Последний из Поттеров

Если честно, то Гарри в окно выпрыгивать, отнюдь, не планировал. Он хотел, как обычно, выскользнуть в ворота или ускользнуть по одному из подземных ходов. Однако в его планы вплелось замечание Малфоя о том, что Снейп буквально накануне сильно поцапался с Моуди, а потому всем нарушителям сегодня будет весьма кисло. А сейчас заслуженный Летучий Мыш Подземелий где-то в районе ворот шатается. А его недавний оппонент «потеряшек» гоняет. Да и Дамблдор тоже где-то в тех же местах ошивается. А сам Гарольд ничуть не надеялся на Мантию. Его реципиент не проходил подготовку средневекового наемного убийцы, а потому тело не обладало соответствующими мышечными навыками. Была бы поистине безвыходная ситуация, то можно было бы попробовать, а так… А так Поттер нуждался в союзниках и он их быстро отыскал. Впрочем, они не особо-то и прятались. — Слыхали про Рона?! — крикнул Гарри и Невиллу веселый Шимус в тот момент когда парни встретились в гостиной. — Информация, практически, из первых уст. — Помаду с собственной щеки сотри! — отшутился Поттер. — Кто это тебя так? Лаванда, насколько я разглядел, бесцветной пользовалась. — Вот же ж! — охнул Финниган вглядевшись в зеркало. — Это меня француженка поцеловала за то, что я ее из-под самого носа Пьюси выхватил. Он артефактами что рождественская елка обвешался, никакие чары обольщения не брали. Ну и пошел по француженкам вихрем. Как я понял, Эдриан уже на второй круг шел, тамошние девчонки чуть ли не об заклад бились, кто от него подольше пробегает, так что… В общем, я, по-видимому, и определил победительницу. — Наш пострел везде поспел! — прокомментировал Гарри. — Что там с Уизли? — А, ну да, — кивнул ирландец, — Рон. Значит, спускается он к Большому Залу, а навстречу барсуки вывернули. И шестикурсник Роджер Хемли орет: «Ого! Да это же ночная сорочка моей покойной прабабки! Не знал, что она еще в моде.» И на Рончика кивает. Я и сам на него взглянул — точно женская ночнушка! Нет, конечно же, я слыхал что неимущие маги у старьевщика закупаются, но чтобы парень на бал в таком шел? Это же ни в какие ворота не лезет! Он хоть бы с подола рюши спорол, для приличия. — Насчет рюшей ты, Шимус, несколько, неправ, — вмешался Невилл. — Они до сих пор в моде. Как на женских, так и на мужских костюмах. Правда, это не всем нравится. Ходят слухи, будто Малфой от костюма с рюшами все лето отбивался. Его дражайшая матушка имеет достаточно своеобразный вкус и, порой, отрывается на своих домашних по полной. Люциус еще как-то рюшей умудряется избегать, благо он дипломат изрядный. А вот Драко достается по полной. — Может Люциус является отличным дипломатом как раз потому что на собственной супруге тренируется? — посмеиваясь, предположил Гарольд. — Рявкнуть напрямую, наверное, опасается — та, как-никак, урожденная Блэк. — Так то ж на костюме! — воскликнул Финниган. — Это я могу понять. Но когда парень надевает женские вещи, тем более на бал — это значит, что он либо трансвестит, либо чокнутый неформал, либо тупой недотепа. — Последнее, — хмуро проворчал Невилл. — Это никому не помешает высказать и первые два предположения, — ответил Гарри. — Да, Дин где? — Он перебрал, — ответил Шимус. — Кое-кто из-под полы огневиски баловался, вот и мы с ним приобщились. Я, предварительно, китовым жирком запасся, чтобы алкоголь впитывался помедленнее, да и особо не увлекался хмельным. Это Дину, порой, море по колено. В общем, ему, несколько, поплохело, а МакКошка тут как тут. Видимо, он до утра в больничном крыле проваляется, а потом наверняка на отработки пойдет. — Парни, мне надо свалить! — взял быка за рога Поттер. — Дела рода. — А почему ты не отпросишься у декана? — поинтересовался Шимус. — Она не отпустит, — глухо сказал Невилл. — Особенно с эдакой формулировкой. — Но почему? — продолжал удивляться ирландец. — А потому, — вздохнул Гарри, — что она лучшая ученица Альбуса Дамблдора. Тем более что МакГоннаголл ему следует не только в учебе, но и в общественной жизни. Как наш директор относится к родовитым магам, напоминать стоит? — Нет, — Финниган мигом погрустнел, — напоминать не надо. И так все видно. Ты хочешь уйти тайно? — Да, — кивнул Поттер. — Вот только пока не решил как именно. Через ворота я не проскочу — там большинство преподавателей. Тайные