Последний из Поттеров

Гарольд гостил у Сириуса целых два дня. Они еще не раз обсуждали различные ситуации, потренировались в дуэльном зале, продемонстрировав друг другу ряд разнообразных связок заклинаний и проклятий, перемыли косточки всем своим недругам, просмотрели записи с информационных кристаллов, Сириус даже рассказал о пророчестве Сибиллы Трелони, причем все, до малейших подробностей, наконец опробовали разнообразное холодное оружие. В Хогвартс Гарри возвращался далеко не с пустыми руками. Ему удалось подобрать себе пару метательных ножей, гирьку на цепочке, пару кастетов и свинчаток, несколько забавных зелий, а, самое главное, Поттер вооружился боевыми серпами. Все вышеперечисленное оружие требовало от своего владельца немалой сноровки, развивать которую Гарольд и собирался в самое ближайшее время. В ходе обсуждения Гарри затронул парочку особо острых моментов и непоняток, на которые он хотел бы получить ответ. Для начала он поинтересовался историей создания Карты Мародеров. Сириус поведал, что это была целиком и полностью идея Джеймса. Основную работу относительно самой карты проделали Поттер и Блэк. Подбирали пергаментную основу, готовили пропитки, накладывали руны и чары. Петтигрю занимался картированием, он, между прочим, умел очень точно воспроизводить чертежи. Люпин же копался в архивах и искал методику привязки людей и существ, причем всех, кто когда-либо пересекал ворота по той или иной надобности. Он же сумел добыть существующую карту контроля, причем уведя ее чуть ли не из кабинета директора. И только к концу седьмого курса вдруг выяснилось, что карта не желает показывать директора Дамблдора. Причем принципиально. Джеймс грешил именно на карту контроля, которую четверка использовала в качестве подложки, а заодно и на Люпина, которого он, небезосновательно, считал виновным в подаче заведомо неточных сведений. Петтигрю тогда вообще напрямую заявил будто Люпин карту не стащил, а получил у своего благодетеля. В ответ тот принял кое-какие меры и именно Питер с картой попался Филчу. Били они тогда Ремуса все втроем и их едва-едва сумели оттащить от забиваемого смертным боем оборотня подоспевшие девушки. Практически, дружба на том происшествии и закончилась. Да оно, если подумать, дружбы-то, наверное, и не было. Гарольд же, в те поры, припомнил весьма занятную картинку, которую когда-то видел в комиксе. Поймали семеро козлят серого волка и давай его дубасить почем зря. Он кричит во все горло: «Да что ж вы делаете, волки сякие такие!» А те ему в ответ: «Молчи, козел!» Второй вопрос касался семейства Дурсль. Мол, что это там за эпопея, связанная с домом? Ну Сириус и рассказал. М-да, та еще ситуация нарисовалась. Оказывается, Эвансы-старшие, в отличии от большинства своих соседей, на текстильную фабрику завязаны не были, а имели сравнительно небольшой, но достаточно доходный строительный бизнес. И желали от своих дочерей, чтобы те вышли замуж за людей достойных. Но те родителей все-таки подвели. И если Джеймс делом все-таки заинтересовался и даже пообещал найти главе семейства какого-нибудь смышленого ученика, то Вернону на бизнес потенциального тестя было начхать. Конечно, Джеймс был и гораздо перспективнее, потому как оказался чуть ли не баснословно богат. Вернон Дурсль на его фоне вообще не смотрелся. Между прочим, сам Дурсль всем рассказывал, что учился в бизнес-колледже «Воннингс», однако, при этом, не упоминал, что его исключили после трех курсов по причине отсутствия оплаты за дальнейшее обучение. В итоге, на момент их знакомства с Петунией, он был обычным нищим коммивояжером. Любовь между молодыми людьми вспыхнула весьма жаркая, и пара была готова на любые сумасбродства. Ввиду того, что Эвансы-старшие готовы были дать Дурслю от ворот поворот, так как он им не нравился ни в каком плане, то Петуния решилась на крутые меры. Подрезанный тормозной шланг и родительская машина вылетает с моста на железнодорожные пути прямиком под локомотив подходящего поезда. Дело признали несчастным случаем, уж больно сильно машина выгорела, и отправили в архив. Но молодые люди все же побаивались того, что кто-то вздумает покопаться в этой истории, а потому решили на скорую руку продать дом и переехать на новое место. Но в намечающуюся семейную идиллию вмешалась родная сестра Петуньи Лилия. Девушку, надо признать, смерть родителей не особенно-то заботила. Произошло то, с чем столкнулась львиная доля магглорожденных волшебников — они отдалялись от родителей