшер помог Даарио сесть на помост, едва не повалившись на него сверху, так как даже раненный капитан умудрялся шутить, дёрнув своего протеже за руку в последний момент. — Капитан! — Эшер! Ты такой нетерпеливый! Не удержавшись, Тирион неловко кашлянул. — Вы, стало быть, Даарио Нахарис, о котором я так много слышал? — Хорошее или плохое? — Разное. — Неважно, всё равно всё враньё. — Капитан, это Тирион Ланнистер — член Малого Совета. — Не припомню его, когда покидал Миэрин. — Я тут с недавних пор, — вмешался Тирион. — Как раз застал отбытие королевы. — Стало быть, слухи не врут. Она пропала. — Дейенерис улетела, но мы её ищем! — будто оправдывался Эшер. Как нашкодивший ребёнок, которого отчитывал старший товарищ. — Ага, обещала вернуться, как же, — хмыкнул Даарио. — А я думал, это в Юнкае дела идут плохо. Кто занимается её поисками? — Мормонт… — Мормонт, — повторил капитан, словно пытаясь понять, правильно ли расслышал. — Предатель, которого изгнали. — Он спас ей жизнь, — возразил Тирион. — И многих других во время резни в бойцовой яме. Даарио шумно вдохнул и со стоном лёг на спину прямо на полу. — Я могу вам чем-то помочь? — жалобно спросил Эшер. — Дай мне отдышаться, красивый. Потом кто-нибудь зашьёт меня, стрела прошла по касательной. К вечеру буду бегать. Эшер и Тирион переглянулись. — Капитан Даарио, — протянул карлик. — Юнкай потерян? — Да, Тирион Ланнистер. Юнкай и Астапор. И они готовят наступление на Миэрин. Если каким-то чудесным образом королева не вернётся в ближайшие сутки, мы все покойники.***
Ночью Эшеру никак не удавалось уснуть. Он ворочался в своей комнатке рядом с королевскими покоями, которые пустовали. Город взволнованно гудел, будто рой пчёл перед назревающей бурей. А всё, о чём мог думать Эшер — это об опухшей губе капитана, его кровоточащей ране и об уставшем взгляде, в котором словно потух прежний огонёк задора. Эшер чувствовал себя виноватым за то, что при одном взгляде на Даарио он вспомнил, как дышать, и забыл обо всём остальном: о пропаже королевы, о резне и гибели сотен людей в бойцовой яме, о встрече со своим кузеном и даже о надвигающейся беде в лице Великих Господ. Им всем рано или поздно придёт конец. Возможно, эта ночь и вовсе станет последней. Так почему он должен отказывать себе в желании, разрывающем его изнутри? Эшер решительно встал с кровати. Сел обратно на жёсткий матрас. Взъерошил волосы и снова встал. Он принял решение, и назад дороги нет. Пан или пропал. Как он шёл к покоям Даарио Нахариса, Эшер не помнил. Очнулся уже, когда занёс кулак перед дверью и замер. Сделав глубокий вдох, он коротко постучал, и дверь открылась почти сразу же. На него сверху-вниз смотрел капитан. Внимательно, даже пытливо и без тени улыбки. Его рану зашили, а губа, хоть и выглядела всё ещё опухшей, уже не кровоточила. Без лишних слов Даарио пропустил Эшера внутрь, отойдя в сторону и сделав приглашающий жест рукой. Эшер стремительно промаршировал в покои, чувствуя, как начинает краснеть от шеи до кончиков ушей. Он стоял к капитану спиной, чувствуя его пристальный взгляд, но не желал оборачиваться и встречаться с этим взглядом лично. Эшер решил, что проще будет объясниться, разглядывая бережно разложенное на столике оружие капитана — аракх и стилет с рукоятками в виде нагих женщин. Женщины словно смотрели в ответ и смеялись над робостью Эшера. Даарио молчал. — Я люблю вас, — выпалил Эшер, решив, что заходить издалека было бы слишком мучительно. Даарио молчал, и Эшер начал объяснять, вперившись взглядом в рукоятку аракха: — Сначала я думал, что просто восхищаюсь вами, вашей смелостью, вашими умениями, лёгкостью, тем, как вы ведёте переговоры. А потом начал замечать, что мои чувства вышли за рамки простого восхищения. От каждого вашего прикосновения, от звука вашего голоса меня словно оглушали чем-то тяжёлым по голове. Эшер сделал глубокий вдох, понимая, что с каждым словом ему становится легче. Он и не догадывался, каким грузом на его душе лежало это невысказанное признание. И пусть Даарио молчит и не отвечает на его чувства, он имел право знать правду (даже если догадывался о ней), а Эшер имел право не держать всё в себе. Это было честно. Эшер развернулся, намереваясь уйти, но уткнулся носом в грудь капитана. Он даже не слышал, как Даарио подошёл к нему из-за спины. Медленно подняв