ходы под контролем у Моуди. Хоть в окно прыгай. — Ну так и прыгай, — криво усмехнулся Шимус. — На метле! Заклинание уменьшения знаешь? Ну и отлично. Уменьшил метлу и спрятал ее в карман. Дел-то! Окно мы откроем в спальне, благо Дин давным-давно одно приспособил для проветривания. — Еще бы! — хмыкнул Невилл. — Он уже больше года курит. Интересно, до травки дошел или еще нет? — Да откуда у него деньги на травку возьмутся?! — удивился ирландец. — Берут же где-то наркоманы, — кивнул Гарри, — даже и самые что ни на есть пропащие. Одни вещами приторговывают, другие грабежами промышляют, третьи какие-то услуги дилерам оказывают. У нас на факультете приторговывают Ли Джордан и Анджелина Джонсон, причем у первого, частенько, можно разжиться еще таблетками и всевозможной синтетикой. — Синтетикой? — удивился Невилл. — Это еще что такое? — Я тебе потом более подробно объясню, — хмыкнул Шимус. — Если коротко, то это группа наркотиков химического происхождения, а не растительного, как та же травка. Давай-ка мы сначала Гарри выпустим. Надо же будет кому-то окно прикрыть. Во-первых, чтобы как можно дольше никто не знал, что его нет в замке, а, во-вторых, потому что с открытым окном мы сами вымерзнем. Скомкано попрощавшись с парнями Гарри вылетел в окно. Рона разбудить парни не опасались. У того сон, наравне с храпом, был поистине богатырским. Подрастет, впору Хагриду делать вызов для соревнований на чемпиона Хогвартса по громкости храпа. Остановившись на опушке леса Гарольд на миг призадумался — куда ему именно сейчас наиболее необходимо? Махнуть в Стоунхендж для активации резервного алтаря? Или сначала побывать в Годриковой Впадине, в том самом месте, где пали его родители? Сомнения Гарри базировались прежде всего на том, что никто из преподавателей не мог дать какой-никакой достоверной информации относительно истинной личности его родителей. Так, Лили Эванс характеризовалась как «одна из первых красавиц Хогвартса, девушка отличающаяся умом и большая поборница справедливости.» Ничего не напоминает? Особенно относительно последнего пункта. Вылитая Гермиона Грейнджер! А вот со слов ее родной сестры Петунии Лили отличалась достаточно резким и, порой, даже склочным характером. Да и саму Петунью красавицей назвать, честно говоря, было достаточно сложно. Разве что на ней природа отдохнула, бывает. Но и на фотографиях Лили сложно было бы назвать королевой красоты. Там попадались и более красивые девчонки. Вот об отце Гарри вообще ничего не мог толком сказать, ибо информация была чрезвычайно противоречива, а источники были людьми более чем предвзятыми. Отличный ученик, любимец преподавателей, хулиган, Мародер… Послушать Снейпа, так он и вовсе выжил каким-то чудом, Поттер сотоварищи его вообще несколько раз едва-едва к праотцам не спровадили. Поэтому Снейп ныне отыгрывается на безответном Гарри да еще и считает, что он вполне вправе. Правда, в последнее время, это заметили многие, зельевар находится в некоем раздрае, а потому уровень его язвительности и количество прямых издевок резко снизились. Впрочем, никто не обольщался — после Рождества все, как обычно, вернется на круги своя. Осознав, что его размышления явно пошли куда-то не туда, Гарольд вызвал Кричера и велел перенести себя в Годрикову Впадину, к входу на кладбище. Отпустив домовика и полюбовавшись статуей, изображавшей его родителей, Поттер прошел к могилам. Внимательно осмотрев их он резко скрипнул зубами. — И какой урод вывел на могилах девиз Певереллов, да еще и написанный в корне неправильно! — прошипел Гарольд. — Дамблдор, не иначе. Первым же делом исправлю! А ну-ка, проверим… С этими словами Гарри поранил себе руку и расплескал в воздухе пригоршню собственной крови одновременно произнося слова древнего как сам мир заклинания. Наконец он поднял свою палочку и произнес фразу-ключ: — Наш день придет! Отклик оказался настолько мощным и близким, что Гарри едва не упал. Родовой алтарь Поттеров не был уничтожен! Более того, он располагался явно где-то неподалеку. Скорее всего его всего-навсего усыпили и теперь он постепенно пробуждался. Ноги Гарольда мелко затряслись. Его цель совсем близко! Древний алтарь, наполненный мощью десятков поколений магов — штука весьма опасная. Это не какая-то игрушка, а настоящее полуразумное существо — могущее как помочь последнему потомку, так и уничтожить его, если сочтет того недостойным. Плевать, что потом над поселком восстанет гриб выброса магической энергии, который может быть приравнен к мощи не самой маленькой ядерной бомбы. Однако же… а, собственно, что Гарри Поттеру терять? То-то и оно. Надо идти. Накинув Мантию, Гарольд покинул кладбище. Но перед своим уходом он применил заклинание сокрытия следов, причем не первое попавшееся, а то, которое применяется исключительно на снегу. Теперь его следы просто исчезали на глазах из-за того, что снежный покров восстанавливался до своего первоначального состояния, а уплотнение исчезало само по себе. Нанеся дублирующее заклинание на подошвы своих ботинок, юноша вышел на центральную улицу и неторопливо направился по ней. Но пройдя всего пару метров Гарри резко остановился и поморщился. «Что-то я сильно стал беспечным», подумал он. Палочка резко и быстро замелькала в воздухе. Заклинания бесшумности и ликвидация запахов легли на ботинки и на всю одежду, а потом Поттер наколдовал кокон разреженности воздуха. Теперь его и магическим животным углядеть или даже унюхать будет достаточно сложно. «Ну и отлично. Теперь можно идти.» Поместье Поттеров Гарольд нашел без особого труда. Что поделать, ведь именно туда его вела путеводная нить. Но у калитки маг остановился. Что-то ему очень сильно не нравилось. Снова палочка рассекает воздух выплескивая диагностирующие заклинания. Губы юноши едва шевелились, отмечая результаты. — Шесть сигналок! Ничего себе… Так, так, ага… Сигналы на активную и пассивную магию, на свет, на движение, на пролитие крови, на домовиков. Так, посмотрим… Первая, вторая и шестая завязаны на пересылочный артефакт, неплохая, надо признать, конструкция. Причем, что показательно, родовая. Ее явно создал Поттер! Третья и четвертая завязаны на вон тот дом наискосок. Видимо, там проживает соглядатай. А пятая, скорее всего, напрямую связана с авроратом. Есть с чем поработать… Гарольд начал расплетать линии. Сигналки, идущие к артефакту, он попросту закольцевал и лишил подпитки. Со временем эти конструкты сами по себе развеются. Затем перенаправил остальные сигналки на усадьбу по-соседству, которая явно пустовала. И, наконец, прибрал к рукам сам артефакт, расположенный в дупле старого дуба. — Работал тут явно не выдающийся чароплет, — задумчиво пробормотал Поттер. — Сигналки сляпаны крайне топорно, без защиты, скорее всего, их устанавливали сверяясь по книге или по инструкции. Напрочь отсутствует рунная основа. А вот артефакт — настоящее произведение искусства, хотя и потенциальный новодел. Не удивлюсь, если его изготовил кто-то из последних трех поколений Поттеров. Но его нынешний пользователь использовал его едва ли не на треть от его реальных возможностей. Так, где там находится алтарь? Алтарь нашелся рядом с домом. Его замаскировали под цветочной клумбой и на поверхность он едва проглядывал в виде парочки камешков. От алтаря веяло каким-то странным чувством, в котором Гарольд, с немалым изумлением, опознал предвкушение чего-то особо торжественного и грандиозного. Встав рядом с алтарем Гарри не удержался чтобы нежно и аккуратно прикоснуться к его поверхности. В ответ пришло чувство… узнавания. Его ждали! Поранив руку, Гарри Поттер пролил несколько капель на камень. — Это кровь моя! Принимаешь ли? Алтарь в ответ засветился едва заметным красноватым светом. Гарольд удовлетворенно кивнул и провел ладонями по шершавой поверхности. — Это плоть моя! Ощущаешь ли? По алтарю пробежали желтые всполохи. Поттер снова кивнул и, не отрывая ладоней от камня, отправил магический импульс. — Это магия моя! Узнаешь ли? Алтарь на короткий миг засветился ярко-синим отблеском и погас. Но от него куда-то в сторону дома устремилась насыщенная зеленая нить. Гарри молча поднялся на ноги и устремился вслед за ней. Перекошенная дверь, голые, основательно подкопченные, стены, грязь на полу. В доме хаос и погром. Неискушенному зрителю могло бы показаться, что тут когда-то давным-давно состоялось жаркое сражение, однако Гарольд отчетливо видел напускность картины. Более того, он понял, что дом после гибели хозяев подвергся основательному разграблению. Нить уводила юношу куда-то в сторону подвала. Едва он спустился в подземелье, как его внимание