настолько, что становились чужими. Сначала она попросила помочь ей Джеймса, ну, а тот, естественно, постарался по высшему разряду. Затем, с итоговым отчетом в руках, она нагрянула к сестре и потребовала свою долю в виде половины от реальной стоимости имущества. Та была просто в шоке. Попытка договориться мирно успехом не увенчалась и Петунья подключила Вернона. Вернон решил попросту припугнуть свояченицу и нанял троих своих знакомых. Женщина, особенно такая как Лили, особо рисковать не станет, рассуждал он. Не опасался толстяк и Поттера, считая того молодым повесой, забавляющегося дешевыми фокусами. Вот только ни сам Вернон, ни его супруга даже в самом страшном сне не ожидали того, что поздним вечером к ним заглянет скромно улыбающийся Джеймс Поттер с мешком в руке. А в мешке лежали аккуратно отрезанные головы трех придурков, осмелившихся совсем недавно угрожать его молодой жене. Когда Поттер выложил на журнальном столике в ряд свой кровавый презент, Петунья мигом лишилась чувств, а Вернон очень долго и натужно блевал в темном углу. Сам же посетитель спокойно восседал в кресле и мило улыбался. Когда пара пришла в себя, Поттер потребовал признания. Перепуганные молодые люди практически не запирались и выложили свою криминальную историю. Джеймс весело и покровительственно им улыбнулся, отвесил парочку соленых шуток, после чего предложил парочке преступников свой вариант решения проблемы. Да, Лили требуемое получит, причем из кармана самого Поттера. А вот Дурсль должен будет в самое ближайшее время устроиться на постоянную работу в какую-нибудь фирму и, если Поттер увидит, что от него будет толк, он ему эту фирму купит. В качестве оплаты Поттер хотел изымать из семьи всех новорожденных магов, как детей, так и внуков. И заставил дрожащую пару подписать соответствующий договор, да еще и кровью вынудил расписаться. А если хоть что-то пойдет не так, он вернется к ним с более серьезными кровавыми намерениями. Видимо, Дурсли стремились за счет самого Гарри сполна отыграться за каждый миг своего позора и каждое мгновение пережитого ужаса. К тому же они, судя по всему, заимели весьма серьезные психологические проблемы. Категорическое отрицание всего, что на их взгляд хотя бы как-то относилось к магии, вылилось в собственную частичную асоциальность. Кроме того, образ жизни главы семейства, по мнению Гарольда, больше подходил бы немецкому бюргеру или какому-то американскому баптисту, чем чистопородному англичанину. Зачем Поттер именно так поступил, Сириус не знал. Тот, порой, совершал поступки, по мнению его друзей, абсолютно лишенные какой-либо логики и здравого смысла. На робкий вопрос Гарри о предполагаемой беременности тетушки Сириус отмел сходу, указав Гарри на судьбу Лили и на то, что Джеймса подобная мелочь остановить никогда не могла. Не можешь убить сам, приводишь с собой оборотня, сквиба, а то и маггла — и дело в шляпе. Или, например, при убийстве не используешь магию. В итоге Гарри получил еще и книгу, где описывались как запреты на убийство, так и методы их обхода. Автором сего замечательного опуса был Скорпиус Малфой, родной дед Люциуса. Еще один из ранее неразрешенных вопросов был о времени появления в роду Поттеров того самого, скачкообразного, магического развития интуиции, ведь на памяти самого Гарольда этот процесс происходил постепенно и очень плавно. Судя по рассказу Сириуса, такой момент появился в конце девятнадцатого века и был унаследован по женской линии из рода Макс, который пресекся в середине сороковых. Следующий момент, который заинтересовал Поттера, был показатель реальной силы преподавателей Хогвартса. Сириус ответил, что, по его мнению, по-настоящему сильных магов там всего-навсего пять. Первое место плотно удерживает Филиус Флитвик, магистр Чар и Дуэлинга, семикратный чемпион Европы и двукратный чемпион мира по магическим дуэлям. На втором месте расположилась магистр Гербологии Помона Спраут. Третий — Альбус Дамблдор, причем исключительно за счет собственного поста, позволяющего директору усиливать свои силы и способности в несколько раз. Четвертый — Аластор Моуди, мастер Боя. И, наконец, на пятом месте расположился мастер Зельеварения и достаточно сведущий темный маг Северус Снейп. Прочие — больше теоретики, чем практики, а вот некоторые преподавательницы если не сквибы, то весьма слабые маги. Это Сибилла Трелони, Роланда Хуч и Чарити Бербридж. Относительно Дамблдора у Гарри, конечно, возникли сомнения. Тот, все-таки, слыл