голову, Эшер встретился с внимательным взглядом голубых глаз. Капитан молча убрал упавшие на лоб Эшера пшеничные волосы, провёл пальцами по острой скуле, задержал ладонь на щеке. Медленно склонился над приоткрывшимися в ожидании губами, встретившись со сбившимся дыханием Эшера. А потом Даарио его поцеловал. Это было дольше и глубже, чем во время их первого поцелуя. Он больше не был невинным и осторожным как во время их прощания. Этот поцелуй больше был похож на новое знакомство, на обещание и признание одновременно. Даарио обеими ладонями укрыл лицо Эшера, углубляя поцелуй, и медленно зашагал по направлению к кровати. Задыхаясь от переполнявших его чувств, Эшер неловко попятился. Он цеплялся длинными пальцами за льняную рубашку капитана, будто пытался избавиться от неё. Даарио отстранился, помог нетерпеливому Эшеру снять его рубашку, затем снял свою. Осторожно, не спеша. Эшер проследил взглядом за его движениями, остановившись на свежезашитой ране от прошедшей по касательной стрелы. — Всё в порядке, не делай такие глаза, красивый, — с улыбкой заверил его Даарио, двумя пальцами поднимая голову Эшера за подбородок. Они снова поцеловались, и Эш не заметил, как оказался распростёртым на кровати капитана. Даарио удобно устроился сверху, медленно накрывая шею парня горячими губами. Ощущения были подобны тому, будто находишься на вершине горы, где воздуха настолько много, что даже тяжело дышать. Ему было так много Даарио, что перехватывало дыхание. Каждое мгновение, каждую секунду Эшер не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Красивое тело Даарио скользило по светлой коже Эшера, синие волосы щекотали шею, шершавые губы заманчиво царапали самые чувствительные места. Эшер не знал, как всё будет, как всё должно быть. Но опыта и уверенности Даарио хватало на них обоих. Он мягко направлял, не торопил, подбадривал словами. Эшу удалось мысленно перенестись на вершину воображаемой горы, где никого, кроме них с Даарио, не существовало. Он не чувствовал боли, не думал о том, что правильно, а что — нет, не задавался вопросами о мотивах капитана. Движения Даарио становились быстрее. У Эшера перед глазами всё смешалось: стены, синие волосы, голубые глаза, смятые простыни. Шёпот в ухо приблизил пик наслаждения, и парень, не выдержав, сладко застонал. С ресницы сорвалась слеза и затерялась где-то в пшеничных волосах. Сжав зубы, Даарио Нахарис прорычал что-то по-тирошийски и рухнул рядом с обмякшим и счастливым Эшером, тут же сграбастав его в охапку. Они прижимались друг к другу в отчаянных объятиях, пока оба не провалились в сон. Это был самый сладкий сон в жизни Эшера Хилла. Пока в покои Даарио не ворвался Тирион, громко стукнув дверью о стену. Капитан со своим подчинённым испуганно подскочили, вырванные из сладких грёз. — Капитан Нахарис! — взволнованно воскликнул Тирион, искусно делая вид, что в упор не замечает готового провалиться сквозь землю Эшера. — Королева вернулась! Спустя несколько мучительно долгих минут они втроём спешили прочь из пирамиды в сторону бойцовой ямы. Тирион учтиво притворился, что не видит ничего странного или предосудительного в том, что молодой парень-наёмник, член Королевской стражи, находился ранним утром полностью обнажённым в постели капитана этой самой стражи. Возможно, Тирион Ланнистер решил, что за Узким морем свои порядки, и не ему диктовать нормы морали взрослым людям. Но Эшер прекрасно помнил, что в Вестеросе такую близость люди не приветствовали. — Как она? — чуть задыхаясь от быстрого шага и волнения, спросил Даарио. Удивительно, но карлик с лёгкостью держал темп, ведя их вперёд, воодушевлённый хорошими новостями. — С виду жива-здорова. Мормонт нашёл их с Дрогоном недалеко от пылающего дотракийского города… — Вейес Дотрак?.. — Вероятно, я не силён в географии Эссоса, — отмахнулся Тирион. — Она была дезориентирована и напугана. Мормонт едва привёл её в чувство, как… О, а вот и он! — Тирион, наконец-то, — хмурый Джорах Мормонт кивнул новоприбывшим. Он ждал их у входа на арену печально известной бойцовой ямы. — Оставляю кхалиси с вами, мне нужен Серый Червь и Миссандея. Без лишних слов, Мормонт отправился по своим делам, бросив растерянных Даарио и Эшера глядеть ему вслед. Но Тирион, похоже, был в курсе дела. — Не стойте столбом, голубки, — не удержался от