привлекла тяжелая каменная дверь. Ее испещрили следы от разнообразных заклятий и заклинаний. Видимо, не раз и не два ее пытались открыть, но не преуспели в этом. К тому же к двери был подвязан огненный щит, наверняка сжегший или, по крайней мере, основательно поджаривший далеко не одного злоумышленника. Внимательно осмотрев препятствие, Гарольд понял, что ключом была его собственная кровь. Только Поттер по крови мог ее безболезненно отворить. Нужно было лишь взяться за ручку… Дверь распахнулась так, словно она была сплетена из легкой циновки и Гарри прошел в святая святых рода Поттер — ритуальный зал. Юноша не проронил ни единого слова, да они и не требовались. Раздевшись донага и сняв все украшения, юный маг без колебаний и раздумий улегся на широкой платформе. Его сознание окутал мрак. Казалось, он переживает миг за мигом всю жизнь своих знаменитых предков. Год за годом и век за веком. Их радость и боль, успехи и разочарования, приобретения и потери. Он раз за разом рождался, взрослел и умирал. Но, при всем этом, юноша помнил, что он Гарольд Джеймс Поттер, претендент на то, чтобы стать одним из когда-то многочисленного и могущественного Рода. Его самого усопшие предки, в свою очередь, изучали, исследовали и обсуждали. Наконец, на пределе слышимости, прозвучало: — Достоин! Прими наследие и будь одним из нас. Гарри подниматься на ноги не торопился. Вместо этого в его мыслях замелькало: — Помогите мне очиститься от скверны! Пусть лишнее уйдет туда, где ему положено быть. Я вновь хочу быть одним целым! Голову Поттера резко пронзила жгучая боль. То, что составляло основу для крестража, отчаянно сопротивлялось. Но тщетно. Духи предков были намного сильнее и, что наиболее важно, целостнее жалких обрывков. А еще они находились на своей территории и подпитывались собственной магией. После нескольких минут жуткой пытки так же резко пришло облегчение и Гарри забылся тихим спокойным сном. Ему снились целые эпизоды из жизни его предков, но основу составляли эпизоды из жизни прадеда Флимонта, деда Карлуса, бабки Дореи и отца Джеймса. К немалому удивлению мальчика, Лили Поттер тут присутствовала лишь эпизодически. На протяжении долгих лет Поттеры так и не изменились. Так, артефакты они начинали создавать еще до того, как отправлялись учиться в Хогвартс, а в боевых искусствах могли на равных потягаться с многими боевыми магами. С каким же наслаждением смотрел Гарри как пятнадцатилетний Джеймс, вооруженный парными боевыми серпами, на равных противостоит своему отцу, вооруженному топором и щитом. И ведь оружие боевое, а каждый пропущенный удар грозит смертью. На протяжении десяти минут противники вертелись неразъемным стальным вихрем. Вот Джеймс выдает Дамблдору очередное пожертвование «на общее светлое дело и на благо Ордена Феникса». А на самом деле его отец банально откупает первоочередное право сбора магических трофеев на полях сражений. Да и прозвище «Мародеры» его группа приобрела далеко не случайно. Окружающим Джеймс объяснял, что мародеры всегда управляют полем боя, каждый раз забыв уточнить, что именно Поттеры всегда первыми собирали боевые трофеи. Да и Право Мародера из мира маггловской Англии де-юре изжили во времена Второй Мировой войны, а в магическом мире оно и вовсе являлось неотъемлемой частью любого Рода, свято уважающего свои боевые традиции. А вот и родительская свадьба. По сути, до боли напоминает стандартную брачную роспись из внешнего мира. Обе стороны не произносят ни обязательных магических клятв, как и не подписывают брачный договор. Лили счастлива. Джеймс весел, но в его глазах то и дело проскальзывает холодный расчет. Ему нужна лишь суррогатная мать. Это прекрасно понимают и некоторые гости. Сириус явно в курсе дела. Как, к немалому удивлению Гарри, и хитро скалящийся Питер Петтигрю. Ремус Люпин, в свою очередь, воспринимает все за чистую монету. А вот наиболее неоднозначная встреча. Джеймс и Сириус распивают вино в компании братьев Лестренджей. Все шутят и смеются. Входит Беллатрикс. Она улыбается и треплет кузенов за вихры. Смех резко умолкает. Джеймс расстилает свернутый трубкой пергамент и жестом приглашает всех сесть поближе. Гарри, в тот миг, удалось рассмотреть лишь заглавие: «Кровная месть — планы, места, сроки.» И дата — двенадцатое августа 1980 года.