весьма серьезным магом, однако Сириус от его аргументов лишь отмахнулся. — В свое время мы с твоим отцом обратили весьма пристальное внимание на деятельность старшего из братьев Дамблдоров. В итоге был получен ряд интересных факторов. Во-первых за свою долгую жизнь Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор хоть и подвизался в трансфигурации и зельеварении, но мастерства не сумел добиться ни в одной из этих дисциплин. Скажешь, скрывает? А смысл?! Такое титулование уважаемо и чтимо многими официальными лицами. Значит, ему чего-то не хватило. А чего? Теория у него всегда была поставлена на отличный поток. Значит, Дамблдор уперся в нехватку магических сил. Судя по материалам, которые мы раздобыли, он до того, как стать директором, был вполне заурядным магом-полукровкой ненамного сильнее своего братца Аберфорта. Плюс ко всему нами так и не найдено каких-либо самостоятельных работ за авторством самого Дамблдора. Исключительно переписывание старых материалов, иногда с адаптацией под современный язык. — Хм, а как же его работы с Фламелем? — А вот тут все намного интереснее. Работы такие и вправду велись. Вот только пресловутая дюжина способов работы с драконьей кровью практически дословно совпадает с малоизвестным трудом чешского алхимика Марека из Йиглавы датированного концом четырнадцатого века. Это произведение называется «Очистка инструментов от стойких, магически активных, соединений.» — Точно? — Мы заказали сличить эти работы одного букиниста. Слово в слово переписано. Причем Дамблдору кто-то явно переводил, стилистика авторская осталась. Кстати о плагиате. Второй, кто на подобном был замечен — Снейп! — Северус?! — Угу. Наш Нюньчик считается мастером Зельварения. Также он прославился тем, что еще в школьные годы изобрел несколько заклинаний. Так вот я обнаружил аналогичные заклинания в достаточно большом сборнике «Малоизвестных псевдородовых заклинаний» за авторством Квинтуса Малфоя и Люциана Блэкхеда датированного 1662 годом. Если покопаться в библиотеке, то мы можем найти эту книгу. — Хорошо, Бродяга, но давай чуть попозже. — Ну вот. Так его знаменитая «сектусемпра» содрана явно оттуда. Заклинание принадлежит стихийникам, что-то типа тройных воздушных лезвий. Кстати, оно же является наименее энергоемким среди списка аналогичных заклинаний. Что касаемо «серпенсортии», то это раздел иллюзий. Позволяет призвать материальный змеиный фантом, могущий нанести своему противнику вред. Также отличается невысокой энергоемкостью. — А почему ты сказал, что Снейп считается мастером Зельеварения. Он же, насколько я помню, хвастался, что специализируется на ядах и антидотах. — А потому, Сохатик, что так указано в официальной документации. Которая, между прочим, выполнена с явными нарушениями и датирована августом 1980 года. Я не спорю, Снейп вполне мог бы решить вопрос с собственным мастерством вполне самостоятельно, сдать все экзамены, выплатить пошлины, разделаться со всеми бумагами. Но! За него это сделал Волдеморт. Причем банально надавив на отдельных представителей Гильдии путем шантажа. А те не очень сильно испугались и оформили необходимые бумаги в виде эрзац-документа. Который, как и было задумано, имел краткосрочный период действия. Темный Лорд пал в битве и его верный слуга оказался с обиженными гильдейцами один-на-один. Как ты считаешь, ему простили шантаж? — Кто угодно, но не Гильдия! — Именно! Потому-то Снейп и спрятался в Хогвартсе. Гильдия его терпеливо выслеживает и ждет лишь того момента, когда он нарушит закон. Одно сваренное зелье из определенного списка и уличенного Снейпа тащат в Азкабан лет, эдак, на десять. А в Хогвартсе он прикрыт и, заодно пользуясь индульгенцией со стороны директора, может делать все, что пожелает. Так что как бы он ни жаловался на свою судьбу, но пока Гильдия его помнит, никуда тот из заветного места в горах Шотландии не уйдет. Последний, особо интересовавший юношу вопрос касался того, как Сириус, будучи де-юре изгнанным, сумел без особых проблем стать лордом Блэк. Тот расхохотался и выложил вполне простенькое объяснение. Оказывается, все окружающие почему-то позабыли тот факт, что род Блэк, вообще-то, сугубо патриархальный. Поэтому право на отсечение или на изгнание имеет лишь лорд рода и более никто другой. А вот выжигание с гобелена, которое выполняется исключительно женщинами, проводится в отношении тех родственников, которые, по тем или иным причинам, не поддерживают политику рода напрямую. Как сам