Необдуманные действия и их последствия

Драко Малфой сидел за столиком магловского бара и явно испытывал неудобство и отвращение. После года Азкабана и нескольких лет, проведённых в изгнании, первое, что с ним случилось по возвращении домой, — это Блейз Забини. Его единственный друг, избежавший наказания. Да и наказывать его было не за что, сразу после начала активных выступлений Тёмного Лорда он с матерью уехал из страны и скрылся в Италии, в родовом имении. Тогда Малфой думал, что Забини — трус и предатель, но пелена с глаз вскоре упала, и он пожалел, что его семья ввязалась в это говно слишком глубоко, в итальянском имении от такого не спрячешься. И вот после возвращения на родину он первым захотел встретиться с Блейзом. Надеясь, что за пять лет тот не растерял своей способности относиться к людям легко и непринуждённо, не лезть с советами и не докучать своими взглядами на жизнь, Драко отправил ему сову. Было страшно увидеть в глазах Блейза осуждение, но хуже всего, чего он просто не смог бы вынести, — это превосходство. Превосходство чистого человека над запятнанным Пожирателем. Он видел этот взгляд множество раз, даже за пределами Британии. Его душил этот взгляд, не давал забыть о своей ошибке и ошибке родителей. Он всю жизнь будет нести клеймо убийцы и слуги Тёмного Лорда. Время прошло, взгляды поменялись, но ненависть никуда не делась, она только множилась с годами. Статус и чистота крови больше никак не волновали его, а вот, мать её, идеальность, приводила его в бешенство. Хорошая работа, положение в обществе, дома ждёт горячий ужин и приветливые улыбки, а в голове куча идеальных мыслей: о доме, о любви, о будущих детях — и ни одной о том, как бы спалить этот ебаный мир дотла, и себя вместе с ним. Он не вписывался в это идеальное общество, клейменному скоту нет места среди людей. Спустя десять минут Забини уже стоял в зале Малфой-мэнора. — Драко, друг, как я рад тебя видеть! — Блейз кинулся к Малфою и крепко обнял, затем схватил его руку и начал яростно ею трясти в рукопожатии. — Ты давно вернулся? Почему сразу не написал? — Только что, ещё вещи не успел распаковать, — ответил Драко, слегка улыбаясь. — Огневиски? — Не откажусь. Проговорив два часа о жизни, друзьях, ошибках и их последствиях, прикончив между делом бутылку, Блейз предложил отправиться в бар. Лучше всего в магловский, там меньше любопытных глаз, иначе новостью о возвращении «молодого Пожирателя» на родину пестрили бы все первые страницы газет уже через пять минут. Забини не было двадцать минут, Драко уже начал беспокоиться, как вдруг почувствовал хлопок по плечу: — Ты не представляешь, кого я только что встретил! Даю подсказку: лохматая башка, книги и твёрдая рука. — Грейнджер? — скривился Малфой, почувствовав, как сердце неприятно ухнуло вниз. — И какими драклами эту праведную героиню занесло в столь порочное место? — Я пока не спрашивал, но ты сам сможешь все разузнать, я пригласил их за наш столик. — Их?

***

Блейз Забини стоял перед ней и сиял во все тридцать два белоснежных зуба. — Очень интересная встреча, Грейнджер, ты тут одна или с парнем? — спросил Забини, подмигнув. Гермиона была слишком удивлена, чтобы заметить явный флирт со стороны давнего знакомого. В последнее время он всё чаще стал попадаться ей на глаза, но специфика их отделов не предполагала совместной работы, чем она была весьма огорчена, засматриваясь на него мечтательным взглядом. Ответные взгляды она предпочитала не замечать и даже не пробовать их как-то интерпретировать. И как так вышло, что предмет её робких воздыханий оказался с ней в одном магловском баре? Удивление от встречи моментально прошло, когда аналитический ум быстро сложил два плюс два: в прошлый раз она была тут со своими коллегами, в моду стали входить магловские заведения и этот бар был выбран сотрудниками в качестве ознакомления с новой модой. Так что встреча министерских тут была неудивительна. Стараясь не показывать своего волнения и трепета, она решила играть роль новой смелой Гермионы до конца: — Неужели мое появление в баре настолько шокирующе? — Насколько я помню ещё по школе, мисс Грейнджер, вы у нас очень умная и правильная особа, развлечения простых смертных вас не интересуют, — ответил Забини с лёгкой издевкой, наклонившись ближе к её уху, чтобы не пришлось кричать громче музыки. Не зная, как понимать его тон и (о Мерлин) взгляд, она уставилась на него, как на чудного зверя, пытаясь придумать остроумный ответ, но была окончательно добита следующими словами:   — Кстати, отлично выглядишь. Так ты одна тут? — С подругами… — слишком громко и нелепо ответила она, отчего сразу же залилась румянцем. Какая глупость. — А я тут с другом, — он указал в сторону антресольного этажа. — Если хотите, присоединяйтесь к нашему столику. Засим он откланялся. А Гермиона так и осталась стоять на месте, обдумывая