Необдуманные действия и их последствия

Стук в дверь. Гермиона открыла глаза, не понимая, какого чёрта так холодно, попыталась встать — она в ванне. Она уснула в долбаной ванне.  Кое-как выбравшись из воды, она накинула на себя махровый халат и, еле переставляя ноги от холода, побрела выяснять, кто спас её от позорной смерти в собственной ванне. — Герми, открывай! У тебя заблокирован камин! — послышался встревоженный голос Джинни по ту сторону входной двери. Гермиона поспешила открыть замок негнущимися пальцами. Как только преграда была устранена, Джинни рыжим вихрем влетела в квартиру. — Всё в порядке? Забини вчера сказал, что тебе стало плохо и он отправил тебя домой, это правда?  — Примерно так всё и было. — Примерно? Я очень волновалась! Когда поняла, что у тебя заблокирован камин. Подумала, что тебя до сих пор нет дома или тебя расщепило на кусочки по всей квартире, — затараторила Джинни, размахивая руками. — Я уже хотела искать Забини и требовать подробностей. — Это уже лишнее, Джин, — хрипло засмеялась Гермиона, — мне просто стало плохо, и я аппарировала домой. А камин закрыла, чтобы не беспокоили.  — Хорошо, с этим мы разобрались, — Джинни сузила глаза. — А губы почему синие? Ты вообще вся дрожишь!  — Ну-у-у, э-э-э… я просто уснула в ванне, — пролепетала она, надеясь, что подруга пропустит это мимо ушей. — Уснула в ванне? Ты понимаешь, как ты рискуешь? Завтра свадьба, а ты подружка невесты! — вспыхнула Джинни. — Ты можешь заболеть! Быстро говори, где у тебя бодроперцовая настойка? Гермиона растерянно махнула рукой в неизвестном направлении, Джинни закатила глаза и махнула палочкой: — Акцио настойка! Практически насильно влив в Гермиону зелье, Джинни отправила её в кровать, заварила чай, дала пару указаний для предотвращения болезни и с чувством выполненного долга исчезла в разблокированном камине.  Долгожданная тишина и мягкая кровать, наконец-то. Гермиона сладко потянулась, улыбаясь во весь рот. Настойка согрела её изнутри, и зубы больше не чеканили дробь от холода. Глаза постепенно начали закрываться, тело утопало в мягком одеяле. Она непроизвольно провела линию ладонью по своему телу от бедра до живота и обратно, мизинцем задев край трусиков. Вспомнились вчерашние прикосновения Забини, и между ног закололо. Гермиона резко открыла глаза. Она только сейчас поняла, что именно произошло: вчера она напилась как последняя скотина и позволила Забини облапать себя прямо на улице возле мусорных баков! Звучало намного хуже, чем это было на самом деле. На самом деле ей даже очень понравилось. Малфой! Их застукал Малфой! Гермиона резко села на кровати. Вот это уже совсем не приятные воспоминания. Обдумав несколько вариантов развития событий, от бегства из страны до убийства виновника, она попробовала утешить себя тем, что он мог её и не узнать. Лица она не показывала, вслух ничего не говорила, но все надежды на такой исход рухнули, как только она подумала о банальном: Забини сам мог потом рассказать всё Малфою. И во всех подробностях.  Застонав от отчаяния, она вскочила с кровати и начала наяривать круги по комнате.  Её мысли напоминали хаотичные метания умирающего зверя: с одной стороны, то, что делал Забини, было чудесно и удивительно, последний раз она была близка с мужчиной год назад, когда пробовала встречаться с каким-то там дальним знакомым Джинни, и эта близость в подмётки не годилась тому, что с ней вчера вытворял Забини; с другой стороны, их застукал Малфой, тот самый Малфой, которого она ненавидела больше половины своей жизни. Самый мерзкий человек на свете увидел её в таком хрупком и компрометирующем состоянии. От стыда стало невыносимо молчать, так что к истеричному метанию по комнате добавились напевы старой детской песенки.  Если подумать хорошенько, то какая ей разница, что Малфой застал её в такой ситуации? Не видела она его пять лет и ещё столько же не увидит. Так что чёрт с ним. А вот Забини она вполне себе увидит, и не один раз. Осталось только решить, хорошо это для неё или нет. Низ живота опять скрутил тугой узел, а между ног стало покалывать. Неужели теперь каждый раз так будет, когда она вспомнит о Забини? А что же будет, если она его увидит?  Гермиона решила, что думать об этом хватит, по крайней мере хватит на сегодня. Как сказала Джинни, она и правда подружка невесты и очень рискует, если заболеет или не выспится, рискует погибнуть от рук невесты