Сириус, например. Но от магии их никто не отсекает, они пользуются всеми правами и в любой момент могут вернуться домой. Тем более, что сам Сириус разошелся с матерью чисто фиктивно и после не единожды заходил к ней в гости. Кричер оставил своего молодого хозяина на границе антиаппарационных щитов и, скомкано попрощавшись, тут же ретировался. Ну не хотел старик Гарольда отпускать от себя, уж больно тот хорошее влияние на хозяина Сириуса оказывал. Гарри Поттер быстро осмотрелся по сторонам и тут же, вспрыгнув на метлу, взмыл в воздух. Его целью было родное окно в башне Гриффиндора. Главное, чтобы его никто из соглядатаев не заметил. Повезло, причем дважды. Во-первых, свидетелей его эффектного появления не оказалось, а во-вторых окно оказалось приоткрытым и из него струился едва заметный дымок — Томас снова курил свои вонючие дешевые сигареты. Так оно и было. Правда, при виде лезущего в окно Поттера, Дин от неожиданности едва сигаретой не подавился и основательно обжег себе губы. — Здорово, Дин! — поздоровался Гарри, спрыгивая на пол. — Как твое ничего? Меня тут сильно искали? Этот вопрос и вывел негритенка из ступора. — Тебя?! Да до сих пор ищут! — воскликнул он. — Мы, конечно, тебя всячески прикрывали, но всему есть предел. — Дин, — хмыкнул Гарри, — не бухти. Я тут презенты кое-какие привез. Как на нас всех, так и личные. Держи. Кстати, с днем рождения! С этими словами Гарри протянул Томасу невзрачную коробку, впрочем, открыв ее, Дин тут же испустил радостный вопль. Там был портсигар, но не простой, а с функцией фасовки табака и упаковки его в сигаретную бумагу. Только закладывай мелко нарезанный табак и бумагу, а потом жми на кнопку и забирай готовую сигарету. Дополнительные запасы табака и рулончики бумаги также прилагались. Идеальный подарок для заядлого курильщика.  — Спасибо, Гарри! — выдохнул Дин. — Вот это уважил меня, так уважил! Я, конечно, его припрячу поглубже, но пользоваться все равно буду. Вот так! Ну, а теперь, Гарри, слушай, что было в твое отсутствие… Хватились Поттера далеко не сразу. Завтрак четвертый курс проспал полным составом, а на обед не пришел, кроме Гарри, еще и Невилл Лонгботтом. Как потом выяснилось, он засиделся в одной из теплиц и, как с ним не раз случалось, начисто лишился восприятия времени. Он бы и ужин пропустил, кабы его Спраут не выгнала в шею. То, что Гарри демонстративно расплевался с Роном и Гермионой, также серьезно поспособствовало сохранению его тайны. Но только ровно на сутки. Уже на следующее утро Грейнджер начала кампанию по розыску Поттера. Правда, начала она с того, что попыталась расшевелить на это дело Рона, а тот как раз накануне решил не торопить события, прикинув, что Поттер никуда от него не денется, пускай лишь поостынет чуток. Ведь буквально накануне бала Гарри с ним общался достаточно ровно, без особой вражды. В итоге Уизли и Грейнджер разругались вдрызг. Правда, уже ближе к вечеру они помирились, но момент по немедленному розыску пропавшего Поттера был уже упущен. Шимус, в отсутствие Невилла, мигом оказался в цейтноте и привлек к делу Дина. Так, они несколько раз смяли постель Поттера, намочили и развесили сушиться полотенце, наябедничали на Гермиону МакГоннаголл и ей же в голос заявили что Поттер тут, просто где-то бегает. Донос был весьма прост — Гермиона ворвалась в их комнату в тот самый миг, когда Дин только-только вышел из душа. Грейнджер тут же получила неделю отработок со Снейпом. Сам зельевар отнюдь не был в восторге от такого рождественского «подарка», но отбрыкаться не смог. Масла в огонь подлил и тот факт, что рано утром домой уехала Лоэлот, причем с каким-то парнем. Если бы спросили об этом Парвати или Лаванду, то все узнали бы, что Анну сопровождал ее младший брат. Но девушек не спрашивали, а они сами признаваться не торопились, с немалым злорадством наблюдая, как потерянно мечется Уизли номер семь и как нервничает Грейнджер. На вторые сутки всерьез обеспокоилась и МакГоннаголл. Да что там декан — Грюм и тот задергался! Шимус и Дин стали прятаться уже и от него. — Так что, Гарри, уж не знаю как, но ты должен спасти нас от лютой смерти и страшного позора, — горячо зашептал Дин. — Нам с Шимусом этой лжи точно не простят. — Спокойно, — хмыкнул Гарри. — Мне тут должны кое-что приволочь, так сейчас я со своим знакомцем встречусь, заберу то, что мне причитается, рассчитаюсь и спокойно пройду через ворота, типа только что вышел из Запретного Леса. А отработки… — меня этим не напугать!