язвительной ремарки карлик, — королева ждёт. Она стояла у входа в подвальные помещения, где всё это время были заточены её дети — Рейегаль и Визерион. Дрогон, растянувшись на просторной арене и зарыв нос в песок, мирно спал. Он даже не обратил внимание на то, что пришёл кто-то посторонний. — Ваша Милость, — Даарио медленно приблизился к королеве, обойдя Тириона, — вы в порядке? — Нет, — её голос был тенью того звонкого и уверенного голоса Дейенерис. — Но я рада, что ты вернулся, Даарио. Она всё ещё не повернулась к ним лицом, и чувство тревоги внутри Эшера достигло высшей точки. — Ваша Милость… что случилось? — Много чего, Эшер, мой друг, но это сейчас не важно. А важно то, что в погоне за благой целью я допустила боль и страдания народа. Желая разрушить колесо тирании, я стала этим самым колесом. Ничего больше не объясняя, она шагнула на лестницу, ведущую в подвальные помещения. Даарио было дёрнулся идти вслед за ней, но сам себя остановил. Обернулся на ошеломлённо раскрывшего рот Эшера. Эшер моргнул, закрыл рот и беспомощно развёл руками. — Тирион Ланнистер, что она имела в виду? — спросил Даарио. Тирион не выглядел ни удивлённым, ни растерянным. — Полагаю, ровно то, что Её Милость и сказала. Она хотела стать Разрушительницей Оков, и она ею стала. Но, потянув за цепь, королева привела народ Вольных Городов к страданиям, о которых и подумать не могла. Рабы стали свободны, но экономика разрушилась, множество людей погибло. Слышал, Её Милость сжигала заживо Господ. Что ж, никто и не думал её судить за это, но теперь она увидела картину целиком. — Что произошло с ней после того, как они с Дрогоном улетели? — выдохнул Эшер, боясь услышать ответ Тириона. Тирион легко пожал плечами. — Она не рассказывает всего, даже Мормонту. Вероятно, что-то травмирующее. Я знаю одно: дотракийского города на новых картах уже не будет. — Вейес Дотрак? — удивился Даарио. — Что?.. — Она сожгла его дотла. Даже без помощи Дрогона. Эшер и Даарио молча уставились на Тириона, которого почему-то ни капли не удивляли эти новости. — И что теперь будет? — наконец спросил Эшер. — Что теперь будет? — никто не заметил, как из подвального помещения на свет вышла Дейенерис Таргариен. — Я скажу вам, что будет. Лучи жаркого Миэринского солнца упали и осветили лицо королевы. Она всё ещё выглядела по-юному невинно и прекрасно: большие фиалковые глаза обрамляли пышные ресницы, немного осунувшиеся щёки придавали девушке более взрослый вид, нежные губы были похожи на нераспустившийся бутон бледно-розового цветка. Единственное, что омрачало сей прекрасный вид — скорбно опущенные уголки губ, от правой стороны которых тянулся ещё свежий, едва затянувшийся порез, после которого, без сомнений, останется неприятный шрам. — Ваша Милость, — Даарио шагнул навстречу, но Дени в предупреждающем жесте подняла руку. За её спиной показалось движение, и через мгновение на свет медленно и вальяжно вышли два дракона. Дрогон вскинул голову, принюхиваясь к воздуху, и издал приветственный рёв. Братья несмело расправили крылья, на что Дени едва заметно кивнула, и драконы радостно взмыли в воздух. — Прошлого не вернуть, а мои ошибки слишком масштабны, чтобы их можно было исправить, — сказала она. Её голос был полон холодной решимости. — Я могу лишь учиться на них и не допустить подобного в будущем. — Неужели вы покинули идею завоевать Железный Трон?! — не выдержал Эшер. Королева взглянула на него свысока, хотя он был значительно выше её ростом. — Завоевать Железный Трон — это не идея, это моё предназначение. Вы присоединились ко мне по доброй воле, и мне не пришлось никого за это сжигать. Значит, в Вестеросе найдутся люди, которые встанут на мою сторону без насилия. — Бесспорно, Ваша Милость, — слегка поклонился Тирион. — Но, боюсь, моя семья, которая сейчас фактически заседает на троне, так просто не сдастся. — Решать не им. И не мне, — Дейенерис кинула взгляд на головокружительно-синее небо, в котором резвились её дети, и на её губах впервые за всё время их разговора появилось подобие улыбки. — Жизнь в Вольных Городах наладится и без моих попыток всё исправить. Лучшее, что я могу сейчас сделать, — это уплыть домой. И я буду рада каждому, кто присоединится ко мне. — Домой? — с улыбкой уточнил Тирион. Дейенерис кивнула. — Домой, — эхом повторил её слова Эшер Хилл.