***

К одиннадцати утра Гермиона уже была готова. Она надела летний сарафан в пол с цветочным принтом, волосы были распущены, а на голове красовался венок из полевых цветов. Гости ещё не прибыли, так что всё семейство Уизли и их близкие друзья были заняты последними приготовлениями.  Подружки невесты, в том числе и Гермиона, колдовали над Джинни, та то и дело пыталась начать истерику из-за того, что они уже опаздывают, так что задачей Луны было говорить каждые пять минут точное время.  Наконец, когда последнее соцветие мальвы было вплетено в причёску невесты, все выдохнули спокойно. Церемония проходила в двенадцать часов дня традиционно в саду Норы. Вся территория была украшена небольшими кипами сена и огромными цветочными гирляндами, которые парили в воздухе вдоль тропинок, помимо этого повсюду, куда только ни глянь, цвела разноцветная мальва. В поле за домом была сооружена танцплощадка на открытом воздухе, ограждённая по периметру все теми же кипами сена.  Гостей было настолько много, что Гермиона испугалась, хватит ли им всем места: многочисленные родственники со стороны Уизли, члены Ордена Феникса со своими семьями, старые боевые товарищи и даже Кингсли Бруствер — министр магии собственной персоной.  Молли с самого утра не находила себе места, а вид у неё был такой, будто она вот-вот расплачется, что и случилось во время церемонии. Свадьба единственной дочери далась ей тяжелее, чем свадьбы Билла и Джорджа. Спустя несколько часов после церемонии гости уплетали угощения за обе щеки, а некоторые уже успели набраться огневиски. Таких полагалось отправлять по домам с помощью каминной сети. Гермиона стояла с бокалом яблочного сока и наблюдала за танцем новобрачных, зрелище было очень трогательным и милым, Гарри так нежно держал Джинни за талию, будто она самое ценное, что у него есть. Одинокая слезинка скатилась по щеке девушки, она быстро вытерла её, пока никто не заметил. — Неужели они так плохо танцуют? Засмотревшись на новобрачных, она пропустила тот момент, когда к ней подошёл Рон. Улыбнувшись его глупой шутке, она легонько толкнула его кулаком в плечо. — Ты только посмотри, это же Гарри. Наш любимый Гарри. И малышка Джинни. Я так рада за них, — пробормотала Гермиона, вытирая ещё одну предательскую слезу. — Ну-у, будет тебе, хватит реветь, — сказал Рон, собирая её в охапку. Так они и стояли обнявшись. Гермиона чувствовала родное тепло, и каждая клеточка её тела наполнялась счастьем.  Они разошлись два года назад по обоюдному желанию, решив остаться друзьями, но видеться стали все равно реже. Поначалу они просто чувствовали какую-то неловкость, а потом и вовсе отвыкли друг от друга. Он работал с Джорджем в лавке вредилок, и, по его словам, работы всегда было слишком много, невозможно было выкроить свободный вечер для встреч, а у неё в отделе магического правопорядка всегда был настолько огромный завал, что, по её словам, ей нередко приходилось ночевать в кабинете.  Сейчас, чувствуя такую радость от общения с ним, она не могла понять, почему так долго искала отговорки, чтобы избежать с ним встреч. Ей стала вдруг невыносима мысль, что они больше не друзья. Просто неловкие бывшие.  — Что пьёшь? — спросил Рон, отпустив её из кольца крепких рук. — Сок. Не хочется злоупотреблять алкоголем в такой ответственный день. — Да брось, пара бокалов шампанского не навредит, — Рон озорно улыбнулся и махнул палочкой, через несколько мгновений возле Гермионы парил бокал шампанского.  При взгляде на алкоголь ей стало плохо. Это же надо было настолько перебрать, чтобы спустя день всё ещё мутило.  — Рон, я не могу, правда, — она настойчиво отмахнулась от назойливого бокала. — Как хочешь, — пожал плечами он и перехватил повисший в воздухе фужер, — мне больше достанется. Гермиона смотрела, как он залпом осушил один бокал, а затем сразу же второй, и вспоминала, из-за чего у них не вышло стать «самой героической парой столетия», как окрестили их союз журналисты. Всё донельзя банально. Она не смогла смириться с его вспыльчивым характером, который был причиной многочисленных ссор, перерастающих в скандалы с крушением посуды и мебели, а он не смог смириться с её упёртостью и острым языком.  А ещё был алкоголь. Он много пил в первые годы после войны, а ей было обидно, что он находил утешение в огневиски, а не в ней. Это было так страшно, что она боялась рассказать об этом кому-либо. Он пил один. Запирался на кухне и напивался до зелёных соплей, а потом, когда Гермиона убирала его с пола, плакал и просил прощения.  