предложение. Обдумывая? Ну нет, она даже не собиралась его обдумывать, определённо точно нет, она не примет его предложение. Не примет? Но воспоминания о его полных губах и о том, как соблазнительно близко они были от её уха, заставили её сомневаться, а алкоголь в крови пробудил в ней давно спящее желание приключений. — Ты чего не танцуешь? — крикнула Джинни сквозь громкую музыку и схватила её за руки, начав кружить. — Песня просто замечательная! — Я тут встретила коллегу с работы. — Что? — Я встретила коллегу, говорю, он предложил нам к ним присоединиться. — К ним? — Ой, всё! Бери Анджелину с Луной и пойдём со мной, — не выдержала она. Джинни на пару секунд застыла, удивлённо глядя подруге в глаза, затем её взгляд немного прояснился, и уже с хитрой улыбкой она резко развернулась на каблуках и начала пробираться к их столику, где отдыхали уставшие Анджелина и Луна. Гермиона попыталась успокоиться. А что, собственно, плохого в том, что они посидят с Забини и его другом за одним столиком? Так вполне поступают старые знакомые, встретившись в баре, к тому же коллеги. Только вот её пугали его глаза. Что-то в них было, что-то первобытное, чего она там раньше точно не видела, или же просто не искала. Через мгновение она увидела в толпе рыжую макушку и махнула рукой. Убедившись, что подруги её заметили, она пошла в сторону лестницы, проклиная своё слишком уж взволнованное состояние. И опять она вспомнила про губы. Заметив Блейза, Гермиона неуверенно помахала ему рукой, как вдруг на глаза ей попалась смутно знакомая платиновая шевелюра. Спустя секунду хозяин шевелюры повернул голову, и она встала как вкопанная.  — О-о-о, дамы всё же решили почтить нас своим присутствием? — Забини радостно улыбнулся девушкам. — Присаживайтесь. Драко, будь любезен, подвинься. — Драко Малфой? Вот это встреча! — чуть агрессивнее, чем дозволено правилами этикета, воскликнула Джинни. — С каких пор животных пускают в приличные заведения? — Присутствие хоть одного члена семьи Уизли в заведении автоматически снимает с него статус «приличное», — парировал Малфой скучающим голосом. — Друзья, мы не с того начали. Давайте забудем прошлые обиды и посидим как цивилизованные люди, — попытался разрядить обстановку Забини. — В знак мира я предлагаю выпивку за наш счёт, чего желаете? Гермиона уже собралась произнести злобную тираду о том, что с Пожирателем смерти пить она не намерена и шёл бы Забини куда подальше со своими знаками, как Луна заставила всех округлить глаза от удивления: — Мы сегодня пьём виски, — сказала она, присаживаясь за столик рядом с Малфоем. — Я думаю, никто не будет против закопать топор войны. Джинни открыла рот в изумлении, но всё же последовала её примеру и села рядом с ней. — Ваш заказ принят, сию минуту. Блейз одарил всех обворожительной улыбкой и удалился. Гермионе и Анджелине ничего не оставалось, как занять места напротив Малфоя и подруг. — Драко, я слышала, что ты путешествовал по миру несколько лет, — начала разговор Луна, добродушно улыбнувшись. — Это правда? — Если ссылку из родной страны можно назвать путешествием по миру, то да, это правда, — лениво ответил он. — Я удивлена, что твоё наказание оказалось таким мягким, — пришла в себя Джинни. — Путешествие по миру вместо Азкабана, куда только смотрит Визенгамот? — Не волнуйся, Уизлетта, в Азкабане я тоже побывал. — Хвала великому Мерлину, — воскликнула она, вскинув руки в благодарственном жесте. — И как живётся Пожирателям в Азкабане? — включилась в беседу Анджелина. Дальше Гермиона не слушала. Она всматривалась в лицо бывшего врага и пыталась найти в нём знакомые отражения надменности, высокомерия и ненависти к таким, как она, но смогла различить лишь усталость и тоску. Её это сбило с толку. Его вид больше не вызывал ненависти: тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы, несколько морщинок вокруг глаз и между бровей. Она вдруг поняла, что не может больше ненавидеть этого человека. Это было неправильно. После нескольких бокалов виски разговор стал более оживлённым и приятным. Забини перевёл тему на работу и своего недалёкого начальника, что вызвало ажиотаж, так как разговор о начальниках и о том, какими они бывают надоедливыми тварями, касался лично почти каждого присутствовавшего, разве что Малфой тихо сидел в углу и безучастно наблюдал за происходящим. Потом разговор медленно перетёк к теме свадьбы, о которой Джинни будто забыла в пылу беседы. Разговоры о свадьбе Гермионе порядком надоели, ей было стыдно признаваться, но последние полгода с момента помолвки Джинни и Гарри она слушала только об этом. Хотя что тут скрывать — это единственное, что происходило в её жизни. Печально такое осознавать. Её внимание переключилось на сидящего рядом Забини, от него исходило тепло, будто он был сгустком какой-то непонятной энергии. Разгорячённая алкоголем, она уже перестала анализировать, какие