Спустя три года бесполезных попыток они расстались, решив не ждать до тех пор, когда возненавидят друг друга.  Насколько она знала, он завязал с алкоголем и теперь пил лишь по праздникам, отчего ей было ещё обиднее, так как чувствовала себя настолько никчемной девушкой, что парень бросил пить, расставшись с ней. Она понимала, что в действительности это не так и у всех свои причины, но это понимание не мешало ей заниматься самобичеванием. — Потанцуем? — спросил Рон, протягивая руку.  Его голос вырвал её из печальных воспоминаний. Она смахнула с глаз остатки слёз, улыбнулась и приняла предложение. Он резво потащил её к танцполу через толпу гостей. Как только они добрались до места, заиграла веселая музыка, и Рон, не растерявшись, схватил Гермиону за талию одной рукой, а второй крепко сжал руку и начал кружить её в энергичном танце, совершенно не попадая в ритм мелодии. Она хохотала, запрокинув голову назад, а он довольно улыбался, глядя на её по-детски открытую улыбку.  Весёлая музыка сменилась более медленной и трогательной мелодией. Руки Рона ослабили свою хватку, и он уже бережно повел её в такт мелодии. — Ты хорошо выглядишь, есть для кого? — голос раздался возле самого уха.  Гермиона вздрогнула от его вопроса. Действительно, она встала сегодня с кровати в отменном настроении, посмотрела на себя в зеркало, и ей впервые за несколько лет понравилось, что она там увидела. Некоторое время она рассматривала своё отражение, вспоминая прикосновения и ощущения, которые в ней вызывали эти самые прикосновения. Очень сильно хотелось почувствовать губы Забини на своих губах, шее, груди. Она представляла его голым, гадая, какой он на ощупь. И как вообще вышло, что они даже не поцеловались? Вполне возможно, что, если бы не Малфой со своим длинным носом, всё закончилось бы ещё лучше.  Каким бы ни был аморальным этот инцидент, но он пробудил нечто для неё не свойственное. Она вспомнила, что она человек, имеющий вполне себе определённые потребности.  Ей хотелось быть красивой, ей хотелось быть желанной. А моральную сторону вопроса она старалась обходить стороной. Какая разница? Полученный эффект стоил того.  Подумав об этом хорошенько, Гермиона поняла, что ответ на вопрос Рона положительный. Ей и правда есть для кого быть красивой. Для себя. — Вполне возможно, — уклончиво ответила она, загадочно улыбаясь. — И кто же он? — Разве девушка не может быть красивой для себя? — она напряглась, поняв, в какое русло идёт этот разговор. — Брось, Рон, ничего серьёзного. Её слова Рона не успокоили, он продолжал смотреть на неё хитрым взглядом. Его поведение удивляло, но ей не хотелось вдаваться в подробности такой реакции бывшего парня. Мелодия закончилась, и она под предлогом сильной жажды оставила его одного на танцполе.  Отыскала в толпе Гарри.  — Ну и как тебе семейная жизнь? — пошутила Гермиона, потрепав его по голове.  — Так, что я и мечтать не мог о таком счастье, — ответил ей друг, широко улыбнувшись. — Поздравляю. Я так за вас рада! — Осталось пережить этот день. Родня Джинни не даёт мне прохода, — Гарри вдруг стушевался и серьёзно посмотрел на Гермиону: — Я этого не говорил. — Тебе придётся нести этот крест до конца своих дней, — с деланной серьезностью сказала она и рассмеялась. Гарри подхватил её смех.  — Кстати, слышала, Малфой вернулся.  Судя по тому, что он не знал об осведомлённости Гермионы, его новоявленная супруга умолчала о деталях девичника.  — За ним хотят понаблюдать хотя бы первое время, так что… — Гарри развёл руками. — Искренне надеюсь, что тебя это дело обойдёт стороной. Чёрт. Как можно работать в администрации Визенгамота и не подумать об этом?  Многие бывшие Пожиратели находились у них под наблюдением. Спустя пять лет после войны надзор был не строгий: всего раз в год их службе приходилось инспектировать бывших Пожирателей и их семьи, но что-то подсказывало, что к Малфою отнесутся серьёзнее. Четыре года за пределами страны и внимательного взгляда Министерства — это повод для усиленного наблюдения.  — Не волнуйся, не всё же время мне их дерьмо разгребать, — беззаботно махнула рукой она, но волнение тугим комком застряло в горле. Рон прав. Пара бокалов шампанского не навредит.  Сегодня не создано для переживаний и тяжёлых мыслей. Сегодня время для друзей.