эмоции и чувства он в ней пробуждал: близость их тел, каждое нечаянное прикосновение локтем, коленом — всё это отдавалось в ней приятным теплом и еле уловимым замиранием сердца. — А что насчёт тебя, Грейнджер? — спросил Забини, разворачиваясь к ней корпусом, задев при этом её ногу под столом, что вызвало новую волну приятного покалывания во всём теле. — Когда ожидать твою свадьбу? Она не сразу поняла, что он имел в виду, так как его лицо оказалось слишком близко, и этот факт неожиданно оказался весьма обезоруживающим. Видимо, этот эффект усиливался прямо пропорционально выпитому алкоголю. — Увы, хороших кандидатов на эту роль нет, — ответила она, невольно облизнув губы. Движение её языка было перехвачено взглядом Забини. Сердце пропустило удар. — Надо же, самая умная ведьма десятилетия, героиня войны, и без пары, а как же Уизли? — Ох, мой братец — полный кретин. Это давно известный факт, — воскликнула Джинни. — Я до сих пор не понимаю, как он смог упустить Гермиону. — Да ладно, Джин, все закончилось мирно и по обоюдному согласию, так что некого винить в кретинизме. Затем начался пьяный спор о сущности кретинов, кто они такие и по каким отличительным чертам можно их выявить. В этот спор даже Малфой вставил свои пять кнатов, взяв Рона за образец истинного кретина, чем взбесил Джинни и она начала бурно размахивать руками, забыв о том, что несколько минут назад сама его так нарекла. Потом на столе каким-то магическим образом оказались шоты с текилой, и спор плавно перетёк в игру «кто выпьет последним, тот и окажется кретином». Кретином оказалась Гермиона. Такую атаку алкоголем она не смогла вынести и под звонкий смех подруг встала из-за стола с целью освежиться, но, дойдя до лестницы, вдруг поняла, что спустится уже не сможет. Тёплая рука легла ей на талию. — Тебе помочь? Бархатный тембр Забини возле её уха подействовал весьма отрезвляюще. — Мне нужно подышать свежим воздухом. — Обопрись на меня Она вцепилась в его ладонь и постаралась как можно ровнее переставлять ноги. Через пять минут они уже были возле запасного выхода, как раз там, где девушки прятались от таксиста пару часов назад. Гермиона вдохнула свежий ночной воздух полной грудью. Стало легче. Нет. Ей мешали туфли. — Мне… мне нужно снять туфли, — жалобно пропищала она. Забини придерживал её за локоть, боясь, что без его поддержки она точно не устоит на ногах. Головокружение отодвинулось на задний план ощущением от прикосновения его тёплой руки к её коже. Дыхание перехватило. — Я помогу. Он аккуратно прислонил её к стене и встал на колени. Бережно дотронувшись до голой икры, он медленно повёл руку вниз, к лодыжке. Гермиона боялась пошевелиться, там, где были руки Забини, кожа пульсировала и покрывалась мурашками, каждый удар сердца сопровождался нарастающей пульсацией внизу живота. Освободив её ноги от туфель, он поднял голову и поймал её взгляд. Его рука вновь дотронулась до её икры и медленно поползла вверх по ноге. Поняв, где эта рука окажется через пару мгновений, Гермиона отчаянно схватила его за плечо. Повинуясь немому приказу, Блейз остановился, но руку не убрал. Несмотря на здравый смысл и испуг, между ног начало сильно покалывать в ожидании прикосновения, она инстинктивно сжала бёдра. Судорожный вдох. Вновь посмотрела на его губы и представила их прикосновение там, внизу. Уже ничего не соображая, она чуть отодвинула одну ногу. Верно истолковав этот жест, Забини взял края её узкого платья и начал поднимать их вверх, всё ещё глядя ей в глаза. Ещё один судорожный вздох. Все мысли из головы выбило частыми ударами сердца. Кожу будто обожгло, когда она ощутила его пальцы под кружевом трусиков, пара бережных движений — и они у её ног. Не в силах больше терпеть, Гермиона запустила пальцы в его густые волосы. — Ну же, — еле слышно. Тело пронзило судорогой, когда она ощутила прикосновение пальцев Забини, глаза закрылись сами собой. — Нет, смотри. Его голос сейчас был хриплым и низким, карие глаза лихорадочно блестели, а пальцы медленно двигались между её половых губ, собирая влагу. Движение, ещё одно. Гермиона начала тихо скулить, ей этого было мало. Один палец проскользнул внутрь. — Ещё, — вырвалось вместе со стоном. Два пальца. Забини резко встал и придавил её весом своего тела, бедром она почувствовала его стояк, отчего ощущение пустоты между ног усилилось. Просто пальцев явно становилось недостаточно. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз к ней кто-то прикасался, но так и не смогла сосредоточиться на чём-то, потому что пальцы Забини задели слишком чувствительное место, постепенно увеличивая темп. Ещё чуть-чуть. Гермиона чувствовала, что сейчас взорвётся, всё тело охватила судорога, ноги перестали слушаться, и она вцепилась в Забини, как в спасательный круг. Но долгожданных фейерверков так и не случилось. Их отвлёк звук открывающейся двери.